— Бригады — это хорошо, а вы из чего у себя все так быстро строить принялись? Ведь раньше-то постоянно жаловались на отсутствие стройматериалов.
— Раньше с ними имели место сложности, а теперь в Ворсме шлакоблоки заказчикам отправляют столько, сколько заказчик их вывезти сможет: они протянули рельсы до своих складов и мы те же блоки теперь вагонами к себе вывозим. Да и не только мы, опять же с цементом все проще стало. Шлакоцемент, конечно, похуже портланда, но если строить не торопясь да с умом, с ним дома на полметра за день поднять можно.
— То есть вы мне все тут больше полугода плакались вместо того, чтобы металлистам помочь сотню метров рельсов проложить⁈
— Нет, в Ворсме как-то придумали, как блоков строительных производить раз в пять больше прежнего из того же количества шлака. Только они говорят, что из этих блоков дома можно строить самое большое трехэтажные, ну так у нас такие и строятся…
— Так, теперь помедленнее. Как они теперь делают в пять раз больше блоков?
— Да кто их знает, делают — и хорошо. А я в основном занимаюсь тем, что с железной дорогой о вагонах договариваюсь и грузчиков обеспечиваю. С грузчиками у нас как раз главные трудности и возникают — но райком эти трудности преодолевает, довольно неплохо…
О том, как в районах решают проблемы с грузчиками, Сергей Яковлевич и сам прекрасно знал, все же именно обком занимался среди всего прочего и распределением отрядов военнопленных по разным стройкам области. А вот то, что в Ворсме артельный завод так резко увеличил выпуск стройматериалов, его очень заинтересовало, и тем более заинтересовало потому, что заводы в Кулебаках и в Выксе как раз по производству шлакоблоков планы срывали с завидным постоянством. И он спустя неделю решил сам выяснить, что же в Ворсме такое произошло.
На станции Ворсма его встретил секретарь объединенной парторганизации «энергетических заводов», на машине встретил и сказал, что местный узкоколейный «пассажирский локомотив» по расписанию не раньше чем через час пойдет. И встретил он товарища Киреева на новенькой темно-вишневой «репарационной» БМВ, которая вообще-то только населению продавалась и стоила почти тридцать тысяч. Поэтому Сергей Яковлевич, садясь в машину, все же поинтересовался:
— И как это ваш партком такой замечательной машиной обзавелся?
— А это не наша машина, — немного смущаясь, ответил парторг. — Это автомобиль интерната в Кишкино, мне его просто на время покататься дали. Ну, пока снова дорогу в Кишкино не расчистят. А то Надюха в город-то по делам приехала, а тут снег, метель — и дорогу замело что и не проехать стало, вот машина пока у нас и отдыхает. Надюха — это директор школы-интерната, — тут же пояснил он, а затем, прочитав на лице Первого секретаря следующий вопрос, поспешил и на него ответить:
— А интернату машину Шарлатан купил, с премии своей Сталинской. А еще в больницу городскую машину купил, тоже хорошую — а у нас только «козлик», так у него брезент совсем порвался, а на улице-то подмораживает, вот я эту машину и взял…
— То есть мальчишка на премию для организаций машины покупает, а вы просто на это смотрите? Он-то парень вроде бескорыстный, но просто деньгами так швыряться…
— А куда ему еще-то деньги девать? Он поначалу их в артельные кирпичный и цементный заводики вложил, так артель постановила за это дом их семье забесплатно выстроить. И Наталье Сидоровой, которая вместе с Шарлатаном эти артели придумала организовать. Так что на дом их семья, почитай, ничего и не потратила, разве что малость самую, те деньги, которые он за оборудование для велозавода потратил, ему тоже уже вернули. А в артели, кирпичной и цементной, его в почетные члены приняли и тоже ему зарплату начисляют. Немаленькую, у меня получка — и то поменьше выйдет.
