— Что ты имеешь в виду? — спросил Ной. Его охватило нехорошее предчувствие, что сейчас он услышит неприятные слова.
— Я надеялась, что твоя преданность профессии заставит тебя сосредоточиться на восстановлении в должности главного ординатора и не оставит ни времени, ни сил на то, чтобы создавать проблемы другим людям. Мне, например.
Гнев жаркой волной захлестнул Ноя: столь неприкрытое предательство подруги заставило его отшатнуться.
— Хочешь сказать, мое отстранение — твоих рук дело? — все еще не до конца веря, уточнил он.
— Косвенно, — сказала Ава. — Я лишь сообщила моим опекунам Кейону и Джорджу, что ты слегка приврал в диссертации. А еще рассказала, что доктор Мейсон мечтает добиться твоего увольнения. А уж парни, имея парочку фактов и обширные связи, смогли организовать твое временное отстранение от должности и небольшой отпуск.
Ной почувствовал, как кровь прилила к щекам. Человек, которому он доверял и которого считал близким, обманул его, заставив пережить настоящую муку. Это было настолько чудовищно, что просто не верилось.
— Позволь задать тебе один вопрос, — осипшим голосом произнес Ной.
— Пожалуйста, задавай свой вопрос.
— Почему ты и твои боссы из совета с таким рвением пресекаете малейшую попытку получить информацию о твоей профессиональной подготовке? Ты набросилась на меня чуть ли не с кулаками, хотя поначалу я интересовался всего-навсего количеством анестезий, которые ты провела, будучи ординатором. Собственно, поэтому я и залез в твой компьютер.
— Все очень просто: боссы не хотят, чтобы моя квалификация подвергалась сомнению, потому что я сама недвусмысленно дала им понять, что не потерплю никаких проверок.
— А СНБ знает причину, по которой ты так болезненно относишься к сомнениям насчет твоей квалификации?
— Нет, не знает, — отрезала Ава. — Теперь моя очередь задавать вопросы. Почему тебя так беспокоит моя профессиональная подготовка? Ты же сам говорил: меня приняли штатным анестезиологом в БМБ, одну из лучших клиник страны. Наверное, это что-то да значит! И тебе прекрасно известно, что в качестве штатного врача я провела более трех тысяч наркозов без каких-либо осложнений.
— А я тебе уже объяснял: всему виной мелкие неувязки, которые бросились в глаза при разборе трех последних случаев, закончившихся смертью пациентов.
— А я тебе объяснила, что произошло и почему. И, по-моему, достаточно убедительно. Однако ты не остановился на этом. Так что тебя не устроило? Давай, выкладывай начистоту.
— Ладно. Помимо всего прочего, меня смутил стиль твоих записей в историях болезни — полное отсутствие стандартных аббревиатур и куча прилагательных в превосходной степени. Конечно, это можно считать пустяком, ничего не значащей мелочью, но эта мелочь беспокоила, как камешек в ботинке.
— Ну, знаешь ли, это уже полнейший абсурд! — фыркнула Ава. — Смахивает на снобизм «плющей». Я пишу истории болезни так, как принято в Медицинском центре Бразоса в Лаббоке, штат Техас. Что еще?
— Меня удивляет, что в больнице у тебя нет ни друзей, ни хороших знакомых. Ты всех держишь на расстоянии вытянутой руки и предпочитаешь живому общению контакты в социальных сетях.
— Ой, да кто бы говорил! — снова ухмыльнулась Ава. — Можно подумать, ты душа компании и с утра до ночи окружен приятелями. Скорей уж мы и в этом похожи. Помнишь: два сапога пара. Допустим, ты изо всех сил стараешься быть дружелюбным и вежливым, в большей степени, чем я. Согласна. Однако настоящих близких друзей у тебя нет. Разве что девушка, которую, кстати, никто ни разу не видел и которая сбежала от тебя, потому что ей не хватало общения. А что касается социальных сетей, думаю, ты не зависаешь в них только потому, что у тебя на это нет времени. Во всяком случае, пока не окончишь ординатуру. Но как только немного освободишься, геймер внутри тебя снова поднимет голову. Можешь мне поверить, он никуда не делся. А лучшей игры, чем социальная сеть, просто не существует. Такова реальность, доктор Ротхаузер. Мы с тобой являемся продуктами эпохи цифровых технологий, когда искренность и близость за пределами виртуального мира все менее и менее актуальны. Благодаря повсеместному распространению социальных сетей все мы в той или иной степени становимся нарциссами. Конечно, не в таких гипертрофированных формах, как наш приятель Дикий Билл, однако каждому из нас требуется постоянное подтверждение собственной значимости. Именно поэтому ты вкалываешь как проклятый, сутками не вылезая из больницы, а я живу своей любовью к анестезиологии и беспрестанно совершенствуюсь. Люди стремительно превращаются в искусный сплав мира реального и виртуального. И мы с тобой не исключение.
Ной как завороженный смотрел на Аву. С самого начала у него было ощущение надвигающейся беды: за этим странным, то и дело уплывающим в сторону разговором крылась какая-то угроза. Неприятнее всего, что Ава полностью контролировала ситуацию, лишая его возможности выбора: ей были известны все тайны — и собственные, и тайны Ноя.
