Ной молча смотрел на нее. Услышанное никак не укладывалось в одурманенном транквилизаторами сознании. И одновременно отдельные кусочки мозаики начали собираться в ужасающую картину, подтверждая худшие его опасения.
Возможно, сомнения в уровне профессиональной подготовки Авы были не так уж безосновательны. Именно поэтому ее боссы всячески препятствуют тому, чтобы правда выплыла наружу. Чтобы узнать эту правду, Ной нанял Роберту Хинкл. И ее убили.
Словно читая его мысли, Ава выскользнула из своего кресла и, усевшись на подлокотник кресла Ноя, склонилась к нему. Она понизила голос, будто опасаясь, что ее опекуны, находящиеся тремя этажами ниже, могут подслушать:
— Прежде чем я скажу тебе то, что намереваюсь сказать, ответь на один вопрос: что такого необычного обнаружил твой частный детектив в моей биографии, из-за чего ты вдруг сорвался и полетел в Лаббок?
Ной напрягся. Они подошли к опасной мере. Это был момент истины. И хотя он прекрасно понимал, что игра идет на поле Авы и правила здесь диктует она, а присутствие в доме двух головорезов только подчеркивало это преимущество, Ной решил действовать. Либо пан, либо пропал, каковы бы ни были последствия.
Глава 43
Четверг, 17 августа, 23:15
Ротхаузер раздумывал, с чего лучше начать. Приготовившись к тому, что последует за его рассказом, он решил представлять информацию в том же порядке, в котором получал ее сам.
— Я сказал мисс Хинкл, что ты окончила среднюю школу Коронадо в Лаббоке, поэтому она начала поиски там. И неожиданно выяснилось, что за последние пятьдесят лет никакая Ава Лондон в Коронадо не училась.
Ной сделал паузу, наблюдая за реакцией собеседницы. Он полагал, что сейчас последует взрыв: смесь гнева и попыток защититься. Но Ава только кивнула с невозмутимым видом, словно именно этого и ожидала.
— Тогда детектив решила поискать выпускницу с таким именем в школах ближайшей округи. И действительно обнаружила некую Аву Лондон в средней школе Браунфилда, небольшого городка примерно в сорока милях к юго-востоку от Лаббока. — Продолжая рассказывать, он с некоторой долей недоверия наблюдал за Авой, которая по-прежнему никак не реагировала на его слова.
Выждав немного, она кивнула.
— И это все?
— Нет, не все. Ава Лондон должна была окончить школу в двухтысячном. Но этого не произошло, потому что в пятницу вечером четырнадцатого апреля Ава Лондон застрелилась. Ровно год спустя после самоубийства ее отца. Девушка покончила с собой в той же самой комнате, воспользовавшись тем же самым оружием. Проведенное расследование показало, что к роковому шагу ее подтолкнула травля в социальных сетях: Аву обвиняли в смерти отца и говорили, что теперь она должна последовать за ним.
— Роберта Хинкл оказалась чрезвычайно талантливым детективом, — без тени эмоции заметила его собеседница.
— Мисс Хинкл не успела рассказать мне все подробности. Я сам прочел кучу репортажей в «Браунфилд гэзетт». Событие потрясло городок.
— И все же не сомневаюсь, что твоя сыщица обнаружила еще пару-тройку лакомых кусочков, — презрительно фыркнула Ава.
— Обнаружила. Например, она выяснила, что одноклассницей Авы Лондон была некая Гейл Шефтер. Я указал в предварительной анкете, что на это имя зарегистрирован один из твоих аккаунтов в «Фейсбуке».
— Очень интересно, — с полуулыбкой сказала Ава. — Еще что-нибудь?
— Нет, это все. Мисс Хинкл собиралась продолжить расследование в Медицинском центре Бразоса, но ее убили. Больше всего меня тревожит, что это не простое совпадение. Смерть Роберты Хинкл связана с делом, которым она занималась по моей просьбе.
— Боюсь, придется согласиться с тобой. — Ава вдруг сделалась серьезной. — Я тоже не верю в такие совпадения.
Ной с содроганием уставился на нее. К его безграничному ужасу, она подтвердила худшее из его опасений: он стал причиной гибели Роберты, пусть и косвенно.
— Кто же ты? — с почти мистическим трепетом выдохнул он.
— Ава Лондон, — без колебаний ответила женщина, обретая свою обычную уверенность. — Я сроднилась с ее личностью и часто даже забываю, что не всегда была ею. Например, я искренне верю, что мой отец покончил жизнь самоубийством. Помнишь, мы как-то говорили с тобой об общении в соцсетях? Тогда ты высказал мысль, что порой люди начинают путать реальный мир и вымысел, правду о себе и ту красивую картинку, которую они придумали, чтобы их жизнь казалась ярче и интереснее.
— А как насчет самоубийства настоящей Авы Лондон? — спросил Ной. У него не укладывалось в голове, как женщина, которую он знал, может с таким холодным безразличием говорить об этой истории, раскрывая ее перед ним с поразительным бесстыдством, не говоря уже о роли, которую Гейл Шефтер сыграла в травле одноклассницы.
