– Гастингс, – усмехнулась Мелани.
– Гастингс, – с улыбкой подтвердила Шарлотта. – И пока ты не предложила какую-нибудь жуткую месть… знаю я тебя… Я не предприму ровным счетом ничего. Ответные действия только подогреют интерес к моей персоне. И, кстати, Мелли, я думала, ты меня невзлюбила. Поэтому отдельное спасибо тебе за помощь.
Шарлотта повернулась спиной к окну и тепло посмотрела на Мелани. Та опустила голову.
***
Снег за окном в очередной раз таял, и в саду вокруг «Le Chateau de l'amour» стало так же слякотно, как в сердце Блэкки. С той последней встречи Теодор не появился ни разу. Должно быть, ее «недуг» вызвал в нем отвращение. И зачем только мадам его впустила? Блэкки должна доставлять ему только радость и удовольствие, а никак не расстраивать. Сегодня ей исполнилось двадцать шесть, но едва ли хотя бы одна живая душа в целом мире помнила об этом.
Она попыталась взбодриться, привычно заметив себе, что у нее есть величайшее сокровище, которое только можно обрести в этом доме, – искренняя любовь к мужчине. Пусть даже это ни к чему не приведет.
Тедди снова явился в марте. Как ни в чем не бывало, словно не прошло три томительных месяца. Он был весел и доволен, и Блэкки изо всех сил старалась ему соответствовать. Но Тедди едва уловимо изменился. И только к утру Блэкки поняла по его блуждающему взгляду: он влюблен.
***
Когда пришло весеннее тепло, Тедди и Шарлотта, не сговариваясь, вернулись на памятное место у деревьев-двойняшек. Разговаривали они мало. Шарлотта по-прежнему читала, а Тедди лежал под деревом. Ни слова о любви, ни единого особенного взгляда. Но Шарлотта была уверена, что они принадлежат друг другу, и уверенность грела лучше весенних лучей.
Иногда девушка заглядывала на тренировку команды по поло, но там вечно толпились поклонницы, беззастенчиво ловящие взглядами каждое движение спортсменов – молодые люди были как на подбор. Так что Шарлотте не хотелось, чтобы ее посчитали такой же, как эти девушки.
История с Эммой Линделл так и завершилась в комнате номер сто четыре, и все ее участники выкинули злополучный экзамен из головы. Экзамен Шарлотта, разумеется, блестяще пересдала, но еще одно письмо родителям заработала. Мистер Аддерли засомневался в правильности решения отправить девушек учиться вне дома, – дочь дважды вызвала недовольство учителей. Но Джон снова вступился за сестру, хотя об этом случае впервые с удивлением услышал от отца. Видимо, в письмах Анны романтическая болтовня не оставляла места важным новостям.
Хотя и в этой истории Шарлотта нашла положительную сторону. Они сдружились с Мелани Кармайкл. Даже Анна приняла в их тесный мирок новую подругу. О причинах прежней непродолжительной неприязни Шарлотта так и не спросила. Догадаться было несложно. Виной всему совершенно противоположные, но одинаково скандальные истории на осеннем балу. К сожалению и собственному стыду, Мелани едва справилась с поедавшей ее завистью. Но, в конце концов, не Шарлотта виной тому, что мсье Лярю равнодушен к подопечной. О нем Мелани с новыми подругами никогда не говорила. С болью и нечеловеческими усилиями она вырывала учителя французского из своих мыслей. Но, как известно, природа не терпит пустоты, и вскоре страстная натура Мелани Кармайкл загорелась новыми, опасными идеями.
***
В апреле у Шарлотты случилось дежавю. Повторились суета и ажиотаж вокруг второго ежегодного праздника – бала выпускников.
– Вот пусть бы выпускники на нем и танцевали, – сказала Шарлотта Анне.
– Остальных студентов пришлось бы запереть в общежитиях на замок. Да брось, у нас не так много развлечений.
– То есть мне снова на протяжении двух месяцев слушать о нарядах и кавалерах? – осведомилась Шарлотта.
Анна сжала ее в объятьях:
– И так два раза в год.
При следующей встрече Тедди сообщил, что почти бросил курить.
– Теперь ты пойдешь со мной на бал? – спросил он.
– Пойду. Но по другой причине, – ответила Шарлотта, не отрываясь от книги.
– Через год и мы с Джоном станем выпускниками, – задумчиво произнес Тедди, жуя травинку.
– Без вас будет непривычно. Зато вместе с вами Изабелла покинет хор, и, надеюсь, я ее заменю.
– Ты поёшь лучше.
– Не вышла лицом или происхождением, – отмахнулась Шарлотта.
– Нормальная рыжая шотландка, – пожал плечами Тедди.
Но Шарлотта, казалось, не обратила на насмешку внимания.
– Ты задумчивая сегодня, – отметил молодой человек.
– Размышляю о Мелани.
– Это из вашей группы? – Тедди наморщил лоб, вспоминая. – Такая мрачная?
– Да. Она в последнее время только и говорит, что о равенстве и об избирательном праве для женщин.
Тедди усмехнулся.
– Зачем оно вам? Так и работать однажды придется.
– А ты считаешь, женщины на это не способны? – взвилась Шарлотта.
– Нет, почему же. Но у вас другая роль в обществе.
– И какая?
