А ты чем занимаешься?— поинтересовался он.
—Работаю на министерство обороны. Не могу сказать больше. При данных обстоятельствах.
—Намекаешь, что ты из МИ-6… И почему мне кажется, что на самом деле ты сидишь на ресепшен в привокзальном отельчике.
—Ха-ха!— рассмеялся Дэв.— Так когда твое следующее шоу?
—Театральное представление,— поправил его Пол.— Это театр.
—У меня есть племянник, ему четыре года, и он обожает марионеток. Я приучил его к Маппетам. Он их обожает!
—Маппеты — это не совсем то, чем я…
—Так когда ты понял, что тебя интересуют Маппеты?
Я поймал взгляд Эбби. Она наслаждалась происходящим.
—Не уверен, что мальчик оценит мой подход.
—Ты ищешь подход к мальчикам?
—Очень смешно.
—Какая из марионеток твоя любимая? У тебя есть обезьянка?
—Ты так самоутверждаешься?— спросил Пол.
Тут Эбби стоило бы сказать: «Успокойся, Пол, ты вел себя как скотина, не к месту демонстрировал свое превосходство, успокойся, это мои друзья»,— но вместо этого она сказала:
—Пол прав: вам надо повзрослеть. Обоим.
—Если он ее парень и живет в Лондоне, почему она в тот раз ночевала у нас?
Мы стояли на балконе и смотрели, как рабочие выносят звукозаписывающую аппаратуру.
—Они то расстаются, то снова вместе. Должно быть, тогда они как раз расстались. Кроме того, у него сложный характер. Иногда проблема бывает в этом.
Не знаю, каким я представлял себе парня Эбби. Я думал, что он будет довольно обычным. Слегка зажатым. Что ей в нем импонируют какие-то не очень очевидные черты. И искренне был бы рад этому. Так, как радуешься, видя, как невероятно стильные японки ходят по Шордитчу под ручку с неуклюжими чуваками.
Меня раздражало то, что он оказался здесь, в нашей компании, без предупреждения. Из счастливого трио мы превратились в явно не сыгранный квартет, и все это благодаря какому-то кукольнику.
Казалось, что Эбби одновременно и хотела, и не хотела, чтобы мы с ним знакомились. Так или иначе, она не искала нашего одобрения. Может, ей нужно было наше неодобрение? Неожиданно кто-то хлопнул меня сзади по плечу.
—Все в порядке?
—Майки!— обрадовался я.— Как ты, дружище?
Я раньше никогда так не говорил. Майки был один, если иметь в виду его группу, но вокруг него крутились люди, жаждавшие с ним пообщаться.
—Неплохо!
Тут он заметил Дэва.
—Майки.
—Дэв,— неожиданно уверенно ответил тот,— я тоже в некотором роде музыкант.
О Боже.
—Правда? И что ты играешь?
—Вообще-то музыку.
Майки кивнул, как кивают люди, желающие показать, что они поняли только то, что вообще ничего не поняли, и повернулся ко мне.
—Мы должны тебя поблагодарить.
—Что? Да не за что вам меня благодарить,— скромно ответил я, но приготовился с определенным удовлетворением выслушать все, что он мне скажет.
—Нет, друг. Ты теперь часть нашей истории. Мы присовокупили твою статью к двум сотням дисков с нашим синглом, сами разнесли их по городу, и один из них оказался вкупе с другими дисками на столе одного парня. Он твою статью заметил, взял диск с собой, послушал его в машине и тем же вечером позвонил нам.
Я широко улыбнулся. В некотором роде ему надо было бы благодарить Эбби.
—Мы попали на радио, потом оказались здесь с более продвинутой группой, и журналисты говорят, что мы новые… как их…
—Кто такие «Каких»?— спросил Дэв, но мы ведь слишком крутые, чтобы отвечать на его вопрос.
—Все налаживается, друг! Я вчера сказал Филу, что Джейсон должен стать нашим официальным биографом. Ты знаешь, как все начиналось! Он сказал, что я бегу впереди паровоза…
Я видел, что люди за его спиной следят за нашим разговором. Майки же становился кем-то важным, и они чувствовали это.
—Так что в любом случае за нами долг. По пиву?— предложил он на прощание — многообещающий двадцатилетний музыкант,— так, будто я тоже что-то собой представлял.
—Точняк!— ответил я.— Точняк, парень.
Майки растворился в толпе. Мы проводили его взглядом. Его окружали всякого рода хиппи, в том числе и девицы заметно более юные, чем Эбби, в самодельных футболках с логотипом «Кикс» и всевозможных фенечках.
—Как думаешь, он в курсе, что ты слушаешь в основном Холла и Оутса?— поинтересовался Дэв, когда я с гордым видом повернулся к нему.
Краем глаза я заметил, как Эбби, не глядя на нас, протискивается к выходу.
Мы остались послушать «Плей-энд-рекорд». Я мысленно писал статью о них. Майки вдохновил меня. Я мог что-то изменить! Я мог стать частью событий! Я способен быть не только винтиком в том, что Пол назвал бы «системой», умилившись собственному вольнодумству, но и пользоваться этим положением так, как мне придет в голову. Может быть, ребятам из «Плей-энд-рекорд» я тоже понравлюсь. Должно быть, я прекрасный музыкальный обозреватель, раз заметил «Кикс» в самом начале их карьеры и сыграл такую роль в их судьбе.
