- Никаких подлогов, мы за этим очень внимательно следим. Что же до процентов, то я думаю, что проценты нам очень сильно подправить помог наш Шарлатан. Он за последние два месяца записал для телевидения четырнадцать выступлений…
– Ну, за этим ты следил. И что, он агитировал людей голосовать «за»… но в этих областях его люди мало знают, не должны были они прислушиваться к мальчишке так сильно. Скорее даже, должны были в пику ему…
– А он мне анекдот рассказал, как заставить русского, англичанина и француза добровольно с лондонского моста прыгнуть. Очень, знаешь ли, смешной… но по сути верный. Я к чему: он выступил четырнадцать раз, двенадцать раз там выступления… точнее, небольшие репортажи с мест, было всего по три минуты, и два около пяти минут. И за все выступления он вообще ни разу о наших предложениях не упомянул, и даже не намекал… только один раз, как раз в репортаже из Кривого Рога он немножко так намекнул, почему люди в городе живут так плохо. Я бы его выступления назвал простенькой агитацией за советскую власть, почти что времен годов так тридцатых, когда агитация за колхозы у нас шла. И самое интересное заключается в том, что репортажи он даже не для жителей этих областей делал, а для горьковчан, для москвичей, для жителей Курска и Смоленска – а по местному телевидению их показывали вроде как «посмотрите, что про нас в России показывают».
– То есть издевался над недостатками, так?
– Нет, наоборот очень местных тружеников хвалил, призывал с них пример брать. Мне кажется, я понял теперь как он всех обманывал… не обманывал, а подвигал людей на нужные ему дела. Он никогда в лоб не говорил, что людям нужно делать, он именно наводил их на мысль, что если сделать так, то всем будет лучше. И навел, результат мы и увидели. Причем очень аккуратно навел, только в предпоследнем репортаже он людям сказал, что даже если у местпрома республики средств на жилстроительство нет и не предвидится, жители областей все равно ударно работают и получают выдающиеся трудовые результаты. Ведь его репортажи по всем областям по телевизору крутили, народ он к нужной кондиции подвел… то есть подвел к тому моменту, когда даже вскользь брошенная фраза воспринимается как божественное откровение. И у людей осталось две недели, чтобы додуматься до того, что они сами именно этого и хотят.
– То есть это Шарлатан обеспечил нужные результаты на голосовании, ты это хочешь сказать?
– Нет. Станислав Густавович ведь уже подсчитал, что у нас в любом случае голосов «за» получилось бы не менее трех четвертей, так что Шарлатан просто сделал победу безоговорочной. Я с ним говорил, он сказал, что это всего лишь «правильная постановка задачи», когда исполнителям – это я его слова передаю – становится кристально ясно, как задачу решить верно. А еще то, что по его рекомендации мы устроили голосование открытое, привело к тому, что большая часть тех, кто был против, на голосование просто не пришли. И, похоже, в этом он тоже оказался прав: пока что получается, что на голосование пришло даже чуть меньше девяноста процентов от имеющих право голоса. Нам это, конечно, дало дополнительное преимущество, да и политический эффект даже за рубежом будет сильный.
– А за рубежом скажут, что просто большинство не пришло…
– Не скажут, – Пантелеймон Кондратьевич впервые за последнюю неделю широко улыбнулся. – В «Комсомольце Украины» по этому поводу была шуточная статья напечатана, с шуточным бюллетенем, в нем три графы было: «кто за», кто против» и «кому наплевать». А так как голосование у нас открытое и поименное, то все непроголосовавшие как раз в графу «кому наплевать» и отнесены будут. А если им наплевать, то их мнение уж точно учитывать не стоит…
– Ну что же, готовь съезд. Поздновато мы просьбу товарища Артема исполнили, но уж лучше поздно чем никогда. И сделай так, чтобы Съезд состоялся уже в январе, обязательно сделай. А как уж Шарлатан наш смог такие результаты обеспечить, он, думаю, мне уже сам расскажет. Если захочет…
Сталин ждал меня в своем кабинете в Кремле, и сразу же обозначил передо мной «очередные задачи Советской власти»:
– Вы, безусловно, знаете, что население семи областей Украины практически единодушно проголосовали за передачу этих областей в состав Российской Федерации. И на внеочередном Съезде Советов, который состоится уже до конца месяца, мы волеизъявление народа утвердим. Но люди там ожидают, что переподчинение областей даст им немалые дополнительные выгоды, и в первую очередь от нас будут ждать быстрого и весьма заметного роста жилищного строительства – а чтобы такой рост обеспечить, нам придется несколько сократить объемы такого строительства в старых областях. Что, в свою очередь, может породить рост недовольства уже нашего прежнего населения, а этого мы допустить все же категорически не хотим. Товарищ Пономаренко сказал, что вы провели весьма эффективную пропагандистскую кампанию, позволившую – среди всего прочего – на голосовании получить практически единодушное одобрение наших предложений, и мы считаем, что если вы сможете провести аналогичную кампанию в старых областях России…
– Не смогу, Иосиф Виссарионович, просто не смогу потому что не считаю такие действия имеющими смысл.
