Он выжидающе посмотрел на меня, но я смог выдавить лишь один вялый смешок. Впрочем, он этим вполне удовлетворился, а может, у него просто иссякли шутки на железнодорожную тему. Он попробовал сказать что-то про Первую западную нежелезную, но эта шутка, видимо еще находилась в разработке, так что он не стал сопротивляться, когда я отвернулся от него.
Мой стол был завален пресс-релизами. Пару обзоров я хотел написать сам. О новом фильме Джима Джармуша к примеру. Мне нравится Джим Джармуш, или, вернее, его имя. Когда я произношу эти экзотические слова, мне еще сильнее кажется, что я разбираюсь в кинематографе. Я чувствую себя парнем, который покупает малоизвестные колумбийские сорта кофе лишь потому, что терпеть не может растворимые суррогаты. Ощущаю себя одним из тех, кто на вечеринке может сказать: «У нас нет телевизора. Мы его не переносим». Понимаю, что произвожу впечатление.
Может, мне стоит поискать, что об этом фильме понаписали другие, понять, как его вообще приняли. Не надо высовываться в первые дни на новом месте. Я открыл «Гугл» и принялся набирать «Джим Джармуш», однако поймал себя на том, что в строке поиска появляются совсем другие буквы и складываются они в слова «Аляска-билдинг», «Лондон».
Никто не смотрит.
Найти.
—Кхм, могу я узнать?— Клем развернулся на своем кресле.— Кто-то включал мой компьютер?
Я застыл.
—Не я.
—Не ты, Джейс? Тогда откуда твое имя в моем окошке ввода пароля? Конечно, это мог быть не ты, а тот парень из сериала «Беверли-Хиллз 90210». Но мне он тут нигде не попадался, а потому я думаю, что это был ты. Но очень странно, что твое имя появилось в окне входа, если ты никуда не ходил.
Ну ладно, Клем.
—Окно входа, конечно, для того и предназначено, чтобы в него входить.
Да, конечно, ладно.
—Может, у нас завелась фея на входе? Привидение, легко входящее в любые системы, когда ему это взбредет в голову?
Ну ладно.
—Это был я, Клем. Ведь все-таки я вспомнил, что пользовался твоим компьютером, пока тебя не было. Мой-то завис, ну и пришлось зайти в другой.
Клем был явно удовлетворен этим объяснением.
—Ну, думается, загадка разгадана,— произнес он с видом человека, который уверен, что слово «думается» превращает любую фразу в шутку.
—Ну ладно, посмотрим, что ты тут нахимичил,— проговорил он, разворачиваясь к монитору.
—Что?
—Проверим логии компьютера. Я смогу проследить, каждый твой шаг. Надеюсь, ты не выискивал порнуху с детишками. Знаешь, это сейчас запрещено законом, и правильно запрещено, я думаю. А ты как считаешь?
Он издал недобрый такой смешок и принялся щелкать мышкой. Меня охватило жгучее смущение.
—Послушай, друг, я просто проверял почту.
—Хмм… Посмотрим…
—Клем…
Он упивался чтением бог знает чего… Меня затошнило от предчувствия тревоги. Что, если он выяснит, чем я занимался? С него станет тут же сказать это вслух. Рубрика «Я видел тебя» была излюбленной темой для наших шуток, мишенью для циничных ухмылок, для фраз типа «до-чего-только-люди-не-доходят». Забавно, учитывая, процент холостяков среди нас. Не важно. Я в любом случае стану посмешищем, человеком, над которым каждый сочтет своим долгом подшутить, возможно, даже, ко мне прилипнет какое-нибудь обидное прозвище.
—Клем, ради Бога, я просто проверял почту.
—Я прав? Что-то не так, Джейсон? Совсем не хочешь, чтобы я смотрел?
—Клем, там нечего смотреть.
—Я сам решу. Смею полагать, это мой компьютер.
И тут я сорвался. Не знаю почему: то ли дело было в его вскинутых бровях; то ли в том, что он вел себя как строгий папаша, заставший ребенка за недозволенными шалостями в спальне родителей; то ли его манера лезть со своими шуточками в чужую жизнь.
Я должен был его остановить.
—Клем, у тебя явно недостаточное чувство юмора. Почему бы тебе не перестать доставать нас своими дерьмовыми шуточками и не попытаться, к чертовой матери, немного поработать?
Он тут же выпрямился в кресле и заметно напрягся.
Знаете, как это бывает, когда вдруг ляпнешь что-то такое, чего и не собирался говорить, и у тебя есть лишь пара секунд, чтобы попытаться смягчить негативный эффект. Свой тайм-аут я потратил на то, чтобы об этом поразмыслить.
—Поговорим, Джейсон?— Зои стояла рядом.
Я кивнул и поднялся из-за стола. Клем не оборачивался. На мониторе у него все еще была открыта страница входа.
—Я бы не смог этого сделать, даже если бы захотел, Джейсон. Но я и не собирался соваться в твои маленькие тайны, тем более такие, я слишком уважаю, если ты не заметил, чужое личное пространство,— тихо и проникновенно сказал он.
К этому моменту подоспела и Сэм, с красными после эпиляции ногами и еще одним из своих несъедобных кексов.
—Итак, я думаю, что нам надо поговорить о тебе и Саре и обо всем, что из этого следует,— начала Зои, когда мы зашли в «Старбакс» за углом.
—Не думаю, что подчиненному пристало обсуждать такие скользкие темы с боссом.
Она улыбнулась, но сдаваться, к моему огорчению, не собиралась.
