о таком вообще не думать – но и пауза, как мне казалась, уж слишком затягивалась.
Однако в пятницу десятого февраля, в день, когда в «Известиях» промелькнула заметка «о новом выдающемся достижении советских физиков», она сама вечером пришла ко мне домой.
– Добрый вечер, Зинаида Михайловна. Рад вас видеть, но если вы про заметку в «Известиях», то я дополнительных подробностей…
– Ты про бомбу новую? Да плевать мне на нее! Но я тут все твои слова обдумала, и сказать вот что хочу: ты, конечно, в некоторых моментах сильно ошибся, но в целом идея мне понравилась. И если ее исполнение немного подправить… Одно могу сказать, вчерашняя бомба всем после этого вообще покажется мелочью, внимания не заслуживающей. То есть не всем, а кому наша уже «бомба» на голову упадет. Давай быстренько просмотрим изменения, которые я хочу предложить, и начнем потихоньку к работе приступать. Но очень потихоньку: времени у нас воз и маленькая тележка, нам даже особо спешить не придется. Потому что чтобы успеть до первого марта, нужно не спешить, а просто пулей лететь. И в первом ряду лететь придется тебе, ну а я уж буду тебя сзади подталкивать… сильно. И, возможно, даже больно, но ты уж потерпи. Придется потерпеть, нам просто уже деваться некуда…
Глава 5
Основные области приложения сил были намечены вообще-то к западу от Нижегородчины: от Владимирской и Рязанской областей и вплоть до Псковской и далее в Белоруссию. Но чтобы выстроить и запустить всё, что было расписано в планах, нам пришлось совершить «разворот на Восток». Просто потому, что для реализации планов требовалось, например, довольно много меди. Я поначалу планировал совсем уже на Восток за ней сунуться, в Корею, откуда медь поступала на генераторный в Ворсме, но сразу же и выяснил, что корейцы медью были не особенно и богаты, и как раз Горьковская область почти весь их экспорт и забирала – а больше из них было в ближайшее время просто невозможно вытащить. В принципе, меди-то на самом деле нам нужно было и не особо много, а в Союзе уже в прошлом году ее добыча перевалила за триста тысяч тонн – но госпоставки могли быть очень просто пресечены, так что я все же имел в виду и собственную «добычу» наладить. В местах, где я точно знал, лежит «невостребованной меди» столько, что нам лет на десять, а то и на двадцать пять хватит. Правда, лежит она в довольно странном виде и добыть ее не очень-то и просто – но все же можно. Если вспомнить один старый тезис из будущего, над которым вся страна в свое время смеялась – или будет смеяться. Или все же не будет, если всё правильно сделать…
Незабвенный Леонид Ильич однажды изрек: экономика должна быть экономной. В условиях, когда на, допустим, кондитерских фабриках (да и вообще на пищевых предприятиях) работники умудрялись воровать до четверти исходного сырья, страна просто содрогнулась от хохота, хотя сам Леонид Ильич имел в виду нечто другое: нужно просто не выбрасывать то, что еще можно использовать. Однако энергия в Союзе «дорогого Леонида Ильича» стоила копейки, сырье тоже – а усилиями товарища Косыгина (и явно не товарища Либермана) основным критерием эффективности любого производства стали деньги, причем именно в виде прибыли – и тратить их на какие-то не очень дешевые ресурсосберегающие технологии никто не захотел.
Впрочем, и сейчас мало кто хотел «тратить деньги напрасно»: вон, Кулебакскую руду взяли и списали в «забалансовые запасы», то есть такие, добыча которых «нерентабельна». Ну да, она получалась раза в два с половиной, а то и в три дороже, чем руда, скажем, криворожская. Но оказалось, что на такой руде, причем на ее «дороговизну» внимания вообще не обращая, прекрасно работают небольшие «артельные» в основном заводики. Потому что к заводику, который в сутки два-три вагона руды использует, прокладывать железную дорогу просто невыгодно, а на грузовиках туда возить «дешевую» руду из того же Кривого Рога – так она вообще золотой покажется.
А относительно меди ситуация была посмешнее. И если «издали посмотреть», то она выглядела вообще как комедия абсурда: например, на Уральском медеперерабатывающем комбинате в отвал отправляли отходы, в которых меди было около трети процента, то есть даже больше, чем в поставляемой на комбинат медной руде. Правда, в отвалы шли пиритные огарки от сернокислого производства, которых только у этого комбината накопилось порядка двух миллионов тонн. А всего в уральских отвалах этого огарка накопилось больше двадцати миллионов тонн, заметно больше – и отвалы постепенно превращали окружающую местность в зоны химического заражения. Но на медеплавильном заводе просто не было оборудования, с помощью которого можно было бы эту медь извлечь.
И я бы понял, если бы никто не знал, как это сделать, но «проблему огарков», причем за большие деньги, ученые страны уже двадцать лет упорно решали. И эти ученые успели придумать несколько довольно эффективных методов переработки этих «отходов» – однако цена получаемой той же меди все еще была заметно больше выплавляемой традиционным путем и все разработки советской химической науки малограмотные (каковых подавляющее большинство было) «руководители» отправляли на дальние полки в архивы. Однако и извлечь их оттуда оказалось очень нетрудно.
