Шартрская школа — страница 1 из 26

Шартрская школа

Гильом Коншский

Философия

•

Теодорих Шартрский

Трактат о шести днях творения

•

Бернард Сильвестр

Космография

•

Астролог

•

Комментарии на первые шесть книг «Энеиды»

•

Алан Лилльский

Плач Природы

Издание подготовил

О. С. ВОСКОБОЙНИКОВ

Шартрская школа

Гильом КоншскийФИЛОСОФИЯ

Книга первая

Пролог

1. Красноречие, как говорит Туллий[1] в начале «Риторики», без мудрости вредно, мудрость же без красноречия, пусть и немного, но все же полезна, а вкупе с ним полезна в высшей степени, поэтому заблуждаются те, кто, отвергнув полезное и не вредное, предаются вредному и бесполезному. Они словно разрывают узы брака Меркурия и Филологии[2], заботливо приготовленного Добродетелью и Аполлоном и одобренного сонмом богов; вечно правя мечи, они избегают боя. Знаем мы, что многие, прозвавшись учителями, и сами таковы, и других заклинают так поступать. 2. Ничего не смысля в философии, стыдясь признаться, что чего-то не знают, и почивая на собственном невежестве, своим неосторожным слушателям они объявляют ненужным все, что им самим неведомо. Впрочем, «что странного», как говорит Теренций, «что женщина бесстыдно поступает так»?[3] Поэтому, отвергнув их бесстыдство, мы решили кое-что рассказать о философии, чтобы в меру сил принести пользу любящим ее, не любящих же побудить к любви[4]. 3. Начав с первопричины вещей, мы доведем повествование до человека, уделив ему особое внимание, и до начала разговора просим: если в трактате найдется что-то несовершенное, отнесите это на счет человеческого несовершенства и не порицайте за недостатки то, что есть здесь полезного. За одно плохо сказанное так же не стоит порицать доброе, как и восхвалять плохое за одно доброе слово. Случается ведь, что бодрствует Терсит, а Улисс дремлет: «Впрочем в столь длинном труде иногда не вздремнуть невозможно![5]» Так что, заведя разговор о философии, выясним для начала, что она собой представляет.

I. Что такое философия

4. Философия есть правильное постижение того, что существует и не видимо, и того, что существует и видимо[6]. Существует и кажется не существующим бестелесное, поскольку чувство ни на что не способно вне подлежащей материи. Существует и кажется существующим телесное, будь у него божественное или бренное тело. Тела подвластны чувству. Раз философия занимается и тем и другим, поговорим об обоих, начав с существующего, но не видимого: таковы Творец, душа мира, демоны, души людей. 5. Поскольку Творец стоит на первом месте (ведь все получают существование от него, он же — ни от кого), начнем с него. Но святые говорят, что в совершенстве постичь Бога в этой жизни невозможно[7], поэтому покажем сначала, что значит постичь что-либо в совершенстве — тогда станет очевидным, почему Творец в совершенстве не может быть познан в этой жизни.

Относительно всякой вещи задается одиннадцать вопросов: есть ли она, что она собой представляет, сколько ее, для чего она, какова она, что делает, какое действие испытывает на себе, где она находится, каким образом она пребывает в этом месте, когда она существует и чем обладает[8]. Познать что-либо в совершенстве означает знать о нем все эти одиннадцать пунктов. Но зная наверное, что Бог есть, мы не понимаем в совершенстве, что Он есть. Количество Его, наполняющего все и вся, превосходит узость нашего сердца; Его отношение не в состоянии объяснить человеческая мудрость; качества Его она не охватывает; бесчисленных языков не хватит, чтобы описать Его деяния; воздействие на Него происходит не по воле действующего, но по соизволению Желающего; где Он, сущий над всем? — посреди всего, цельно и нераздельно; как Он, невместимый, пребывает в месте; время Его, сущего прежде всякого века; чем обладает Он, держащий все на ладони — все это никто не может с точностью описать. Получается, что Он нам не совсем неведом, ведь мы знаем, что Он есть, но и не ведом в совершенстве, ибо мы не знаем о нем всего вышеназванного.

II. Какими аргументами доказывается, что Бог есть

6. И хотя, как мы сказали, в этой жизни известно, что Бог есть, откроем аргументы, которые могут доказать это неверующим: сотворение мира и его обычный распорядок. Пусть мир создан из противоположных друг другу — горячих, холодных, влажных, сухих — элементов, все они, то ли под воздействием природы, то ли случайно, то ли по воле некоего мастера, соединены в мироздании. Природе, однако, свойственно избегать противоположностей и стремиться к подобию, следовательно не она соединила противные элементы. Не соединены они и случаем: если б мир сотворил случай, почему бы ему было не сделать дом или что-нибудь подобное, полегче? Кроме того, если б то был случай, миру предшествовали бы некие причины, стечение которых и создало бы его. Ведь случай есть непредвиденное стечение обстоятельств. Поскольку же миру не предшествовало ничего кроме Творца, он сотворен не случаем, а неким мастером. Этим мастером был не человек — мир появился раньше него. Значит — Бог.

7. Через обычный распорядок доказывается так. Все, что упорядочено, упорядочено мудро, следовательно, некоей премудростью, ведь ничто не упорядочивается мудро без премудрости. Значит, существует премудрость, все упорядочивающая. Не человеческая мудрость заставляет вещи жить и говорить. Хотя она придает форму человеку или другому животному, она не может наделить их движением и жизнью. Следовательно, это делает божественная мудрость. Но всякая мудрость кому-то принадлежит, а значит, существует и тот, кому она принадлежит, и это не человек. Значит — Бог. Так через обычный распорядок можно дойти до божественной премудрости, через премудрость — до божественной субстанции[9]. Поэтому божественная премудрость называется знамением и образом божества.

8. Философы говорили, что сотворившее все и всем управляющее божество обладает силой действия, премудростью, волей. Если б оно не могло и не знало, как бы оно сотворило столь прекрасное? Если же сотворило, не желая этого, получается, действовало оно по неведению или по принуждению. Но чего мог не знать тот, кому открыты даже помыслы людей? Кто может принудить того, кто может все? Итак, божество наделено силой, премудростью, волей, которые святые, взяв близкое по значению общеупотребительное слово, называют тремя лицами: силу — Отцом, премудрость — Сыном, волю — Духом Святым[10].

III. О трех лицах

9. Сила называется Отцом, поскольку она все творит и с отцовской любовью утверждает. Премудрость называется Сыном, предвечно рожденным от Отца, но вместе с тем совечным ему, поскольку, как сын во времени исходит от отца, так и премудрость совечно и единосущно — от силы. Сказав, что Сын рожден Отцом и одновременно ему совечен, порассуждаем немного об этом рождении, предупредив заранее, что нам не помеха сказанное: «род Его кто изъяснит?»[11] Так говорят не потому, что это невозможно, а потому, что трудно.

Отец родил Сына, то есть божественная сила породила премудрость, когда Он промыслил сотворение вещей и их устройство. Поскольку Он промыслил это прежде век, предвечно же сотворил Он и премудрость — Сына, — причем это знание Он полностью обрел в себе, ни от кого другого, не сообразуясь с чьим-либо учением или опытом, но исходя из собственной природы. Он знал это с того времени (вечно, если так можно выразиться), с которого существует, и не было такого времени, когда Он этого не знал. Если Он вечен, вечна и премудрость Его. Так Отец породил совечного и единосущного себе Сына.

10. Божественная воля называется Святым Духом. Дух есть собственно дыхание; поскольку же именно в нем часто выражается человеческая воля (по-разному дышат радостный и разгневанный человек), метафорически назвали духом божественную волю, наделив его эпитетом «святой». Этот дух исходит от Отца и Сына, потому что тем самым являются в действии божественная воля и благость, то есть то, насколько Бог всемогущ и мудр. Исхождение Святого Духа от Отца и Сына есть не что иное, как развертывание божественной воли от силы и мудрости до сотворения вещей и управления ими.

11. Благость и воля совечны и Отцу, и Сыну: Он не был таким всемогущим и мудрым, чтобы при этом не быть и благим, ибо быть и быть благим для Бога одно и то же. До начала времени Он желал то, что сделал, и нет в нем изменения. Следовательно, совечны им обоим воля и благость. Троица лиц есть единство сущности. Божественная сила, премудрость и благость суть одна сущность. Хотя действует она всегда согласно (божественная сила никогда ничего не совершает без премудрости и воли, премудрость — без воли и силы, воля — без силы и премудрости), некоторые деяния все же приписываются силе, Отцу, другие — премудрости, Сыну, третьи — воле, то есть Святому Духу.

12. Силе, то есть Отцу, приписывается ниспослание Сына, осуществленное, однако, премудростью и волей. Премудрости, Сыну, приписывается воплощение, но осуществили его сила и воля. Премудрости оно приписывается заслуженно: будучи столь сильной, чтобы одной лишь волей вырвать человеческий род из власти дьявола, она возжелала соединить божество с человечеством, чтобы Тот, кто примирил Бога и человека, возымел в себе и человеческое и божественное. Если б Он был только Богом, дьявол не простер бы на него руку: разве замахнется раб на сына всемогущего своего господина, зная, кто перед ним? Потому и написано: «Если бы познали, то не распяли бы Сына Божьего»[12]. Если же Он был бы лишь человеком, как бы тогда пленник освободил пленника? «Потому что все согрешили и лишены славы Божией»[13]. Спаситель наш был и есть Бог и человек: божественностью своей Он спас нас, а как человек укрылся от дьявола, который, поправ человеческие и божественные законы, напал на невинного и поэтому справедливо потерял вверенную ему власть. Воле и благости Бога вверено отпущение грехов, ибо по воле и милости своей Он дарит то, за что мог бы по силе и премудрости своей наказать сразу же после проступка.

Однако, толкуя о божественном, мы перешли границы наших узких познаний, поэтому, умолкая, перейдем к остальному и попросим, чтобы не называли ересью написанное здесь лишь за то, что оно не написано где-то еще. Ведь не все, что не написано, ересь, но то, что противно вере. Выше мы среди невидимых сущностей назвали Творца, затем душу мира. Закончив разговор о Боге, скажем кое-что о ней.

IV. О душе мира

13. Согласно некоторым, душа мира[14] есть Святой Дух, ведь по божественной воле и благости (которая, как мы сказали, есть Дух Святой) живет все живущее в мире. Другие считают ее естественной силой, присутствующей в вещах, с помощью которой одни просто живут, другие живут и чувствуют, третьи живут, чувствуют и различают[15]. И нет ничего живущего, чувствующего и различающего, в чем не было бы этой естественной силы. Следовательно, в человеке это его собственная душа. Если кто-то решит, мол, значит в человеке две души, мы возразим: нет, потому что мы не говорим, что душа мира есть душа, как и глава мира — не голова. Платон говорит, что ее придумали, основываясь на делимой и неделимой субстанции, с одной стороны, и на одинаковой и различной природе — с другой. Если кто-то захочет выяснить суть этого утверждения, он найдет ее в наших глоссах на Платона[16].

