Глава 7, илиГрядут большие перемены
Понимаете, это хорошая новость.
Объективно — новость эта хороша сама по себе.
—Я беременна,— торжественно объявила Сара.
Она не знала, как мне об этом сказать после всего, что случилось. Но по всей видимости, она действительно счастлива.
После УЗИ они поехали праздновать это событие. Он сделал предложение. Они рассказали друзьям. Все это выглядело реально по-взрослому.
—Я бы предпочла рассказать это тебе при встрече.
Я ответил что-то хорошее, чего не вспомню, так как в моей голове вертелась только одна мысль: «Что мне теперь делать?»
Теперь я осознал значение той паузы.
—Так вот что породила эта пауза!— усмехнулся Дэв, но, перехватив мой взгляд, прекратил смеяться и уткнулся в свою кружку.
Эта пауза касалась не только их с Сарой. Она подводила итог нашим взаимоотношениям с Дэвом. Он дал понять, что обладает неким знанием, которое мог бы обрушить на меня, если бы захотел, но предпочитает этого не делать, потому как это несовместимо с его весьма строгими представлениями о порядочности, надежности и честности… Но при этом он все равно победитель.
Мы мрачно сидели в «Берлоге» — пабе рядом с конторой по прокату автофургонов.
Вот так. Этот этап моей жизни можно считать завершенным. Теперь уже точно. Сара скоро станет матерью, а я навсегда останусь ее бывшим. Потом — одним из бывших. Потом, раньше, чем вы думаете, я стану для нее просто никем. Да, согласен, это звучит так, будто я совсем зациклился на ней; знаю: масса улик подтверждает это,— но тут еще кое-что. Дело не только в ней, но и в моем прошлом и будущем. Понимаете, когда один так быстро идет вперед, а у другого остаются только воспоминания о былом, думать о будущем нелегко. Может быть, я все-таки вправе вздохнуть с облегчением. В моем случае можно говорить хоть о какой-то определенности. Решение принято — никогда не появится такая корпорация, как «Джейсон и Сара», эти двое никогда совершенно точно не будут носить одну фамилию. И мне больше не надо об этом думать.
Но в этом-то все и дело, правда? Понимаете, мое счастье слишком зависимо от того, что взбредает в голову другим.
Пора уже принимать решения самому.
—Надо что-то сделать,— решительно проговорил Дэв, барабаня пальцем по стойке и всем своим видом показывая, что он говорит, как никогда, серьезно.— Отвлечься от всего этого. Мы с тобой оба пострадали от этих женщин. Твоя бывшая девушка помолвлена и ждет ребенка, а моя будущая жена из Польши только что расцеловала мужчину, разъезжающего в, наверное, единственной оставшейся в Лондоне «воксхолл-виве».
Все еще сохраняя серьезное выражение лица, он посмотрел мне прямо в глаза.
—Что думаешь о Евро-Диснейленде?
—Я не собираюсь ехать туда с тобой.
—Да ладно. Почему бы нам не посетить эту достопримечательность? Представляешь, только ты и я.
—В Париж я с тобой не поеду.
—А ведь мы могли бы обставить это как такой слегка извращенный по-своему мальчишник.
—Ты серьезно предлагаешь мне поехать с тобой в Евро-Диснейленд на так называемый мальчишник?
—Я хочу сказать, что это выглядело бы как приключение двух клевых парней. Мы показали бы этим женщинам, что нам и без них вполне себе хорошо. Будем пить пиво и рыгать на людях, а то и на людей.
—Это в Евро-Диснейленде-то?
—Ладно. Тогда рванем в Брюгге. Или прямо в Амстердам.
—У меня работа с понедельника.
—Ну тогда поехали в Дублин.
—Я не могу работать с похмелья.
—Ладно, тогда можно просто посидеть полуголыми и покайфовать под программу Филиппа Шофилда. Только подумай: мы сможем все воскресенье смотреть кулинарную программу и не разговаривать.
Я чертовски люблю эту программу, чтобы вы знали.
—Давай лопать всякую дрянь с мрачным видом, осушая банки дрянного пива!— продолжал Дэв все более страстно и увлеченно.— Или… Давай пользоваться моментом. Извлечем из плохого хорошее. Поездка! Новый опыт! Только ты да я!
С каждой следующей кружкой его предложение нравилось мне все больше.
Было совсем рано. Слишком рано, я бы сказал, и я не хотел просыпаться от послышавшегося снаружи завывания грузовика. Это был громкий, утробный всхлип, как если бы под окнами кого-то душили. Я выбрался из постели и раздвинул шторы. К этому моменту я опознал источник шума. Это «ниссан-черри» Дэва. Его тачка издавала подобные звуки каждый раз, когда он пытался ее завести. Обычно он сдавался, как только показывался приближающийся автобус. На часах было восемь утра. Какого черта Дэву надо от его несчастной машины в такую рань в субботу?
Может, он заметил Памелу и пытался придать себе мужественный вид? Он, решив наконец, сколько именно пятен масла должно быть у него на лице, делает все, чтобы она заметила его с разводным ключом в руках. Ведь в мужественности подкупает то, что ее легко сымитировать. Достаточно перемазаться в машинном масле и многозначительно кивать, разглядывая какую-нибудь технику.
