— Поделишься? — спросила женщина и посмотрела на меня… щенячьими глазами?
(Кушина строит глазки)
— Кхе? — невольно я прокашлялся от подобного зрелища, прежде чем ответить, — Разумеется…
Этот вечер я провёл наедине с Кушиной. Мы обсуждали работу, тренировки, техники и ниндзюцу в целом. И поскольку мы оба обладали немалыми знаниями в области чакры и её применения, разговор получился очень интересным. Попутно я немного рассказал женщине о возможном будущем. Однако лишь немного. Нечего думать слишком много над тем вариантом будущего, которое уже никогда не состоится. Нужно жить настоящим. Всё это я и объяснил женщине. Узумаки поняла меня и прислушалась. Впрочем, это не помешало нам ещё некоторое время говорить о способностях наших врагов и полезных техниках ниндзюцу, которые не помешает изучить.
Впрочем не только об этом мы вели разговор. Помимо работы и тренировок парочку раз тема беседы коснулась и более серьёзных, можно сказать даже личных вещей.
— Какаши, как у тебя дела с протезом? — Неожиданно поинтересовалась Узумаки посмотрев на мою «руку».
— Прекрасно. Немножко непривычно из-за слабой чувствительности, но мне грешно жаловаться. Думаю, пройдёт в конце месяца я полностью восстановлю все свои силы и боеспособность. — В подтверждение сказанных слов я пошевелил кибернетическими пальцами и показал большой палец, на кончике которого загорелся небольшой язычок огня.
— Отрадно слышать такое, а… — Кушина немного запнулась, чуть-чуть покраснев щечками, — как у тебя дела с Анко?
— Первое время было сложно, но… мы справились, а наши отношения лишь стали крепче. — С тёплой улыбкой ответил женщине.
В этот момент в моём разуме сложилась картина того, как мать расспрашивает сына об успехах в жизни. Милая и приятная картина.
— Вот как… — увидев мои эмоции, Узумаки и сама расплылась в улыбке, — рада слышать, что у тебя всё хорошо.
— К слову, раз уж разговор зашёл о семейном, как там Наруто?
— Растёт, кушает, капризничает. В целом, моменты, когда я провожу время со своим сыном самые счастливые в моей жизни, особенно после всего того, что пришлось пережить. Жаль, что их так мало.
— Микото справляется?
— Да. Она сильная, спокойно справляется с двумя сорванцами. Наши сыновья подружились, за ними так приятно следить, особенно когда они вместе играют. В такие моменты начинаешь понимать, что живёшь не зря.
— Вы часто проводите время с ними?
— Хотелось бы почаще, но работа… — она кивнула на стопку бумаг, а после перевела взгляд на шкаф, что был полностью заполнен макулатурой, — работы у Хокаге всегда много.
— Хм… думаю, нам стоит обсудить структуру власти и ответственность подчинённых.
В Конохе многие вопросы решались исключительно через Хокаге. Строительство, налоги, детские дома, больницы, школы, академии, торговля и, разумеется, все вопросы, связанные с работой и жизнью ниндзя. Подобное создавало огромную нагрузку на одного человека. С одной стороны Хокаге имел колоссальную власть, а с другой ещё большую головную боль. И я понимал почему всё так устроено. В начале, при строительстве деревни, людей в Конохе проживало гораздо меньше. Со временем, деревня построенная двумя обескровленными семьями разрослась в огромный город, но соответствующие реформы в управлении не были проведены. И об этом мы с Кушиной говорили чуть ли не до самого рассвета.
Темой нашего разговора являлась снижением рабочей нагрузки на Каге. Для этого требовалось создать новые рабочие места в административной структуре Конохи, а уже это не за один день делается. Поэтому обсудив тяжелую долю Хокаге, мы сошлись на том, что подобную тему нужно поднять на собрании и обсудить с советниками.
И только после этой темы я обратил внимание на далёкий горизонт, который тем временем начал светлеть. Приближался рассвет.
— Хм… светает. — Поделился я своим наблюдением.
— Дадтебане! — воскликнула женщина, подпрыгнув с кресла и подбежав к окну. — Уже светает! Я же тебя всю ночь тут продержала!
— Да, мне пора.
— Прости-прости! Анко, наверное, волнуется.
— Нет, что вы, я предупредил её что могу задержаться. Но в одном ты права. Мне уже давно пора домой.
— Иди, спасибо что пришёл. Рада была поговорить с тобой вне рабочего времени.
— Не стоит, тебе — я всегда рад помочь.
На этом мы расстались. Кушина отправилась за кофе, ибо со мной она проговорила всё свободное время и теперь ей придётся работать второй день без полноценного отдыха. Для человека подобное будет большим стрессом, но для джинчурики подобное плёвое дело. И пока Узумаки занималась своими делами, я под далёкие лучи рассвета направился домой.
Пройдясь по пустынным улицам и подышав свежим воздухом, я оказался дома. Не издавая лишнего шума, разделся и пошёл в спальню. В слабом свете утреннего солнца осмотрел спящую красавицу, что лежала на боку прячась от пробивающееся через окно утреннего света.