Третий род невидимых сущностей, сказали мы, демоны. Начиная разговор о них, скажем, сколько их чинов и почему они так называются.

V. О демонах

14. Платон считает, что демонских чинов три, и утверждает, что от вышины до самого низа нет ничего существующего без разумного творения. В тверди небесной, говорит он, есть некое наделенное разумом живое существо, определяемое как разумное, бессмертное, небесное, нечувствительное (речь идет о звездах небесных, о которых мы скажем в соответствующем месте: они из тех, что существуют и видны). В эфире, продолжает он, то есть от тверди до луны, существует род невидимого живого существа, определяемого так: животное разумное, бессмертное, нечувствительное, эфирное, забота которого состоит лишь в том, чтобы предаваться созерцанию божества и этим созерцанием наслаждаться. В нижнем пространстве, в верхнем слое воздуха, близко к Луне он называет еще один род, давая ему такое определение: животное воздушное, разумное, бессмертное, чувствительное, внимающее людям, забота его состоит в том, чтобы доносить до Бога человеческие молитвы, а людям Божью волю — во сне, знамениями, сердечным внушением или словесным наставлением. Чувствительным его называют потому, что он любит благих, радуется их благоденствию и переживает за неприятности.

15. Третий чин демонов пребывает во влажном слое воздуха и определяется следующим образом: животное влажное, разумное, бессмертное, чувствительное, забота его в том, чтобы завидовать людям, из зависти досаждать им, потому что туда, откуда он спустился из-за гордыни, человечество поднимается по смирению[17]. Он столь сластолюбив, что иногда совокупляется с женщинами и рождает. Таких демонов называют инкубами. Этот чин отличается от первых двух тем, что первых называют калодемонами, то есть «знающими благо» («калос» значит «добро», «демон» — «знающий»), а этих — какодемонами, «знающими зло», потому что «какос» значит «зло». Не бойся такого имени, по которому и те и другие называются демонами, как бы «знатоками»: всех их называют ангелами, одних добрыми, других злыми. Нижнюю часть мира населяет разумное смертное животное — человек, о нем пойдет речь в должном месте.

VI. Тела они или духи

16. О демонах возникает вопрос, обладают ли они телами, поскольку они животные, а животные, как считается, телесны, или же они духи, по словам пророка: «Ты творишь ангелами твоими духов»[18]. Некоторые говорят, что они телесны, но столь тонки, что чувствами не воспринимаемы, поэтому в сравнении с нашими плотными и толстыми телами, они называются духами, подобно воздуху, который, хотя и представляет собой тело, из-за своей разреженности зовется духом. Это мнение подкрепляют авторитетом св. Григория, в «Моральном толковании на Иова» толкующего об ангелах: «В сравнении с нашими телами они духи, рядом же с тем высшим безграничным духом их следует считать телами»[19]. Ссылаются также на св. Августина, поместившего в «Энхиридион» такую главу: «Какими телами обладают ангелы»[20].

17. Другие считают демонов не телами, но духами. Поскольку они не вездесущи, а перемещаются с места на место, в сравнении с высшим духом, пребывающим везде цельно и нераздельно, св. Григорий и назвал их телами. Из этого вовсе не следует, что они действительно тела, как «мудрость мира сего есть безумие пред Богом»[21] не значит, что Бог считает безумием мудрость этого мира, но что она глупа по сравнению с божественной мудростью. Значит, она не есть безумие. Относительно главы св. Августина «Какими телами обладают ангелы» говорят, что он там толковал о телах, принимаемых демонами, когда они являются людям, неважно, настоящих или нет, и он не утверждает, что у них действительно есть тела.

18. Мы склоняемся к мнению тех, кто считает демонов духами. Не следует также искать противоречие в том, что Платон выделяет два чина калодемонов, а Священное Писание — девять ангельских чинов: Платон поделил их по пространству, божественная же книга — по должностям. Значит, в двух чинах содержатся девять и наоборот.

Рассказав о Творце, душе мира и демонах, остается поговорить о душе человека. Однако, поскольку мы собираемся говорить о человеке отдельно, отложим и эту тему, чтобы исследование человека вышло цельным и единым.

VII. Об элементах

19. До сих пор речь шла о сущем, но не видимом, настал черед обратить стиль на то, что существует и видимо. Но прежде чем начать, мы просим не осуждать нас, если в разговоре о видимых вещах мы упомянем что-то возможное, но не непреложное, либо непреложное, но не возможное: как философы мы отстаиваем непреложное, пусть и не возможное, как физики же — возможное, пусть и опуская непреложное[22]. Внимание нужно обратить скорее на то, кто из наших современников трактовал этот предмет более основательно.

20. Элемент, как в «Пантехне» говорит Константин, есть простая мельчайшая частица какого-либо тела: простая по качеству, мельчайшая — по количеству[23]. Смысл этого высказывания таков: элемент есть простая частица, в которой нет противоположных качеств, но поскольку таковы, как можно видеть, кости и тому подобное, чтобы их исключить, он добавил «мельчайшая», то есть такая частица, которую нельзя поделить. Подобным образом элементами называют буквы: неделимые внутри себя, они составляют слоги. По мнению Константина, из четырех элементов состоят соки, а из соков — части тела, как гомиомирические[24], то есть подобные, — плоть, кости, — так и органические, то есть функциональные, — руки, ноги и прочее; те и другие составляют тело человека. Поэтому, продолжает Константин, ни один из четырех элементов, которые некоторые видят и считают элементами, таковыми не являются: ни земля, ни вода, ни воздух, ни огонь. Ведь ни один из них не прост по качеству и не минимален по количеству. В земле, скажем, есть и тепло, и холод, и сушь, и влага. Но знает о том цирюльник любой и подслепый[25], поэтому не будем приводить доказательств, отстаивая верность или неправильность сказанного, а остановимся лишь на том, что вызывает сомнения: она не проста по качеству, не минимальна по количеству, потому что состоит из множества частиц. Каковы, скажем, по количеству четыре части света и пять зон? Поэтому сама по себе земля не элемент. То же можно доказать относительно воды, воздуха и огня.

21. Элементы суть мельчайшие частицы, составляющие те четыре, которые мы видим. Четыре же элемента невидимы, но ради различения умопостигаемы. Ведь и человеческое тело, образно выражаясь, делится на органическое, то есть руки и т.п., органическое — на гомиомирическое или подобное, то есть частицы плоти и костей, гомиомирическое — на соки, то есть черную желчь и т.п., а те — на элементы, или простые и мельчайшие частицы. Такое разделение частично можно произвести в действительности, частично — в уме: тело можно по-настоящему поделить на органическое, затем на гомиомирическое, его же разделить на соки, а соки на элементы можно только мысленно. Как Боэций говорит в «Комментарии на Порфирия», «сила ума состоит в том, чтобы разделять соединенное и соединять разделенное»[26].

22. Иной спросит: «Где элементы?» Мы скажем: «В человеческом теле и в других телах, словно буква в слоге, хотя и не в прямом смысле». Есть и такие — простецы, — которые не знают ничего, кроме того, что можно ощутить, потому что животному человеку недоступно духовное, но мудрецу подобает изучать скорее недоступное чувствам, чем чувственное.

Итак, элементы суть эти простые и мельчайшие частицы: та, что холодна и суха, есть земля, холодная и влажная — вода, горячая и влажная — воздух, горячая и сухая — огонь. Поскольку четыре видимых состоят из них, то, в чем преобладают холодные и сухие частицы, по имени элемента называется землей, где холодные и влажные, — водой, а где горячие и сухие, — огнем. Если мы захотим наделить все это достойными названиями, то частицы назовем «элементами», а видимые четыре — elementata[27].

23. Есть такие, кто, никогда не читав ни Константина, ни иного физика, из гордыни считая недостойным себя учиться у других, дерзко выдумывают чего не знают и, чтобы не выглядеть отмалчивающимися, говорят, что элементы суть свойства видимых, то есть жар, сухость, холод и влажность. Против таких охотников, разжившихся физикой, словно добычей, она возопиет устами Платона, называющего элементы «материями», поскольку никакие качества не могут быть материей для чего-либо. Материя есть то, что превращается в нечто, приняв форму. Возопиет она и через Иоанниция, толкующего в своем «Исагоге», что элементы — одно, их смешения — другое: горячее с сухим и т.д. Возопиет, наконец, с Макробием: «Поскольку в каждом элементе находились разные качества, Бог дал каждому из них такое, родственное и подобное, которое он мог бы найти в соседнем, например, вода в земле находила холод, воздух в воде — влажность, огонь в воздухе — жар»[28]. Обрати внимание, он не сказал, что элементы это качества, но что качества им присущи. Раз нечто присущее чему-то отлично от того, чему принадлежит, значит качества не суть элементы.

24. Для других элементы — все, что видимо. Они приводят авторитет Ювенала, пишущего об обжорах:

Ну, а пока они ищут закусок во всяких стихиях[29],

то есть на земле — дичь, в воде — рыбу, в небе — птиц. И поскольку это высказывание верно и не противоречит мысли Константина, объясним, как они согласуются: толкуя в качестве физика о свойствах тел, он назвал их простые и мельчайшие частицы как бы основными принципами; философы же, изучавшие сотворение мира, а не свойства отдельных тел, назвали элементами мира четыре видимых, потому что он из них состоит, они были созданы в начале, из них же, как из элементов, и все остальное сотворено, творится или будет твориться, как будет показано ниже. Так что между этими представлениями нет никакого противоречия[30].

25. Возразят: элементов этих вовсе нет, потому что нет ничего, что не состояло бы из всех четырех сразу. А доказывают так: в земле есть что-то от воды, ведь мы видим, как из нее выделяется влага. Есть в ней и воздух, что видно по исходящему из нее дыму, и жар, что чувствуется на ощупь. Подобным же образом рассуждают и об остальном. В поддержку приводят Платона, говорящего: «Раз земля переходит в воду, а вода — в землю, зачем же называть землю землей, а не водой?»[31] Мы же возразим: в каждом элементе есть нечто от других, но такими они не созданы, это взаимное присутствие не субстанциально, а случайно. Земля пориста и окружена водами, поэтому в нее попадают влага и воздух, а раз она посередине мира и огонь со всех сторон равноудален от нее, что удивительного, если она получает частицу тепла? Все это для земли случайно, а не естественно и не составляет ее как таковую. Подобное доказательство допустимо и для остальных элементов. 26. Однако в этом сочинении мы следуем принципу краткости, поэтому, что еще в чем присутствует и как это происходит, пусть разберутся другие таланты. Учителю подобает дать зачин, исполнение же предназначается таланту.

