Шарлотте немного загрустила. Тедди увлеченно тренировался и, будучи лидером команды, обсуждал с тренером стратегию и состав игроков. А у самой Шарлотты больше не осталось ее увлечения – пения в хоре. Шел последний месяц их с Тедди совместной учебы, а они проводили дни порознь. Хотя, конечно, это все удастся наверстать на предстоящих каникулах.
И вот, наконец, настал день игры. Приехали попечители, родители и множество студентов Итона. Маргарет Гастингс, придерживая от ветра модную шляпку, обворожительно улыбнулась пасынку с неудобной деревянной трибуны.
Шарлотта, Анна и Джонатан сидели на самом верхнем, шестом ряду, и Тедди, отыскав их среди зрителей, едва заметно кивнул. Он был в зеленой с белым форме академии и кожаном шлеме с козырьком. Низкорослая коренастая лошадка, Айви, заметно нервничала и переступала с ноги на ногу. Впрочем, остальные лошади тоже были в явном нетерпении.
Дали сигнал к началу, и две четверки игроков, бело-зеленые местные и красно-синие итонцы, пришпорили резвых помощников. Шарлотта знала, что среди студентов распространены подпольные ставки, и Джон поставил на то, что сегодня хотя бы один мяч забьет копыто лошади. И еще она понимала, как много значит сегодня победа. Академия святого Августина должна доказать, что ее студенты – не второй сорт.
На первой же минуте матча центровой итонцев отправил мяч за пределы поля, и игроки обеих команд столпились у кромки в попытке перехватить его. Возвращенный мяч оказался у Итона, но защитник команды академии ловко выбил его, передав главному нападающему. Тот сделал пас Тедди, лидер Итона пересек линию движения мяча и заработал штраф. Игра возобновилась.
Тедди, наконец получив мяч, свесился вправо, сильно ударил клюшкой, и мяч влетел в территорию между двух палок, отмечающих ворота противника. Итонская сторона трибун издала разочарованный гул, зато на стороне академии прозвучал рев ликования. Айви дернулась и замотала головой. Шарлотта с тревогой смотрела, как Тедди шепчет что-то на ухо лошади, нагнувшись и успокаивающе поглаживая животное по холке.
Через пять минут игроки академии потеряли мяч, прокатившийся под ногами одной из их лошадей, и итонский всадник на слишком уж быстром скакуне повел мяч далеко впереди всех. Бурей криков и оваций был отмечен забитый в ворота академии гол. Внезапно раздался оглушительный треск взорвавшейся петарды. Тонкая струйка дыма виднелась за последним рядом итонской трибуны. Неужели можно принести петарду на подобное мероприятие?
Публика вздрогнула, лошади заржали, директриса резко вскочила, оглядывая трибуны. Хлопок повторился. И без того нервная пегая Айви взвилась на дыбы и бросилась вперед, не разбирая дороги. Тедди выронил клюшку и натянул поводья, но было уже поздно. Обезумевшее животное на полном ходу врезалось в трибуну, молотя воздетыми кверху копытами и издавая громкое истерическое ржание.
Послышались крики и женский визг. Зрители кинулись врассыпную из-под копыт Айви, ломающих деревянную лавку. Тедди сильнее натянул поводья, отклонившись назад. Животное поднялось выше и завалилось на бок, придавливая ногу седока. По счастью, Тедди догадался вынуть ноги из стремян во время падения и теперь молниеносно высвободился из-под веса Айви, сгруппировался и откатился в сторону. Айви, вскочив на ноги, сумасшедшим галопом поскакала прочь, сделала круг и отыскала выход с поля.
Шарлотта вскочила с места и вытянула шею, чтобы разглядеть творящееся внизу. Происшествие заняло не больше минуты, но увязшая во времени девушка поклялась бы, что минула целая жизнь, пока она снова обрела способность соображать. Как сквозь вату она слышала плач. Медленно-медленно, словно в тягучем сне, неслась прочь перепуганная Айви. Невообразимо медленно поднимался с земли перепачканный Тедди.
– Господи! – взвизгнула Анна, и мир вернулся к прежним скорости и звучанию.
Среди щепок и обломков первых двух рядов трибуны лежала девушка. Белая форменная блузка была заляпана грязью и кровью.
– Кто это? – спросил Джон.
К девушке бросилась Мэри Линделл. Ее рукав был разорван от плеча до локтя, и сквозь прореху виднелась кровавая ссадина на коже. Вокруг пострадавшей сгущалась толпа.
– Пропустите, отойдите, ей нужен воздух! – кричала миссис Говард. – Сходите кто-нибудь за врачом. Остальные – по комнатам. Живее!
Зрители, переговариваясь, потянулись к выходу. Джонатан подталкивал Анну и беспрестанно оглядывающуюся Шарлотту.
– Джон, подожди! – взмолилась Шарлотта. – Как же Тео?
– Погляди, он цел. Уйдем отсюда быстрее. Все равно ведь директриса прогонит. Ну же, девочки!
Джонатана волновал сейчас не Тедди, а только то, чтобы Шарлотта и Анна не успели разглядеть, что распластанная на обломках девушка, возможно, мертва.
***
Избавившись от тяжести Айви, Тедди вскочил, до сих пор не понимая, что происходит. Удар о землю был сильный и болезненный, но кости вроде бы целы.