– Вдохновлять мужчин на свершения. Держись от этой Мелани подальше, а то забьет тебе голову суфражистской ерундой. Никто ваших прав не ущемляет. Хотя, конечно, я бы разрешил женщинам вступать в наследство, а то порой титулы и состояния достаются непонятно кому. Но, ради всего святого, позвольте мужчинам и дальше о вас заботиться.
Он так мирно это сказал, что Шарлотта моментально захотела, чтобы Тедди заботился о ней всю жизнь.
– Давай лучше поговорим о каникулах, – попросил он. – Куда-нибудь собираетесь?
– Скорее всего, проведем лето в нашем шотландском доме. Но я бы хотела поехать в Европу.
– А как же сезон в Лондоне?
– Можно подумать, ты сам любишь светскую чепуху, – огрызнулась Шарлотта. – Нельзя ли и тебе поехать с нами?
– Я не смогу злоупотреблять вашим гостеприимством целое лето. К тому же, в таком теплом семейном кругу, как ваш, недолго и размякнуть.
– Ты не ладишь с родителями? – помолчав, решилась спросить Шарлотта.
– Считай, что у меня их нет, – отрезал Тедди.
***
На этот раз бал не принес волнений и чрезвычайных событий. Шарлотта и Анна провели на редкость приятный вечер. Миссис Говард не спускала глаз с Тедди и, будь ее воля, отправила бы его в спальню под конвоем. Но он вел себя удивительно спокойно и незаметно, так что директриса успокоилась.
На следующий день студенты разъехались по домам. А через неделю Анна влетела в комнату Шарлотты вся заплаканная и с газетой в руках. Шарлотта как раз выбирала, какие платья взять в Шотландию.
– Читай, – Анна бросила газету на кровать.
Половину разворота «Дэйли Мэйл» занимала статья об очередной акции протеста суфражисток, приковавших себя наручниками к ограждению Вестминстерского дворца во время заседания Парламента. Нарушительниц препроводили в женскую тюрьму Холлоуэй, но там они объявили голодовку. Женщин кормили насильно, привязывая их к кроватям и вливая измельченную еду в рот, расширенный специальным приспособлением. Это поражало уже само по себе, но самым шокирующим было имя М. Кармайкл в списке семи нарушительниц общественного спокойствия.
– Как ты думаешь, Лотти, мы можем помочь ей или хотя бы навестить? – плакала Анна.
– Не думаю, – вздохнула Шарлотта. – Все, что мы можем, – отправить письмо на домашний адрес Мелли.
– И что мы напишем? – хлюпая носом, спросила Анна.
– Слова искренней дружеской поддержки, просьбу быть осмотрительнее и прочие официальные вещи. Надеюсь, она ответит, и мы будем знать, что ее выпустили. Что если пресса не уделит этому больше внимания?
Но уже на следующий день газеты сообщили, что всех бунтовщиц освободили, заменив заключение общественными работами. Кроме Мелани там оказалась еще одна девушка из респектабельной семьи, и ее родители вместе с Кармайклами внесли залог за всех семерых.
Анна, Джонатан и Шарлотта тут же отправились на Чансери-лейн. Там находилась юридическая контора отца Мелани, второй и третий этаж которой отвели под семейное жилище. Но прислуга отказала им в визите, так как в доме полным ходом шли приготовления к отъезду семьи на лето к морю. Девушки огорчились, что не удалось повидать подругу, и решили написать ей из Шотландии.
7
В поезде всю дорогу до Инвернесса Шарлотта думала о Мелани и о том, что долго не увидит Теодора. Путешествие было долгим и скучным, но время побежало чуть быстрее, когда мелькающие за окном холмы и мелкие кряжи сменились бескрайними дикими красотами Хайленда16. Цепи скалистых гор пересекались узкими речными долинами с озерами и водопадами. Горные склоны то стояли голыми, лишенными растительности, то были укрыты роскошными соснами, елями и лиственными деревьями. Попадались яркие ковры вересковых пустошей, торфяные болота и папоротники.
Поместье Аддерли располагалось в девяти милях к юго-востоку от Инвернесса в деревушке Мой и носило название Алые Маки, хотя маков там не росло. Это было тихое место на берегу пресноводного озера Лох-Мой, из которого брала начало река Финдхорн.
Шарлотта не променяла бы прохладное лето северной Шотландии на отдых у моря, хотя мечта о путешествии по Европе все-таки жила на задворках сознания. Но здесь были воздух и простор, которых так недоставало в больших шумных городах.
Каникулы в Алых Маках обычно протекали тихо и мирно. Они станут кататься на лодке по озеру, удить форель, долго гулять по окрестностям и собирать цветы. В этом году и кузен Эдмунд собирался присоединиться к ним.
В Алых Маках семейство встретила приехавшая заранее Мейгрид, которая распекла юных барышень за то, что они не надели шляпки.
– Хотите испортить цвет лица? Загореть? – сокрушалась женщина. – Мисс Шарлотта, потом не плачьтесь мне, что у вас повылезли веснушки.
– Нашу красу ничем не испортишь, – обнимая Мейгрид, сказала Шарлотта.
– Мы только недавно сняли шляпки, Мейгрид, честно, – добавила Анна.
– Я бы и корсет сняла, – шепнула Шарлотта подруге, заходя в дом. – Но Мейгрид мы об этом не скажем.