Относительно вопроса Платона, зачем называть землю землей, а не водой, если она растворяется, в нашем понимании он рассуждал тогда не об элементе, но о растворяющейся частице его, ведь сам элемент никогда не растворяется. Растворяющимся он называет не землю, а землистое, то есть частицу земли; то же, что сохраняет свойства земли для него элемент земля. Но об этом, если даст Бог жизни, мы еще подробно расскажем.

VIII. О свойствах элементов

27. Итак, элементы суть названные выше частицы тел, как говорит Константин, но это видимые элементы мира — о них-то, по всей видимости, и нужно такое исследование, чтобы выяснить, как каждый из них возник и почему их четыре, а не меньше. Поскольку надежнее высказывание, покоящееся на авторитете мудреца, покажем, что по этому поводу говорил Платон: «Ради божественной славы миру следовало быть видимым и осязаемым»[32]. Вот что он имел в виду: поскольку Бог соблаговолил сотворить мир из благости, а не по нужде, будучи сам совершенным благом, он возжелал и мир сделать видимым и осязаемым, чтобы человек, воочию воспринимая в сотворении и управлении вещей божественную силу, премудрость и благость, силы убоялся, премудрость почитал, благости стал бы подражать.

28. Затем он добавил: «Дело обстояло так, что ничто нельзя было увидеть без помощи огня, осязать можно было только твердое, а твердое нуждалось в земле». (Почему нельзя видеть без огня и осязать без твердого тела, мы объясним, когда будем говорить о телесных чувствах.) И далее: «Бог положил землю и огонь как бы основаниями, но поскольку они исполнены противоположностей — земля тучна, упруга и неподвижна, огонь же разрежен, тонок и подвижен, — Бог увидел, что без посредника их не соединить, поэтому он и сотворил между ними посредника».

IX. О соединении элементов

29. Упомянув о соединении элементов, скажем, что есть смешение, что — соединение противоположностей. Смешение противоположностей таково, что при нем ни одно из них не остается тем, чем было прежде, например, мороз, смешиваясь с жаром, становится теплом, и ни мороза, ни жара больше нет. Соединение же противоположностей объединяет их таким образом, что каждая остается неизменным. Такое, однако, для противоположностей с их действующими качествами невозможно без посредника, действующие качества — жар и холод. Как это происходит, мы расскажем, когда речь пойдет о человеке.

30. Если одно поместить рядом с другим, они растворяются и для продолжения их существования нужен посредник. Если он окажется более предрасположен к одному из них, в него он постепенно и перейдет и соединение разрушится. Так, оказавшись между морозом и жаром, нечто горячее, не холодное, воспримет свойства жаркого и холод в нем исчезнет, а соединение разрушится. Если же посредник будет одинаково отдаленным от двух крайностей и не заберет одно из двух свойств, соединение сохранится.

31. Желая, чтобы указанные два элемента не смешивались, а соединялись, чтобы каждый оставался самим собой, Бог сотворил для них посредника, и не одного, а двух: воду и воздух. Соединение не сохранилось бы, создай Он лишь воду, потому что ее объединяют с землей упругость и тучность, а с огнем — подвижность. То же касается воздуха: с огнем его объединяют подвижность и разреженность, а с землей — упругость. Иной скажет: «Если б одного из них не хватило, Бог смог бы сотворить что-то еще». А мы и не полагаем пределов божественному всемогуществу, но лишь утверждаем, что из существующего чего-то одного недостаточно и, по природе вещей, нет ничего другого, для этого подходящего.

32. Показав недостаточность одного, откроем, почему не подходит ничто другое. Поскольку между двумя элементами может быть два противоположных качества, а двойка делится пополам, может существовать и еще что-то, которое, взяв от каждого по одному свойству, займет достойное положение посередине. Например, земля и воздух разделены двумя качествами: земля холодна и суха, воздух горяч и влажен. Вода же, объединенная с землей холодностью, а с воздухом влажностью, одна и может подойти к ним посредником. Воздух, в свою очередь, объединенный с водой влажностью, а с огнем жаром, один может быть между ними.

33. Если между какими-то элементами три противоположных качества, подобно тому, как тройку поровну не поделить, так и посредника, одинаково относящегося ко всем, не найти: он должен принять одно качество от одного элемента, два — от другого. Только так, и не иначе, тройку можно разделить на целые числа[33]. Качество же неделимо посредником, значит, он может быть таковым, только если участвует в одном из двух. Скажут: хотя по такой сизигии трех качеств не может быть одного посредника, его можно получить по двойственной сизигии[34]. Если между огнем и водой с их противоположными качествами находится воздух, соучаствующий одному одним качеством, другой — другим, то почему между огнем и землей, которые в этой двойной сизигии вообще ни имеют противоположностей, нет ни одного элемента, который воспринял бы по одному качеству от каждого? Ведь огонь горяч и сух, а земля холодна и суха.

34. На это ответим, что в этой сизигии посредник не нужен и не может быть, потому что нечто общее у них есть, а именно сухость. Если бы существовал такой посредник, воспринимающий от обоих что-нибудь, он либо забирал бы от огня жар, от земли сухость и в этом был бы аналогичен огню, либо от земли холод, от огня сухость и в этом уподобился бы земле, либо от огня жар, от земли холод — другой комбинации вроде не придумать. Но ничто не может быть одновременно жарким и холодным.

X. О расположении элементов

35. Элементы расположены так, что нижнее положение занимает земля, затем вода, воздух, высшее положение — у огня. Если бы что-то было ниже земли, она, будучи по природе тяжелой, стремилась бы к нему, потому что все тяжелое естественным образом стремится вниз. Если бы нечто было выше огня, он по легкости своей стремился бы к нему, чтобы раствориться в чем-то. Вода помещена рядом с землей, потому что она тяжела, хоть и не как земля, и должна была получить второе место. Наконец, воздух, будучи тяжелее огня, но легче воды, заслуженно оказался между ними[35].

XI. О хаосе

Рассказав, что такое элементы, сколько их, почему не больше, каковы причины их расположения, потолкуем о хаосе, то есть об их беспорядочном смешении, бывшем в начале, дадим расхожую точку зрения, опровергнем ее и обоснуем собственную[36]. Считается, что вначале почти у всех элементов не было собственного положения, они то одновременно поднимались, то опускались. Объясняют это тем, что Создатель мол так хотел показать, в каком беспорядке пребывали бы вещи, если б не его сила, премудрость и благость[37]. Приводят и Платона, рассказывающего в «Тимее», как Бог привел в порядок разбросанные в беспорядке элементы. Мы же говорим, что и предлагаемое ими высказывание неверно, и приводимая причина не подходит, и авторитетный текст они поняли неправильно. В начале докажем, что неверно высказывание, затем, что причина не подходит, и наконец, неправильное понимание цитаты.

36. Скажи-ка, утверждающий это: элементы тогда были телами или нет? Если не телами, то духами, свойствами духов или тел. Однако ни дух, ни изменчивое свойство не могут быть материей, тем более — элементами. Следовательно, раз всякое тело где-то находится, они были телами и обладали местами? Если места у них были, значит, либо нынешние, либо где-то еще. Но вне элементов места нет — элементы находились там же, где сейчас. И даже если они устроены были не так, как сейчас, находились они в этих четырех местах[38]: один получил низшее место, другой — высшее, два — среднее. Если б, как ты уверяешь, они одновременно опускались, то опускались бы вместе с другими, но им некуда было бы опускаться. Если бы они поднимались одновременно, то тоже все вместе, но и подниматься им было некуда. Так что они ни поднимались, ни опускались одновременно. Это мнение ложно.

37. Не подходит и причина, согласно которой Бог сделал это, чтобы показать, каков был бы беспорядок без его благости. Кому показать? Ангелу? Он по природе и благодати знаком с божественной волей. Человеку? Но человека еще не существовало. Если бы беспорядок предназначался человеку, Он сохранил бы его до появления человека. Но порядок пришел до сотворения человека. Потому-то эта причина неподходящая.

38. Мысль Платона они поняли неправильно. Говоря, что Бог привел в порядок разбросанные элементы, он не имел в виду, что они когда-то были разбросаны в беспорядке. Разве есть место беспорядку там, где Бог все упорядочивает? Но поскольку беспорядок существовал, если бы Он не привел элементы в их нынешнее положение, то они были бы действительно беспорядочно разбросаны, потому что земля естественным образом стремится вниз, а огонь — вверх, и не получи земля нижнего места, а огонь верхнего, одна бесконечно стремилась бы вниз, другой — вверх. Этот-то беспорядок Творец и устранил, дав земле нижнее место, огню — высшее, чтобы ему некуда было подниматься, а ей — опускаться.

39. Итак, беспорядочно разбросанные элементы (которые не были, но могли быть таковыми) Бог привел в порядок[39]. Так же, получив совет какого-нибудь друга и избегнув чего-нибудь, что произошло бы, не будь этого совета, мы говорим «он избавил нас от этого несчастья», — не потому, что несчастье это сначала произошло и он нас от него избавил, а потому, что оно произошло бы с нами, если б не помощь друга. Элементы в начале творения были там, где сейчас, но не в таком же состоянии. Земля полностью была покрыта водой, вода была плотнее и стояла высоко, занимая значительную часть воздуха. Воздух тоже был плотнее и темнее, ведь не было ни солнца, ни луны, ни звезд, чтобы его освещать. Плотнее был и огонь. И вот то, что земля полностью была покрыта водами, не освещена никаким светилом, не разделена постройками, не полна животными, что вода и воздух были плотными и темными, что в вышине не светили звезды, — все это и назвали хаосом, то есть беспорядочное смешение элементов. Отсюда слова Моисея: «Земля была безвидна и пуста, и тьма над бездною»[40].

XII. О сотворении звезд

40. Этот хаос прекратился так: поскольку вода достигала высшей части воздуха, воздух был плотный и таков же был огонь, в этой толще присутствовали частицы землистой и водянистой субстанции, которая из огненного жара и уплотнившейся и затвердевшей суши сотворила видимые и светящиеся тела звезд. То, что в звездах есть и низшие, и высшие элементы, с преобладанием высших, доказывается тем, что они видимы, светятся и движутся. Свою видимость они получили от видимого или от невидимого. От невидимого ничего видимого быть не может, поэтому Лукреций говорит,

что можно началам,

Чувства лишенным, рождать существа, одаренные чувством[41],

а Макробий: «Всякое качество удваивается при росте, но не производит себе противоположности»[42]. Значит, видимость у звезд не от огня и воздуха, ибо те невидимы, а от видимого — земли и воды. Также и свечение, и подвижность в них не от темного и неподвижного, но от светящегося и подвижного: воздуха и огня. Они сотворены из четырех элементов, но преобладают из низших — вода, из высших — огонь, что доказывается их воздействием: земле они приносят тепло, а для питания притягивают к себе влагу[43]. Подобное ведь радуется подобному[44].

