Но я не говорю, какова главная причина того, что мне нравится здесь. Не говорю, каково это – просыпаться рядом с ней каждое утро. Смеяться вместе с ней над какой-нибудь дурацкой проделкой Дымки. И даже спорить с ней о том, чья сегодня очередь заниматься стиркой.
Но я не могу говорить об этих вещах. Это означало бы давить на Грейс, что было бы несправедливо.
– Я никогда не думала об этом в таком ключе, Хадсон, – тихо говорит она и смотрит на меня большими глазами. – Прости меня.
Вот черт.
Как же этот разговор скатился из обсуждения драконов времени до жалости ко мне.
Я запускаю руку в волосы и пытаюсь подыскать такие слова, которые ей надо от меня услышать.
Мне хочется сказать ей, что это ничего, что я все понимаю. Дома у нее осталась хорошая жизнь. Родные, по которым она скучает, друзья… Джексон. Конечно, мы живем здесь всего несколько месяцев, но очевидно, что ей трудно вписаться в эту среду. И я хочу сказать ей, что я все понимаю.
Но не могу.
Я чувствую арктический холод в груди, и мне хочется проявлять понимание.
Поэтому я ничего не говорю, просто засовываю руки в карманы и иду дальше. И вздыхаю с облегчением, когда она догоняет меня и не заговаривает обо всей этой хрени, которую она прочитала в моих дневниках.
– Поверить не могу, что за нами и впрямь охотятся драконы времени, – тихо говорит она.
Во всяком случае, мне кажется, что она говорит именно это. Мне трудно что-то расслышать, потому что у меня в ушах ревет кровь.
– Да уж, – соглашаюсь я. – Многое из того, что сказал Суил, показалось мне логичным… но то, о чем он умолчал, вызвало еще больше вопросов.
– Как ты думаешь, тот второй дракон, крупная самка, вернется сегодня вечером? – спрашивает она, когда мы сворачиваем с площади на боковую улицу, полную небольших магазинов.
– Вряд ли, – отвечаю я. – Надо думать, ей нужно время, чтобы ее крыло зажило.
Грейс кивает, наконец подняв глаза, когда мы проходим мимо витрины с одеждой для малышей. Она делает глубокий вдох, и я чуть не вырубаюсь от страха при мысли о том, что она готовится мне сказать.
Затем она дарит мне легкую улыбку и спрашивает:
– Тогда чем ты хочешь заняться сегодня вечером?
Это так далеко от того, что я ожидал услышать, что я просто уставляюсь на нее, моргая:
– Что?
Она показывает на темное небо.
– У нас есть еще один день до того, как нам придется беспокоиться о появлении солнца. Чем ты хочешь заняться?
Я выдыхаю. Части меня хочется потребовать, чтобы мы поговорили о драконах времени и о том, что мы не дадим им убить нас, чтобы вернуться домой. Но в конце концов я решаю, что надо воспользоваться возможностью провести время с Грейс, не изводя себя мыслями о будущем без нее.
– Мы могли бы воспользоваться темнотой, чтобы побродить по магазинам, – предлагаю я. – Может быть, я даже смог бы потратить часть своей получки на тебя и Дымку.
Она расплывается в улыбке:
– Это отличная мысль. При условии, что и я смогу потратить часть моего жалкого дохода на тебя.
– Мне не надо… – начинаю я, но замолкаю под ее сердитым взглядом. И хотя меня коробит от мысли, что она будет тратить на меня деньги в то время, как я сам хочу осыпать ее всем, чего она только может пожелать, я глотаю то, что собирался сказать, и вместо этого говорю: – Это было бы классно.
– Отлично! – Она потирает руки. – Тогда давай пустимся во все тяжкие!
Мы идем по улице, и Грейс вдруг смеется, одновременно бросив на меня странный взгляд.
– Что смешного? – спрашиваю я.
Она качает головой:
– Я просто подумала, что прежде мне никогда не пришло бы в голову, что великий принц вампиров Хадсон Вега станет говорить о своей получке.
Я понимаю, что она имеет в виду, и все же я немного задет.
– Я не боюсь работы.
– Конечно, не боишься, – поспешно соглашается она. – Я же видела тебя на ферме.
– Вот именно. Ни один настоящий принц не согласился бы, чтобы на его одежду попало молоко таго.
Грейс изображает недоумение:
– И все же на следующий день ты не постеснялся отправить на дойку меня.
– Ну, зато ты в отместку напустила на меня пиявок, так что я бы сказал, что счет в твою пользу.
Она бросает на меня самодовольный взгляд:
– Я ни разу не упомянула этих пиявок.
Я щурюсь, изображая злость:
– Ты не пыталась напоминать мне о них, потому что знаешь, что это твоя вина.
– Это из-за тебя я вся измазалась этим вонючим молоком таго! – жеманно заявляет она.
– За это ты отплатила мне сполна, швырнув меня в озеро. Полное пиявок.
Она пожимает плечами:
– Я тебя туда не швыряла. Ты… сиганул туда сам. К тому же мне нравилась та футболка, а теперь она безнадежно испорчена.
– Похоже, она тебе нравилась больше, чем я. – И я картинно закатываю глаза.
– Возможно, тогда так и было. – Она берет меня за руку. И мое чертово сердце едва не взрывается – и это еще до того, как она добавляет: – Но теперь уже нет.
