— А как поживает доктор Мейсон? — спросила она между двумя вдохами.
— Мы говорили только один раз, он подошел сразу после конференции, — ответил Ной, потихоньку уменьшая показатель сопротивления на дисплее своего велосипеда и от души надеясь, что Ава не заметит его уловки. — Он был в бешенстве, хоть смирительную рубашку надевай.
— Ну еще бы! Кстати, ты великолепно провел конференцию, и предыдущую тоже. Спасибо!
— Пожалуйста. — Ноя порадовали слова благодарности, но еще приятнее было бы услышать их сразу после конференции, этой и предыдущей. — Хотя благодарить нужно доктора Кумара. Такой поддержки я не ожидал.
— Да, я тоже была потрясена, — согласилась Ава.
— Он сказал чистую правду. Ты заслужила похвалу.
— А Мейсон говорил что-то конкретно обо мне?
— Ну, в общих чертах. Злился, что мне, как он выразился, удалось снять тебя с крючка.
— Правда? — В голосе Авы звучала признательность. — Уф, как гора с плеч. Слушай, нужно отпраздновать мое освобождение!
— Хотел бы я сказать то же самое о себе. По-моему, Дикий Билл теперь с еще большим энтузиазмом начнет копать под меня. Грозился добиться увольнения и вообще рекомендовал бежать, пока не поздно.
— Ой, да брось ты! Каким образом он тебя уволит? У него нет власти, только кулаками размахивает. Всем известно, что он псих, а выступление на конференции развеяло последние сомнения, если они еще у кого-то оставались. В больнице считают тебя лучшим ординатором, которого когда-либо порождала БМБ. Честно, я сама слышала такие разговоры.
— Разговоры разговорами, но на деле все не так просто. Мейсон — влиятельный человек с большими связями. Даже доктор Эрнандес счел нужным напомнить мне об этом и посоветовал наладить отношения. Можно подумать, я знаю, как их наладить! Мейсон будет держать меня на мушке, пока не найдет другую цель. А сейчас его жертва — я. — Без всякого предупреждения Ной перестал крутить педали и тяжело опустил ноги на пол. Он был весь в поту, мышцы бедер ныли.
— В чем дело? — спросила Ава, ни на секунду не сбавляя частоты движений.
— Все, я сдох, — простонал ее партнер. — Признаю, я не в лучшей форме. Моя цель — догнать тебя. Через годик-полтора, может, и удастся. Однако тренировка пошла мне на пользу. Ты была права, спасибо: сейчас я чувствую себя гораздо спокойнее. Приму душ и принесу нам что-нибудь поесть. Когда закончишь, ужин будет ждать на столе.
— Договорились, — кивнула Ава. — Только не забудь: кроме велосипеда у меня запланирована беговая дорожка.
— Конечно, без проблем, — сказал Ротхаузер и на подгибающихся ногах отправился в душ.
Глава 25
Воскресенье, 30 июля, 20:34
После ужина они вместе убрали со стола и помыли посуду, а попутно болтали о всякой всячине, но в основном Ава рассказывала о столичных достопримечательностях. Несмотря на частые поездки в Вашингтон, ей никогда не хватало времени, чтобы посмотреть город. К счастью, на этот раз программа визита оказалась чуть менее напряженной. Ной признался, что прочитал ее пост на странице Гейл Шефтер, а также все комментарии под ним, поскольку отчаянно хотел понять, где его любимая и чем занимается.
— Тебе надо было просто написать мне или позвонить, — упрекнула она.
Ной благоразумно пропустил ее реплику мимо ушей.
Ава закончила полоскать посуду и, вытерев руки полотенцем, оперлась на край мойки.
— Для меня эта срочная поездка в Вашингтон оказалась настоящим спасением, — заговорила она. — После смерти того мальчика я чувствовала себя совершенно разбитой. Нужно было сменить обстановку. Ребенку всего двенадцать лет… Нет, его смерть невозможно принять. Не пойми превратно: не то чтобы смерть двух других пациентов не затронула меня…
— Я понимаю, о чем ты, — кивнул Ной, заталкивая грязные пластиковые контейнеры в мусорное ведро. — Мне всегда казалось, что быть педиатром гораздо сложнее, чем лечить взрослых. Жизнь может обойтись с человеком крайне несправедливо, но особенно тяжело, когда страдают дети.
— Но единственное, что с последним случаем выглядит проще, чем с предыдущими, так это разбор на ближайшей конференции. У меня нет сомнений, что все было сделано верно. Даже если Мейсон захочет к чему-то прицепиться, у него не получится.
— Да уж, вряд ли, — согласился Ной. Однако слова Дороти Бартон, утверждавшей, что Ава не сразу отключила подачу анестетика, занозой засели в памяти. Отмахнуться от них было невозможно. И хотя Ротхаузер не собирался вновь обсуждать показания сестры с Авой, он вспомнил кое-что, связанное с самой проблемой: — Ты говорила, что изучала способы борьбы со злокачественной гипертермией в симуляционном центре университета.
— Верно. У нас были медицинские манекены, оснащенные такой программой, — сказал Ава, пристраивая кухонное полотенце на ручке духовки.
— Пока тебя не было, я заглянул на сайт Уэстона. Впечатляюще, ничего не скажешь. По сравнению с ним учебные классы в БМБ — просто жалкое зрелище. Но знаешь, я прочитал, что центр начал работать относительно недавно — в две тысячи тринадцатом году.