41. Здесь кто-нибудь скажет: «Если в воздухе влага плотнее, чем в огне, да и жар, пусть и не столь сильный, имеется, почему звездные тела не возникли в воздухе»? Ответим на это: воздух, хоть и горяч, но влажен, поэтому, иссушаясь, он не мог уплотниться, чтобы создать видимое светящееся тело. Так же с глиной: поставь ее на огонь, она, скорее всего, уплотнится и превратится в камень; но если поместить ее над чем-то горячим и влажным, например, над кипящей водой, и она будет получать жар только от нее, она не уплотнится.

А вот как у Константина: элементов — четыре, и в каждом по два качества, одно собственное, одно — от другого элемента. Огонь сам по себе горяч, от земли же он сух; воздух влажен, от огня — горяч; вода влажна от воздуха, а сама по себе — холодна; земля сама по себе суха, от воды же холодна. То, что в элементе от себя, сильнее, чем приобретенное от другого. Поскольку в воздухе влажность от себя, а жар от другого, то есть от огня, влажность в нем преобладает, и он не мог высохнуть и создать звездные тела.

Наконец, самое важное: Творец не пожелал, чтобы звезды помещались в воздухе. Воздух ведь близок к земле, и если бы звезды оказались в нем, они сожгли бы землю, и жизнь на ней стала бы невозможной.

XIII. О сотворении животных и человека

42. Сотворенные таким образом звезды, будучи огненными по природе, начали двигаться и своим движением нагревать находившийся ниже воздух. От воздуха нагрелась вода, и от нагревшейся воды родились различные виды животных. Те из них, в ком больше от высших элементов, птицы, поэтому иногда они в воздухе, по легкости высших элементов, иногда спускаются на землю, следуя тяжести низших. Те, что более наделены от низших элементов, рыбы, поэтому они могут жить только в воде и нигде более. Так что и птицы, и рыбы созданы из воды, как написано: «Велика сила твоя, Боже, из воды рожденный род ты и в пучины низвергаешь, и в воздух возносишь![45]»

Когда под воздействием высших элементов в воде зародились эти животные, там, где воды стало меньше из-за жара и она высохла в процессе сотворения животных, на земле возникли как бы пятна, на которых живут люди и некоторые другие животные. А поскольку земля из-за остающейся на ней воды становится грязной, вскипая под воздействием жара, она породила из себя разные виды животных. Там, где преобладал огонь, рождались холерические звери, например, лев; где земля, — меланхолические, вроде быка и осла; где вода, — флегматические, как свинья.

43. Из некой части земли, где в одинаковой мере присутствовали все элементы, создано тело человека, это имеет в виду божественное Писание, рассказывая, как Бог сотворил человека из праха земного. Не следует думать, что душа, этот легкий и чистый дух, создана из грязи, она дана человеку Богом, поэтому Писание и говорит: «И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни»[46]. Много разных флегматических животных было сотворено, не счесть меланхолических тварей, и только человек был создан в одиночестве, ибо, по словам Боэция в «Арифметике», «всякое равенство мало и конечно, неравенство — многочисленно и множественно»[47]. Поскольку тело женщины, не совсем равное мужскому, но все же близкое к равенству и достаточно уравновешенное, вероятно, было создано из близлежащего праха, она не совсем то же, что мужчина, но и не совсем отлична от него: она не настолько уравновешена, ведь самая горячая женщина холоднее самого холодного мужчины. Это имеет в виду Писание, когда говорит, что Бог создал женщину из ребра Адама: не следует буквально представлять себе, что Бог лишил ребра первого человека[48].

44. Иной скажет, что подобным образом можно было сотворить множество мужчин и женщин, и сейчас можно. Ответим: верно, если будет на то Божья воля, потому что для возникновения чего-то действием природы необходимо, чтобы предшествовало божественное произволение. Возразят: говорить, что человек создан так, значит умалять божественное всемогущество. Ответим им: напротив, воздавать, ведь мы утверждаем, что Он одновременно придал вещам природу и с помощью природы сотворил человека. В чем же мы противоречим Писанию, если объясняем, как произошло то, что в нем описано? Например, если один мудрец скажет, что нечто произошло, но не объяснит, как, а другой расскажет то же и объяснит, какое же в том противоречие? Не зная сил природы, чтобы всех приобщить к своему невежеству, иные не желают, чтобы кто-либо брался их изучать, а предпочитают, чтобы мы по-простецки верили и не доискивались причин, и исполнилось бы пророчество: «И что будет с народом, то и со священником»[49].

45. Мы говорим, что всему надо искать разумное объяснение, если оно находимо. Если что-то нам непонятно в Священном Писании, предадимся Святому Духу и вере. Моисей ведь не говорит: «Если невозможно съесть агнца, пусть сожгут его», но «пусть возьмет с соседом своим, ближайшим к дому своему», а если и тогда не достанет едоков, тогда да будет сожжен[50]. Исследуя божественное, если мы чего-то не понимаем, надо позвать ближайшего соседа, то есть спросить приверженца католической веры. Если же ни мы, ни он не понимаем, тогда предадим этот вопрос огню веры. Те же, имея множество соседей у дома своего, по гордости не хотят никого звать и предпочитают оставаться в неведении, чем спросить у другого, а как узнает, что кто-то другой задает вопросы, называют его еретиком, больше полагаясь на капюшон своей рясы, чем на разумение. Прошу вас, не доверяйтесь их облику, в них исполнилось сказанное сатириком:

К лицам доверия нет, — ведь наши полны переулки

Хмурых распутников...

и далее:

Редко они говорят, велика у них похоть к молчанью[51].

XIV. В какое время был создан мир

46. Хотя мы уже упомянули начало творения, которое разные люди по разным причинам приписывают к разным временам года, расскажем, кто к каким и почему. Евреи и латиняне относят начало мира к весне, поэтому Вергилий о весенних днях говорит:

Быть лишь такими могли недавно возникшего мира

дни, не могло быть иной, столь устойчивой ясной погоды.

и добавляет:

Верится мне, что была лишь весна[52].

Смысл этих стихов в том, что все рождающееся творится в равенстве пропорций. Ни одно время года, кроме весны, не уравновешено, поэтому сотворение вещей и могло произойти только весной и никогда больше. Египтяне говорят, что мир сотворен в июле, следуя им, Макробий заявляет, что в день рождения мира Рак нес Луну, а Лев — Солнце[53]. Объяснение здесь таково: в начале творения влаги было столько, что земля была полностью покрыта водой и эту массу воды без сильного жара выдержать было невозможно. Поэтому-то сотворение мира произошло в то время года, когда особенно жарко.

Книга вторая

Пролог

1. В предыдущем разделе мы по мере нашего скромного дарования в общих чертах потолковали о сущем, но невидимом, и об элементах, которые одни считают видимыми, другие — невидимыми. Теперь нам предстоит рассказать о каждом из них и об их украшении. Но зная, что большинство ищет красоты словес и очень немногие — научной истины, взыскуя славы этих немногих, а не толпы, порадеем об одной лишь истине. Голая правда нам милее наряженной в тогу лжи.

2. Если же кому-то не по нраву сухость нашей речи, поняв, что у нас на душе, он не только не станет просить красивых слов, но подивится самому предмету нашего исследования. Разве есть место украшению там, где нужно сначала подумать, что и как читать, затем изложить прочитанное, использовать его в диспутах против лжи, вынести суждение о находках других и наточить язык в борьбе против завистников, чтобы исполнилось в нас сказанное о сынах Израиля, которые, восстанавливая храм, в одной руке держали меч, в другой камень[54]?

Впрочем, довольно об этом[55]. Поговорим о каждом элементе и его украшении, начав с высшего, то есть с огня.

I. Что такое эфир

3. Огонь есть пространство ниже луны, называемое также эфиром. Украшение его в том, что видно над луной: звезды, как неподвижные, так и блуждающие. Спросят: «А над луной ничего кроме эфира, звезд и приданных им духов? Или там еще замороженные воды и над ними еще воды?» Некоторые поэтому говорят, что над эфиром есть замороженные воды, представляющиеся нашему взору наподобие растянутой кожи, над ней же другие воды, согласно слову Священного Писания: «Поместил твердь посреди воды». И далее: «И отделил воду, которая под твердью, от воды, которая над твердью»[56]. Поскольку это противоречит разуму, мы покажем, почему это невозможно и как в данном случае нужно понимать Библию.

II. Находятся ли замороженные воды над эфиром

4. Если там замороженные воды, речь идет о чем-то тяжелом, но собственное место для тяжелого — земля. Если все же они там, то либо соприкасаются с огнем, либо нет. Если соприкасаются, получается, что противоположности соединены без посредника, ведь огонь горяч и сух, а вода холодна и влажна. Тут не может быть согласия, но взаимное отторжение противоположностей. Более того, в соприкосновении с огнем замороженная вода растает или затушит огонь. Поскольку же огонь и твердь сохраняются, замороженные воды не соприкасаются с огнем, а раз так, что-то есть между ними и огнем. Но что бы это могло быть? Элемент? Но никаких элементов выше огня не создано. Видимое? Почему же его не видно? Получается, что замороженных вод там нет.

5. Знаю, что они скажут: «Не знаем, как это происходит, но знаем, что Бог на это способен». Несчастные! Что может быть ничтожнее, чем сказать «это есть потому, что Бог может так сделать», не видя того, что есть, не зная причины, почему оно есть, не умея показать полезность того, что есть? Бог ведь не совершает все, что может совершить. Выражаясь по-простецки, «Он может из пня сделать бычка», — но разве делает? Либо пусть приведут разумное основание, почему оно так, либо покажут полезность, либо пусть перестанут доказывать, что оно действительно есть. Так что нет там замороженных вод и других над ними[57].

6. Когда Священное Писание говорит: «отделил воду, которая под твердью, от воды, которая над твердью», оно называет воздух твердью, потому что она утверждает и уравновешивает находящееся на земле. Над нею в виде пара в облаках подвешены воды, как это будет показано ниже, они-то и отделены от тех, что ниже воздуха. Подобным образом можно истолковать «поместил твердь меж водами», хотя это, как нам кажется, сказано скорее аллегорически, чем буквально.