—Я понимаю, в каком ты состоянии, особенно после того, через что вам обоим пришлось пройти.
Судя по выражению лица, ей тоже была неприятна эта тема.
—И…
—Тут не о чем говорить, Зои. И я не так уж страдаю из-за Сары. Да, я сильно переживал одно время, но лучшее, что можно тут сделать,— это идти дальше. Надо смотреть в будущее.
—Джейсон, ты ведь получил от нее сообщение и пять минут назад чуть не убил беднягу Клема.
—Он недоумок.
—Пусть так, однако довольно милый недоумок,— вздохнула она.
Я улыбнулся.
—Давай перекусим где-нибудь вечером,— предложила она,— было бы неплохо вспомнить добрые старые времена.
—Не могу. Мне надо быть на концерте.
—Пошли кого-нибудь. Теперь ты это можешь.
—Я бы хотел сходить сам. Они играют в южном Лондоне, так что я могу заскочить в клуб.
—А с чего ты-то собираешься быть в южном Лондоне?
—Мне надо кое-что там сделать. Увидеть. Надо кое-что там увидеть.
Зои озадаченно посмотрела на меня.
—Все в порядке,— заключил я, кивая, как будто все обдумал и решил, что это прекрасная идея. Как будто это ее идея.
Она наклонила голову набок.
Жилой дом.
«Аляска-билдинг» в Бермондси — это жилой дом, спрятанный от всего южного Лондона за воротами бывшего завода, но от этого не переставший быть жилым домом.
Может быть, девушка там и обитает.
В здании… ну… в здании бывшей фабрики по выделке тюленьих шкур. Не уверен, что мне нравятся те, кто квартирует на фабриках по выделке тюленьих шкур, даже бывших, или в других местах, где раньше суетились и сновали скорняки и прочие живодеры. На кирпичных опорах ворот виднелся потемневший от времени и дождя барельеф с изображением тюленя. Напротив, под вывеской «Последняя миля», располагался паб, раскрашенный в голубую клетку. Впрочем, его окна были заколочены. Улица была пустынна. Из-за ворот тоже не доносилось никаких признаков жизни. Но все-таки, может быть, она тут жила когда-то. Может, даже заходила выпить в «Последнюю милю».
Впрочем, если она и вправду туда захаживала, вряд ли у нас что-то получится. У меня с собой было ее фото, и я собирался порасспрашивать прохожих, не знают ли они эту девушку. В непринужденной манере, без излишнего напора. Многие так делают. Господи, да так даже кошек ищут. К тому же я не был частым гостем в Бермондси, так что и о репутации можно не беспокоиться. Я продолжил свои изыскания и наконец обнаружил признаки жизни — забегаловку, специализирующуюся на кебабах. Я еще раз взглянул на фото. Она не выглядела любительницей подобных деликатесов. Скорее на обед она покупала готовый салат и «Милки уэй», если организм требовал адреналина. Мне такое нравилось в людях. Она выглядела… здоровой. Ее кожа просто светилась. Но все знают, что иногда даже самый заядлый поборник здорового питания может сорваться и съесть кебаб.
—Привет,— оживился я, когда человек за прилавком наконец повернулся ко мне.— Слушайте, давно хочу спросить, эта девушка когда-нибудь сюда заходила?
Он нахмурился, отодвинул банку с чили и взял у меня фото.
—Ах эта? Так она пропала?
—Пропала? Нет… Я просто пытаюсь ее найти. Мы, можно сказать, потеряли связь друг с другом.
—Твоя жена?
—Нет. Подруга.
—А тогда почему вы потеряли связь?
—Ну… так получилось.
—Все-таки подрались?
—Нет. Так она тут бывает?
—В общем, нет,— ответил он, все еще глядя на карточку.— Ты можешь выставить фотографию в окне.
—То есть?
—Ну да. Сделай копию и выстави в витрине. Может, она пройдет рядом. Почему ты думаешь, что она бывает тут? Она тоже любит кебаб?
Он рассмеялся.
—Ну, фотография была сделана поблизости и…
—Сделай копию. Ну давай.
—Да не надо. Это как-то…
—Да, сделай копию!
—Да все в порядке.
Бесполезно. Он не желал отдавать фотографию. Тут он закричал, чтобы кто-то сверху спустился вниз. Молодой парень лет семнадцати в древней футболке с логотипом «Лос-Анджелес Лейкерс» показался в дверях, и мужчина приказал ему в манере, выдающей в них отца и сына. Парень забрал фото и скрылся.
—Он сделает копию. «Кэнон». Принтер делает копии. Одно слово — «Кэнон».
—«Кэнон» — это вещь,— восхитился я.
Не знаю, как мне следовало поступить. Этот человек думал, что оказывает мне услугу, помогает найти старого друга, с которым я утратил связь, выставляя ее фотографию в окне своей забегаловки. Наверное, мне стоит купить у него кебаб.
—Эм… Раз уж я здесь, надо бы отведать вашего кебаба.
—Чили?— обрадованно спросил он.
Через несколько минут дверь открылась, и парень вернулся с плохой копией фотоснимка. Он оставил сверху и внизу место, чтобы я написал объявление, и принес набор цветных фломастеров.
—Давай,— обратился ко мне его отец.— Пиши!
—Эм… Хорошо.
Не самая приятная ситуация. Я ведь уже сказал ему, что мы друзья. Потерявшие связь. И что мне теперь тут приписывать, чтобы не выглядеть полным психом? Я схватил зеленый фломастер, но остановился, вспомнив, как кто-то говорил, что зеленым пишут только психопаты. После некоторых раздумий я взял красный.