Я хотел уже было закрыть шторы, но… заметил кое-что. На человеке под капотом были мешковатые джинсы. Дэв такие не носит. Он предпочитает либо слишком узкие и короткие джинсы, либо «бананы», покупаемые за девять фунтов по каталогу. А это что? Куртка с капюшоном? Машина опять взвыла, и до меня неожиданно дошло… Я стал свидетелем угона. Прямо на моих глазах совершается преступление. Кто-то пытается украсть машину Дэва! Ну то есть сначала починить, а потом все-таки украсть.
—Дэв!— закричал я, падая в шоке на кровать.— Дэв!
Ответом мне было молчание. В такие моменты особенно ощущаешь потребность хоть в каком-нибудь оружии, но у меня действительно его не так уж много. Куда-то подевались нунчаки, все наши ножи давно затупились, а бадминтонная ракетка выглядит недостаточно угрожающе. Так что оставалось только схватить с припостельного столика расческу — я и не знал, что у нас она есть,— и, пробегая мимо, постучать в дверь комнаты Дэва.
—Кто-то пытается угнать твою машину!— крикнул я, спускаясь по лестнице, сжимая в руке расческу и пытаясь понять, какая ее оконечность выглядит наиболее угрожающе.
Подходя к двери, я вновь услышал этот вой и запаниковал. Где черти носят Дэва? Мне одному не справиться. Машина взывала о помощи, и она ей требовалась в самом срочном порядке! Ведь дело явно шло к тому, что злоумышленник уже через каких-нибудь несколько часов сможет укатить на этой недвижимости.
—Дэв!— крикнул я.— К оружию!
Я снял цепочку с двери, распахнул ее и, щурясь от утреннего солнца, оказался прямо перед машиной. Наверное, я со своей расческой, так и не использованной по ее прямому назначению, являл собой не слишком угрожающее зрелище.
Вот он, вор. Мой заклятый враг. Все там же, под капотом, все еще копается в двигателе и совершенно не подозревает о нависшей над ним опасности. И все-таки, что мне делать? Просто сразить его расческой или, проявив своего рода благородство, выкрикнуть какое-то предупреждение? А какое предупреждение тут подойдет? И что я буду говорить потом? Неужели только банальное: «Почто ты пытаешься починить этот чертов драндулет?» Итак, я просто поднял расческу и окликнул его.
Как мне показалось, завывания прекратились. Я еще крепче сжал расческу.
—Доброе утро, сэр,— раздалось из-под капота.
Ох.
Так это не кто иной, как Мэттью Фаулер.
Зачем этому недоучке починять колымагу Дэва?
—Мэтт?— удивился я. И тут до меня дошло, что я стою в пижамных штанах и вызывающе размахиваю расческой.
Мимо проехал автобус, предоставив мне паузу на то, чтобы придумать достойное оправдание.
—А я вот как раз причесывался!
—Поберегись!— послышалось откуда-то сбоку. То приближался Дэв с кофейником и пакетами явно чего-то съестного. Один он бросил мне, и я поймал его перед самым носом. Пакет оказался теплым, влажным и пропитанным жиром.
—Оз соорудил нам сандвичей с беконом. Ты хотел фанту, да, Мэтт?
Мэтт поднял большой палец, а потом, указав на машину, объявил:
—Маховик треснул.
Я и Дэв понимающе кивнули.
—Я могу исправить.
—Как получилось, что Мэтт чинит машину?— поинтересовался я, одеваясь.
—Мы же не можем ехать на сломанной?
—Нет, но почему Мэтт? И что ты имеешь в виду, говоря «ехать»? Куда ехать?
—Мы отправляемся в путешествие. Чтобы заявить всем женщинам мира, что они нам уже не нужны. Мы же вчера решили.
—Насколько я помню, мы ничего подобного не решали. Ну а если бы и так?
—Я попробовал заставить машинку ездить, мимо проходил Мэтт, он спросил, не знаю ли я тебя. Сначала я сказал «нет», на случай если он действительно наемный убийца, однако он пояснил, что работает в мастерской. Так вот оно и вышло.
Я подошел к окну. Ну-ну. Значит, и Мэтт Фаулер может еще иногда на что-то сгодиться.
Я откусил от своего сандвича. Завывание на улице превратилось в тихое рычание.
—Завелась,— радостно прокомментировал Дэв.
—А куда мы едем?
—Не мы ли уже обсуждали это?— бросил он, удаляясь.
Я запихнул в сумку запасную футболку и схватил бумажник. Почему бы и нет? Может, и вправду неплохо куда-нибудь прокатиться. Но после разговора с Дэвом меня не оставляло неприятное предчувствие.
Я обернулся, и моему взору открылась неожиданная картина.
—Мэтт, ты… с нами?
Этот тип, устроившись на заднем сиденье, допивал свою фанту. Может, Дэв предложил подвезти его?
—Я попросил Мэтта составить нам компанию,— пояснил Дэв.— Он починил машину, так что заслуживает это право больше, чем кто-либо иной.
Мой энтузиазм как-то сник. Так не делается. Чуть ли не каждый день в «Дейли мейл» появляются статейки об учителях, сбегающих со своими бывшими подопечными. Но обычно эти подопечные блондинки, а криминального вида парень, сноровисто владеющий разводным ключом, вряд ли годится на эту роль.
—А… Мэтт знает, куда мы едем?
—Ага,— внес ясность Мэтт,— в Уитби.
—В Уитби?— переспросил я.
Дэв снисходительно улыбнулся. Чего бы ему не улыбаться. Вчера вечером мы не договаривались ехать в