7. Скажут еще: «Что это мы там видим такое плотное, водянистого цвета? Явно не огонь, ведь если воздуха по разреженности его не видно, то еще более тонкого огня и подавно. Значит, этот цвет не принадлежит огню»[58]. Мы на это ответим, что ничего там не видно, просто зрение там не действует и по слабости своей представляет себе нечто плотное. Внутренний луч, осуществляющий зрительный акт, направляясь ввысь, не встречает препятствия для отражения, ослабевает, а ослабевая, сгущается. Проходя же через глаз с его водянистой жидкостью и хрусталиком (как мы покажем, когда речь пойдет об устройстве глаза), он, слабея и не получая иного цвета, воображает такой же, то есть водянистый, цвет[59].

8. Возразят: «Если там ничего не видно и даже зрение слабеет, почему же говорят о “над всем распростертом небе”[60], о звездах, закрепленных в тверди, об одиннадцати ее кругах с двенадцатью знаками в одном из них? Разве мы скажем, что они вне поля нашего зрения?» Ответим на этот вопрос, поскольку авторитетное мнение вроде бы на стороне вопрошающего.

III. Сколько существует способов говорить о высших телах

9. О высших телах принято рассуждать тремя способами: сказкой, астрологически и астрономически. Нимрод, Гигин и Арат рассказывают миф, что телец был перенесен на небо и превращен в созвездие[61]. И то же об остальных. Такой род повествования необходим: через него мы знаем о каждом созвездии, в какой части неба оно находится, сколько в нем звезд и как они расположены. Астрологически рассуждают о высших телах, сообразуясь с тем, что видно, независимо от того, так оно или иначе. Многое ведь там можно увидеть, чего на самом деле нет, потому что зрение ненадежно. Так говорят Марциан и Гиппарх. 10. Астрономически же говорят о высших телах то, что есть, независимо от того, видится оно так или иначе, как то делают Юлий Фирмик и Птолемей. Выражение «над всем распростертое небо» астрологическое, потому что это видимость. Эфир называют также небом, потому что он разукрашен различными звездами. Твердью он называется потому, что своим жаром и воздействием звезд утверждает и уравновешивает низшее[62]. Итак, небо простирается надо всем, потому что под эфиром или в эфире вмещается все.

IV. О неподвижных звездах, движутся ли они или нет

11. Считается, что в тверди закреплены звезды, — не как драгоценные камни в золоте, но потому что находясь в ней, они, как кажется, находятся все время в одной и той же ее части. Другие звезды называются блуждающими, потому что их можно видеть то в одной, то в другой части неба. Упомянув неподвижные, разузнаем, движутся ли они или вообще лишены движения, и если движутся, то как.

Некоторые утверждают, что они не движутся, но влекутся к восходу и закату твердью, к которой они как бы прикреплены. Другие считают, что движутся они сами, поскольку они огненные по своим свойствам и в эфире или в воздухе ничто не может удержаться без движения; но движутся они всегда в одном месте и вокруг своей оси. Третьи говорят, что они перемещаются с места на место, но никакое их движение не различимо нашему глазу, потому что, идя по своим кругам, они пересекают такое расстояние, что человеческой жизни, слишком короткой, недостаточно, чтобы увидеть даже кратчайший момент этого очень медленного движения.

12. Соглашаясь с мнением, что они движутся с места на место, приведем, однако, другое объяснение, почему их движение не ощущается. Всякое движение различимо либо через неподвижное, либо через слабо движущееся. Когда нечто движется, мы различаем его движение, если видим что-то неподвижное или слабо движущееся, к которому оно приближается или которое опережает. Но если что-то движется, а помимо него мы не видим ничего неподвижного или едва движущегося, движения мы не заметим, что доказывается на примере корабля, идущего в море. Вот и движение звезд ощутимо по чему-то неподвижному или слабо движущемуся, находящемуся над ними и никогда по находящемуся под ними: так, по знакам Зодиака мы различаем движение планет, видя их то под одним, то под другим. Над звездами же ничего нет, поэтому их движение не с чем соотнести. Итак, они движутся, но называются неподвижными, потому что их движение, по указанной причине, незаметно.

V. Сколько кругов называют в тверди

13. Философы называли одиннадцать кругов в тверди, из них два видимых, остальные — невидимые. Потолкуем сначала о видимых, потом о невидимых. Видимые круги — это Галаксия, то есть Млечный круг («галак» значит «молоко», «ксиос» — «круг»), и Зодиак. Галаксия начинается на севере, из восточной части пересекает Рака и Козерога и возвращается к своему началу. Называется она так за свое всем известное свечение. Если же кто-то захочет узнать, откуда в этой части неба такое свечение, пусть почитает Макробия[63].

VI. О знаках Зодиака

14. Зодиак от Козерога через Овна поднимается к Раку, а от Рака через Весы спускается к Козерогу. «Подниматься» и «опускаться» понимай относительно нашей точки зрения. По течению воды, как передает Макробий[64], он делится на двенадцать равных частей, каждая из которых называется знаком, потому что с их помощью мы обозначаем, в какой части находятся солнце и другие планеты, из какой они вышли и в какую направляются. Поскольку же эти знаки называются именами животных, круг, их вмещающий, зовется Зодиаком: «зое» значит «животное». Если кого-то интересует происхождение этих имен, пусть почитает Хельперика[65].

15. Расположение знаков таково, что ближе всех к нам Рак, на границе нашей обитаемой и засушливой областей, затем наискосок спускается Лев, потом Дева, Весы, находящиеся в засушливой области, за ними Скорпион, Стрелец, наконец, дальше всех Козерог. После него наискосок поднимаются Водолей, Рыбы, Овен, в середине засушливой зоны стоящий напротив Весов, выше — Телец, Близнецы и в конце Рак: о том, какому месяцу он принадлежит и почему, мы потолкуем, когда речь пойдет о солнце.

VII. О пяти поясах

16. Еще девять кругов — невидимы; среди них пять параллельных поясов[66], один из которых называется поясом равноденствия. Проходя посередине засушливой области через Овна и Весы, он делит небо на два полушария. Равноденственным его назвали потому, что солнце, достигая его, уравнивает день с ночью, о чем будет сказано ниже. Вторым поясом называется соединение нашей обитаемой области с засушливой, третьим — соединение обитаемой с холодной, четвертый соединяет другую сторону засушливой области со второй обитаемой[67], а пятый — вторую обитаемую со второй холодной. Поскольку авторитетная традиция учит, что пять областей существуют в небе[68], мы скажем о том, в эфире ли они или в воздухе, когда будем говорить о воздухе.

17. Эти пять кругов называются параллельными, то есть равноудаленными, потому что все они одинаково удалены от центрального, пояса равноденствия: соединение нашей обитаемой и засушливой настолько же удалено от него, насколько и соединение второй. И соединение нашей обитаемой с холодной на том же расстоянии, что соединение второй. Помимо них есть еще два колюра, начало их — в середине севера, один поднимается через Рака и спускается к своему началу через Козерога, другой идет по востоку через Овна и к началу возвращается по западу через Весы. В северной вершине они пересекаются и делят небо на четыре четверти.

18. Колюры — то же, что «colon uri», то есть «член дикого быка», потому что «colon» значит «член», «urus» — «дикий бык». А называют их так за несовершенство, не потому, что они якобы несовершенны, а потому, что та часть другого полюса, которую они пересекают, нам невидима[69].

19. Два последних среди названных суть меридиан и горизонт. Горизонт, где, как мы видим, небо соединяется с землей, называется «horizon», как бы «ограничивающий». Меридианом называется линия, обозначающая ту часть неба, находясь в которой, солнце равно удалено от восхода и заката. Эти два круга не изображают на сфере, потому что они зависят от положения наблюдателя.

VIII. О движении тверди

20. Движение эфира или огня, называемого по указанным причинам также небом и твердью, таково: огонь естественным образом постоянно движется, выше, как мы показали, ему подняться некуда, опуститься он тоже не может, поскольку это противоречит его природе, все ниже расположенные места заняты низшими элементами, да и бесполезно ему было опускаться, иначе он наверняка спалил бы землю и жить на ней было бы невозможно, поэтому в данном ему в распоряжение месте он движется, то есть по кругу. Двигаться же по кругу, не занимая различных мест, значит занимать те или иные, различно расположенные части некоего места. Так, по кругу, идя от восхода через закат обратно к восходу, он влечет за собой как неподвижные, так и блуждающие звезды. Хотя он вращается вокруг земли, однако не по прямой, а наискосок по отношению к нашей обитаемой области, что можно видеть по полюсам.

21. Полюс — это неподвижная звезда, одна на этой вершине, другая — на второй. Ось же представляет собой умозрительную линию, проложенную через центр земли от полюса к полюсу, вокруг которой вращается твердь. Если бы она вращалась прямо, один полюс находился бы ровно над землей, другой — под ней, либо по сторонам от нее. Поскольку же он с нашей стороны располагается, скажем так, между центром неба и его сторонами и подобным же образом — с другой стороны, линия, называемая осью, наклонена, и вокруг нее под наклоном вращается и твердь.

Достаточно основательно опровергнув бытующее мнение о тверди, обосновав собственное суждение, не умолчав о закрепленных в ней звездах, о кругах и движении ее, приступим теперь к планетам. Подобно тому, как мы заговорили сначала о высших элементах, начнем и здесь с высшей планеты.

IX. О Сатурне

22. Высшая планета, Сатурн, проходит зодиакальный круг за тридцать лет, поэтому в сказках изображается стариком. Говорят, эта звезда холодна и вредоносна, поэтому потолкуем о ее холодности, затем о вредоносности. Вот как древние астрологи доказывали, что она холодна. Зная, что находясь в Раке, солнце выжигало землю, они замечали, что в некоторые годы это проявлялось слабее. Понимая, что это происходит не из-за свойств солнца, они задались вопросом, какая планета оказывалась тогда с солнцем в одном и том же знаке; обнаружив Сатурн, они и нашли в этом причину его холодности.

23. Возразят: «Если всякое звездное тело огненно по природе, что доказывают его движение и свечение, почему же одна звезда называется холодной, другая горячей?» Не согласимся мы и с тем, что Сатурн мол холоден по близости своей к замороженным водам, подобно тому, как луна холодна по близости к воде и земле: мы доказали, что замороженных вод наверху быть не может. Иные находят в огне несколько свойств, в некоторых телах якобы сочетающиеся, в других же — разделенные; получается, одно может быть горячее, но не светящееся, другое — светящееся, но не горячее. Говорят, что огненное вообще горячо только в том случае, если оказывается рядом с плотной влажной материей, превращая ее в собственную субстанцию; поэтому, если поблизости от чего-либо огненного нет сгустившейся влаги, оно теряет жар. 24. В доказательство приводят пример солнца: на равнине, где воздух плотен, оно сильно печет, в горах же, в разреженном воздухе, не греет, чему свидетельство — постоянно лежащие там снега. Однако об этом мы подробно расскажем, когда речь пойдет о положении земли. Они уверяют, что над луной из-за разреженности воздуха вообще не ощущается тепла.