— Ну… да. То есть он и за оборудование для велозавода из своих платил⁈
— А иначе-то не получалось. Рабочие, конечно, может и согласились бы немного бесплатно поработать для общего дела, а вот за комплектующие-то всяко платить требовалось. Те же подшипники, ртуть для выпрямителей чтобы электролизеры изготовить — они бесплатно взяться точно не могут. Вот он и заплатил, но на велозаводе партком решил считать, что это им заём такой, и теперь по займу все деньги вернули… вот, приехали. Только давайте все же в цех строительный не пойдем, там пылища такая…
Сергей Яковлевич решил, что бояться запылиться ему не пристало, но уже подходя к цеху вместе с мастером этого цеха он о своей инициативе пожалел: дверь в цех приоткрылась и из нее будто клубы дыма из паровозной трубы пыль полетела. Впрочем, эти клубы пыли почти сразу втянулись обратно в дверь, а вышедший из этой двери рабочий радостно сообщим мастеру, что 'мотор починили и теперь циклон воздух весь очистит. Но тем не менее мастер заставил товарища Киреева поверх костюма облачиться в комбинезон, в котором даже лицо прикрывалось маской со вшитыми в нее летчицкими очками-консервами. А затем провел его по цеху (быстренько), после чего — уже в конторе — все возникшие у партийного начальника вопросы осветил:
— Пылища там потому что в цеху и шлак в шлакоцемент перемалывается, и земля сухая со всем остальным перемешивается. Зато теперь шлакоблоков у нас куда как больше выходит: мы в мешалку кидаем три центнера земли обычной, то есть суглинка простого, два центнера песку, а еще два центнера нашего же шлакоцемента, и когда все перемешается, в вибропрессах из смеси этой блоки прессуем. Летом можно сразу так и прессовать, а зимой для скорости в мешалку еще и мешок гипса строительного добавляем. Потом блоки в сарае вылеживаются, летом просто так, а сейчас мы сарай еще отапливаем и немного воды распыляем — и через неделю блок уже перевозить можно, а через две-три — и на стройке их использовать. Поэтому сейчас они у нас в сараях как раз по три недели и вылеживаются: на морозе блок не прочнеет, а то и треснуть может еще до застывания…
— Я тут прикинул, получается, что вы вчетверо больше блоков делать должны, а все говорят, что вы впятеро их больше делаете…
— Ну а, по весу так вчетверо, а в штуках если считать… Шарлатан, когда нам предложил такую смесь попробовать, сразу сказал, что блоки сразу лучше не сплошные делать, а фигурные, я вам сейчас покажу: в них снизу такие углубления. Класть из таких блоков стены углубления не мешают, а блок и легче получается, и дешевле — хотя они и без того почти бесплатные выходят.
— То есть вы хотите сказать, что как такие блоки изготавливать, тоже Шарлатан придумал?
— Ну да. Они же у себя в деревне когда еще придумали дороги из земли с цементом делать, а тут он просто пересчитал как-то прочность нашего и портланд-цемента. Как — не спрашивайте, я же все-таки металлист по профессии, со шлаком по немощи старческой уже вожусь…
— А почему, по вашему мнению, такие блоки в Кулебаках не делают или в Выксе? Или у вас шлак какой-то особый?
— Точно не скажу, но сам думаю, что есть причина. Мы-то артель, сами металл льем и сами решаем, что с ним делать. И шары для мельниц себе отливаем, никого не спрашивая, а там заводы казенные, там за каждый пуд чугуна отчитываться приходится…
На заводе товарищу Кирееву еще много чего интересного рассказали, и по дороге обратно в Горький было о чем подумать. До этой поездки в Ворсму он всего лишь раз заезжал, когда там только запускались «три завода» (а прошлогоднюю поездку, когда он лишь мимо проехал по пути в Кишкино, и визитом назвать было нельзя), и теперь город его приятно удивил. Новыми, даже внешне очень уютными кварталами жилых трехэтажек, из труб которых, несмотря на довольно холодную погоду, дым не валил, широкими расчищенными улицами (местами до выложенной брусчаткой из шлака мостовой расчищенными) — а ведь город застроился в том числе и из-за того, что «сами льем шары для мельниц, никого не спрашивая». Так что вернувшись в город он первым делом засел за написание распоряжения в адреса заводов в Кулебаках и Выксе, но, немного подумав, приказы смял и выкинул в корзину, а вместо них стал писать статью. Статью для «Юного шарлатана» — журнала, который уже люди читали практически по всей стране. В стране, где десятки тысяч населенных пунктов были полностью сметены с лица земли, в стране, которой остро не хватало буквально всего. И особенно остро именно сейчас стояла проблема с восстановлением разрушенного — а если заводы уже производили огромное количество шлаков, то было бы просто преступлением не сказать людям, что это не отходы, а ценный строительный материал…
А когда статья была уже практически готова, он подумал еще немного и с улыбкой перед ее началом добавил строки, которыми начинались все статьи в первых номерах этого удивительного издания:
— Товарищ Шарлатан снова придумал что-то очень интересное и полезное, чем могут теперь воспользоваться все наши читатели…
В середине марта меня на перемене отловила Надюха и, затащив в директорский кабинет, сообщила мне «страшную новость»: оказывается, по мнению нашей строгой директрисы, Маруся стала плохо учиться: на уроках учительницу не слушает, домашние задания довольно часто просто не делает:
— Вовка, ты бы позанимался с сестренкой, а то я даже не знаю, как ее в следующий класс переводить!
Ага, вот уж великая проблема: Марусе-то всего шесть, а она во втором классе не на отлично учится! И ведь сразу во второй ее именно Надюха и записала, примерно через полчаса, как она с сестренкой в августе поговорила: Маруся сама к ней пришла в школу записываться, когда мама в ответ на ее просьбы ответила, что «если директор школы согласится тебя взять…»
Но ведь это я сестренку всему к школе обучил, да и вообще кому еще за ближайшую родственницу ответ держать? Так что сел, снова с сестренкой позанимался, примерно пару недель на то потратил. После чего уже сам Надюху отловил и сказал, что сестренке просто учиться стало скучно: она уже почти всю программу второго класса знает прекрасно, если бы экзамены были во втором, то она бы всех их хоть сейчас на отлично сдала бы.