Окончательно переселилась в Лондон и Амелия, наотрез отказываясь жить с матерью и братом в деревне. Она была развита не по годам и, должно быть, понимала, чем притягивает Маргарет уединенность Вест-Илсли. Амелии исполнилось тринадцать, но она выглядела не как ребенок, а как юная девушка. Ее томные движения, презрительная улыбка на пухлых губах и горящие серые глаза обещали, что, как только мисс Гастингс дебютирует в свете, от женихов не будет отбоя. Отчаянно красивая Амелия была так же отчаянно упряма и своевольна. Единственным человеком, который мог на нее влиять, оставался старший брат.
Тедди не особо пользовался властью над сестрой, потешаясь над тем, как она мастерски выводит из себя Маргарет, и предвкушая, сколько проблем девочка доставит родителям, когда немного повзрослеет.
– Мы с тобой подкидыши, Амелия, – говорил он. – Злые фейри подменили нами настоящих детей благородной ветви династии Плантагенетов.
– Мы просто такие же несносные, как наш отец, – хитро сощурившись, отвечала Амелия.
От ее проницательного взгляда не укрывалось, что Тедди становится все несчастнее. Амелия давно заметила, что чем он веселее с виду и чем больше смеется, тем сильнее страдает внутри. Она не понимала, что за боль брат прячет за показным весельем. Вряд ли он тосковал по скучной Изабелле.
– Не влюбляйся никогда, Амелия, – сказал Тедди совсем недавно. – Это девять кругов ада на земле.
Этого она не поняла и потому промолчала. Неужели какая-то женщина могла не пожелать ее брата – лучшего из всех мужчин, кого Амелия знала?
***
В марте 1914 года Вивьен официально стала дочерью Шарлотты и Уильяма. Получив документы, чета Уайт сразу же отправилась в приют, где их должны были ждать. Шарлотта сосредоточенно перечитывала список вещей, которые нужно купить для Вивьен, и вычеркивала то, что уже есть.
– Я хочу попросить или, скорее, потребовать кое-что, cher ami, – сказал Уилл, не сводя глаз с дороги и чуть крепче сжимая руль.
– Что угодно, – радостно ответила Шарлотта, готовая на все и безмерно благодарная Уильяму за этот важный для их семьи день.
– Скажи мадам Делоне сегодня же, что оставишь преподавание. Подаренное мной пианино, разумеется, останется в приюте.
Шарлотта вздохнула и задумалась.
– Я согласна с тобой, мне нужно теперь посвятить себя дому и нашей дочери. Как мне ни жаль покидать учениц, но семья важнее, и я не смогу расстаться с Вивьен ни на миг.
Уилл, не ожидавший такой покорности, удивленно покосился на жену. Он пока что ее энтузиазма не разделял и по-прежнему не был уверен, что поладит с девочкой. Но Шарлотта выглядела такой счастливой, что, пожалуй, он согласен хотя бы попробовать.
Вивьен ждала родителей в кабинете мадам Делоне. Она была одета в новую одежду, которую доставили утром. Вещей у девочки не было – все они останутся в приюте и перейдут по наследству к другим. Малышка теребила оборки зеленого платьица и переминалась с ноги на ногу.
– Дорогая, познакомься, это твой папа – мсье Уильям Уайт, – Шарлотта присела на корточки перед девочкой и взяла ее за плечи.
– Здравствуй, Вивьен, – как можно более доброжелательно поприветствовал ее Уильям.
Вивьен изобразила неловкий реверанс, покраснела до корней волос и уткнулась взглядом в пол.
– Тебе нравится твое новое платье? А пальто? – Шарлотта пыталась растормошить смущенную и моментально замкнувшуюся в себе девочку.
– Да, мадам. И ботиночки.
– И ботиночки, – повторила Шарлотта, засмеявшись. – Дома тебя ждет уйма красивой одежды, и я надеюсь, тебе понравится, как я обставила твою комнату.
– У меня будет своя комната? – оживилась Вивьен.
– Разумеется.
Шарлотта счастливо обняла дочь. Мадам Делоне созерцала трогательную сцену, иногда внимательно поглядывая на Уильяма, который явно чувствовал себя не в своей тарелке.
– Мадам, – обратилась к ней Шарлотта. – Теперь я вынуждена оставить работу у вас. Мне бы хотелось иногда навещать девочек и помогать приюту материально, если вы позволите.
– Я предполагала, что вы захотите нас покинуть, мадам Уайт. Что ж, я не могу возражать, как ни печально нам терять такого прекрасного преподавателя. Но вы знаете, я верю в судьбу. И, возможно, она привела вас сюда исключительно для того, чтобы малышка обрела дом.
Шарлотта не знала, верит ли она в судьбу и умеет ли читать ее знаки. Хотелось думать, что жизнь человека больше зависит от его собственных решений, нежели от мистических вещей, хоть иногда происходящие события и казались роковыми.
Провожать Вивьен вышли все девочки приюта. Младшие тормошили ее, разглядывали новенький наряд и заставляли покружиться. Старшие угрюмо таращились на Уильяма.
– Девочки! Сегодня мы провожаем нашу сестру Вивьен, – торжественно провозгласила директриса, хлопнув в ладоши, отчего среди воспитанниц сразу же воцарилась тишина. – Она будет служить вам примером того, что, если девочка прилежно учится и хорошо себя ведет, у нее много шансов найти дом. Вивьен всегда была умницей, и вот теперь у нее появились родители!
«Умницей, – мысленно повторила Шарлотта. – Не вы ли, мадам, считали ее когда-то слабоумной?».