25. Мы утверждаем, что качества приписываются вещам тремя способами: по воздействию, например, вино называют горячим, потому что горячит, хотя и ощущается холодным; по ощущению, например, когда мы кипящую воду называем горячей, хотя по природе она холодна; по значению, например, когда мы говорим, что здоровье выражается в хорошем сне и ровном дыхании. Поэтому, если звезда называется холодной, это следует отнести к ее воздействию. Пусть она горяча по природе, но, если она вызывает холод, то называется холодной[70]. Раз Сатурн в союзе с солнцем умаляет жар, по этому воздействию он и называется холодным, хотя сам по себе горяч.

26. Возможно, кто-нибудь еще спросит: «Если звездные тела горячи, как так получается, что некоторые производят холод?» Ответим, что не всему можно найти разумную причину, иногда следует сослаться на Творца. Правда, в данном случае можно было бы предложить такое объяснение: различные огненные тела греют больше или меньше в зависимости от их близости или удаленности, вот и Сатурн, очень далекий от нас, не греет землю, солнце же, близкое к земле, сильно обжигает ее. Или еще: хотя иная звезда горяча, есть у нее некоторые неведомые нам свойства, не позволяющие жару спуститься. Тем не менее, вопрос мы поставили, но не все мы на все способны, поэтому оставим таланту каждого самому доискиваться до ответа.

Эта звезда по холодности своей считается вредоносной, особенно когда идет назад, поэтому в сказках ее наделяют косой: несущий косу опаснее, когда пятится.

X. О Юпитере

27. За Сатурном следует Юпитер, проходящий зодиакальный круг за двенадцать лет. Эта звезда вполне доброжелательна по уравновешенности своих качеств, что доказывается ее союзом с солнцем. Но поскольку она расположена между Сатурном и Марсом, то находясь в верхней или нижней половине своего круга, она умаляет соответственно их вредоносность и теряет часть своей доброжелательности. Поэтому в сказках рассказывается, что Юпитер согнал Сатурна, своего отца, с трона: оказавшись к нему очень близко, он лишил его природной вредоносности. Считается, что многое он породил в незаконных соитиях, потому что, соединяясь с этими двумя планетами, он оказывает сильное воздействие на различные земли.

XI. О Марсе

28. Третий по счету Марс, звезда горячая и сухая, следовательно, вредная. Он проходит Зодиак за два года. Оказавшись между Юпитером и Венерой, звездами доброжелательными, он умеряет свою вредоносность и их доброжелательность. Говорится, что он властвует в битвах, неся жар и сушь, дающие отвагу: горячие и сухие люди отважны.

XII. О Венере

29. Согласно платоникам, четвертой идет Венера, горячая и влажная, поэтому доброжелательная звезда, проходящая Зодиак почти за год. Говорят, что она прелюбодействует с Марсом, потому что, приближаясь к нему в верхней половине своего круга, она менее благожелательна. Называют ее богиней сладострастия, потому что она несет жар и влагу, а горячие и влажные особенно сладострастны. (В связи с Венерой кратко скажем то, на чем более детально остановимся в разговоре о человеке: горячие и сухие жаждут плотского наслаждения из-за своего жара, но по сухости не выдерживают его воздействия и сильно себе вредят, если ему предаются. Холодные и влажные, напротив, не хотят, но легко переносят его воздействие. Холодные и сухие не только не хотят, но и не переносят, разве что изредка. Горячие же и влажные и стремятся к наслаждению, и легко его переносят, их телу очень полезно такое воздействие.) Эта звезда называется еще Люцифером и Геспером: Люцифером, когда она появляется перед солнцем, утром, Геспером — на закате, вечером.

30. Возникает вопрос, может ли в одно время года появляться и Люцифер, и Геспер. Некоторые говорят, что это невозможно: если Венера движется на одной скорости с солнцем, проходя свой круг за тот же промежуток времени, как же она может в одну ночь одновременно следовать за ним вечером и предшествовать ему утром? В одно время года она предшествует солнцу, и тогда она Люцифер, в другое — следует за ним, тогда она — Геспер. Другие считают, что в одно и то же время Венера показывается и перед восходом, и после заката солнца, однако она не предшествует и не следует. Но это невозможно. Утверждают, что эта звезда выше солнца, поэтому дольше его видна вечером, хотя и не идет вслед за солнцем, и меньше утром, хотя и не предшествует ему. Следовательно, Венера в одно и то же время года называется Люцифером и Геспером не потому, что предшествует или следует, а потому, что из-за своей высоты видна до и после солнца.

31. Третьи говорят, что Венера и Меркурий почти одного цвета и размера и всегда сопутствуют солнцу; сопровождая его, одна идет впереди, другая сзади. Венера предшествующая на закате из-за солнечного света не видна, а следующая за ним после заката появляется. Утром наоборот: предшествующая видна, а следующая скрывается дневным светом. Поскольку же Венера и Меркурий схожи по цвету и размеру, они кажутся одной и той же звездой.

XIII. О Меркурии

32. Пятая планета — Меркурий, также проходящий свой круг почти за год. С ним, как можно прочесть, прелюбодействовала Венера, потому что оказываясь в нижней части своего круга, она примешивает к своим его свойства.

XIV. О солнце и смене погоды

33. На шестом месте солнце. Но прежде чем говорить о нем, расскажем о положении и попятном движении названных выше, затем выясним, почему халдеи с их последователями говорили, что солнце находится посреди планет, над Меркурием и Венерой, а египтяне и следовавшие за ними платоники назвали его шестым и поместили ниже Венеры и Меркурия.

Некоторые утверждают, что в круге каждой планеты есть такая часть, оказавшись в которой она под действием солнца останавливается или пятится назад. Но они не объясняют причины.

34. Мы же говорим, что они никогда не останавливаются и это только видимость, ведь по огненной своей природе они вынуждены двигаться всегда. Они представляются стоящими на месте в ситуациях «арсис» и «тезис», то есть при «восхождении» и в «снижении». Все астрологи сходятся в том, что каждая планета иногда больше обычного отдаляется от земли — поднимается, иной же раз спускается к ней, что мы и называем «снижением». Когда она поднимается или спускается, если это происходит по прямой, кажется, что она стоит, ведь поднимающаяся планета видна в одной и той же части знака Зодиака. Если же представляется, что она немного подается назад, причиной такого восхождения или снижения является солнце. 35. Поскольку оно источник всего тепла, иногда оно более обычного иссушает высшие и низшие тела, тогда иссушенные звезды, став легче, поднимаются. Когда же оно в поисках пропитания притягивает к себе больше влаги, оно делает их влажнее и тяжелее обычного, и они опускаются. Астрологически же говорится, что они стоят, потому что такова видимость.

36. Теперь следует сказать, почему халдеи считают солнце четвертым, а Платон и египтяне — шестым. Верно, что солнце под Меркурием, а Венера — рядом с луной. Поскольку луна холодная и влажная, солнцу — горячему и сухому — необходимо было оказаться рядом, чтобы солнечным жаром холод, а сухостью — влажность луны умерялись, чтобы по близости своей сильно влияющая на землю луна, сама оказавшись разбалансированной, не разрушила бы и ее равновесия.

37. Поскольку луна, как мы покажем, лишена собственного света, но заимствует его у солнца, резонно, что она подчинена источнику своего света без посредников. Но, хотя это и верно, халдеям рассказанное нами представлялось иначе. Солнце, Меркурий и Венера столь близки друг другу, что проходят свои круги почти за одно и то же время, плюс-минус за год. Следовательно, почти одинаковы и их круги, если в зависимости от размера круга планеты быстрее или медленнее проходят Зодиак. Будучи почти одинаковыми, они не могут вмещать в себя друг друга, но пересекаются таким образом, что круг Венеры в нижней части пересекает верхние части кругов Меркурия и солнца, больше захватывая от первого, чем от второго.

38. Круг Меркурия вверху пересекается с венериным, внизу — с солнечным. Солнечный же круг в верхнем сегменте пересекает Меркуриев и венерин, больше первый, второй — меньше. Поскольку в душе лучше отпечатывется то, что наглядно, представим эти пересечения в схеме:

39. Поскольку солнечный круг они проходят сверху, справедливо называть его нижним. Но солнце иногда бежит по верхней части своего круга, а те планеты — по нижним, тогда их видно лучше, потому что солнце скорее оставляет в тени то, что выше его, чем то, что ниже. Потому-то солнце и называют высшим.

Перейдем, однако, к солнцу, и, поскольку остальные планеты движутся подобным ему образом, поговорим о его движении, чтобы по подобию уяснить и движение других.

40. Обычное мнение почти всех философов было таково, что твердь движется от восхода к закату, а солнце с планетами наоборот — от заката к восходу. Доказывают они это тем, как расположены знаки Зодиака: Овен в центре неба расположен так, что между ним и Востоком Телец, потом Близнецы и Рак, а между ним и Западом — Рыбы, затем Водолей и Козерог, как видно на изображении:

Итак, если бы солнце стремилось на запад, оно бы переходило из Овна в знак, расположенный к западу, то есть в Рыбы и далее. Но раз оно переходит в знаки, расположенные к востоку от Овна, то есть в Тельца и остальные, оно без сомнения движется с запада на восток.

41. Приводят еще один довод в пользу такого положения вещей. Поскольку твердь вращается от восхода к закату, если бы в том же направлении двигались планеты, напор был бы столь сильным, что на земле ничто не могло бы находиться и жить. Поэтому они обратили свое движение вспять, чтобы своим быстрым бегом смягчить напор тверди[71]. 42. Однако, хотя они и бегут против тверди, та увлекает их за собой на закат, а оттуда на восход, подобно тому, как стоящий на корабле, навстречу которому идет другой корабль, движется, но не сам: куда бы он ни перемещался, его везет судно, хотя в то же время этот человек может двигаться и в противоположную сторону. Таким образом, ход планет на восток естественен, а на закат и оттуда к восходу происходит под воздействием другого.

43. Хельперик говорит, что это невозможно. Как может твердь нести солнце, если оно — не из закрепленных в ней звезд? Находящийся вне судна разве может передвигаться на нем же? То, что солнце идет к знакам, находящимся на востоке, представляется ему видимостью, а не реальностью. Поскольку, продолжает он, твердь и солнце естественным образом стремятся от восхода к закату, но когда солнце оказывается в первой части Овна, твердь, двигаясь немного быстрее, обгоняет его на тридцатую часть одного знака. Когда же солнце достигает восхода, над ним видна не прежняя часть зодиакального созвездия, а следующая. И так день за днем, кажется, что оно переходит в предшествующий знак, хотя на самом деле не идет. Это всякому можно доказать на примере луны: очевидно, что она не бежит на север, но когда ее накрывает облако, глядя, как оно движется над ней, нам кажется, что она пятится назад. Поскольку предыдущее мнение поддерживает ученейший из философов[72], согласимся с ним и мы.

