У нее в голове возникает и текст,
И она распевает мелодию на собственные слова,
Еще и еще,
Поет во весь голос, пока не кончает картину.
Под конец она объясняет настрой своей героини:
Ей нужно было хоть ненадолго исчезнуть из мира людей,
А для этого добровольно пойти на любые жертвы,
Чтобы создать из своей души собственную вселенную.
Исчезнуть из мира людей.
7
В первые дни работы ей трудно было сосредоточиться:
В «Эрмитаже» повсюду бегали дети, бесились, как дикари.
Оттилия их журила: Шарлотту нельзя беспокоить!
Старалась ей помогать, раздобыла бумагу получше,
Хотя и бумага, и краски стали редким товаром.
Они с Мориди заключили тайный союз, оберегающий гения,
Союз, который, увы, не одобрял дед Шарлотты.
Напротив, старик всячески изводил внучку.
Стоило ему появиться, как она убегала, сложив свой мольберт,
А он гнался за нею, крича: ты должна заниматься мною!
Я тебя вызвал сюда не ради твоей мазни!
Его безумие усугублялось день ото дня:
Например, он таскал у Оттилии фрукты, обвиняя в краже детей.
Шарлотте нужно было уехать, другого выхода она не видела, —
Уехать, где-то укрыться, чтобы продолжить работу.
Недавно она познакомилась с Мартой Пеше,
Управляющей «Бель Орор»[25] – отелем в Сен-Жан-Кап-Феррá.
И Марта решила приютить Шарлотту,
пусть живет в отеле бесплатно.
Неужели она, как Оттилия, поверила в гениальность девушки?
Это вполне вероятно.
Она предложила ей номер на неограниченный срок,
Это комната номер один.
И вот здесь-то почти два года Шарлотта будет творить.
Правда, это первый этаж, но отель стоит на горе,
И достаточно выйти за дверь, чтобы увидеть море.
Эта комната представлялась мне райским укромным приютом.
В действительности она больше похожа на камеру,
И стены из голого кирпича усугубляют сходство.
Марта слышала, как ее гостья работает, напевая.
Да, именно так она выразилась.
Шарлотта пела, садясь за мольберт.
Мелодии ей служили аккомпанементом к рисункам.
По словам хозяйки отеля, Шарлотта редко куда-то ходила,
Целые дни напролет посвящала работе.
Захваченная ураганом своих навязчивых мыслей,
Вспоминала слова Альфреда, каждое слово,
В точности повторяя его пылкие монологи.
Изводила сотни листов, рисуя его лицо
По памяти, без модели – сквозь долгие годы разлуки,
В непреходящем экстазе. Это творческое наважденье
Связывало Шарлотту с незабываемым прошлым.
Я хожу по комнате номер один под удивленным взглядом портье.
Тиссем – так зовут молодую особу – пытается мне помочь,
Хотя, скорее всего, считает меня странным типом.
Еще бы: стою, благоговейно взирая на эти облезлые стены,
И вдобавок хочу разузнать, сохранил ли отель архивы.
От нынешнего хозяина я не добился ответа.
Его величают Марен[26].
Разве нужно морское имя, чтобы стать владельцем отеля?
Но главное: будет ли памятная табличка на двери этого номера?
Даже не знаю, с чего я зациклился на табличках,
Когда для начала невредно бы отремонтировать комнату.
Я мог бы заняться этим,
Сделать все, чтобы здесь почитали стены, помнящие Шарлотту,
И не только ее, но бесплотные тени современников гения.
8
Временами Шарлотта заставляла себя ездить в Ниццу.
Дед жил там совсем один,
Целыми днями сидел на стуле, перебирая воспоминания.
Как-то летом сорок второго года она увидела объявление на стене:
Новый закон предписал евреям регистрироваться в префектуре.
Вернувшись к себе в «Бель Орор», она обратилась к Марте:
Как ей поступить?
По правде сказать, Шарлотта уже приняла решение —
Она пройдет регистрацию.
Марта спросила: зачем? Ведь это полный абсурд!
Но Шарлотта не согласилась: закон есть закон.
В назначенный день она отправилась в Ниццу.
К дверям префектуры тянулась длинная очередь.
Это ее утешило: значит, все соблюдают правила.
Люди были прилично одеты, влюбленные держались за руки.
Солнце нещадно палило, ожидание затянулось.
Внезапно на площадь въехала колонна автобусов.
Все испуганно переглянулись,
Но тут же начали успокаивать друг друга:
Мол, что тут такого страшного?
А Шарлотте пришел на память ад лагеря Гюрс.
Что, если эта «невинная» перепись им угрожает арестом?
Нет ничего ужасней, чем снова туда угодить.
Говорили, что на евреев была облава в Париже,
Но разве известно, что именно там происходит,
Что творится в Германии или в Польше?
Никто ничего не знал.
Шарлотта давно не имела вестей от отца и Паулы,
Очень давно,
Ничего не знала о них.
