— Не знаю, милая, — Рауль легонько поцеловал меня в висок, и я тут же поняла: он нагло врет. Вот осознала это со всей ясностью! — Меня в ту пору на свете еще не было…
Не успела я придумать, как лучше съязвить и уличить его во лжи, с шумом распахнулась дверь, и из своей спальни с самым довольным видом вышел Бонифаций. В руках он держал колбу с дымящейся красной жидкостью.
— Свеженькая! — хвастливо поднял он тощую руку и потряс перед нашими носами колбой, — Пейте настойку, Елизавета! Вам полегчает.
И он передал колбу Раулю, а тот поднес ее к моим губам.
— Она точно остыла? Может, лучше выпить черного чая с сахаром? Тоже тонизирует… — попыталась отвертеться я.
Уж очень странно выглядела колбочка, да и поднимающийся от нее дым не внушал доверия.
— Милая, это для твоего же блага! — нежно произнес благоверный, а Бонифаций с достоинством кивнул.
Пришлось выпить. На вкус это была горькая гадость, и я с трудом удержалась, чтобы не выплюнуть ее на ковер. Воспитание не позволило, да и обижать доброго старичка-лекаря мне не хотелось.
Настойка подействовала очень быстро. Я даже не успела найти циферблат часов и засечь время, как почувствовала прилив сил. Смогла даже сама встать и сделать пару шагов.
— Теперь все в порядке, — довольно протянул Боня, — И я надеюсь, Рауль, ты поступишь правильно.
— Разумеется! — во все зубы оскалился муж и подхватил меня под руку: — Пойдем, Лизонька.
Мы вышли из покоев лекаря, прошлись по жилому коридору преподавателей. Муж молчал, а я прислушивалась к своим внутренним ощущениям, боясь, что зрение или силы могут внезапно оставить меня. Уж очень неприятно, когда тебя лишают их и совсем не хочется ощутить это снова.
Шум за стенами Академии я услышала не сразу, только когда мы вошли в Центральный холл. Поразило обилие людей в черном, и непривычная суета. Холл ожил и представлял собой безумный муравейник, где не было ни одного знакомого лица, кроме… Вилберна.
Дракон искоса взглянул на нас и тут же отвернулся. Он отдавал приказы суровому человеку в черной форме, и, что удивительно, тот слушал его внимательно и с почтением на лице. Остальные мужчины в черном то исчезали, делая замысловатые пассы в воздухе, то наоборот, появлялись из ниоткуда, уставшие и изможденные. Их заменяли другими.
— Что происходит? — спросила я у Рауля, и муж недовольно поморщился.
— Перед началом учебного года маги каждый раз создают и напускают на нас охотников. Показательное нападение, ничего страшного. Типа помните о нас и устрашайтесь! Те обстреливают здание и улетают.
Я почувствовала, что Рауль явно где-то не договаривает и дела обстоят намного хуже. Если нападение оживших молний — частое и известное всем событие, то почему Вилберн нервничал?
Или мне показалось?…
— А в этот раз все по-другому, не так ли? Если они нападают каждый год, то вы должны быть готовы дать отпор.
— Так и есть… Были готовы к нападению завтра. Они часто заменяют нам фейерверки в первый учебный день… Вил говорит, что природа охотников изменилась, — неохотно ответил муж и потащил меня в наше крыло, — В этот раз они запрограммированы не на обстрел здания, а на уничтожение определенных драконов. Я включил систему охраны Академии, но не знал, что нужно охранять персонал…
Мы поднялись по лестнице, вошли в наши покои. Все это время нас сопровождал неприятный низкий гул, доносящийся снаружи. Осада Академии продолжалась…
Мне стало не по себе.
— Кто-то погиб?
— Лиз… — муж явно не хотел об этом говорить. Он хмурился и юлил, — Тебе нужно отдохнуть, поспать… Забудь обо всем… В Академию прибыл отряд Черного войска, они разберутся… Завтра твой первый рабочий день, нужно набраться сил…
И он подтолкнул меня к спальне, собираясь уйти. Но не тут-то было: я схватила мужа за рукав и сильно встряхнула. Либо он говорит правду, либо повисну на нем на веки вечные.
— Кто погиб? — с нажимом спросила я, подозревая самое худшее.
Глаза Рауля забегали, не желая смотреть на меня. Снова встряхнув его за рукав, я повторила вопрос.
— Пара, — с непередаваемой интонацией ответил муж, — преподавателей — Дарина Лейд и Глеб Ревски. И все — с моего факультета!… Они гуляли в саду…
Драконы-преподаватели погибли, гуляя в саду! Привычные ко всему, сильные магически… А ведь я сама не так давно там гуляла!…
Охотники не собирались обстреливать Академию, они прилетели целенаправленно убить преподавателей! Какой ужас!!!…
Меня окатил липкий страх. В голове зашумело. Отцепившись от Рауля, я сделала пару шагов назад.
— Не выходи из апартаментов, — издалека доносился голос мужа, — Они защищены самыми мощными заклинаниями, почти неуязвимы. Не паникуй. Помни, что в самом здании тебе ничего не грозит. Главное — не выходи из Академии…
И он ушел, оставив меня дрожать от страха. Шум за окнами нарастал, я стала различать царапающие удары, будто по стеклу проводили чьими-то когтями. Несмотря на женьшеневую настойку, ноги подкашивались.