— Растущая популярность «Фейсбука» и других социальных сетей — это предвестник будущего. — Ава сделала паузу, ожидая реакции собеседника, но поскольку тот молчал, она продолжила: — При помощи технологий люди могут добиться чего угодно, стать кем угодно. И преуспеют те, у кого это получится лучше всего, — такие, как ты и я.
Она снова замолчала, видимо решив дождаться ответа. На лице у нее застыла довольная полуулыбка человека, который уверен в своей власти, в отличие от Ноя, сидевшего в напряженной позе, с плотно сжатыми губами и сведенными к переносице бровями.
На мгновение Ротхаузер отвел взгляд. Самоуверенность Авы раздражала. Она явно находила ситуацию забавной. Ноя же мучило, что собеседница играет с ним, как ее кошки играют с плюшевой мышью. Он поднял глаза и решил, что пора идти ва-банк. Но вот чего он никак не ожидал — что после всех откровений его ждет еще одно, масштаб которого даже трудно вообразить.
Глава 44
Пятница, 18 августа, 0:10
— Давай перестанем ходить вокруг да около, — сердито бросил Ной. — Ты можешь ответить прямо: почему ты не хочешь, чтобы информацию о твоей профессиональной подготовке проверяли?
— Хорошо, отвечу прямо. — Улыбка Авы стала еще шире. — Я не хочу, чтобы информацию о моей профессиональной подготовке проверяли, потому что у меня нет профессиональной подготовки.
Ротхаузер опешил и в полном недоумении уставился на собеседницу.
— Может, все же объяснишь конкретнее? — обретя дар речи, произнес он.
— Я тот человек, которого можно назвать шарлатаном. Но шарлатаном современным, а это совсем не то же самое, что шарлатаны прошлых времен. Шарлатан прошлого — невежда, выдающий себя за знатока. Я сейчас не говорю о шарлатанстве, которым почти все мы занимаемся в социальных сетях, слегка привирая насчет своей осведомленности и жизненного опыта. Нет, я говорю о явлении совсем иного рода: о подлинных шарлатанах. Так вот, я — компетентный шарлатан.
— Какую часть курса анестезиологии ты прошла? — нерешительно спросил Ной.
— Никакую. Я вообще не обучалась в университете, — спокойно ответила Ава.
— Прости, я, видимо, не уловил. Что значит «не обучалась»?
— Позволь, я объясню. Помнишь, я говорила, что делала местную анестезию, когда работала помощником дантиста? Считалось, что я должна проводить ее под руководством врача-стоматолога, но это трудно назвать руководством. Мне пришлось самой во всем разбираться. Тогда-то я и заинтересовалась анестезиологией как наукой. Когда мы перебрались в университет Бразоса, я стала посещать различные лекции, семинары и даже конференции по анестезиологии. Шеф всячески поощрял мои занятия. А потом я начала читать научную литературу в интернете и поняла, что это гораздо продуктивнее, чем ходить на лекции. Потому что всегда можно вернуться к тексту и лучше запомнить прочитанное, да и читаю я гораздо быстрее, чем говорят преподаватели. Я с головой ушла в учебу. Мне нравилась профессия анестезиолога. Ну и заработок врачей тоже впечатлял. И я решила стать анестезиологом. Собственно, я и так этим занималась, но только в качестве ассистента в стоматологическом кабинете, а не в операционной.
— То есть, если я правильно понял, ты не училась в ординатуре? — с нарастающим недоверием спросил Ной.
— Нет, — сказал Ава. — Мне это и не требовалось.
— А как насчет аттестационных экзаменов? — все еще не веря собственным ушам, уточнил Ной. — Их-то ты сдавала?
— Конечно! — радостно подтвердила Ава. — И сдала на отлично и письменную, и устную часть. Признаюсь, экзамен доставил мне огромное удовольствие: он подтвердил, что я не зря потратила силы и время на подготовку.
— Подожди, но ведь для допуска к аттестации надо окончить ординатуру! — растерянно пробормотал Ной.
— Совершенно верно, — согласилась его собеседница. — Но я решила пропустить эту часть образовательной программы как ненужную и даже унизительную. С моей точки зрения, ординатура — лишь способ эксплуатации молодых врачей. Больница получает в свое распоряжение людей, которые в течение трех-четырех лет будут давать наркозы и получать гроши по сравнению с тем, сколько клиника берет за услуги анестезиолога. А так называемые кураторы, которые по идее должны помогать начинающему врачу, отнюдь не всегда оказываются толковыми преподавателями.
— Но как тебе удалось подать заявление на участие в аттестационном экзамене? — спросил Ной. Он все еще не мог до конца поверить, что его не разыгрывают.
— Ну, это было совсем несложно. Главную роль сыграл переезд в Лаббок, когда моего шефа пригласили возглавить кафедру стоматологии. Используя его логин, я получила доступ к компьютеру Медицинского центра. А уж составить досье на Аву Лондон — прилежного ординатора, прошедшего все учебные курсы, успешно сдавшего зачеты, получившего высокие баллы и рекомендации от профессоров, — с моим-то опытом вращения в социальных сетях и вовсе было парой пустяков. К тому же очень помогло, что недавно созданный университет Бразоса стремительно развивался, принимая все новых и новых студентов. Информационная база напоминала вращающуюся дверь в супермаркете, куда ежедневно загружались десятки резюме, а защиты практически не было. Так что и без логина моего шефа не составило бы труда взломать сеть, однако официальный доступ значительно упростил задачу. Я даже смогла вставить свою фотографию в снимок выпускного курса.