Господи, хоть бы они были живы!
Она вспоминала о них каждый день.
И об Альфреде, ее Амадеусе, —
Ведь он не от мира сего, ему невозможно спастись.
Нет, только не это!
Ей страшно даже подумать о смерти Альфреда,
Такого не может быть!
Откуда-то вдруг появились жандармы,
В один миг они оцепили площадь,
Теперь никому не удастся сбежать.
Шарлотте все ясно: это ловушка.
Как могла она быть настолько наивной,
И она, и все остальные?!
Ведь на них ополчился весь мир,
Так с чего же сегодня должно быть иначе?!
Прозвучал приказ: садитесь в автобусы!
Все бросились к полицейским с вопросами:
Куда нас везут?
В чем мы провинились?
Спокойствие вмиг превратилось в панику.
Жандармы, стараясь ее погасить,
Держались невозмутимо:
Это просто обычный контроль.
Вам не о чем беспокоиться.
Вот так… заходите спокойно в автобус.
Как только рассядетесь, вам принесут питьевую воду.
Шарлотта села в автобус вместе с другими,
Думая лишь об одном – о своих рисунках.
А вдруг она не вернется?
Что с ними будет?
К счастью, она доверяла Марте,
Знала: Марта их сохранит.
Но все-таки… все-таки…
Они ведь еще не закончены,
Они далеко не закончены.
Можно ли было воображать, что впереди много времени?
Она же изгнанница, беженка,
Отверженная, зачумленная.
Если в этот раз обойдется, ей нужно закончить работу
Как можно скорее.
Это ужасно, если она не успеет ее завершить.
Один из жандармов поднялся в автобус.
Его взгляд упал на Шарлотту,
Он пристально посмотрел на девушку.
Почему?
Что во мне такого особенного? – спросила себя Шарлотта.
Ничего…
Я ничего плохого не сделала.
Тогда почему…
Почему он так смотрит?
В чем дело?
Сердце Шарлотты бешено заколотилось,
Того и гляди она потеряет сознание.
Что с вами, мадемуазель?
Она не в силах ответить.
Он коснулся ее плеча
И сказал, желая ее успокоить:
Не волнуйтесь, все обойдется.
Он обратился к ней лишь потому, что нашел хорошенькой.
Вставайте, идите за мной!
Шарлотта оцепенела от ужаса,
Не может пошевелиться.
Наверное, он развратник,
Как тот, в лагере Гюрс, что насиловал девушек каждую ночь.
Да, конечно, именно так.
Иначе зачем бы он выбрал ее?
В автобусе все остальные – мужчины.
Он хочет ее изнасиловать,
Да, это так,
Не иначе.
Однако же взгляд у него такой мягкий,
Он, похоже, не очень уверен в себе.
На висках у него заблестели мелкие капельки пота.
Он настойчиво повторил: выходите, мадемуазель!
И добавил еще: пожалуйста!
Шарлотта не знала, что ей и думать.
Молодость парня и вежливый тон слегка ее успокоили,
Но можно ли верить сейчас хоть кому-то из них?
Наконец она встала и покорно пошла за ним следом.
Сойдя с подножки, он тихо шепнул ей: идемте!
Еще несколько метров, они уже за углом,
И вдруг он сказал ей: теперь уходите,
Идите быстрей, не оглядываясь.
Шарлотта застыла на месте, и он повторил: быстрее!
И тут до нее дошло:
Он попросту хочет ее спасти.
Она не знала, что ей сказать в благодарность,
Да и некогда подбирать слова,
Нужно спешить.
И Шарлотта пошла —
Медленно, а потом ускоряя шаг.
На какой-то улочке Ниццы она наконец оглянулась.
Позади – уже никого.
9
Шарлотта вернулась в отель, и теперь все пошло по-другому:
Она жила в лихорадочной спешке,
Нужно было работать, не тратя времени даром.
Рука Шарлотты не знала усталости:
Десятки страниц одних только текстов.
Она должна написать историю всей семьи,
Пока еще не слишком поздно.
Последние иллюстрации сделаны явно наспех,
Как будто автор не рисовал, а в панике мчался куда-то.
Эта безумная гонка меня потрясает:
Вторая часть книги – творчество на краю бездны.
Загнанная, истощенная, Шарлотта не думала о себе.
Губила, сжигала себя. До конца.
Одно из писем Шарлотта завершила такими словами:
Я вжилась в роли всех персонажей пьесы.
Исходила все их дороги.
Так я стала самой собой.
Особенно поражает меня последний ее рисунок:
Шарлотта изобразила себя на морском берегу.
Она видна со спины,
На спине мы видим название: «Leben? Oder Theater?»[27]
Так, на самой себе, она завершила книгу, чьим сюжетом была
ее жизнь.
Этот образ имеет странное сходство с одной из ее фотографий:
Шарлотта пишет картину на самой вершине горы,
Которая возвышается над Средиземным морем.