– Мне бы хотелось, чтобы вы уяснили следующее, – вмешался второй летчик. – Мы идем на риск не ради вашего проекта. Мы делаем это для самих себя. Сейчас военная авиация как никогда нуждается в новом оружии.
– Товарищ лейтенант, вы неправильно поняли причину приостановки экспериментов, – сказала Линь Юнь. – Это сделано из-за беспокойства за судьбу проекта. Если произойдет еще одна катастрофа с трагическими последствиями, как это случилось с лейтенантом Вон Сунлинем, дальнейшие работы будут прекращены.
– А что, если рассмотреть вопрос использования в эксперименте летательного аппарата с дистанционным управлением? – предложил один из инженеров.
– Единственным летательным аппаратом, способным двигаться с малыми скоростями и неподвижно зависать на месте, а также обладающим достаточной грузоподъемностью, является наполненный гелием дирижабль, разработанный Бейханским университетом[15], – объяснил представитель авиации. – Однако неизвестно, можно ли будет осуществлять тонкое управление, необходимое для гарантии точных электрических разрядов.
– И даже если бы это было осуществимо, – добавила Линь Юнь, – мы смогли бы лишь исключить риск для человеческих жизней. Проведению эксперимента это никак бы не помогло, поскольку сам летательный аппарат по-прежнему оставался бы подвержен удару молнии.
Внезапно меня осенила идея:
– Мой научный руководитель разработал покрытие, защищающее провода линий высокого напряжения от попадания молнии. Я только краем уха слышал об этом и не знаю подробностей.
– Вашим научным руководителем был Чжан Бинь? – оживился полковник Сюй.
– Вы его знаете? – кивнув, спросил я.
– В свое время я у него учился. Тогда он был еще простым преподавателем, лишь потом его перевели в ваш университет. – Полковник Сюй стал печален. – Я звонил ему несколько дней назад. Давно уже хотел с ним повидаться, но все никак не мог выкроить время. Боюсь, ему осталось жить совсем недолго. Вы знаете о его болезни?
Я снова кивнул.
– Он был настойчив в своих исследованиях и всю свою жизнь…
– Давайте вернемся к защитному покрытию! – нетерпеливо перебила Линь Юнь.
– Мне знакомо это изобретение, – сказал полковник Сюй. – Я был членом приемной комиссии. Покрытие весьма эффективно защищает от попадания молнии.
– Ключевым моментом является то, необходимо ли для работы покрытия заземление, – сказала Линь Юнь. – Если необходимо, тогда проку нам особого от него не будет.
Я, как всегда, восхитился техническим складом ее ума. Такой вопрос вряд ли задал бы неспециалист; большинству покрытий, защищающих от удара молнии, требуется заземление.
– Гм… это было так давно, что я уже ничего не помню, – задумчиво почесал голову полковник Сюй. – Нужно будет спросить о деталях у самого автора.
Схватив телефон, Линь Юнь протянула его мне:
– Немедленно позвони Чжан Биню и спроси! Если заземление не требуется, пусть он срочно приезжает в Пекин. Нам нужно, чтобы он в кратчайшие сроки изготовил пробную партию.
– У него же последняя стадия рака… – смущенно возразил я.
– Ничего страшного не произойдет, если мы просто спросим у него, – сказал полковник Сюй.
Я взял у Линь Юнь трубку.
– Я не знаю, где в настоящий момент Чжан Бинь, у себя дома или в больнице… – пробормотал я, раскрывая свою записную книжку.
Телефон Чжан Биня был записан в ней на первой странице. Я набрал номер и в трубке послышался слабый голос:
– Кто это?
Когда я назвал себя, далекий голос тотчас же окреп и наполнился возбуждением.
– О, привет! Где вы? Что стряслось?
– Профессор Чжан, я работаю над одним проектом, связанным с оборонным ведомством. Как ваше здоровье?
– Вы хотите сказать, что добились успеха? – оживился профессор, оставив без внимания мой вопрос.
– По телефону этого не объяснишь. Как ваше здоровье?
– Угасает с каждым днем. Не так давно меня навещал Чжао Юй. Наверное, это он поведал вам о моей болезни.
– Да. Как проходит лечение?
– Спроси у него… – нетерпеливо шепнула мне Линь Юнь.
– Помолчи! – гневно бросил ей я, прикрывая ладонью микрофон.
Когда я снова поднес трубку к уху, я услышал голос Чжан Биня:
– …я подготовил еще одну партию материалов об экспериментальных исследованиях и готов отправить ее вам.
– Профессор Чжан, я хочу спросить вас о другом. Речь идет о защитном покрытии проводов высоковольтных линий электропередачи, разработанном вами.
– А… Эта штука оказалась экономически нецелесообразной, и проект давным-давно положили на полку. Что вы хотели узнать?
– Покрытие нуждается в заземлении?
– Нет, заземление не требуется. Защитный эффект основан на внутренних свойствах покрытия.
– Мы хотим использовать это покрытие для защиты летательных аппаратов.
