– Что-то я не слышал о наличии в Харькове предприятий, выпускающих такое оборудование в массовых объемах.
– А в Горьком их тоже не было, но так как на каждом, вообще на каждом заводе какие-то резервные мощности имеются, их можно – и нужно – задействовать в создании предприятий виртуальных. Где все эти мощности выпускают какие-то отдельные части нужной продукции…
– Я понял. Но даже если Харьков сможет произвести какое-то количество подобного оборудования…
– Не только Харьков, я товарища Киреева просто как пример привел. В городов-то с довольно серьезной промышленной базой много, и если их усилия объединить…
– Вы готовы этим заняться?
– Я? Нет, конечно, у меня знаний не хватает. А вот товарищ Киреев вполне с такой работой справится, у себя в области, я имею в виду, в Днепропетровске… кто там, Брежнев первым секретарем? Отправьте его к Кирееву на месячные курсы повышения квалификации – и он у себя в области тоже прекрасно все сделает. А что именно им делать будет нужно – это уже пусть товарищ Коробова решает. В Минместроме Зинаида Михайловна собрала очень неплохую команду математиков, они там уже много нужных программ для управления строительством написали. Надеюсь, геологические карты новых областей имеются, местпромовцы очень быстро рассчитают, где какие предприятия нужно выстроить, чтобы получить результат максимально быстро.
– Но если принять ваши… предложения, то в этом году там все же новые стройки не начнутся.
– На дворе еще январь, через полгода всего лишь июнь начнется – а за полгода кое-что выстроить и запустить все же получится. В Павлово в войну трубный завод вообще за три месяца выстроили. Небольшой, но трубы-то он давал, и давал столько, сколько ему стали поставлялось. А насчет строек жилья – а же упомянул вроде, что арматуру для железобетона на местах можно производить – так что если стройки начать по проектам монолитно-каркасным, то завозить потребуется лишь цемент и стройки можно будет уже в апреле запускать. Не очень серьезные, но в демонстрационных целях они уже будут крайне важны.
– Хм… и вы готовы подо все это провести пропагандистскую кампанию?
– Если очень потребуется, то да, готов. Но у нас в стране уже есть мощнейший пропагандистский аппарат, и если напрямую задействовать областные комитеты комсомола…
– Вы когда мне сможете все это в письменном виде изложить? Я имею в виду, основные направления такой кампании, необходимые для ее проведения силы и средства…
– Дня за три, но будет лучше, если я их вам передам в виде, переваренном Пантелеймоном Кондратьевичем. Ему некоторые мои выступления сильно не понравились, точнее, он считает, что я неверно интерпретировал определенные исторические факты. Скорее всего, он прав, я просто факты не очень хорошо успел изучить – но он уже, думаю, понял, где я из-за этого чушь несу, и быстро все поправит. Во всем этом – как и в любой постановке задачи – суть задачи должна быть не просто всем ясна и понятна, но и вербальное оформление ее должно ситуации соответствовать.
– Какое оформление?
– Вербальное, то есть слова нужно очень правильные подбирать. Я использую слова, понятные горьковским студентам, московские или ярославские, скажем, их тоже прекрасно поймут. А вот на юге России… Пантелеймон Кондратьевич просто лучше знает своих соотечественников и сможет лучше выразить общую идею.
– Ну, хорошо, я с товарищем Пономаренко это тоже обсужу в ближайшее время. Но и вы не затягивайте. А с руководством минместпрома…
– А вы, Иосиф Виссарионович, просто позвоните Зинаиде Михайловне и скажите, что поручаете мне согласовать планы министерства с планами, например, Сергея Яковлевича. Это будет, возможно, и не совсем правильно с формальной точки зрения, но я их сведу куда как быстрее, чем это получится по официальным каналам сделать. Потому что на уровне неформального общения проще утрясать вопросы, неудобные обеим сторонам. Ведь иногда просто наорать друг на друга надо, а затем, успокоившись, придти к общему решению – а в письменном виде да в официальных документах орать трудновато…
– Шарлатан, вырос, но ничуть не изменился. Можешь считать, что я ей уже позвонил, но… мы не обещаем, что ваши предложения мы примем. Мы их лишь рассмотрим… Спасибо, Владимир Васильевич, что согласились приехать. Все, можешь быть свободен, я послезавтра у товарища Пономаренко уточню, передал ты ему свои тезисы или нет.
– Послезавтра вечером.
