Судя по волосам, наша аллегорическая фигура – это женщина. Но на ведьму она не похожа. Ведьм на этой гравюре достаточно, есть с кем сравнить. Тело фигуры – скорее мужское. Сухощавое, мускулистое. Но если это мужчина, то непонятно, что у него во рту. У мужчин таких титек не бывает. А если это действительно грудь, которую фигура так амбивалентно сосет, то, где же у нее вторая грудь?
Самое обидное – это то, что это создание для Брейгеля и его современников было очевидным и понятным знаком чего-то, что мы не понимаем. Может быть, как это часто у Брейгеля – нарисованной народной метафорой или пословицей. Некоторые комментаторы гравюры, сознательно тянущие вполне католического Брейгеля в лагерь протестантов, предполагают, что эта фигура символизирует «скрытую критику официального католицизма». Другие просто обходят ее вниманием – не хотят писать табуизированные для искусствоведов-интерпретаторов слова «я не знаю, что это значит». Но я то, слава Богу, не искусствовед, поэтому могу, и даже очень громко, закричать, завопить, как нечистый дух – я не понимаю, что означает, что символизирует, что делает на этой гравюре Брейгеля эта голая фигура, как и Филет, заключенная в круг. Только металлический.
Рядом с ней весьма многозначительно положены песочные часы (помни о смерти), веретено (судьба), и, возможно, чаша для причастия (пресуществление). Так что… интерпретируйте ее сами, дорогие читатели.
…
Пора нам еще раз перечитать приведенный выше отрывочек из «Золотой легенды».
Перечитали? А теперь давайте вместе хмыкнем. Хм…
Ничего другого нам не остается, потому что изображенная на гравюре сцена, увы, не очень хорошо вписывается в текст «Золотой легенды».
Поскольку Филет сидит себе в дьявольском кругу – то, что тут происходит, произошло уже после его наказания, но до получения им спасительного полотенца. Очевидно Гермоген не только наказал ученика, но и вызвал к себе Иакова для расправы, что согласуется с надписью на полях гравюры. Но тогда непонятно, почему Иаков стоит в двух метрах от Гермогена, не связанный, и благословляет всю эту шушеру. Почему Гермоген даже не смотрит на Иакова? Почему, если власть Гермогена и демонов над святым апостолом так велика – никто из нечистых духов не бросается на Иакова, даже не замахивается на него? Почему тогда один из демонов замахивается на Гермогена дубинкой, а другой мешает ему в приготовлении колдовского зелья? Да и поднявшие рядом с ним руки дьяволы явно не сигнализируют магу, что, дескать, работа выполнена, апостол доставлен, скорее они кричат: «Не в наших силах! Что-то ты не то задумал! Опомнись! Оторвись наконец от твоей дурацкой книжки, тут дело пахнет керосином!»
На второй гравюре Брейгеля, посвященной Иакову и Гермогену, гравированной тем же гравером в том же 1565 году по оригинальному эскизу Брейгеля 1564 года, показано, как мучимый нечистыми духами Гермоген падает вниз головой вместе с креслом и книгой к ногам апостола. Содержание второй гравюры точно соответствует тексту «Легенды». Хотя маг и не связан.
В первой же гравюре добрый католик Брейгель отступил от текста источника и нарисовал не иллюстрацию к легенде, а нечто другое. Что же?
Картину внутреннего мира человека, опрокинутого в мир внешний.
Мастер проецировал тут на реальность позднесредневековое сознание, со всеми его страхами, предрассудками и суевериями. Невидимое – на видимое, метафизику – на физику…
В этой двойственной, совмещающей несовместимое вселенной по небу летают зловещие ведьмы, насылающие мор и непогоду, под землей – копошатся трупоеды, а на земле – царство греха и порока, там правят свою сатанинскую тризну колдуны и дьяволы. Семь смертных грехов.
Перед таким посрамлением божьего творения и поставлен святой Иаков дьявольским наваждением.
В «Золотой легенде» он творил перед Филетом чудеса.
Тут же он никаких чудес не творит. И несчастный Филет так и сидит в своем кругу. А проклятый колдун Гермоген и не думает раскаиваться и обращаться. Читает себе свой бесовский бестселлер. Крутится, вертится, разбрасывая лучи как шаровая молния, магический вихрь.
Нет, не Иаков стоит перед ним маленький, потерянный, удивленный.
Сам Питер Брейгель стоит тут в апостольской одежде. И вместе с ним, завороженный его искусством я, зритель.
Любопытно заглянуть в самого себя, очищенного от цивилизации, как апельсин от кожуры!
И вот, мы оробели… перед торжеством кромешного зла.
Наш близнец, наше второе «я», колдун и чернокнижник, не удостаивает нас даже взглядом…
Краткая историко-биографическая справка.
Брейгель был родом из Брабанта. Родился в деревне неподалеку от Бреды в годы 1525–30.
Хорошего образования, по-видимому, не получил. Возможно, никакого не получил. Не сохранилось ни одного письма Брейгеля, даже записочки нет.
1551 год, Антверпен – Брейгель член Гильдии Святого Луки. Первые работы у Иеронима Кока.
1552–53 путешествие в Италию.
В 1563 году Брейгель женился на дочери своего бывшего учителя, которую знал с детства, и переехал из Антверпена в Брюссель. Поближе к двору Габсбургов? Советник Маргариты Пармской, тогдашней правительницы Нидерландов, кардинал Антуан Перрено де Гранвиль владел, по крайней мере, двумя картинами Брейгеля. Карел Ван Мандер утверждает, что на переезде настояла будущая теща художника (для того, чтобы он наконец расстался с любовницей в Антверпене).