«Какая же прелесть…» — с такими мыслями я лёг к девушке, по-хозяйски обнял и очень скоро уснул…
(Бонус Арт: Спящая прелесть)
Глава 67Любовь живет три года
Глава 67: Любовь живёт три года.
После операций и приобретения протеза, у меня случился небольшой больничный который перерос в полноценный отпуск, что быстро закончился и я вновь вернулся к работе. Очень скоро жизнь наполнилась рутиной, которую разбавляли привычные тренировки с Кушиной и весёлое времяпровождение с Анко. Вроде бы всё было хорошо, но на самом деле нет.
Как бы мне не хотелось этого признавать, но мои отношения с Митараши далеки от идеальных. Не то чтобы, между нами, всё совсем плохо. Нет. Просто, мы вошли в такой период, когда подарки и свидания уже не вызывали прежних эмоций, как и ночная гимнастика. Во время совместного отпуска всё это стало видно, как никогда раньше. Мы много времени провели вместе. Настолько много, что успели окончательно друг другу надоесть.
Одним вечером проблема стала настолько очевидной, что игнорировать её дальше оказалось попросту невозможно.
— М-м-ма… — погладив бедро девушки, я с намёком потрогал упругую попку.
— Давай не сегодня? После работы так голова болит… — усталым голосом заговорила Анко, после чего чуть ли не полностью спряталась под одеялом.
— Трудный день? — спокойно поинтересовался у девушки, решив немного помассировать её плечи.
— Угу… — буркнула она без удовольствия.
Я сделал вид что ничего не случилось и устроившись на своей половинке кровати задумался над ситуацией. Являлось ли это правдой и у Анко действительно прошёл трудный день породивший головную боль и усталость? Или же это просто удобный повод для отказа? Раньше ничего подобного за ней замечено не было. Она всегда оставалась бодрой и активной! Но не сейчас… сейчас она совсем иная. Холодная, раздражительная, скрытная… совсем не та девушка, которую я когда-то полюбил.
Подобный звоночек уже не говорил, а буквально кричал о больших трудностях в отношениях, которые сами по себе точно не исчезнут. Однако, что делать со всем этим я не знал. Но если я буду ничего не делать, всё станет только хуже. И нашим отношениям придёт конец! А я этого не хотел.
Обдумав проблему, я принял решение вывести Анко на чистую воду посредством серьёзного разговора. И встав с утра пораньше, я приготовил завтрак и разбудил девушку чуть-чуть раньше обычного, чтобы хватило времени на небольшую беседу. И как только мы закончили с едой и разлили горячий чай по чашкам я заговорил.
— Анко, я хочу серьёзно поговорить о нас с тобой. — Девушка моргнула и одарила меня взглядом полного непонимания.
— А разве в наших отношениях есть проблемы? Разве не всё прекрасно? — Голос её сквозил непониманием, однако я чувствовал фальшь и наигранность.
«А это неприятно…» — подобные действия со стороны почти родного человека породили укол боли.
На мгновение у меня промелькнула желание не продолжать, если я не хочу испытать ещё больше неприятных эмоций, но… нет. Проблему нельзя решить, не признавшись в её наличии. Поэтому сделав глубокий вдох, я резко поднял волнующую тему.
— Анко, я чувствую, что в последнее время мы стали отдаляться друг от друга в плане эмоций. — Выдохнув на одном дыхание, я увидел, как из Митараши вырвался тяжёлый вздох.
— И что ты предаёшь? — К моему удивлению, Митараши решила более не строить из себя дурочку и заговорила холодным голосом с нотками раздражения. — Я и сама всё это заметила! Но не знала, что делать! Какаши! Я просто… просто… я… — Девушка начала запинаться, делать паузы и бегать глазами, явно не зная, что сказать и как описать всё то, что она чувствует в данный момент.
Только вот увидев её эмоции я уже догадался что к чему. Сердце ещё сильней защемило от боли.
— Здесь должна прозвучать фраза: не люблю тебя?
Молчание было мне ответом. Всё стало ясно как день. И от открывшейся правды мне стало отнюдь не лучше. В душе я чувствовал горечь и… пустоту.
— Мои чувства уже совсем не такие как прежде. Если раньше они были подобны лесному пожару, то со временем превратились в костёр, а затем и медленно тлеющие угли. И… — Анко кинула взгляд в окно, после чего вновь заглянула в мои глаза; её золотистые очи, совсем не выражали эмоций. Девушка ничего не чувствовала. — Какаши, мы пообещали говорить друг-другу только правду, и я не знаю, что сейчас сказать.
— Полагаю ты права. Я… — сердце вновь защемило от боли, — я должен признаться, что и сам испытываю нечто похожее. — Как бы я не желал соврать в этот момент, к сожалению, сказанное являлось чистой правдой.
— Я заметила, причем давно…
И после этих слов на кухне возникла неловкая тишина. Никто из нас не знал, что сказать. Беседа как-то сама себя изжила. Мы просто сидели и надеялись, что кто-то другой продолжит разговор. Вот только я не решался, а она не знала, что говорить. Я смотрел на неё и чувствовал только горечь и печаль. Анко же… казалось, что она совсем ничего не чувствовала. И от этого становилось ещё больше не по себе.