Видимо, грибы начали действовать.
—Важно быть свободным и делать то, что тебе хочется. Поэтому ты должен найти девушку. Это значит, что ты сам сможешь решать за себя. Ты должен найти ее, Джейс. Ради меня, нет, ради себя самого.
Пока я, постукивая пальцами по ободку своей кружки, думал, что же ей ответить, Эбби заснула у меня на плече.
Я осторожно отодвинулся, уложил ее голову на подушку и накрыл ее покрывалом с изображением Гарфилда. Убирая ее сумку, я на секунду застыл. Из бокового кармана выглядывал диск с надписью «Песни Эбби».
Глава 17, илиОт этого-то и больно
Я перевернул страницу и тут же вернулся обратно, чтобы перечитать ее.
«Когда дал объявление, я не думал, что будут какие-то последствия»,— утверждает Джеймс Уорд, автор объявления в шотландской газете «Лист», посвященного девушке, встреченной им в магазине путеводителей.
«Я никогда не верил в любовь с первого взгляда, но думаю, именно это со мной и произошло,— продолжает Уорд, специалист по поточной цитометрии в университете Эдинбурга.— Она была высокой, с коротко стриженными черными волосами, большими глазами и очаровательной улыбкой».
Следующее объявление мистера Уорда гласило: «Ты читала книгу о Пертшире, я стоял рядом с двумя стаканчиками кофе в руках. Жалею, что не предложил один из них тебе. Так, может быть, теперь?»
Это было четыре с половиной года назад. Теперь он и Дженни Бейл-Уорд женаты, а их сыну Генри полтора года.
«Я всегда думал, что если не воспользоваться своим шансом, то не получишь от жизни абсолютно ничего».
—Завтрак!— раздался из гостиной голос Эбби.
Я воспользовался шансом.
Ночью я лежал в постели и смотрел в потолок, думая о словах Эбби. Мне не казалось, что она из тех, у кого не может быть никаких стремлений. Напротив, она выглядела как человек, обуреваемый ими. Я не хочу сказать, что она ветреная или сильно разбрасывается, хотя это действительно так. Просто она настолько полна жизни и ожидания счастья, что у нее просто может не быть мечты.
«Стремления» не такое уж чуждое мне слово. У меня и Сары были амбиции. Сначала они были огромными, но при этом казались вполне достижимыми. Год или два мы будем работать изо всех сил. Я стану завучем, она — старшим аналитиком. И конечно, мы будем копить деньги. Сара достигнет когда-нибудь своих целей, мы будем тратить премии только на действительно нужные вещи вроде поездок в Котсуолд, знаменитый своими холмами, а то и в Нью-Йорк. Мы по сходной цене купим в Фалеме домик, арендуемый в настоящее время, выкрасим его в белый цвет, поменяем плитку в ванной и продадим его в полтора раза дороже. А потом мы устроим себе год отпуска, поедем в Таиланд, купим старый фургон канареечно-желтого цвета и целых двенадцать месяцев будем загорать и питаться рисом.
А потом наступит второй этап. Мы вернемся в Англию отдохнувшими и повзрослевшими. Сару будут умолять вернуться на работу, она в конце концов согласится, станет старшим партнером и сможет применить свое обновленное знание восточной философии, чтобы поразить совет директоров и впечатлить клиентов, а я приведу в порядок свои дорожные заметки, подпишу договор на издание книги в трех частях и займу пост пишущего редактора в каком-нибудь глянцевом журнале с красивым названием, специализирующемся на описании путешествий.
Но знаете что? Жизнь внесла свои коррективы. Нам понадобился новый глушитель для машины. Однажды ночью оказалось, что грохот, разбудивший нас, был вызван не перелезающим через забор грабителем, как мы сначала подумали, а нашим несчастным бойлером, издававшим свою лебединую песню. Мне проходилось все чаще участвовать в совещаниях на работе, у меня опустились плечи, мои мечты делались невыполнимыми до того, как начинали исполняться, и вместо Нью-Йорка мы проводили выходные в Уайтстебле. Выглядело так, будто мы ждем финала «Безумцев», а вместо этого нам показывают по второму кругу какой-нибудь надоевший уже сериал. Тогда мы решили сосредоточиться на более доступной цели — на доме. Но тут миссис Лампетер заболела, ее делами занялся сын, убедивший ее продать дом, и так как он, вероятно, смотрел тот же выпуск шоу Сары Бини, что и мы, через четыре месяца дом был выкрашен в белый, в ванной была новая плитка, а на полу — ламинат, и он продавался в полтора раза дороже, чем стоил на самом деле. Так что мы переехали в северный Лондон и Сара не достигла своих целей, а я не стал завучем.
А потом у Сары случился выкидыш.
Я знаю.
Мне жаль.
Я не говорил об этом раньше — мне не хотелось играть на ваших чувствах и как-то влиять на мнение других людей. Я не хотел, чтобы вы узнали о том, что мы потеряли, раньше чем прояснятся все обстоятельства. В противном случае вы бы думали только об этом и воспринимали мой рассказ только с данной точки зрения.