А ведь меня могли убить, как и тех преподавателей! Я опустилась в кресло перед потухшим камином и устало прикрыла глаза.
Вилберн спас меня, пусть и затащив в отравленный туннель. Я ему буду благодарна всю жизнь… А еще, я отчетливо поняла, что не смогу самостоятельно выжить в этом мире, погибну от какой-нибудь дурацкой случайности. По глупости зайду не в тот туннель, или подставлюсь под удар магов
— и все, привет!
А мне так нельзя: я хочу жить и вернуться домой здоровой. Обязательно пережить весь этот ужас и вернуться! А значит, нужно стать сильной и поскорее овладеть магией.
И мне нужен помощник. Опытный и сильный, способный эффективно обучить в короткие сроки. Рауль на эту должность совсем не подходит. Он весь какой-то скользкий и ненастойчивый. Я даже удивляюсь, что он в принципе овладел магией, пусть и обычной, бытовой… А меня, для пущего результата, надо подталкивать и стимулировать. Поощрять и наказывать — мне нужно настоящее обучение.
И я знала, к кому обращусь…
Глава 14
Первый учебный день в Академии прошел на удивление буднично. Началось все с обращения ректора в центральном холле. Мы, преподаватели, стояли шеренгой позади трибуны, с которой вещал ректор, и делали внушительный вид.
Во всяком случае — я. Быть преподавателем — почетно и престижно у меня на Родине, так что я всеми силами старалась соответствовать привычному имиджу. Надела красивое бордовое платье в пол и держала спину ровно.
К счастью, определенной формы для педперсонала в Академии не было предусмотрено. Когда я утром обратилась к мужу с вопросом, что надеть, он посоветовал только закрывать руки и колени, чтобы не провоцировать лишний интерес со стороны студентов, а в остальном — могу ходить в чем угодно, хоть в парандже.
И вот теперь я стояла между коллегами, преподавателями таких же
дополнительных наук, как и я: симпатичным драконом по ведению летописей — Марио Лейзаном и весьма бодрым старичком Терентом Брай.
Марио Лейзан еще до начала торжественной речи привлек мое
внимание. Высокий стройный блондин с первыми морщинами на лице, одет он был также безукоризненно и франтово, как и мой муж. Рассыпавшись в комплиментах, он выразил надежду, что я предскажу ему суженую. А если не смогу, то с меня — найти ее собственноручно. Причем, сказано все это было в шутку и так ловко, что мне не удалось ответить «нет».
Ректор сегодня был в своем любимом зеленом костюме. В его петлице я заметила букетик нежных фиалок, что свидетельствовало о своеобразном вкусе профессора Дроуна.
И вот, началась торжественная часть. Ректор сделал замысловатое движение рукой и за его спиной появилась полупрозрачная доска с цифрами и графиками. Я подивилась такому странному началу, но постаралась не показывать вида. Тем более, что время от времени из шеренги выглядывал обеспокоенный муж, и мне не хотелось ударить в грязь лицом.
Вместе с Вилберном они стояли позади ректора.
Ректор же распинался о престиже учебного заведения, о выдающихся учениках и преподавателях. Даже какие-то научные работы приводил в пример.
Но обычные патетические фразы, произносимые по торжественному случаю, казалось, не тронули ни одного драконьего сердца — настолько скучно и кисло смотрели студенты на профессора Дроуна.
То ли в его словах закралась ошибка, то ли нынешняя молодежь не собиралась прославлять Академию.
— Наконец-то закончилось! — выдохнул в ухо стоявший справа Марио Лейзан и предложил руку, — Я проведу до твоей аудитории.
Отвертеться от сомнительной чести мне помог муж. Рауль, сдвинув брови, очень недобро поздоровался с коллегой и буквально силой утянул меня в учебное крыло.
— Старайся не любезничать с ним. Известный бабник! — фыркнул он.
А я едва удержалась, чтобы не фыркнуть в ответ. Поразительно, какими бывают самоуверенными мужчины. В чужом глазу соринку заметят, в своем — бревно проглядят.
Мы прошли мимо Вилберна, беседовавшего с неизвестным мне преподавателем, и тот даже не посмотрел в нашу сторону. Стало неприятно и отчего-то грустно. Рауль на такую неучтивость никак не среагировал, и я тоже отмахнулась. Пусть выпендривается и задирает нос, я уж придумаю, как перетянуть его на свою сторону…
Первый мой урок прошел без сучка и задоринки. Группа оказалась небольшой, из десяти человек. Единственным смущающим моментом оказалось присутствие Юнора на занятии. Почему-то я думала, что парень уже второкурсник…
Пепельный блондин смотрел на меня доброжелательно и слушал
вступительную речь очень внимательно, отчего стало приятно. Остальные, глядя на его реакцию, тоже сидели тихо, только что не сложив руки. Как я поняла, парень пользовался уважением и авторитетом среди своих однокурсников. И все-таки крайне странно было услышать после лекции его слова:
— Кто будет обижать мисс Лизу, будет иметь дело с семейством Гладовски. Два раза не повторяю.
Я замерла у доски с конспектом лекции в руках и удивленно осмотрела ребят. Лица у всех были насупленными и серьезными.