– Но есть и не очень приятная новость, – продолжала мадам Делоне. – Мадам Уайт нас покидает и преподавать больше не будет.
Младшие девочки в голос заревели и кинулись к Шарлотте. Она обняла и поцеловала каждую. Кое-кто из средних тоже подошел проститься. Когда мадам Делоне отправила всех заниматься делами, осталась только Кристина.
– Для тебя нужно особое распоряжение? – повысила голос директриса.
Кристина бросилась к Шарлотте и обняла ее – порывисто и неуклюже.
– Мадам, это я тогда взяла ваше зеркальце. Вы уж простите, – прошептала она, запинаясь.
– Что ты, дорогая, я и не думала обижаться, – Шарлотта погладила девочку по голове. – К тому же, я догадалась, чьи это проделки.
Кристина так же порывисто отстранилась и убежала прочь.
Шарлотта помогла Вивьен забраться на заднее сиденье и села рядом. Девочка округлившимися глазами разглядывала салон автомобиля. Уильям всю дорогу молчал.
***
Вивьен, привыкшая к спальне, полной других воспитанниц приюта, в первую же ночь сообщила, что боится спать одна. Шарлотта осталась в ее комнате, устроившись на небольшом диванчике. Подождав, пока Вивьен крепко уснет, она потихоньку встала и на цыпочках прокралась в спальню Уильяма.
Он читал книгу, лежа в постели, и никак не отреагировал на появление Шарлотты.
– Спасибо, – прошептала Шарлотта, забираясь к нему под одеяло. – Вот увидишь, теперь у нас все будет хорошо.
Уильям рассеянно улыбнулся, не отрываясь от чтения. Шарлотта попыталась добиться от него ласки, но все ее поцелуи и прикосновения остались без ответа.
– Я устал, cher ami, – наконец сказал он. – Я думаю, ты тоже. Сегодня был важный и тяжелый день.
Он поцеловал Шарлотту в лоб и погасил свет.
Наутро они впервые завтракали втроем. Вивьен пыталась разобраться с разнообразием столовых приборов рядом с тарелкой, и Шарлотта ласково разрешила ей есть как хочется, взяв на заметку то, что девочек, разумеется, не учили правилам этикета, принятым в респектабельных семьях, и надо бы этим заняться в первую очередь.
Уильям молчал и листал утреннюю газету. Затем он отложил ее со вздохом, попытался улыбнуться и доброжелательно обратился к Вивьен:
– Ну, чем бы вы хотели сегодня заняться, мадемуазель?
Девочка покраснела и открыла рот, не зная, что ответить. Шарлотта пришла к ней на помощь:
– О, мы собирались пройтись по магазинам.
– Могу предложить услуги шофера, – на этот раз Уильям улыбнулся искренне.
– Прости, я думаю, что это исключительно дамское мероприятие и тебе не будет интересно, – расстроено произнесла Шарлотта.
– Ничего, я тогда поработаю немного, а вы развлекайтесь, – Уильям снова взял в руки газету, не очень убедительно сделав вид, что ему все равно.
– Прости, пожалуйста, при тебе Вивьен будет слишком стесняться, – шепнула Шарлотта мужу, выходя из-за стола. – Ей сначала нужно привыкнуть.
– Хорошо, потом придумаем что-нибудь подходящее для нас троих, – ответил Уильям, чувствуя себя лишним в собственном доме.
***
Шарлотта не стала нанимать няню. Ей хотелось сохранить самостоятельность и трудолюбие дочери. И Вивьен шокировала горничных, одеваясь и заправляя постель без их помощи.
Образованием девочки Шарлотта занялась пока сама, представляя, как в дальнейшем Вивьен так же, как ее мама, закончит высшее учебное заведение здесь или в Лондоне. Она, наконец, начала учить девочку английскому. Ей помогала Гленна, так толком и не усвоившая французский и объясняющаяся с мужем при помощи ограниченного набора слов и искусства пантомимы.
Шарлотта все так же по вечерам лежала на диванчике в детской, дожидаясь, пока дочь заснет. Иногда она засыпала раньше Вивьен и просыпалась только утром.
– Нам все-таки нужно подыскать няню, – сказал Уильям, когда в очередной раз обнаружил постель Шарлотты пустой. – Мне тоже без тебя не спится, знаешь ли.
– Ты просишь няню для себя? – попыталась пошутить Шарлотта.
Уильям схватил ее за локоть и притянул к себе.
– Нет, я просто хочу, чтобы моя жена хотя бы иногда ночевала рядом со мной.
Он попытался ее поцеловать, но Шарлотта испуганно увернулась. Она совсем недавно обнаружила, что охладела к его поцелуям. Должно быть, Уайтов настигла та самая привычка, о которой часто говорят. Так скоро?
Обделенный вниманием, Уильям стал мрачен. Куда-то подевались его легкость и приветливость в общении. Он старался разговаривать с Вивьен, но все вопросы и темы для разговоров были наигранны и выходили через силу. Казалось, в присутствии девочки он терял все навыки ведения светской беседы. Уильям оставался прежним на людях и наедине с Шарлоттой, а вот домашние будни и семейные выходные проходили в напряженной обстановке.
Это печалило Шарлотту, но упрекать Уильяма она не могла – он старался. Вивьен, как все дети чувствующая фальшь нутром, сторонилась приемного отца и даже слегка побаивалась. Она называла его не иначе как «мсье», тогда как Шарлотта была «мадам мама». Это странное прозвище забавляло Шарлотту, и она не заставляла Вивьен звать ее просто мамой.