Начались суета и паника. Игра была, разумеется, сорвана. Плевать на игру, плевать на победу. Перед его глазами стояло лицо Изабеллы Стоунвилл с выражением смертельного ужаса на нем.
Прихрамывая, Тедди бросился к руинам основания трибуны. Изабелла лежала совершенно без движения, как хрупкая сломанная марионетка. Тедди едва не задохнулся, увидев ее синие губы и висок, размозженный копытом Айви. Плакала Мэри, выкрикивала указания миссис Говард.
Когда всех благополучно удалили с поля, остались только преподаватели, пострадавшие и их родители, рыдающая Мэри и неподвижная Изабелла.
Долго и мучительно тянулось время в ожидании врача. Тедди подошел ближе. Директриса сидела рядом с Изабеллой, держа пальцы на ее пульсе.
– Вы целы, Теодор? – спросила она, мельком глянув на молодого человека.
Из ее безукоризненной прически неряшливо выбилась прядь волос.
– Она жива? – не своим голосом спросил Тедди.
– Жива, но я понятия не имею, хватит ли у нашего доктора квалификации, чтобы ей помочь. Мисс Стоунвилл нужно немедленно доставить в Лондон.
– Я виноват, – сказал Тедди.
– Возможно. Но явно меньше того, кто вздумал тут чуть ли не фейерверк запустить. Сдается, сегодня мой последний день на этом посту, Теодор. Но впервые в жизни мне это кажется неважным. Лишь бы мисс Стоунвилл поправилась. Да не ревите же вы, мисс Линделл!
Наконец прибежал доктор, а с ним двое парней с носилками. Он осмотрел рану Изабеллы, пощупал пульс, приподнял поочередно веки и велел с предельной осторожностью переложить девушку на носилки и так же осторожно отнести в медпункт.
– Пострадавшие могут пойти с нами и помочь друг другу обработать ссадины и ушибы. Сейчас у меня, к сожалению, нет на вас времени, – сказал доктор.
Тедди обессилено опустился на траву, стянул шлем и перчатки. Саднил ушибленный бок. Так, в одиночестве, его и нашел вернувшийся Джонатан.
– Девушка жива? – с ходу спросил он. – Кто это?
– Это Изабелла, и она пока жива. Я так виноват, – простонал Тедди, закрывая лицо руками и падая на спину. – Я не должен был брать Айви. Утром в конюшне я спугнул ласку. Из-за нее несколько лошадей нервничали22, Айви так и вовсе дрожала мелкой дрожью с головы до хвоста. Я думал, успокоится. Не прощу себе.
– Брось, это стечение обстоятельств, несчастный случай. Сам-то в порядке?
– Да какая, к черту, разница…
Изабеллу Стоунвилл как можно скорее увезли в Лондон, сообщив ее матери о случившемся. Леди Хантингдон нашла и оплатила лучшего хирурга. Разбитая голова оказалась не единственной травмой. Позвоночник был хоть и не сломан, но серьезно поврежден при падении Изабеллы на ломающиеся доски трибуны.
Лошадь так и не успокоилась. Вся в мыле, с пеной у рта, она нарушала покой конюшни, никого не подпуская к себе и не давая себя увести.
Итонцы спешно уехали, занятия на завтра отменили, давая студентам возможность оправиться от потрясения. Подробности теперь знала вся академия.
Шарлотта, застыв и смутно ощущая, что произошло нечто непоправимое, сидела у открытого окна, не зажигая света, вглядываясь и вслушиваясь в густые сумерки. Анна спала. В отдалении раздался звук выстрела. Это понесла наказание несчастная Айви.
***
Остаток мая Шарлотта видела Тедди всего пару раз, да и то издали. Джонатан также не прояснил ситуацию. Единственное, что он знал, – Тедди не собирался на бал выпускников. Шарлотта решила, что без него не пойдет, а лучше скажется больной.
Через сестер Линделл в академию поступали новости об Изабелле. Состояние ее хоть и оставалось тяжелым, но стабилизировалось. Угрозы для жизни больше не было, но, возможно, последствия теперь стали необратимыми. В подробности девушки не вдавались.
Эмма Линделл желчно сообщила, что Тедди практически живет в госпитале. Шарлотта и сама подозревала, что это так.
– Она поправится, и все станет как раньше, – как заклинание твердила Анна.
– Я не могу понять, почему он меня избегает, – недоумевала Шарлотта. – Я бы так хотела его поддержать. Кажется, он целиком взял вину на себя.
– Его вины нет. Это несчастный случай, – повторял Джон.
Миссис Говард не уволили, но в академию наведалась комиссия. Никаких нарушений не обнаружили. Директриса считала так же, как Джонатан, и смогла убедить в этом всех.
Прошел бал выпускников, закончился учебный год. От Тедди по-прежнему не было никаких вестей. Первым не выдержал Джонатан. Он отправился в Хантингдон-Холл, но Тедди там не нашел. Также не было известно, получил ли он оставленную Джоном в тот день записку.
В середине июня, отправившись за покупками вместе с миссис Аддерли, девушки встретили у портнихи сестер Линделл.
– Мэри, Эмма, Изабелла еще в больнице? – набросилась на них Шарлотта.
– Да, и ей намного лучше с тех пор, как Теодор предложил стать его женой, – будничным тоном ответила Мэри.
Шарлотта очень обрадовалась, что ни мама, ни Анна этого не слышали, увлеченные выбором тканей для летних платьев. Девушка незаметно выскользнула на улицу и поймала кэб.