44. Против его утверждения о том, что твердь не может нести солнце, потому что оно не с ней, скажем так: оно принадлежит ей согласно нашему утверждению, что твердь называют эфиром, но даже если не принадлежит, твердь может нести солнце. Приведем тот же пример с кораблем: что-то легкое, оказавшись рядом с кораблем, подгоняется под напором его движения, хотя и не находится на нем. Точно так же и солнце, легкое и огненное по природе, подгоняется твердью, не находясь в ней. Вместе с планетами оно идет с запада на восток не по прямой, а с наклоном, то опускаясь к югу, то поднимаясь к северу согласно описанному выше расположению знаков Зодиака.

45. Спросят: «Зачем солнцу понадобился наклон и почему бы ему не идти по прямой?» Ответим: это очень важно, и чтобы продемонстрировать эту важность, покажем, какое различное воздействие солнце оказывает, двигаясь по наклонной, начав с самого отдаленного знака Зодиака, то есть с Козерога. Входя в Козерога, что происходит в середине декабря (солнце всегда входит в знак в середине одного месяца и выходит в середине следующего, поэтому учитывается месяц вхождения), солнце, оказавшись на максимальном удалении от нашей обитаемой области, охватывает ее холодом; земля и воды по природе холодны, если не разогреваются солнцем, воздух, ничем не разреженный, сгущается в облака, а те обрушиваются дождем. Таково время года, называемое зимой.

46. Зима холодна, влажна и длится, пока солнце проходит через Водолея и Рыб, из коих первый вступает в середине января, вторые — в середине февраля. То есть зима состоит из трех месяцев и представляет собой одно из четырех времен года. Тогда поры на поверхности земли из-за мороза сжимаются, жар не может испаряться, а, оставаясь внутри, питает корни трав и деревьев, превращаясь как бы в беременную мать, но не давая роста, потому что ни жар, ни влага — основы всякого роста — не могут выйти, скованные холодом. Однако откуда берутся лед, снег, град, дождь, гром и молнии мы расскажем в главе о воздухе. 47. Этому времени года подобны вода, слизь, дряхлый возраст: они тоже холодные и влажные[73]. Тогда лучше себя чувствуют холерики, хуже — флегматики, лучше — молодые, хуже — старики. Ужасна болезнь флегматического происхождения, например, однодневная лихорадка, менее опасна холерическая — трехдневная. Полезно больше есть, потому что телесные поры из-за холода закрыты, и остающийся внутри жар требует больше питания. Против внутреннего расстройства полезно применять внешнее лекарство. Поэтому у древних бога зимы изображали с большим животом и называли «грязным» за болотную топь[74]. В это время полезно потреблять горячее и сухое.

48. Поднимаясь, солнце в середине марта входит в Овна, находясь не слишком далеко и не слишком близко, в середине засушливой зоны. Поэтому воздух в нашей обитаемой области тогда не слишком горяч, не слишком холоден, не слишком сух, не слишком влажен, но уравновешен между четырьмя этими качествами. Это равновесие открывает поры земли, испаряется влажный пар, который, поднимаясь по корням деревьев и трав, дает им рост и жизнь.

49. Один из месяцев этого времени года называется апрелем, как бы «открывающим»[75], потому что тогда земля раскрывается цветами. Этому времени свойственно непостоянство: иногда погода дождливая из-за близости зимы, иногда сухая из-за близости лета, и по той же причине она то теплая, то холодная. Из-за этого в марте люди часто болеют: открывающееся от тепла тело подвергается внезапному воздействию холода. Но кто в марте бережется, реже заболевает в это время года, чем в другое.

50. Тут иной спросит: «Получается, заболевающий зимой реже умирает, чем заболевающий весной?» Болезни возникают из злокачественного сока, разливающегося по членам, зимняя стужа сковывает соки, они не могут разливаться, весной же под действием тепла они освобождаются, человек заболевает и умирает.

Такая умеренная погода, начавшись в Овне, продолжается, пока солнце в Тельце и Близнецах, в первый из которых оно приходит в середине апреля, во второй — в середине мая. 51. Этой умеренности сродни воздух, кровь и детство, поскольку они горячи и влажны. Хорошо себя чувствуют меланхолики, хуже — сангвиники, лучше — старики, хуже — дети. Особенно опасна болезнь, происходящая от крови, вроде затяжной лихорадки, легче переносится болезнь от черной желчи, например, четырехдневная лихорадка. Стоит потреблять холодные и сухие продукты.

52. Когда солнце поднимается до Рака, подойдя слишком близко, оно сжигает и сушит землю, поэтому лето жаркое и сухое. Оно начинается в середине июня, когда солнце входит в Рака, и продолжается, пока оно во Льве, в которого оно входит в середине июля, и в Деве, с середины августа. В это время высыхают корни трав и деревьев. Оно сродни огню, красной желчи, молодости, которые тоже горячи и сухи. 53. Лучше всего себя чувствуют в это время флегматики, плохо — холерики, хорошо — старики, плохо — молодые. Особенно опасна желчная болезнь, менее опасна флегматическая. Полезно потреблять холодное и влажное, больше пить и меньше есть: от тепла открываются телесные поры, естественный жар испаряется, поэтому пища хуже переваривается, питье же, сразу переходящее в кровь, следует увеличить.

54. Возникает вопрос: если разница во временах годах зависит от удаленности солнца, но солнце во Льве удалено от обитаемой области настолько же, насколько в Близнецах, в Деве настолько же, насколько в Тельце, в Весах — как в Овне, почему в трех из них оно вызывает жар и влажность, в двух — жар и сушь, а в третьем — холод и сушь? 55. Вот что следует ответить на это. Находясь в трех весенних знаках, оно по близости к лету вызывает жар, по близости к предшествующей зиме — влажность; во Льве же и Деве, по близости к лету, — жар, однако, из-за летнего и весеннего зноя влага высохла, жар унять нечем и влаги не остается, поэтому это время жаркое. Когда же солнце в Весах, влага полностью высохла, а жар спал, начинается холодная и сухая осень, когда собирают несущие в себе влагу плоды, например, виноград, созревшие под двойным воздействием сухости лета и осени.

56. Осень начинается в середине сентября, когда солнце входит в Весы, и длится, пока оно в Скорпионе и Стрельце, в первого из них оно входит в середине октября, во второго — в середине ноября. Подобны этому времени года земля, черная желчь и старость, потому что и они холодны и сухи. Лучше себя чувствуют тогда сангвиники, хуже — меланхолики, лучше — дети, хуже — старики. Особенно опасна болезнь меланхолического происхождения, менее опасна — сангвиническая. 57. (Кстати в целом, во всякое время опасна болезнь, возникающая из сока, аналогичного этому времени, ведь свойства его усиливают среду заболевания; болезнь из сока противоположного времени года не так опасна, потому что среда заболевания ослабляется свойствами времени.) Осенью полезно потреблять горячее и влажное. Она непостоянна из близости предшествующего лета и следующей за ней зимы. Поэтому злоупотребляющие напитками и изобилующими тогда плодами подвергают себя опасности.

58. Тут возникает вопрос, схожий с предыдущим: если солнце в Скорпионе так же удалено от нас, как в Рыбах, в Стрельце — как в Водолее, почему в первых оно проявляет одни свойства, во вторых — другие? Ответ прост: в первых, очевидно, царят холод и сушь, потому что влага под действием летнего жара высохла, а солнце прошло середину засушливой области. В Стрельце и Водолее тоже царит холод, потому что солнце далеко, но поскольку тепло, иссушающее воздух, давно кончилось, он потихоньку сгущается в облака и погода становится влажной. 59. Зима, как мы сказали, холодная и влажная, однако в начале она скорее холодна, чем влажна, в конце преобладает влажность, холод отступает, а в середине они на равных. Весна в начале скорее влажная, чем теплая, в конце наступает тепло, влажность уходит, в середине они уравнены. Лето в начале скорее теплое, чем сухое, в конце более сухое, менее теплое, в середине тепло и сушь на равных. Осень в начале более суха, чем холодна, в конце холод преобладает над сушью, в середине — на равных.

60. Следует отметить, что временам года принадлежат эти четыре свойства, но они могут изменяться: например, если к солнцу в зимнем знаке присоединяется горячая и сухая планета, как Марс, зима теплее и суше обычного. Точно так же, если летом с солнцем оказывается холодная и влажная планета, лето будет холодным и влажным. Поэтому опытному физику всегда следует предвидеть, какие знаки Зодиака получит солнце и какая планета будет с ним в каждом созвездии, чтобы знать, каким будет лето или иное время года, чтобы вовремя найти средство против будущего воздействия соответствующих свойств.

61. Итак, поскольку все эти различные действия производит солнце, поднимаясь и опускаясь по наклонной линии, мы видим, какой вред оно бы причиняло, если бы вращалось, идя по прямой. Никто не сомневается, что будь оно всегда так близко к нам, как летом, у нас все время стояла бы жара, и ничто не могло бы расти. Аналогично, если бы оно всегда шло далеко, как зимой, был бы сильный мороз, и земля не рождала бы трав и деревьев.

62. Иной скажет: если бы оно всегда шло так, как в Овне, находясь от нас на одинаковом расстоянии, оно бы дарило нам весеннюю умеренную погоду, и не было бы от того никакого вреда. Мы на это скажем, что, напротив, от этого произошел бы огромный вред: земля не зачинала бы внутри себя, как она это делает зимой, плоды, если бы и зарождались, не стремились бы к зрелости, а без них множество животных не могло бы существовать.

63. Достаточно рассказав о естественном движении солнца и о том, какое воздействие оно оказывает, поднимаясь и опускаясь по наклонной, следует остановиться на том, что оно делает увлекаемое твердью. Стремительно двигаясь по природе своей с запада на восток против тверди, солнце каждый день увлекается твердью на запад; находясь над землей, оно дарует свет, называемый днем, когда же оно уходит под землю, наверху тьма, называемая ночью. Нужно учитывать, что есть день природный, и есть другой — общеупотребительный. Сначала потолкуем о природном, затем — об общеупотребительном.

64. Природный день представляет собой промежуток времени в 24 часа, вмещающий в себя общеупотребительный день и ночь, поэтому мы говорим, что в месяце 30 дней, хотя в нем есть и дни, и ночи. Физики поделили природный день на четыре части: от девятой части ночи до третьей части природного дня он горячий и влажный, от третьей части природного дня до девятой его части — горячий и сухой, от девятой части природного дня до третьей части ночи — холодный и сухой, от третьей части ночи до девятой — холодный и влажный. По этой причине некоторые недуги в разные промежутки природного дня более или менее опасны, согласно тому же принципу, что с временами года.