Несколько секунд Ной и Ава молча смотрели друг на друга. Неожиданно в воздухе повисло беспокойство, атмосфера сделалась напряженной, словно перед грозой.
— То есть ты сомневаешься в моих словах? — наконец с вызовам произнесла Ава.
— Я ни в чем не сомневаюсь, — возразил Ной. — Просто отметил дату: центр открылся через год после того, как мы оба начали работать в БМБ.
Ава насмешливо фыркнула.
— Две тысячи тринадцатый — год, когда центр переехал в новое здание. Но учебные аудитории, оснащенные манекенами, находились в самой больнице, и программы регулярно обновлялись. Я училась там задолго до того, как построили отдельный корпус.
— А, ну тогда все понятно, — поспешил согласиться Ной.
— Еще вопросы по поводу моего образования? — прищурив глаза, поинтересовалась Ава.
— Ну, раз уж ты спросила… Мне все-таки хотелось бы понять, часто ли тебе в ординатуре приходилось работать с видеоларингоскопом. У тебя большой опыт?
— Похоже на допрос, — заметила Ава. — Мы ведь уже обсуждали эту тему. Почему ты к ней возвращаешься?
— Так, просто любопытно. — Ной легкомысленно пожал плечами, видя, что подруга снова раздражена.
— Нет, меня не проведешь, — сердито отрезала Ава. — Давай начистоту. В чем дело?
— Да ничего конкретного, — сказал Ной, пытаясь на ходу придумать более-менее правдоподобное объяснение. — Хочу понять, велика ли разница между программой подготовки в ординатуре по хирургии и по анестезиологии.
— Ага, то есть ты намекаешь, что мое образование не такое качественное, как у выпускника Лиги Плюща? Но ведь именно ты еще неделю назад убеждал меня, что это всего лишь стереотип, за которым ничего не стоит, а теперь допытываешься, насколько хороша программа обучения в университете Бразоса?
— Вовсе нет! Пока тебя не было, я посмотрел сайт университета, познакомился с учебным центром, с клинической больницей. Потрясающий комплекс. Он произвел на меня огромное впечатление. Просто я скучал и таким образом надеялся хоть как-то приблизиться к тебе.
В этот момент зазвонил телефон Авы. Она схватила его со стола и уставилась на дисплей.
— Ах, черт, это мой босс из совета. Ждет доклада о поездке. Придется поговорить с ним. Ты не возражаешь? Но это займет какое-то время. Прости.
— Все нормально, — вежливо улыбнулся Ной. По правде говоря, он чувствовал себя боксером, которого удар гонга спас от неминуемого нокаута.
— Час или около того. Сложные переговоры, несколько важных встреч, ужин с двумя сенаторами, — пояснила Ава.
— Конечно, не спеши, — повторил Ротхаузер. — Я пойду в библиотеку. У тебя там столько книг на журнальном столике — до утра хватит.
— Говард, подожди минутку, — сказала Ава, прикладывая телефон к уху. — Я постараюсь побыстрее, — добавила она, глядя на Ноя, и весело подмигнула ему.
Ава отошла от стола и устроилась на диванчике в зоне отдыха — на огромной кухне не было недостатка в мебели. Направляясь к выходу, Ной слышал, как она начала описывать Говарду свой ужин с сенаторами. Он снова порадовался звонку, который прервал неприятный разговор. Ной не ожидал, что Ава столь болезненно отреагирует на вопрос о ларингоскопе.
Он просто хотел выяснить, есть ли у ординаторов-анестезиологов возможность наработать достаточный навык обращения со сложной техникой. Однако вопрос вызвал бурю эмоций; трудно даже представить, что было бы, изложи Ной все свои сомнения.
В библиотеке он перебрал книги, лежащие на журнальном столике: пестрая коллекция широкоформатных альбомов по искусству и географии со множеством ярких иллюстраций. Он выбрал солидное издание в матерчатом переплете «Венеция: живопись и архитектура». Ной уселся в кресло и начал рассеянно листать книгу, и тут ему в голову пришла еще одна мысль: Ава говорила, что сидела за компьютером, когда он позвонил, и поэтому не сразу спустилась в холл. Ной бросил взгляд на часы — прошло всего пять минут, как он покинул кухню.
Отложив альбом, он вернулся на площадку лестницы и, перегнувшись через перила, прислушался, надеясь разобрать голос Авы. Снизу не доносилось ни звука, дом был погружен в тишину, которую нарушало лишь тихое гудение кондиционера. Ной дошел до компьютерного зала и, не переступая порога, заглянул внутрь. Компьютер был включен, но находился в спящем режиме. Ротхаузер снова кинул взгляд в сторону лестницы и, убедившись, что Авы нет поблизости, быстро пересек комнату и уселся в кресло перед монитором. Ной понимал: ему не следует делать того, что он задумал, но побороть любопытство, подогретое к тому же странной реакцией Авы, — нет, это было выше его сил. Конечно, сам факт, что доктора Лондон приняли на работу штатным анестезиологом в такую клинику, как БМБ, говорил сам за себя, и все же Ною хотелось выяснить кое-какие детали. Ординаторы-хирурги, как и ординаторы-анестезиологи, обязаны вести личный журнал учета сложных случаев, с которыми им пришлось иметь дело. Ной аккуратно вел свой и регулярно вносил в него новые данные. Он решил заглянуть в журнал Авы и попытаться проанализировать записи с точки зрения количества и характера возникавших у нее проблем.