Основными покупателями художественной продукции Брейгеля были, по-видимому, тогдашние богачи, например, известно, что банкир и купец Никлас Йонгелик был владельцем шестнадцати картин мастера. Но и двор, по словам того же Мандера, владел многими картинами мастера (сейчас, надо полагать они находятся в Вене). Гравюры с его рисунков были доступны и среднему классу.
В 1564 году родился сын Брейгеля Питер, ставший впоследствии тоже известным художником. А в 1568 году – Ян, будущий мастер-миниатюрист.
В 1565 году в Нидерландах был неурожай, за ним последовал голод.
В 1566 году началась антииспанская Нидерландская революция или Восьмидесятилетняя война. Протестанты-кальвинисты штурмуют церкви, уничтожают в них картины и статуи.
В 1567 – в провинции прибывает наместник короля Филиппа Второго, хладнокровный палач герцог Альба и развязывает кровавый террор. Инквизиция особенно яростно пытала и жгла еретиков.
В сентябре 1569 года Питер Брейгель умирает в Брюсселе. Не дожив и до сорока пяти лет (или до сорока). Перед смертью Брейгель якобы попросил жену сжечь его сатирические рисунки, что она и сделала.
Долговременным другом мастера был картограф Абрахам Ортелий, дядя свободного философа Себастьяна Франка, мистика и пантеиста, защищавшего внутреннюю свободу человека (доктрина никодемизма).
Лучшая, по мнению самого художника, его картина – «Триумф правды» не сохранилась.
Мандер пишет, что очень многие работы мастера вызывали у современников благодарный смех. Даже когда они были удручены содержанием. Посмеемся же и мы над нашей гравюрой и над нами самими. Есть над чем.
Иллюстрации
Ил. 1, Бруно Шульц, Процессия
Ил. 2, Бруно Шульц, Жеребцы и евнухи
Ил. 3, Бруно Шульц, Мадмуазель Circe и ее труппа
Ил. 4, Бруно Шульц, Заколдованный город
Ил. 5, Бруно Шульц, Бестии
Ил. 6, Бруно Шульц, Племя париев
Ил. 7, Бруно Шульц, Инфанта и ее гномы
Ил. 8, Бруно Шульц, Посвящение
Ил. 9, Бруно Шульц, Ундуля ночью
Ил.10, Бруно Шульц, Автопортрет
Ил.11, Бруно Шульц, Эскиз иллюстрации для книги «Санаторий под Клепсидрой»
Ил. 12, Бруно Шульц, Девушка в фартуке бичует нагого коленопреклоненного юношу
Ил. 13, Бруно Шульц, Девушка с кнутом и коленопреклоненный мужчина
Ил. 14, Рудольф Шлихтер (три работы слева, сверху вниз): Домина меа, Ванька-Встанька, Иосиф прекрасный.
Бруно Шульц (три работы справа): Школьница и мужчина, Девушка и коленопреклоненный мужчина, Две обнаженные девушки и двое мужчин
Ил. 15, Бруно Шульц, Три девицы сидят на диване. Четвертая стоит. Перед ней на коленях обнаженный мужчина
Ил. 16, Бруно Шульц, Иосиф на станции, которой нет
Ил. 17, Бруно Шульц, Спящий отец
Ил. 18, Бруно Шульц, Лавка Иакова
Ил. 19, Бруно Шульц, Человек-пес
Ил. 20, Бруно Шульц, Автопортрет и старцы, Старцы и кондор (эскиз), Старцы и кондор
Ил. 21, Ив Танги, Солнце в футляре
Ил. 22, Марк Шагал, Скрипач
Ил. 23, Феофан Грек, Пантократор
Ил. 24, Феофан Грек, Ветхозаветная Троица
Ил. 25, Феофан Грек, Столпник
Ил. 26, Лукас Кранах Старший, Голгофа
Ил. 27, Дионисий, Распятие
Ил. 28, Лукас Кранах Старший, Се человек
Ил. 29, Альбрехт Дюрер, Се человек
Ил. 30, Карлфридрих Клаус, Начало письма Громану
Ил. 31, Лукас Кранах Старший, Портрет принца Иоганна Фридриха Саксонского
Ил. 32, Лукас Кранах Старший, Портрет Сибиллы фон Клеве
Ил. 33, Лукас Кранах Старший, Портрет Лютера
Ил. 34, Лукас Кранах Старший, Портрет жены Лютера, урожденной фон Бора
Ил. 35, Альбрехт Дюрер, Портрет Ганса Тухер
Ил. 36, Альбрехт Дюрер, Портрет Феличиты Тухер
Ил. 37, Альбрехт Дюрер, Меланхолия
Ил. 38, Альбрехт Дюрер, Меланхолия, фрагмент
Ил. 39, Альбрехт Дюрер, Меланхолия, фрагмент в зеркальном отражении
Ил. 40, Альбрехт Дюрер, Автопортрет
Ил. 41, Альбрехт Дюрер, Автопортрет в образе Спасителя
Ил. 42, Альбрехт Дюрер, Кающийся
Ил. 43, Альбрехт Дюрер, Смерть и ландскнехт
Ил. 44, Альбрехт Дюрер, Рыцарь, Смерть и дьявол
Ил. 45, Альбрехт Дюрер, Святой Иероним
Ил. 46, Михаил Моргнер, Встреча или Прощание
Ил. 47, Томаса Ранфт, Рождение ландшафта
Ил. 48, Томас Ранфт, Orbis
Ил. 49, Михаил Шварцман, Третья структура
Ил. 50, Зигфрид Отто-Хюттенгрунд, Похищение Европы