Что касается второй потери – семейство Кармайкл переехало в Италию, и Шарлотте никак не удавалось раздобыть новый адрес, по которому можно было бы отправить письмо Мелани. Все те письма, которые они с Анной послали на Чансери-лейн на каникулах, остались без ответа. Причиной переезда, скорее всего, послужило то, что арест Мелани стал достоянием общественности, и неизвестно, как бы теперь девушка училась и появлялась в обществе. Либо ее хотели увезти подальше от новых опасных знакомых, втянувших Мелани во все это. В любом случае, Анна и Шарлотта надеялись, что однажды, когда все уляжется и забудется, Мелли вернется. Уж очень не хватало в классной комнате ее громкого смеха.
Пока одногруппницы собрались в стайку и делились летними впечатлениями, Шарлотта задумчиво сидела за партой, прикрывая правой рукой левую с кольцом. Девушка разрывалась надвое. Устав академии запрещал носить украшения. Помолвочное кольцо Анны лежало в шкатулке в комнате номер сто четыре. Но Тедди просил не снимать кольцо. Шарлотта попробовала перевернуть его камешком к внутренней стороне ладони, но так было неудобно и все равно заметно. Немного подумав, она отвернулась от девушек, которые ее все равно не замечали, вытащила из-за воротничка блузки цепочку с крестиком и повесила кольцо к нему.
Анна, на удивление, не сидела возле Шарлотты, а присоединилась к остальным девушкам. Она ни о чем не рассказывала, но с интересом слушала. И по ее лицу было видно, что ей очень хотелось бы побывать там же, где и подруги: в Европе, на балах, в Баде и Скарборо. При всей любви мистера Аддерли к высшему обществу, в светской жизни семья почти не принимала участия. Пусть и робкая, Анна все же была юной девушкой, которой все интересно и ново.
В этом году к предметам, доступным и девушкам тоже, все-таки добавили экономику. Мистер Окли, опираясь на трость, вошел в классную комнату, и учебный год официально начался.
***
Теперь все свободные выходные Анна, Шарлотта, Джонатан и Тедди проводили в Лондоне и часто ужинали в доме на Холланд-Парк-роуд. В одну из прогулок по центру города они зашли в фотоателье и снялись на память. Пока фотограф нацеливал аппарат, Шарлотта не знала, куда смотреть и какое сделать выражение лица. Вот Анна и Джон на снимке оба выглядели непринужденно. Фото в коричневатых тонах, где Тедди раскованно сидит в кресле, а Шарлотта стоит рядом, неуверенно опираясь рукой на его плечо, девушка теперь всегда носила в сумке, бережно обернув бумагой.
Кроме того, они по-прежнему встречались на старом месте. От глаз Тедди не укрылось то, что Шарлотта не носит кольцо.
– Почему ты его прячешь? – в его голосе слышалось неудовольствие.
– Но ты же знаешь, что в академии не положено носить украшения, – оправдывалась Шарлотта. – Миссис Говард…
– Мне плевать на миссис Говард, – отрезал Тедди. – Я хочу, чтобы ты носила это кольцо постоянно. Я делаю здесь все, что мне вздумается, и ты тоже можешь.
Тедди грубо притянул ее к себе и глубоко, собственнически поцеловал. Шарлотта едва не задохнулась.
– Нас увидят, – взмолилась она, пытаясь вырваться и отворачиваясь от его ласк.
– Эти деревья – наше убежище, – усмехнулся Тедди. – И весь мир у наших ног. Я чувствую себя его властелином, когда ты смотришь на меня. Надень кольцо на палец, Шарлотта.
– Что у тебя за мания выделяться? – вздохнула Шарлотта, вытаскивая кольцо и снимая его с цепочки. – Неужели нельзя просто следовать несложным правилам?
– Никак нельзя. Когда это ты вдруг стала такая правильная и чего боишься? Наказания? Запрет ведь глупый. Никто не собирается тут носить фамильные диадемы и колье, усыпанные бриллиантами. А это кольцо – не украшение, а символ нашего союза.
– Я не боюсь наказания. Я просто не хочу, чтобы наша помолвка стала предметом сплетен.
Но произошло именно то, чего так не желала Шарлотта.
Рукоделие временно преподавала сама директриса, так как новую наставницу пока не подобрали. Она совершенно не вписывалась в пространство небольшой мастерской, заполненной корзинками с клубками шерсти и мотками ниток, шкатулками, коробками с пяльцами, отрезами ткани и разными разбросанными тут и там мелочами.
Уроки стали теперь невообразимо скучными. И на одном из них взгляд миссис Говард, прикованный к трудящимся над вышивкой рукам воспитанниц, споткнулся о синий камень на пальце одной из них.
– Мисс Аддерли!
Девушки, работавшие в полной тишине, дружно вздрогнули.
– Да, мэм, – Шарлотта подняла голову.
– Что это на вашем пальце?
Директриса подошла к Шарлотте, прямая и грозная, как скала, и грубо схватила ее за запястье, поднимая руку девушки так, чтобы видно стало всем.
– Вы разве не знаете наших правил?
– Знаю, мэм. Но это – помолвочное кольцо.
– Мы здесь получаем навыки и знания, мисс, а не хвастаемся наличием жениха. Немедленно убрать!
– Нет, – твердо сказала Шарлотта. – Простите, мэм, но я вкладываю в эту вещь иное значение, нежели вы. Кольцо важно для меня, и я его не сниму.