Группа, как я напишу, сочетает пафос-метал с трип-хоповыми мелодиями. Так было написано в их рекламке. Я поискал глазами Эбби. Ее нигде не было. Пол у бара спорил с какой-то блондинкой — не иначе как о Прусте и его влиянии на европейский кукольный театр. В нем по-прежнему не было ничего, чему бы я мог симпатизировать.
Будь я все еще учителем, я бы написал о нем так:
«Пол: шишка на ровном месте».
А потом сказал бы, что это кто-то из детей добрался до моих записей.
—Надо было взять с собой Мэтта,— вздохнул Дэв.— Он мог бы найти кусок арматуры и разбить всех кукол Пола. Ты звонил ему?
—Да. Не дозвонился.
—Какого черта она с ним встречается,— возмутился он, поднимая воротник в попытке укрыться от ветра, пронизывающего Пентонвилл-роуд. Через шесть минут мы сможем поймать Оза, до того как он закроет свое заведение, и уж тогда дорвемся до чего-нибудь в соусе чили.— Люди такие странные, правда?
—Может быть, она его любит.
—Не может. Чего там любить? Он как автомат, запускающий теннисные мячики,— кидает злобные реплики в твой адрес с расстояния в три фута и затем отворачивается. А если и заглядывает тебе в глаза, то только для того, чтобы плюнуть.
—Неприятный тип.
—Хуже. Откровенно говоря, он… он хуже любого неприятного типа.
—Так почему твой отец заходил в магазин тогда?
—Мой отец?
—Да. Эбби сказала, что видела его в магазине, и…
Мы обернулись, услышав крик, но тут же ускорили шаг. Что это было? Драка? Ограбление?
Мы увидели, что по дороге бежит Эбби, и сумка бьет ее по ногам.
—Можно переночевать у вас?— спросила она.— Полу нужно вставать в пять утра.
—Неотложные марионеточные дела?— поинтересовался я.
—Заткнись,— огрызнулась она.— Так можно переночевать?
Я попытался разглядеть, не плакала ли она, но было холодно, и все мы выглядели так, будто только что истекали слезами.
—Естественно.
—Я принесла кое-что!— улыбнулась она и похлопала по сумке.
—Мы собирались взять по кебабу.
—Разумеется,— сказала она, взяв меня за руку,— разумеется.
Когда мы пришли домой, Эбби выложила прикупленные ею продукты на стол рядом с кружками сладкого чая с молоком.
Мы разделили с ней диван, но не то, что она принесла.
—Грибы…— пояснила она, явно страстно желая поближе с ними познакомиться, так, как я бы сказал «бигмак».
Я не ел кексы с грибами с университетских времен. Им просто не было места в реальном мире рядом с пробками, забастовками работников метро и сотовой связью. На секунду я почувствовал искушение, побуждающее вспомнить ночь, проведенную за созерцанием ручки на двери общежития Лестерского университета, но передумал. Дэв казался напуганным, как будто Эбби сообщила, что она торгует героином и вот-вот к нам пожалуют все ее друзья. Она, впрочем, спокойно жевала, не думая о наших переживаниях.
—Так что там с девушкой?
—Да ничего особенного. На самом деле ничего.
—Да ладно тебе,— вмешался Дэв.— Мы нашли того парня. Того парня с фотографий.
—Ее парня? С шикарными часами?
Эбби выпрямилась.
—Мы не знаем, действительно ли он ее парень. Знаем только, что он парень.
—Как вы его нашли?
—Судьба!— ответил Дэв.
—Нет, правда?
—На Шарлотт-стрит. Он там работает. Мы пошли за ним в ресторан и начали разговор.
—Обожемой, этоправда, какздорово,— задохнулась Эбби.— Вы пошли за ним! О чем вы с ним говорили?
Было забавно видеть ее заинтересованной.
—Он упоминал девушку?— продолжила допрос Эбби.
—Нет, но еще не вечер! Мы ходим на все мероприятия, где он может появиться; правда, оказывается, что он на них не появляется, но однажды появится, и мы нанесем удар!
Мы все сделали вид, что это абсолютно нормально.
Эбби улыбнулась, подавив зевок, откинулась на спинку дивана и немного поерзала, устраиваясь поудобнее.
—Здорово. Я бы тоже хотела, чтобы у меня была мечта. Но не просто мечта, а нечто реально осуществимое.
—Стремление?— предположил Дэв.
—Пожалуй, так лучше, да. Я бы хотела, чтобы у меня были какие-то стремления. А то я просто плыву по течению. Или помогаю другим осуществлять свои мечты. Знаете, Пол не писал серьезных пьес до того, как я его заставила. Я убедила его засесть за работу, и через неделю «Любовь Осамы» была готова. Я помогаю другим осуществлять мечты, но сама ни о чем не мечтаю.
—Эта строчка неплохо звучала бы в мюзикле,— заметил Дэв.— Предложи Полу.
Она опять зевнула.
—Какие у нас планы на завтра?— поинтересовалась она.
Я бросил на Дэва умоляющий взгляд.
—Завтра помолвка Сары,— напомнил он.
—Ты идешь? Ты должен пойти. Тебя пригласили? Тебя должны были пригласить.
—Меня пригласили. Я иду.
—Он уже в шоке от страха,— заметил Дэв, допивая чай.
—Я хочу пойти с тобой,— пробормотала Эбби, закрывая глаза.— Давайте все пойдем. Я хочу посмотреть, чего ты так боишься.
—Я ничего не боюсь.
—Ты так боишься этих людей, потому что не в состоянии их контролировать. Они же контролируют тебя. Но ты не должен никому этого позволять. Ты должен оставаться свободным, как и все мы.