К моим глазам подступают слезы, но я сдерживаю их и продолжаю:
– Чтобы они не выпустили в твою кровь большого количества бактерий, но у тебя все равно есть открытые ранки, так что…
– Хватит, Грейс. – Хадсон сжимает мою руку выше локтя, решительно, но не больно. – Все в порядке.
– Если ты не будешь осторожен, в них может попасть инфекция, и я прошу у тебя прощения. Прости меня, прости…
Должно быть, он понимает, что ему не переговорить меня, потому что оставляет эти попытки и просто прижимает к моим губам свой все еще мокрый палец.
– Сейчас моя очередь говорить, – тихо произносит он. – Это понятно?
Я киваю.
– Вот и хорошо. – Он медленно убирает палец, но, судя по выражению его глаз, в случае необходимости он опять запечатает им мои губы. – Во-первых, не бери в голову, со мной все в порядке. Это всего лишь какие-то пиявки. Они не причинят мне вреда, и в раны не попадет инфекция. В этом плане все-таки удобно быть вампиром. Во-вторых, я не сержусь на тебя. Я понимаю, что ты сделала это не нарочно. А в-третьих, твой маневр, из-за которого я оказался в озере, был классным пранком. Я однозначно отплачу тебе за него, но получилось просто обалденно.
– В самом деле? – спрашиваю я, секунду помолчав.
– Однозначно. – Он делает сердитое лицо. – Хотя я предупреждаю тебя – берегись!
– О, я боюсь, – отзываюсь я. – Очень, очень боюсь.
Вот только это не так. Мне совсем не страшно. Кто бы мог подумать, что Хадсон вот так отнесется к этой катастрофе? Из-за него я была вынуждена доить таго, что стало одним из самых неприятных приключений в моей жизни – и я все утро кипела от злости. Я сделала так, что он свалился в озеро, полное пиявок (о чем я не знала), но его больше беспокоит мое огорчение, чем тот факт, что я сыграла с ним такую гнусную шутку.
Это создает еще одну проблему.
Этот парень начинает мне очень нравиться, и я понятия не имею, что мне с этим делать.
Глава 54У него голодные глаза
Грейс все еще бледна, но не так ужасно бледна, как еще несколько минут назад, поэтому я наконец отхожу назад. Если бы я знал, что эти пиявки так ее расстроят, то помалкивал бы до тех пор, пока мы не вернулись бы в дом. Но, с другой стороны, приятно осознавать, что ей не все равно.
Дымка, державшаяся на удивление тихо с тех пор, как я спас ее из озера, восприняла тот факт, что я отступил, как своего рода команду. Потому что она начинает нападать на Грейс, как будто наступил конец света – и во всем этом виновата Грейс.
Я не могу понять, что именно она говорит, как этого не понимает и Грейс, но это не мешает маленькой тени проявлять агрессию. Она рычит, визжит – и с каждым рыком немного наступает на Грейс, пока та – которая в своих спорах со мной никогда не отступает – не начинает пятиться. И вскоре на каждый шаг, который Дымка делает в сторону Грейс, она делает два шага назад.
Я давно не видел ничего смешнее. И это еще до того, как Грейс смотрит на меня и говорит:
– Хадсон, ты не мог бы мне немного помочь?
– По-моему, Дымка и так неплохо справляется, – отвечаю я и прислоняюсь к ближайшему дереву, чтобы насладиться представлением. – Не так ли, моя девочка?
Дымка издает вой, который – я почти в этом уверен – означает согласие, затем снова поворачивается к Грейс и продолжает орать на нее.
– Хорошо, хорошо, Дымка, я поняла. – Грейс примирительно протягивает руку, но тень игнорирует ее. – Я уже извинилась перед ним – так не могла бы ты отстать от меня?
Дымка шипит на нее, и Грейс, прищурившись, шипит в ответ.
– Она же понимает, что мы друзья, не так ли? – спрашивает она.
Сам этот вопрос и выражение ее лица, когда она задает его, так меня удивляют, что я отвечаю прежде, чем успеваю подумать:
– А это так, Грейс? Мы друзья?
Ее изумленный взгляд встречается с моим, но я не понимаю, почему она так удивлена. Ведь по меньшей мере пятьдесят процентов времени я убежден, что она хочет одного – чтобы я исчез или умер.
– Я думала, что мы друзья, – шепчет она.
В ответ на это Дымка шипит на нее снова. Но теперь поведение тени уже не кажется мне смешным. Как и явный дискомфорт Грейс.
– Дымка! – зову я тень таким твердым тоном, что она поворачивается и смотрит на меня. – Оставь Грейс в покое.
Дымка вопит, как злой кот – громко и с досадой, – и поворачивается ко мне спиной. Но все-таки перестает орать на Грейс, так что я доволен.
– Спасибо, – говорит Грейс, немного принужденно.
Я хочу извиниться, хочу сказать ей, что, конечно же, мы друзья, но, по правде говоря, я не знаю, что мы такое. И думаю, она тоже этого не знает.
– Ты хочешь пойти обратно? – спрашиваю я.
– По-моему, ты говорил, что Арнст предложил нам отдохнуть после обеда?
– Да, верно. – Я пожимаю плечами: – Я просто не знал, захочешь ли ты провести это время со мной.
– По-моему, это мне следует задать тебе такой вопрос, – отвечает она. – Ведь это из-за меня в тебя впились все эти пиявки.