По рядам воспитанниц прокатился ропот и тут же смолк. Миссис Говард тоже молчала. Девушки оцепенели, ожидая развязки и мучаясь догадками и желанием поскорее все это обсудить. Анна опустила глаза, подернутые дымкой слез. Шарлотта же держала голову прямо и смотрела на директрису стойко, но без вызова.
– Хорошо, Шарлотта, – неожиданно смягчилась миссис Говард. – После всех занятий я жду вас в моем кабинете. Надеюсь, нам удастся договориться.
– Шарлотта, зачем? – взволнованно шептала Анна в перерыве, пока они шли из мастерской в классную комнату.
– Тео попросил носить кольцо. И… не знаю, должно быть, я заразилась от него бунтарством.
В классной комнате на Шарлотту накинулись остальные девушки.
– Кто он? Кто? – наперебой кричали они, смеясь и теребя Шарлотту.
– Молодец, так ей!
– Давайте устроим революцию!
– Я тоже хочу носить помолвочное кольцо!
– Вот женщины, – изрек Тобиас Грэнсом. – Ради драгоценностей готовы объявить войну. Вам бы Кармайкл в предводительницы.
Остальные парни тоже развеселились, глядя на возбужденных одногруппниц.
Шарлотте не было весело. Как на казнь шла она в кабинет миссис Говард, рассеянно отметив, как мимо нее в сторону классной комнаты старшекурсников пронеслась Эмма Линделл.
«Пошла докладывать Изабелле», – равнодушно подумала Шарлотта.
Миссис Говард сидела за столом и писала. Кабинет директрисы выглядел по-домашнему уютным. Только для посетителей не было кресел, а лишь стулья без подлокотников с простыми деревянными спинками. Видимо, в этой комнате визитерам расслабляться не приходилось.
– Присаживайтесь, мисс Аддерли, – сказала она, указав ручкой на стул. – Желаете чаю?
Шарлотта помотала головой и опустилась на краешек стула, сложив руки на коленях.
– Ну зачем вы так, Шарлотта? – усталое спокойствие директрисы сегодня просто поражало и никак не вязалось с ее обычными манерами. – Боже, дай мне сил выдержать этот учебный год. Такие трудные ученики ведь нечасто встречаются.
– Я? – удивилась Шарлотта.
В дверь громко и уверенно постучали.
– Входите, господин Хантингдон, – пригласила директриса.
Сердце Шарлотты подпрыгнуло. Тедди вошел, и его брови удивленно взлетели.
– Чем обязан приглашению, мэм?
– Мы тут с мисс Аддерли обсуждали, что вы значительно усложняете мою службу здесь, Теодор, – директриса впервые в жизни назвала его по имени. – И, кажется, ваше бунтарское поведение передается другим. Не представляю, что вы в нем нашли, мисс Аддерли, помимо красивого лица.
– Спасибо за комплимент, мэм, – Тедди театрально поклонился и встал рядом со стулом Шарлотты.
– Это не комплимент, – возразила директриса. – Под этими словами подразумевалось, что вы разгильдяй, повеса и совершенно не используете по назначению умственные способности и положение. Вам бы всю энергию направить в конструктивное русло.
Тедди мрачно усмехнулся и сказал, отбросив шутливый тон:
– Я слышал эти нотации тысячу раз. Теперь же я хочу знать, почему здесь мисс Аддерли.
– Потому что вы отрицательно на нее влияете, – миссис Говард сложила пальцы рук домиком. – Мне терпеть вас в академии еще год, господин Хантингдон. Сначала мисс Аддерли отказывается снимать ваше кольцо, а что дальше? Переедет жить в вашу комнату? Академии не нужны скандалы. Пощадите нас, молодые люди. Мы просто преподаватели, зарабатывающие на жизнь честным трудом.
– Никакого скандала не будет, мэм, – подала голос Шарлотта.
– Господин Хантингдон, если я напишу о случившемся вам домой, что произойдет? – спросила директриса.
– Это угроза? – поинтересовался Тедди.
– Это предупреждение. Мне сдается, ваш отец не знает о вашей помолвке и не будет ей рад. И теперь я ума не приложу, вмешиваться в это или нет. В конце концов, к учебному процессу это не относится, пока вы не нарушаете дисциплину.
– Тео, пожалуйста, лучше мне снять его, – взмолилась Шарлотта, прокручивая колечко вокруг безымянного пальца.
– Я бы позволила вам оставить кольцо, Шарлотта, – примирительно сказала миссис Говард, – но тогда придется разрешить всем. Это правило не столь значительно, но что если следом студенты захотят еще что-нибудь изменить? В таком случае нас ждет полнейшая анархия. Так что сейчас остается только ждать, возобладает ли здравый смысл господина Хантингдона над его привычкой усложнять мне жизнь.
На лице Тедди отразилась внутренняя борьба. Он больше не имел права вести себя прежним образом. Пора бы повзрослеть и не навлекать лишних неприятностей на Шарлотту. Теперь молодой человек чувствовал ответственность за нее.
– Я прошу прощения, – наконец сказал он. – Шарлотта снимет кольцо, мэм. И мы ничем более не нарушим ваш покой. Благодарю вас.
На этом он вышел, и Шарлотта с облегчением выдохнула. Директриса удовлетворенно улыбалась.
– Браво, мисс Аддерли! Вы сделали то, что мне не удавалось три года, – перевоспитали Теодора Гастингса.