Ну и конечно, сам особняк. Чтобы содержать такой дом, зарплаты анестезиолога не хватит. Объяснения насчет «консультирования» были слишком расплывчаты. Интересно, дополнительный бизнес доктора Лондон как-то связан с ее медицинской специальностью? Если бы их дружба продолжилась. Ной расспросил бы поподробнее. Аве была присуща очевидная уверенность в себе, в том, кем она является, — черта, которая особенно понравилась Ною и которой не хватало ему самому. Ной чувствовал себя уверенно разве что в одной роли — врача.
Чтобы справиться с волнением, охватившим его при мысли о возможном зарождении отношений с привлекательной и умной женщиной, столь близкой ему по духу. Ной уселся на кушетку возле журнального столика и открыл свой видавший виды ноутбук. Ему не терпелось отыскать в «Фейсбуке» страницу Гейл Шафтер и узнать побольше о докторе Лондон. Наблюдая, как загружается компьютер, Ной усмехнулся: какой контраст между его стареньким ноутом и мощной системой Авы! Разница столь же явная, как между квартиркой на Ривер-стрит и особняком на Луисбург-сквер.
Когда открылась страница Гейл Шафтер, Ноя ждал очередной сюрприз. Здесь было много детских фотографий Авы, хотя попадались и снимки, которые он видел у нее дома. Похоже, Гейл Шафтер тоже была страстной любительницей путешествий. Взглянув на цифру в графе «Друзья», Ной слегка присвистнул: 641. А затем рассмеялся, вспомнив свою страницу: человек десять — пятнадцать, если не меньше. Ной заглянул в раздел «Информация». Гейл Шафтер окончила школу в Лаббоке, штат Техас, а сейчас работала дантистом в штате Айова. Попытка понять, что из этого соответствует истине, а что нет, показалась Ною занимательной.
Слева была дана ссылка на личный сайт Гейл Шафтер. Пройдя по ней. Ной очутился на странице под названием «Питание, здоровье, красота», где было размещено немало видеороликов. Ава, загримированная до неузнаваемости, давала всевозможные советы по искусству макияжа, физическим упражнениям и здоровому образу жизни. Количество подписчиков страницы было впечатляющим — сто двадцать две тысячи! Неудивительно, что Ава проводит столько времени в сети. Да у нее тут настоящее шоу!
Затем Ной открыл страницу Авы в «Линкедин», сети для поиска работы и делового общения. Он с интересом узнал, что Ава Лондон окончила Медицинский университет Бразоса в Лаббоке со специализацией по программе бакалавриата «Здоровое питание», после чего поступила в ординатуру по анестезии. Ной задался вопросом, не связан ли консультационный бизнес Авы с ее специальностью бакалавра.
Просматривая раздел «Отзывы», Ной наткнулся на запись, которая заставила его расхохотаться в голос: Гейл Шафтер написала одобрительный отзыв об анестезиологе Аве Лондон.
— Почему нет, — вслух произнес Ной. Перед ним был пример того, что на языке интернета называется «сокпаппет»: манипулирование мнением с помощью виртуальной личности. Многие с презрением относятся к таким вещам, но в данном случае ситуация казалась скорее забавной.
Выключив компьютер, Ной встал и потянулся. Укладываясь в постель, он вспомнил, что на сон у него почти не осталось времени: совсем скоро, в 4:45 утра, прозвенит будильник.
Глава 10
Суббота, 8 июля, 10:52
Солнечное июльское утро можно было назвать приятным. Однако Ной знал: вскоре оно померкнет для него. Он шагал по переходу, соединяющему Стэнхоуп-Билдинг с другим корпусом клиники, Янг-Билдинг, где располагался кабинет доктора Мейсона. Встреча с Диким Биллом была назначена на 11:00. Час назад Ной случайно столкнулся с хирургом в больничном коридоре и спросил, не уделит ли тот несколько минут своего времени для короткой беседы. Мейсон довольно грубо бросил, что Ной может зайти к нему в одиннадцать, он постарается выкроить пару минут. Ной не знал, чего ожидать от этой встречи, но не сомневался: шансы на приятную беседу равны нулю.
Ной появился в больнице, как обычно, в начале шестого утра и первым делом направился в отделение интенсивной терапии. Его интересовало, как обстоят дела у Джона Хортона. Пациент порадовал неплохим самочувствием. Также приятно было услышать, что Кэрол Дженсен, старшая сестра отделения, с одобрением отзывается о новых ординаторах.
Покинув реанимацию, Ной встретился с новыми ординаторами, которые дежурили минувшей ночью в хирургии. У них тоже все было в порядке. Утренний обход прошел гладко, хотя занял гораздо больше времени, чем обычно. Как и предполагалось, новичкам еще только предстояло освоить технику представления данных о состоянии пациента. Но в целом Ной по-прежнему радовался тому, как прошла его первая неделя в должности главного ординатора клиники. Ничего удивительного: он всегда умел быстро учиться. Если что и беспокоило Ноя, так это наступающая неделя.