– Боюсь, у вас ничего не получится. Покрытие образует достаточно толстый слой, что определенно не будет удовлетворять аэродинамическим требованиям, предъявляемым к летательным аппаратам. К тому же корпус самолета изготовлен из совершенно других материалов, нежели провода высокого напряжения. Как знать, возможно, со временем защитное покрытие приведет к его разрушению.
– Все это несущественно. Я просто хочу знать, будет ли покрытие обладать защитным эффектом, если нанести его на летательный аппарат.
– Определенно, будет. При покрытии достаточной толщины самолет сможет пролететь прямо сквозь грозовую тучу. На самом деле покрытие уже испытывалось в подобных условиях, хоть и не на самолете. Лаборатория изучения атмосферного электричества в свое время использовала аэростаты для исследования структуры грозовых туч. Однако несколько раз подряд аэростат вместе с модулем, содержащим приборы и аппаратуру, уничтожался разрядом молнии вскоре после вхождения в тучу. Поэтому обратились ко мне, я нанес толстый слой защитного покрытия на модуль с аппаратурой и сам аэростат, после чего удалось несколько десятков раз войти в грозовую тучу без каких-либо происшествий. Возможно, это оказалось единственным практическим применением покрытия.
– Замечательно! В настоящее время где-нибудь сохранилось покрытие, готовое к применению?
– Разумеется. Оно хранится на складе лаборатории изучения атмосферного электричества. Полагаю, покрытие до сих пор сохраняет свою работоспособность. Запасов, наверное, хватит для обработки небольшого самолета. Заведующий лабораторией неоднократно пытался избавиться от этих закупоренных бочек, поскольку они занимают много места, но я был категорически против. Если покрытие вам пригодится, забирайте. У меня также есть полный набор необходимых компонентов, так что без проблем можно будет изготовить новую партию. У меня только один вопрос… если вам неудобно, конечно, можете не отвечать. Это как-то связано с изучением шаровой молнии?
– Да, связано.
– Значит, вам действительно удалось добиться прогресса?
– Профессор Чжан, сейчас этим занимаюсь уже не я один. В исследованиях принимает участие много народа. Что же касается прогресса… возможно, кое-что есть.
– Замечательно! Я немедленно отправляюсь к вам. Я буду вам полезен, по крайней мере в том, что касается защитного покрытия.
Не дав мне возможности ответить, Линь Юнь прикрыла микрофон ладонью. Она услышала слова профессора и, по-видимому, испугалась, что я не разрешу ему приехать сюда.
– Чжан Биня можно будет поместить в военный госпиталь номер 301, – шепнула она. – Думаю, лечение там будет лучше того, которое профессор получает сейчас, правильно? К тому же, если покрытие уже готово, ему не придется особо напрягаться.
Я перевел взгляд на полковника Сюя. Тот забрал у меня трубку. Судя по всему, они с Чжан Бинем постоянно поддерживали связь, поскольку полковник, поздоровавшись с профессором, сразу же перешел к делу:
– Сколько приблизительно весит это покрытие? Около двух тонн? Замечательно. Ждите дома, мы за вами заедем.
На следующий день мы с Линь Юнь отправились в аэропорт «Наньюань» встречать Чжан Биня. Поставив машину, мы стали ждать самолет. Лето было в самом разгаре, но недавняя гроза забрала с собой удушливую жару последних нескольких дней, оставив после себя свежий, прохладный воздух. После долгой напряженной работы нам наконец выдалась возможность немного расслабиться.
– По мере того как мы с тобой все дольше работаем вместе, ты все сильнее меня ненавидишь? – спросила Линь Юнь.
– Знаешь, на что ты похожа?
– Ну-ка, просвети меня.
– Ты подобна кораблю в ночном море, идущему на свет маяка. Во всем мире для тебя ничто не имеет значения, кроме мигающего прожектора. Ты больше ничего не видишь.
– Очень поэтично. Но тебе не кажется, что ты описал самого себя?
Я вынужден был признать, что она права. Иногда нам труднее всего терпеть в других свое собственное отражение. Мне вспомнился тот вечер на первом курсе, когда я допоздна засиделся в библиотеке и хорошенькая однокурсница спросила у меня, что я ищу. У меня до сих пор отчетливо запечатлелось в памяти выражение ее лица – такое бывает у человека, который видит перед собой что-то странное. Я проникся уверенностью, что когда-то вот так же в точности смотрел на Линь Юнь какой-то парень… Мы с ней не имели привязки к нашему времени, не имели привязки друг к другу; мы никогда не сможем быть вместе.
Совершил посадку небольшой военно-транспортный самолет, в хвостовой части опустился трап, и по нему сошли на землю Чжан Бинь и два офицера центра, отправленные, чтобы его сопровождать. Профессор выглядел гораздо лучше, чем я ожидал, пожалуй, даже лучше, чем при нашей последней встрече в университете в прошлом году. Ничто не указывало на то, что он неизлечимо болен. Когда я обмолвился ему об этом, Чжан Бинь сказал:
– Всего два дня назад я был совершенно другим. Но после вашего звонка я наполовину вылечился. – Он указал на четыре железных бочки, которые выгрузили из самолета. – Вот то покрытие, которое вы просили.