Глава 99Не доверяй, но проверяй
Поверить не могу.
Всего четыре коротких слова, и я вдруг напрочь лишаюсь дара речи. Мне было бы неловко, если бы одновременно я не чувствовал себя таким… счастливым. Это странное чувство, и я к нему совершенно не привык. Однако я пытаюсь жить настоящим и не начинать переживать загодя.
Я научился ценить любую толику радости, которая может мне выпасть, и потому могу быть на седьмом небе от того, что Грейс хочет быть со мной сегодня, даже если она, быть может, думает о том, как не быть со мной завтра.
Когда Грейс рядом, это становится даже легче, чем могло бы показаться. И однозначно легче, чем когда-либо прежде. И да, я понимаю, как жалко это выглядит со стороны. Но это правда.
Я улыбаюсь, вспомнив, как рад я был, когда получил свою первую зарплату в качестве учителя, как Грейс кружилась по нашей комнате, махала чеком, снова и снова распевая: «Мистер Ви самый лучший!» Я не могу удержаться от мысли, что, если бы это видел Ричард, он бы тоже очень гордился мной.
Это странное чувство – впервые в жизни беспокоиться из-за денег. При всех недостатках Сайруса и Далилы – а имя им легион, – они никогда не жалели денег, когда речь шла о Джексоне и обо мне. И я всегда брал их, поскольку считал, что это самое меньшее, что они могут сделать после всего, что заставили меня пережить.
К тому же, будучи наследным принцем, я имею огромный трастовый фонд, который создал для меня сам Двор Вампиров. Фонд, не имеющий никакого отношения к деньгам моих родителей.
Но это вовсе не значит, что я имею что-то против того, чтобы работать и зарабатывать на жизнь здесь, в Норомаре – к тому же так я смогу вернуть Арнсту те деньги, которые он дал Грейс и мне. Мне нравится знать, что у меня есть деньги, которые я заработал сам.
Мы шагаем, держась за руки, разглядывая витрины и делая вид, будто нам невдомек, что другие прохожие пялятся на нас.
Впрочем, наверное, закономерно, что здешним жителям любопытно понаблюдать за вампиром и горгульей, которые оставили мертвого дракона на лужайке перед домом мэра.
К плюсам относится и то, что Грейс находит магазин сладостей и цветочную лавку, где в витринах висят объявления о приеме на работу. Сам я подумываю о том, чтобы попытаться устроиться на работу в библиотеку на неполный рабочий день, поскольку занятия в начальной школе заканчиваются в два часа дня. К тому же перспектива находиться по нескольку часов в день в окружении книг кажется мне чем-то вроде рая.
– Давай зайдем, – предлагает Грейс, остановившись перед небольшим бутиком, продающим одежду и ювелирные украшения. Выбор в нем невелик, но, на мой взгляд, это плюс. Я провел большую часть своей жизни, нося дизайнерскую одежду, которой совсем не интересуюсь, – в основном для того, чтобы соответствовать роли принца вампиров, как того хотел мой старый добрый папаша. Так что, похоже, здесь меня ждет приятное разнообразие.
Хотя я бы отдал небольшое состояние, чтобы вернуть себе свое белье «Версаче».
Но как только мы входим в магазин, мне начинает казаться, что, возможно, с нашей стороны это было не самое удачное решение. Нет, не потому что с этой одеждой что-то не так, а потому, что, как только дверь за нами закрывается, хозяйка магазина бросается к нам со всех ног.
– Это вы! – восклицает она, расплывшись в улыбке. – Грейс и Хадсон! Я так надеялась познакомиться с вами!
Мы с Грейс обеспокоенно переглядываемся, и я делаю шаг назад, но поздно. Хозяйка магазина уже обняла нас обоих и крепко сжала.
– Спасибо, спасибо, спасибо! – повторяет она. – Вы спасли нас всех.
– Э-э, собственно говоря, думаю, мы не заслуживаем таких похвал, – смущенно говорит Грейс. – Я уверена, что эти драконы явились сюда из-за нас…
– Вздор! По какой бы причине они ни прилетели, они разрушили бы весь город, если бы не вы. И я вам так благодарна. – Она смотрит на нас с сияющей улыбкой. – Но хватит говорить о неприятных вещах. Меня зовут Тиниати и это мой магазин. Чем я могу вам помочь?
– Мы пришли сюда, потому что попали в затруднительное положение, – отвечает Грейс, улыбаясь этой своей улыбкой, от которой люди всегда начинают чувствовать себя уверенно и непринужденно. – У нас с самого начала было совсем мало одежды, а вчера вечером лучшая ее часть была безнадежно испорчена. Так что, если у вас есть вещи, которые могли бы нам подойти, мы были бы вам очень признательны, если бы вы помогли нам отыскать их.
Эти слова оказывают магический эффект, и уже через пять минут Тиниати проводит нас в примерочные, причем у каждого из нас в руках ворох одежды. Когда мы начинаем мерить ее, она принимается приносить нам все новые и новые вещи, как будто мы собираемся перемерить весь ее ассортимент.
Я стою, одетый только в незастегнутые джинсы, когда в дверь моей примерочной стучат.
– Я сейчас выйду, Тиниати! – кричу я.