– Знаешь, я иногда просто счастлив, зная, что таких, как ты, у нас в Союзе все же крайне немного. Даже парочка таких, как ты – это может оказаться слишком. Но еще я счастлив, зная, то ты все же у нас есть. Еще раз спасибо – и свободен, у нас и без тебя слишком уж много работы…
Разговор со Сталиным напомнил мне о грядущем Ташкентском землетрясении. Исключительно разрушительном, хотя количество жертв там исчислялось, если мне память не изменяет, вообще единицами. Но для страны оно тоже оказалось «разрушительным», развитие экономики и промышленности просто приостановилось на пару лет – и мне это очень не понравилось. А еще я вспомнил гулявшие в середине шестидесятых (уже после землетрясения) разговоры о том, что «раньше» (то есть когда-то раньше, в детали я тогда не вникал, так как был вообще школьником) в центре Ташкента ничего не строили потому что землетрясения там уже не один раз случались и все они рушили только географический центр города. Поэтому я данный факт отметил в своей записке, отправленной товарищу Пономаренко, и в ней честно написал, что «по предварительным расчетам в центре Ташкента возможно в течение десяти-двенадцати лет землетрясение, сравнимое по масштабам с Ашхабадским». Срок я поставил «примерный» просто потому, что не мог вспомнить, в каком классе я тогда учился – а уточнить этот вопрос, понятное дело, мне было негде. Ну, что мог, то и сделал, а в основном я все же Пантелеймону Кондратьевичу расписал именно программу «информационной кампании в регионах». Очень простую, в общем-то, программу: как можно быстрее приступить к строительству «простенького» жилья и заставить местные комсомольские организации выявить и подготовить к использованию незадействованных производственных мощностей существующих заводов. В качестве примера расписал предложения Сергея Яковлевича, который уже прикинул, какие мощности в Харькове можно задействовать для скорейшего запуска производства водопроводных труб. Все же большой опыт товарища Киреева в обнаружении подобных резервов в Горьком (и понимание, что для чего вообще нужно) сделал его план довольно быстро реализуемым: например, небольшие прокатные станы для производства труб малого диаметра было несложно изготовить на турбинном заводе, а рабочие валы для этого стана – на тракторном. Конечно, еще для изготовления труб нужен был металл, и не только сталь – но уже в стране и с цинком стало полегче, и про «малую металлургию» (если вдруг «большой» не хватит) всем было все хорошо известно.
А когда я записку свою в Москву отправил (через курьерскую службу обкома – там об этом товарищей уже предупредили), я зашел к Зинаиде Михайловне – и тут же понял, что она с огромным увлечением изучала что-то вроде «Жизни животных» Брема: раньше я от нее в одном предложении никогда не встречал такого глубокого понимания взаимодействия настолько разнообразных организмов. Но после того, как она столь нетривиально уточнила мое место в пищевой цепочке, товарищ Коробова обрисовала и мое место в иерархии сапиенсов:
– Ты, молодой человек, прежде чем свои услуги товарищу Сталину предлагать, подумал бы пару минут своим атрофированным мозгом. Если меня Сергей Яковлевич лично на эту работу направил и я с ним, считай, лет пять без перерывов через день по работе общалась, то есть ли необходимость хоть малейшая меня с ним знакомить? И налаживать, как Иосиф Виссарионович выразился, неформальные контакты? Ладно, садись, чаю попей, расскажи мне, как ты наши контакты налаживать собрался, а я хоть повеселюсь немного.
– Да не собирался я вас знакомить и контакты налаживать не собирался. Я всего лишь хотел дать вам – и вам лично, и Сергею Яковлевичу возможность в случае какой неудачи на меня все валить.
– А вот это ты зря: ты уже не мальчик, а вполне взрослый мужчина, и в случае чего отвечать тебе придется по полной. А отвечать тебе за, скажем, наши ошибки – это, мягко говоря, совершенно неверно. И не потому неверно, что ты напрасно пострадаешь, тебе пострадать крайне невредно в любом случае. А вот исполнители, тобой прикрывшись, получат возможность работать спустя рукава: их же за провал не накажут! Но ты не переживай: я это Иосифу Виссарионовичу уже объяснила, сказала, что у нас контакты… неформальные давно уже налажены и минместром уже над новыми задачами работает. Газеты-то я, ты не поверишь, тоже иногда читаю и что нам на головы сейчас свалится, я прекрасно понимаю. Но за заботу – спасибо. Ты чай-то пей, мне привезли какой-то очень хороший из Китая. А когда допьешь, вот о чем подумай: нам в министерстве скоро будет нужна программа, которая поможет нам рассчитывать зарплаты строителям. Ты же вроде обещал такую написать? Так вот, нам нужно ее рассчитывать и повременникам, и сдельщикам, и сразу платежные ведомости чтобы программа печатала. Мы с Сергеем Яковлевичем договорились, что в Харькове ему такую же машину, как у нас, поставим, уже в марте поставим, и к тебе он человек десять на обучение пришлет.
– Не уверен, что получится такую программу быстро составить. То есть составить ее и ваши программисты смогут, я им помогу, конечно – но вот как вы будете такую прорву информации в машину вводить, мне непонятно: там же сотни тысяч строителей работать будут!
– Вот сразу видно: ты – специалист по вычислительным машинам и суть сразу схватываешь. Но от прогресса отстаешь: пока ты бегал сверкать мордой лица в телевизорах, москвичи помогли уже у нас запустить линию по производству диодов стеклянных и на телевизионном заводе приступили к выпуску этих твоих дисплеев. С которых цифры сразу на гибкие диски записываются, так что уже до лета в каждом стройтресте по несколько таких машин для записи исходных данных поставим и у себя мы уже готовые обсчитывать будем. У тебя на факультете студенты даже программу для этой машинки составили, чтобы цифры сразу в формы на экране вводить и формы при необходимости легко менять. Так что останется только все просчитать… да, ты, как в университет пойдешь, уточни: если кому-то из студентов, кто программы пишет, что-то дефицитное нужно, а то мы сейчас им премию готовимся выдать, но если кому-то деньги нужны меньше, чем что-то такое… Ну ты сам, надеюсь, понял. И все, не отвлекай меня пока больше: потребуешься, я сама тебя разыщу.