Клиника в субботу становилась бледной тенью кипящего муравейника, какой она бывала в будние дни. В Янг-Билдинг царили тишина и безлюдье. Ной в полном одиночестве поднимался в лифте на пятый этаж, где располагалось отделение общей хирургии и кабинет доктора Мейсона. Определенно, Ной не горел желанием провести следующие пятнадцать минут в компании Дикого Билла, однако его храбрость укрепляло чувство тайного товарищества, которое возникло у них с Авой. Приятно было сознавать, что он не одинок перед надвигающимся кошмаром.
Ной вышел из лифта и отважно двинулся к кабинету доктора Мейсона. Точнее, это была небольшая комната в конце коридора, одновременно служившая смотровой. Настоящее царство звезды БМБ находилось в куда более роскошном корпусе, Франклин-Билдинг, где обслуживали миллиардеров, глав государств и арабских шейхов. Здание было названо в честь одного из бывших пациентов Мейсона, финансировавшего строительство корпуса.
Ной постучал для порядка в открытую дверь кабинета и вошел. Доктор Мейсон в светло-голубом льняном пиджаке, белой рубашке с галстуком-бабочкой и темных слаксах сидел возле стены за небольшим откидным столиком и, уставившись в монитор компьютера, что-то быстро печатал, щелкая клавишами. Справа от него находилась кушетка. Услышав стук, хирург развернулся в крутящемся кожаном кресле и указал вошедшему на один из пластиковых стульев, а сам молча откинулся на спинку кресла и сплел пальцы на могучей груди. Молчание Мейсона, его насупленные брови и поджатые губы не предвещали ничего хорошего.
Усевшись на указанный стул, Ной уставился на своего bêtenoire[8], решая, с чего начать. Он явился сюда, следуя протоколу — главный ординатор обязан побеседовать со всеми участниками операции, закончившейся смертью пациента, — однако ничего нового не ожидал услышать.
— Спасибо, что согласились на встречу, — произнес Ной, надеясь, по крайней мере, что беседа пройдет в уважительной манере. В глубине души он слышал голос Авы, описывающей хозяина кабинета. Определение Мейсона как патологического нарцисса казалась Ною чрезвычайно точным. А это означало, что разумное общение с Диким Биллом будет крайне затруднительно. По-видимому, хирург все еще злился на Ноя, который своими разоблачениями лишил его молоденькой любовницы. Кроме того, привычка Ноя работать по правилам и на совесть, не говоря уже о симпатии коллег, вызывала у доктора Мейсона раздражение и зависть.
Хирург не только не откликнулся на любезные слова гостя, но даже не изменил мрачного выражения лица. Ной глубоко вздохнул и продолжил:
— Я внимательно просмотрел записи в истории Брюса Винсента и поговорил с большинством участников дела, а теперь хочу услышать ваше мнение.
— Полагаю, вы видели, что в истории нет отчета младшего ординатора о предоперационном осмотре? — коротко бросил Мейсон.
— Да, — кивнул Ной. — Я беседовал с Мартой Стэнли, и она сказала…
— Знаю я, что она сказала, — перебил Мейсон. — Бедняга запарился, и его решили пожалеть. Чушь собачья, а не оправдание! — Дикий Билл чеканил каждое слово и с яростью рассекал воздух указательным пальцем. — Ординатор облажался. Вот как это называется. Я всегда говорил: беда с нынешними молодыми специалистами. Удивительно, что нам, штатным врачам, удается заставить их хоть как-то работать. В наше время такая безалаберность была бы просто немыслима. Вы, юнцы, даже не представляете, что такое настоящая учеба в ординатуре: сколько пациентов мы принимали за день, да еще дежурили почти каждую ночь.
Ной был хорошо знаком с подобными сетованиями маститых хирургов, считавших, что нынешней молодежи учеба в ординатуре дается слишком легко, но предпочитал не вступать в споры со старшими коллегами.
— Я так понимаю, решение обойтись без осмотра принимала мисс Стэнли. Ординатор вообще понятия не имел, что Брюс Винсент поступил в больницу, — пытаясь утихомирить начавшего заводиться Мейсона, заметил Ротхаузер.
— Ну что же, значит, виновата мисс Стэнли. Если бы младший ординатор выполнил свою работу, как того требуют правила, трагедии можно было бы избежать.
— Правила требуют, чтобы в истории болезни были записаны свежие данные о физическом состоянии пациента, поступающего на плановую операцию. Ваш ассистент доктор Калганов проводил осмотр накануне, и мисс Стэнли посчитала, что этого достаточно. — Ной хотел было упомянуть подложную запись, которую Калганов сделал задним числом, но передумал: теоретически Мейсон должен контролировать работу своих ассистентов и нести ответственность за их действия, так что вина косвенным образом ложится и на него.
— Значит, надо изменить правила, — рявкнул Мейсон. — Дежурный ординатор обязан проводить осмотр всех поступающих на хирургию, особенно если их оперируют в тот же день.
— Да, это неплохая тема для обсуждения на конференции, — мягко согласился Ной. — Теперь позвольте задать еще один вопрос: вы сами видели пациента непосредственно перед операцией?
Доктор Мейсон так резко оторвался от спинки кресла и подался вперед, что сиденье под ним угрожающе скрипнуло.
— На что, черт подери, вы намекаете? Конечно, я видел пациента перед операцией. Я осматриваю всех, кто попадает ко мне на стол.