Усугубляет ли ситуацию выкидыш, случившийся за год до моего поступка? Да. Да, разумеется. Так что, если быть до конца честным, возможно, я не рассказал вам всего именно поэтому. Теперь я раскрываю перед вами свои карты. Знаете, что здесь самое худшее? С чем я до сих пор не могу смириться и за что до сих пор себя ненавижу? Какая-то эгоистичная, отвратительная часть меня почувствовала облегчение, когда это произошло. Ужасно, я понимаю. Я ненавижу себя, даже когда просто пишу об этом. Но, откровенно говоря, я надеюсь, меня хоть отчасти оправдывает то, что мы этого не планировали. Просто однажды выяснилось, что она беременна. Неделя паники, неделя страхов и надежд, неделя планов. А потом еще один день — и все.
Для Сары все кардинально изменилось. Это заставило ее обдумать свою жизнь, понять, чего она хочет на самом деле. Под влиянием произошедшего мы осознали, что жили до сих пор, думая только о себе. Сначала она чувствовала себя сломленной и была безутешна, так что я даже ревновал ее внезапную привязанность к чему бы то ни было. Мне не нравилось, что она тут же смогла настроиться на другое будущее — непохожее на наши скромные мечты, которые мы лелеяли с самого первого дня вместе.
И думаю, она едва не возненавидела меня за то, что я не мог разделить ее новые мечты. Но я мог думать только о том, что моя жизнь едва не изменилась самым коренным образом, причем у меня почти не было никакой возможности проявить свою волю. Очевидно, я был несчастен из-за того, что… ничего не делаю.
И все же, все же…
Сегодня помолвка Сары. Она собирается устроить свою жизнь так, как хочет. Она на пути к этому.
И все, что могу сделать я,— это прийти на вечеринку и пожелать ей всего наилучшего. Ну это, пожалуй, я еще могу.
—Что это ты притащил?— с подозрением глядя на Дэва, спросил я.— От этого несет черт знает чем!
—Памела присоветовала,— ответил Дэв, держа на вытянутой руке сверток. Что бы это ни было, оно было плотно завернуто в синий полиэтиленовый пакет, что радовало.— Какой-то сыр.
—Памела…— усмехнулся я.— Ты заскочил в кафе, чтобы увидеть Памелу, правда?
—У нее, оказывается, есть парень, Джейсон.
—Они не будут против, если я приду?— спросила Эбби, поправляя сумку, когда мы вышли из автобуса.— Я ведь, кажется, вчера сама себя пригласила.
—Я рад, что ты здесь,— ответил я, и это было правдой.
Разумеется, чтобы выглядеть по-настоящему взрослым, мне следовало бы прийти одному, поучаствовать в светской беседе с полузнакомыми людьми или с незнакомыми членами семей, которым станет не по себе, когда они поймут, кто я. «А, так вы тот самый Джейсон»,— сказали бы они с застывшими улыбками, стараясь на этом прекратить разговор. Да, группа поддержки в такой обстановке просто необходима.
Вечеринка проходила в «Королеве и артишоке», около Грейт-Портленд-стрит, на втором этаже.
Первой мне встретилась Анна — вся в резком солнечном свете, льющемся из окна, и в ореоле пыли, клубящейся вокруг танцующих.
—Очень взрослый поступок, Джейсон,— поприветствовала меня она.— Не думала, что ты придешь. Хотя… это же паб.
—Приятно снова увидеть тебя, Анна.
—Смотрю, ты даже и со своей проституткой пришел.
Эбби стояла в углу и с интересом рассматривала потолок.
—Она так шутит,— пояснил я, хотя вряд ли в этом была нужда,— а вот пироги я действительно не ем и не плачу из-за этого.
Анна окинула меня взглядом с головы до ног.
—Не уверена насчет пирогов,— улыбнулась она.
Я предоставил ей упиваться своей победой.
—Немного сыра.— Дэв сунул ей в руки свой сверток, явно радуясь возможности от него избавиться.— И можешь меня не благодарить.
Анна ушла, и я принялся с любопытством рассматривать приглашенных. О, вот и Бен. И Хлои. И еще многие, кого я давно не видел. Я оторвался ото всех, когда мы с Сарой расстались. Отказался от всех своих друзей, чтобы она могла сохранить их. Мне казалось, что так ей будет лучше. Да и мне тоже. Кроме того, это был путь наименьшего сопротивления. Почему же мне так тяжело снова видеть их всех? Не потому ли, что, встретив их вновь, я признался в своей трусости?
Мимо прошла официантка, и я инстинктивно потянулся за очередным слоеным пирожком. Что угодно, лишь бы выглядеть занятым.
—Неплохой паштет,— деловито заметил Дэв, что-то пережевывая.— Готов поспорить, что в радиусе нескольких миль отсюда, даже в «Альди», нельзя купить таких креветок.
И тут появился Гэри.
—Джейсон Пристли!— воскликнул он, демонстративно опуская руку мне на плечо.— Не тот, который снимался в сериале про Беверли-Хиллз, разумеется! Хорошо, что сподобился. Сара сказала, что пригласила тебя. Я не мог не признать, что это реально неплохая идея.
Он заметил Эбби, фотографировавшую цветок в горшке на свой ярко-розовый телефон.
—Это та твоя, как бы это сказать… подруга? Не помню точно. У тебя была ее фотография? Уитби и все такое?
—Нет. Это… типа, другая подруга.
Он подмигнул мне.
—А ты, смотрю, не теряешь времени даром.
—Не в том дело. Она, если честно, просто друг.
—Ладно,— сказал Гэри.
—Нет, серьезно.
—