– Извините, что вы сказали?
– Я сказал, что перенаправлять строительные мощности и ресурсы из России в новые области будет серьезной ошибкой. По двум, даже по трем причинам.
– А вы можете их перечислить?
Я вспомнил Ташкентское землетрясение шестьдесят шестого года, когда «по решению партии и правительства вся страна в едином порыве бросилась восстанавливать разрушенный город». Тогда почти везде было приостановлено как раз жилищное строительство (причем исключительно в Российской Федерации), а все средства были перенаправлены в Узбекистан. И в результате сотни тысяч советских граждан не получили долгожданного жилья, а в Ташкенте за три года восстановления успели построить меньше четверти из ранее запланированных для России объемов жилья: и транспортировка стройматериалов оказалась почти неподъемной для страны, и в Узбекистане просто строителей катастрофически не хватало – а ведь туда этих строителей вообще со всего Союза согнали. И я краем уха слышал, что без этих сверхусилий Ташкент бы все равно восстановили, но не за три года, а лет примерно за пять – но обошлось бы это стране почти вдесятеро дешевле. Так что сама идея подобных «всесоюзных строек с надрывом» у меня вызывали определенное отторжение. И причины такого отторжения я сформулировать мог:
– Во-первых, насколько я успел заметить, база стройиндустрии в этих областях практически отсутствует. В том же Кривом Роге по планам должны были целых три домостроительных комбината выстроить и запустить, а по факту там даже не приступали к строительству хотя бы одного. Паршиво и с цементной промышленностью, пожалуй, единственное, что можно будет делать на месте – это арматура для железобетона и чугунные батареи. А вот трубы водопроводные придется туда уже завозить, издалека завозить – и просто доставка стройматериалов из старых областей увеличит расходы на строительство минимум вдвое.
– Но если пока своей индустрии там не создано…
– Дешевле ее создать будет, но это всего лишь один пункт, по которому я не могу согласиться с предлагаемой программой. Второй же заключается в том, что мы – я имею в виду Советский Союз в целом – не должны давать даже намека на то, что изменение административных границ автоматически облагодетельствует проживающих в этих районах людей. Это изменение просто дает возможность более эффективно трудиться людям, и своим трудом себе обеспечивать больше благ. А сокращение масштабов строительства в РСФСР приведет к тому, что на новых территориях люди будут думать, что им блага просто положены потому что они такие все из себя выдающиеся, а в старых областях это приведет к резкому росту неприязни ко всему населению областей уже новых.
– В ваших словах есть определенные резоны, и мы как раз и хотели, чтобы вы…
– Я же сказал: я не могу пропагандировать то, что сам считаю неправильным. Люди почувствуют фальшь и доверие ко мне окончательно рухнет, сразу и навсегда. Но я могу – потому что считаю это верным – провести кампанию именно в новых областях, объясняя людям, как им самим – с помощью, естественно, партии и правительства – самим добиться результатов не хуже, чем в старых российских областях. И это будет вдвойне правильно, так как на первом этапе будет довольно быстро создана и индустрия стройматериалов на местах, и – что, пожалуй, будет более важным – уже со следующего года никакая помощь со стороны других областей там больше не потребуется.
– Но если мы снова потратим несколько лет на создание стройиндустрии…
– Надеюсь, вы уже расстреляли тех, кто предыдущие четыре года пальцем о палец по этой части не ударял и тем не менее успел все выделенные из бюджета Союза средства потратить?
– Смертная казнь в СССР отменена.
– Напрасно, но разговор вообще не об этом. Просто страна должна знать своих героев, даже если такой герой был коммунистом и первым секретарем. И их преступления от народа скрывать в данной ситуации просто нельзя, иначе народ сам такого напридумывает, что никому мало не покажется. А если ничего придумывать не надо, то люди, мне кажется, с большим энтузиазмом будут исправлять ошибки и ликвидировать последствия преступлений конкретных граждан.
– Я не уверен…
– Я тоже не уверен, просто высказал свое личное мнение. Что же до создания стройиндустрии, то тут перспективы выглядят весьма неплохо. Я заезжал к Сергею Яковлевичу, и он упоминал о том, что промышленный потенциал только самого Харькова сейчас задействован процентов на восемьдесят – то есть если ему сейчас будут даны те же полномочия, которые он имел в Горьком, то уже через три-четыре месяца объем производимой продукции вырастет на четверть. Причем эта четверть будет состоять из оборудования кирпичных и цементных заводов, деревообрабатывающих предприятий, даже оборудования для производства водопроводных труб. И лифтов для зданий повышенной этажности, и многого другого.