– Точно сказано. Увидимся позже. – Я иду прочь.
– Возьми хотя бы бутылку воды, – кричит она мне вслед.
Я разражаюсь смехом – не могу удержаться. Вот она, Грейс, которую я знаю и которая иногда мне нравится. И которая никогда не сдает назад, даже когда пытается загладить вину.
– Что? – с невинным видом спрашивает она. – Здесь жарко.
Она вешает мне лапшу на уши, и мы оба это знаем, но я не ставлю ей это в упрек. Вместо этого я беру протянутую бутылку воды и сажусь на траву рядом с ней – к громогласному недовольству Дымки.
Я протягиваю тени руку, и поначалу мне кажется, что сейчас она укусит ее. Но нет, она ползет по моей руке и обвивается вокруг моего левого бицепса.
Между тем Грейс достает из корзинки свой сэндвич, но откусывает только пару кусков, после чего заворачивает его и убирает обратно.
– Ты не голодна? – спрашиваю я.
– Именно об этом я и хочу поговорить.
– Значит, эта бутылка воды была нужна не просто для того, чтобы меня задобрить. – Я изображаю удивление.
Она только картинно закатывает глаза.
– Я говорю серьезно, Хадсон.
– Ты хочешь поговорить о голоде?
– Я хочу поговорить о твоем голоде, – отвечает она. – Глядя на этих пиявок, я поняла…
– Погоди. Вид пиявок навел тебя на мысль о том, как я пью кровь? – Я не знаю, веселиться мне или чувствовать себя оскорбленным. Возможно, и то и другое. Скорее всего, и то и другое. – Какого черта? Что же Джексон делал с тобой?
Она снова заливается смущенным румянцем, и на этот раз он покрывает и ее шею, и маленький участок груди в вырезе футболки Мароли.
– Боже! – Она прижимает ладони к щекам, чтобы охладить их – но ее румянец только становится гуще. – Я не это имела в виду!
– Понятно. – Я жду, когда она скажет что-нибудь еще – что угодно, – но она просто сидит и смущенно смотрит на меня широко раскрытыми глазами, пока я наконец не говорю: – Тогда что же ты имела в виду?
– Я имела в виду, что эти пиявки пили твою кровь, – наконец отвечает она сквозь сжатые зубы. – Кровь, которую ты наверняка никак не можешь позволить себе потерять, ведь ты не…
– Не пил кровь два с половиной года, – договариваю я.
– Вот именно. Это долго.
Да уж – и еще как. Но в этом и суть, верно? Я очень, очень старался, чтобы она не поняла, каково это – быть таким голодным.
– Все в порядке, Грейс. Я в порядке.
– Я знаю – это очевидно. Я просто хотела сказать, что если ты…
– Если я?.. – Я понятия не имею, к чему она клонит.
Она делает глубокий вдох, как делает, когда нервничает особенно сильно, и теребит потрепанные края штанин. Несколько раз она прочищает горло. И наконец говорит:
– Я просто хотела сказать, что, если ты голоден и тебе необходимо поесть, ты можешь… – Она снова прочищает горло. – Ты можешь попить мою кровь.
Глава 55В страхе перед королевой теней
Как только до меня доходит смысл ее слов, мои клыки тут же выдвигаются.
Голод, который я игнорировал с тех самых пор, как мы вышли из моей берлоги, пронзает меня со страшной силой, и я едва удерживаюсь от того, чтобы поймать Грейс на слове. Прямо здесь. Прямо сейчас.
Но нет, это беспонтово. Она не какой-то случайный донор крови с улицы. И она также не мой человек. Не в этом смысле. Пусть я больше не могу читать ее мысли, но я вижу, что она просто чувствует себя виноватой, и я ни за что не воспользуюсь этим. Ни за что не стану пить ее кровь, когда она так психует от этой мысли, что едва может выдавить из себя слова.
А потому, хотя каждая клеточка моего тела требует, чтобы я выпил ее крови, я качаю головой и говорю:
– Тебе необязательно это делать. Я же уже сказал, что со мной все в порядке, Грейс.
– Я знаю, что мне необязательно что-то делать, – отвечает она. – Я просто говорю, что если тебе нужно попить кровь, то я здесь к твоим услугам.
– Хорошо. Спасибо. Я это учту. – Я знаю, что произношу это слишком резко, но черт, черт! Что же мне делать, когда мне сейчас хочется сказать одно: «Да, конечно».
От моего тона ее лицо становится бесстрастным.
– Прости, если я перешла границы. Я вовсе не пыталась…
Черт.
– Все в порядке, Грейс. Я благодарен тебе за твое предложение. Честное слово. Но спасибо, нет.
Ее большие карие глаза всматриваются в мое лицо, словно ища чего-то. И я впервые замечаю золотистые искорки в самом центре ее радужек. Они прекрасны! Она сама прекрасна, с этим своим упрямым подбородком и всем остальным.
– Итак, – говорит Грейс наигранно бодрым тоном. – Что ты хочешь… – Она замолкает при виде Арнста, который бежит по лугу, размахивая руками, как будто пытается делать знаки самолету, чтобы помочь ему совершить сложную посадку.
– Грейс! Хадсон!
Мы оба вскакиваем на ноги, но на сей раз я не жду Грейс, а сразу переношусь по лугу, и мое сердце неистово бьется в груди.