— Естественно, данную часть моей биографии я подкорректировала, — сказала Ава. — Могу представить, ты находишь это ужасным, но пойми: я всегда завидовала Аве Лондон и хотела быть ею. Смерть соперницы дала мне такую возможность. Я начала действовать, потому что отчаянно нуждалась в обретении новой личности. Это оказалось нетрудно. Во-первых, мы были похожи, хотя Ава и считалась симпатичнее меня. Потребовалась небольшая пластическая операция, но я все равно давно собиралась исправить нос, да и поменять цвет волос тоже несложно. И последний шаг: посетить здание суда округа Лаббок и заполнить несколько анкет, чтобы новая Ава Лондон получила законное право на существование.
— Почему там, а не в Браунфилде? — спросил Ной Он не додумался проверить судебный архив Лаббока.
— Не уверена, что мне позволили бы сделать это в Браунфилде. Обычно власти не одобряют, если человек выбирает имя знаменитости, и часто отказывают в смене фамилии. А в Браунфилде Ава Лондон была настоящей знаменитостью.
— Ты сказала, что у тебя была потребность в обретении новой личности. Почему?
— Потому что Гейл Шефтер не позволяла мне двигаться вперед. Переехав в Лаббок с моим шефом-дантистом, я поняла, как много может дать образование, и захотела начать все с чистого листа. Стать Авой Лондон — вот мое новое начало. У нее был другой взгляд на мир, другой подход к жизни. Она поступила бы в колледж и поднялась бы гораздо выше должности ассистента стоматолога. Как минимум сама стала бы дантистом.
— В «Браунфилд гэзетт» писали, что Гейл Шефтер и еще две одноклассницы терроризировали Аву и подталкивали к самоубийству. Это правда?
— До некоторой степени, — призналась его собеседница. — В классе многие девчонки завидовали Аве. Она была титулованной зазнайкой. А после самоубийства отца начала использовать его смерть, чтобы привлечь к себе еще больше внимания, потому что она, видите ли, бедняжка, страдает. Всех это просто бесило. Но только я не побоялась высказать ей в лицо все, что мы о ней думали. Хотя впрямую никогда не подталкивала Аву к самоубийству.
Мы с ней были друзьями, по крайней мере настолько, насколько вообще возможно дружить с самой популярной девочкой в классе, которую вечно не устраивает ее положение. А когда я все честно высказала Аве по поводу ее манипуляций в связи со смертью отца, она настроила против меня половину города и навесила ярлык «шлюха». Меня так затравили, что я целую неделю не могла ходить в школу. — Ава покачала головой. — Взросление в нашем мире, опутанном социальными сетями, становится все труднее. И я думаю, что девочкам приходится намного сложнее. Особенно в старшей школе. Например, если у тебя нет бойфренда, тебя считают ханжой. Если у тебя есть приятели, ты шлюха. Хотя в девятом классе у меня был только один парень, и то мы встречались совсем недолго.
— И ты не подначивала Аву, не говорила, что ей нужно отправиться вслед за отцом?
— Нет, конечно! Ничего такого я ей не говорила.
— Почему же ты сразу не рассказала мне правду, в самом начале наших отношений?
— Не знаю, — пожала плечами Ава. — Ты можешь удивиться, но я редко вспоминаю об этом. Потому что настолько вжилась в мою новую личность, что перестала возвращаться к прошлому. Думаю, однажды я рассказала бы тебе, а может, и нет. Не уверена. Я действительно не считаю это важным. Кстати, о важном. Пора нам перейти к другому, гораздо более серьезному вопросу. — Ава еще ближе придвинулась к Ною и еще больше понизила голос: — Прежде чем я скажу тебе то, что намереваюсь сказать, — повторила она свою загадочную фразу, — хочу, чтобы ты знал, Ной Ротхаузер: ты мне нравишься, по-настоящему нравишься. Мы отлично ладили в прошлом. Надеюсь, и в будущем наши отношения продолжатся. И, возможно, перерастут в нечто большее. Думаю, мы созданы друг для друга. Но произойдет это или нет — зависит от того, насколько ты готов к сотрудничеству.
— Сотрудничеству? — нерешительно повторил Ной. — К какому сотрудничеству?
— К сотрудничеству с нашей командой. С моей командой! Помимо моей личной заинтересованности в твоем участии, я уверена, ты будешь полезен для СНБ. Ты и я, вместе! Надеюсь, ты понимаешь, Ной Ротхаузер, чего мне стоило убедить боссов обратить внимание на твою кандидатуру? Поверь, я приложила немало усилий, продвигая тебя. Смешно: я лоббирую организацию лоббистов, — захихикала Ава. — И также, надеюсь, ты понимаешь, что исключительно благодаря моим усилиям ты сейчас сидишь здесь, в моем особняке, живой и здоровый, а не сгинул бесследно бог знает где. Поверь, парни с легкостью сделали бы свою работу, ведь никто не знал, что ты отправился в Лаббок.
Ной замер, чувствуя, как по спине пробежал леденящий холод.
— Мне даже пришлось пойти на небольшой шантаж — пригрозить, что не поеду на очередные переговоры в Вашингтон, — и все ради того, чтобы тебя вернули в Бостон и наш разговор состоялся. А теперь я хочу напомнить твои же слова, которые ты произнес, когда впервые пришел в этот дом и мы планировали твое выступление на конференции. Тогда ты сказал, что мы два сапога пара. Помнишь?
— Помню. Я имел в виду нашу преданность профессии.
— Да-да, конечно. Но, к несчастью, твоя метафора оказалась не такой универсальной, как я полагала, — добавила Ава.