Я – извлек (точнее, просто обратился за помощью в поиске к преподавателям химфака индустриального института), почитал – и мне очень понравился один «относительно безвредный» способ обработки огарков. Который позволял из них довольно просто извлечь примерно восемьдесят пять процентов меди, половину цинка (которого там вдвое больше меди, оказывается, содержалось), а так же больше половины золота и серебра (которых там были малые граммы на тонны, но тонн-то валялось без дела очень много), а так же селен, мышьяк, свинец и фигову тучу всяких других довольно полезных металлов. А получаемый в конце процесса остаток переработки на две трети мог использоваться в металлургии в качестве довольно приличной руды, а треть – как добавка к цементу. Там просто на финальном этапе проводилась магнитная сепарация и все примагнитившееся было как раз довольно неплохой рудой, а то, что к магниту не прилипло – содержало много кремния и для домны не годилось, а вот для цемента оказалось просто идеальной добавкой. А если учесть, что в этом огарке одного железа было около сорока пяти процентов, то и возить этот огарок было не менее выгодно, чем какую-нибудь криворожскую руду. Ну а то, что для ее подготовки для домны требовалось много хлора – я знал, где с ним проблем нет. Однако Павлово был все же городом небольшим и превращать его в мегаполис у меня ни малейшего желания не было, да и вообще «тянуть на себя все одеяла» в наши с Зинаидой Михайловной планы не входило – и после недолгих переговоров на уровне обкомов (в чем нам сильно помог Сергей Яковлевич) местом строительства завода по «первичной переработке пиритового огарка» был выбран Скопин. Железная дорога для подвоза сырья и отвоза готовой продукции там была, место для нового жилищного строительства – тоже. И в городе даже речка какая-то протекала, худосочная, но и ее очень даже хватит для обеспечения города (и нового завода) чистой водой.
Мы успели обо всем договориться до конца февраля, и уже первого марта в Скопине начались подготовительные работы. Именно подготовительные, и готовилась в первую очередь стройка нового жилищного микрорайона. Ну как микро: в городе сейчас проживало меньше пятнадцати тысяч человек, а микрорайончик строился в расчете на десять тысяч. И там, кроме жилья, и детские сады со школами намечалось построить, и всякие клубы с библиотеками, две поликлиники (детскую и «взрослую»), новую горбольницу, магазины разные. То есть отдельно магазины строить не планировалось, все они должны были на первых этажах новых домов поместиться – но все равно стройка намечалась грандиозная. И закончить ее нужно было уже в августе. То есть кровь из носу нужно было ее в августе закончить…
Только на жилкомплекс в одном Скопине по плану намечалось потратить чуть больше восемнадцати миллионов рублей, еще на завод почти двадцать – суммы заметные, хотя при нынешних объемах производства на предприятиях КБО почти заметные не очень. Но только почти незаметные – а всего строек, подобных скопинской, в плане закладывалось больше трех десятков, и общая сумма расходов только на капстроительство немного превышала миллиард с четвертью – но ведь заводам и фабрикам кроме стен с крышей еще и станков разных, оборудования часто очень недешевого нужно было немало поставить… примерно на пару миллиардов. То есть денег нужно было столько, что даже в Госплане – узнай они о моих замыслах – вздрогнули бы и покрылись холодным потом. Но мы, чтобы зря товарищей там не нервировать, ничего им говорить и не собирались.
Потому что точно знали, откуда такие деньжищи взять, причем взять не очень заметно для непосвященного руководства. А руководство посвященное наши планы очень даже поддерживало, то есть поддерживали нас уже десяток обкомов и один уже республиканский комитет партии. Хотя, по мнению Зинаиды Михайловны, они поддерживали лишь потому, что знали только о планах строительства всякого лишь на своей территории, а общую картину мы им показывать стеснялись: вдруг товарищи решат, что мы «звездную болезнь» подхватили и передумают нам помогать.
А на их помощь, причем довольно существенную, в наших планах довольно много было завязано: все же страна старалась как можно быстрее ликвидировать военную разруху и в бюджете Союза довольно приличные средства были направлены на создание современной стройиндустрии. И обкомы с удовольствием эти средства соглашались потратить именно в рамках наших планов: так выходило, что запланированного выйдет достигнуть быстрее и дешевле. Дешевле, потому что часть средств (причем немаленькую) добавит КБО, а быстрее просто потому, что то же оборудование для кирпичных заводов, например, предприятия комбината поставят на месяцы, а то и на годы быстрее, чем заводы уже государственные. Правда, при определенных условиях – но условия были всем понятны и совершенно необременительны: каждому же понятно, что для изготовления тяжелого станка нужно много тяжелого железа, и если сагитировать пионеров с комсомольцами на очередной сбор металлолома, то все заботы сведутся к тому, чтобы договориться с железной дорогой о его перевозке куда скажут. Ну еще по мелочи разного дефицитного сырья подкинуть – но ведь те же комбинатовцы всегда подскажут, как на нынешних предприятиях его сэкономить чтобы было чем делиться…