65. Общеупотребительный день — это промежуток времени, за который солнце проходит с востока на запад. Как и природный день, его поделили на четыре отрезка. В первом солнце красное, потом светит, затем греет и наконец спускается и гаснет. Поэтому в сказках Фебу дается четверка лошадей с подходящими для этих качеств кличками. Первого зовут Эритреем, то есть «красным», второго Актеем — «светящимся», третьего Лампом — «горящим», четвертого Филогеем — «любящим землю»[76]. Три изменения в год происходят с общеупотребительным днем: иногда он равен ночи, иногда длиннее ее, иногда — короче. 66. Причина этих изменений следующая: когда солнце в зимних созвездиях, выпуклость земли, находящаяся между нами и солнцем в середине засушливой области, скрывает его, и мы видим его не сразу, в этом же причина, почему оно быстро исчезает из нашего поля зрения, свечение его кратко, как и день, а тьма и ночь длятся долго. Когда же оно в Раке и других летних знаках, оно рождается по сю сторону от выпуклости, показывается рано утром и поздно уходит из поля зрения, свечение над землей длительно, а тьма коротка. Наконец, когда солнце в Овне или Весах находится на равном расстоянии от нас, и над землей и под землей оно проводит одинаковое время, поэтому равны свет и тьма.

Перечислив типы воздействия солнца, вызываемые как природным его движением, так и случайным, расскажем теперь о его затмении, почему и в какое время оно бывает.

67. Иногда случается солнцу быть в середине Зодиака, называемого эклиптикой, а луна оказывается под ним так, что можно провести линию, пересекающую тела солнца, луны и земли.

Тогда луна рассеивает солнечные лучи, и они через преграду лунного тела спуститься на землю не могут. Поэтому такое случается только в тридцатую луну, потому что в другие дни она не полностью оказывается под солнцем, причем не во всякую тридцатую луну, но если случается, то именно в это время. Если в этот момент луна находится в такой позиции по отношению к солнцу, что одно светило отклоняется немного к Раку, другое — к Козерогу, она не может загородить от нас солнце и помешать его лучам спускаться, вот так.

По мере сил рассказав о солнце, поговорим теперь о луне.

XV. О луне

68. Тело луны по близости ее к воде и земле плотнее, чем у других звезд, поэтому собственного свечения и жара у нее нет, она зажигается солнцем[77]. Обладай она собственным жаром, то каждый месяц восходя в Рака и опускаясь в Козерога, она бы приносила на землю летний жар и зимний мороз[78] и в такой постоянной смене погоды ничто не могло бы жить. Потому-то и нет у нее своего свечения и жара, а освещается она лишь стоящим над ней солнцем, но не всегда одинаково: иногда бывает новолуние, иногда полнолуние, иногда междулуние. Посмотрим, почему так происходит.

69. Говорят, что луна в тени и не показывается из-за сильного света солнца, когда находится под ним и в одном с ним знаке; когда же она удаляется от него в противоположную сторону, ее свечение становится видимым[79]. Таким образом, чем дальше она от солнца, тем сильнее ее свет, чем ближе, тем слабее. Получается, что, если на удаленной луне свет ярче, а на приближенной слабее, то солнечный свет раньше появляется вдали от солнца. Но поскольку он сначала появляется рядом с ним, это мнение представляется ложным. 70. Мы считаем, что всякое светящееся тело, сталкиваясь с чем-то темным, оставляет в тени ту его часть, которая находится на противоположной стороне, а ту, что повернута лицом к нему, освещает. Когда луна, как мы сказали, по природе своей темная, оказывается под солнцем, на сторону, повернутую к солнцу, получает свет, а на противоположную, ту, что смотрит на землю, — тень, поэтому мы ее и не видим.

Вдали от солнца она является легким свечением наподобие изящного рожка, называемого monoides. 71. По мере удаления от солнца она получает все больше нисходящего на нее света, так что на седьмой день луна выглядит dichotomos, то есть «раздвоенной». Нужно заметить, что, чем больше спускается на нее света, тем выше тень, и наоборот. От седьмого до четырнадцатого дня она amphicirtos, то есть не полная, но больше половины.

72. На четырнадцатый день, когда луна диаметрально противоположна солнцу, что может быть доказано тем, что она восходит, когда солнце закатывается, тень полностью поднимается, а свет полностью падает, и наступает panselenos, то есть полнолуние. После этого она начинает приближаться к солнцу, тень опускается, свет поднимается, свечение с нашей стороны слабеет; сначала сходит amphicirtos. потом dichotomos и monoides. Все это легче себе представить по такой схеме.

73. Затмение луны объясняется так: солнце и луна располагаются на эклиптике так, что солнце оказывается в нижнем полушарии, луна в верхнем, а земля — посередине, так что линия, опущенная из середины тела луны, пройдет через середину тел земли и солнца, как здесь[80].

Тогда срединная выпуклость земли отбрасывает тень очень высоко, до самой луны, солнечные лучи ее не зажигают, и она претерпевает затмение, пока, передвигаясь, она не пройдет выпуклость и свет на ней не появится снова. 74. Такой ущерб с ней бывает только в пятнадцатую луну, когда она противоположна солнцу, причем не во всякую, но если случается, то именно тогда. Объясним, почему затмение бывает не в каждую пятнадцатую луну, и поскольку оно случается из-за формы тени земли, сначала покажем, какой формы бывают тени, отбрасываемые круглым телом под лучами подобного ему тела.

75. Тень от такого тела либо цилиндрическая, либо чашеобразная, либо конусообразная. Цилиндр — длинная круглая фигура, растущая ровно и на вершине не сводящая линии; поэтому цилиндрической называется тень, соответствующая такой фигуре. Возникает она всякий раз, когда светящееся тело и темное одинакового размера, как здесь.

Поскольку тела солнца и земли не равны (солнце в восемь раз больше), тень от земли не может быть цилиндрической. Чаша же представляет собой фигуру, от острого основания расширяющуюся, поэтому чашеобразной называется и тень такой формы. Она возникает, когда светящееся тело меньше темного.

Тень земли не может принимать форму чаши, поскольку солнце, как доказывает Макробий, больше земли[81].

76. Конус есть фигура, от широкого основания сужающаяся, поэтому конусообразной называют тень, от широкого основания сужающуюся. Возникает она, когда светящееся тело больше темного, как видно на нижеследующем рисунке.

Поскольку тело солнца больше земли, тень от него конусообразная. Когда же солнце и луна расположены так, как мы описали выше, конус тени земли напрямик направлен на луну и поражает ее так, что она не получает солнечных лучей, пока не выйдет из теневого конуса. Если же в пятнадцатую луну они расположены не так, но одно из светил немного склоняется к северу, другое — к югу, теневой конус падает на луну не напрямую, не поражает ее, но проходит рядом, вот так.

77. Увидев, как происходит затмение луны и почему не каждый месяц, скажем теперь, по нашему представлению, о тени, которая все время видна на ней. Поскольку луна по природе холодная и влажная, несмотря на то, что ее освещает солнце, в определенной своей части она сохраняет естественную для нее темноту, которая всегда там видна[82].

Книга третья

Пролог

1. Хотя преподавание оставляет нам очень мало времени на письмо, мы знаем, что многие, нарезав для себя кусков от многочисленных одеяний философии, с этими обрезками ушли восвояси, уверенные, что она теперь полностью в их распоряжении. Возмущенные ее жалобой на наготу, мы по мере сил сшили лоскуты, хотя нам известно, что не избежать нам укусов зависти, ибо сегодня опасно и знание, и обладание. 2. Как кто-то сказал, «ничего нет справедливее людской зависти, вечно вгрызающейся в душу писателя»[83], а по Горацию,

пытки другой не нашли сицилийские даже тираны

хуже, чем зависть[84],

знакомые с их муками и готовые к травле, последуем за Катоном в ливийский зной и, взыскуя истины и вооружившись разумными доводами, словно языком философии, пойдем дальше. Рассказав то, что нам казалось необходимым об эфире и его украшении, потолкуем теперь о находящемся под ним и связанном с ним воздухе, показывая, что в нем происходит и по какой причине.

I. О воздухе

3. Воздух, находящийся между луной и землей, чем ближе к земле, тем влажнее и плотнее, чем дальше, тем суше и прозрачнее. Поскольку он ниже солнца, от него он получает тепло и свет. Солнце никогда не покидает пределов засушливой области, поэтому эту часть воздуха по близости своей оно выжигает, а отдаленные оставляет без тепла, и, по соседству своему с землей и водой, они охлаждаются. Те же части воздуха, что находятся посередине, уравновешиваются между двумя этими неумеренными областями. Таким образом, в воздухе пять различных частей, их-то древние назвали пятью зонами, а не те, что над луной, как некоторые считают. Над луной ведь нет ничего переменчивого, нет места и противоположности. Если там эфир, называемый огнем, и огненные тела звезд, откуда же взяться холоду? 4. Правда, я знаю, что ошибаются они, следуя словам философов, утверждающих, что в небе пять зон, например, по Вергилию: «держат небо пять зон»[85].

Против этого мнения у нас два аргумента. Во-первых, воздух часто называют небом, говоря, например, о «птицах небесных»[86]. Во-вторых, над пятью областями воздуха пять областей эфира, и эфирная область получает имя по подлежащей ей воздушной; стоящая над холодной областью называется холодной, хотя нет в ней никакого холода, стоящая над засушливой — засушливой, и не потому, что в эфире может царить какая-либо засуха. Высший огонь столь легок, что зажечь что-либо не может, пока не смешается с чем-то влажным и плотным. Все подобные изменения происходят на земле при контакте с находящимся над ней воздухом: именно свойство воздуха воздействует на подлежащую землю. Так что пять зон — в воздухе, пять — на земле[87]. Итак, поговорим о расположенном над нашей обитаемой областью воздухе и покажем, какие в нем бывают изменения и почему, начав с дождя, случающегося во всякое время года[88].

II. О дождях

5. У дождей разные причины. Иногда испаряется густой влажный пар, когда он поднимается, в него проникают мельчайшие капли, а увеличившись и отяжелев, они падают: идет дождь. Иной раз воздух из-за холода, исходящего от земли и воды, уплотняется и переходит в состояние воды, под действием же солнечного тепла эта вода, растопленная, словно лед огнем, падает мелкими крапинами. Случается еще, что солнце для собственного пропитания притягивает влагу, тогда то, что в ней более подвижно, превращается в огонь, а что тяжелее, падает. Поэтому-то после сильной жары, как можно видеть, бывают ливни.

6. Возникает вопрос: если огню свойственно стремиться вверх, почему солнечные лучи и тепло падают на землю? Ответим: солнце огненной природы не потому, что только из него состоит, а потому, что огонь в нем доминирует. Мы говорили выше, что звездные тела созданы из четырех элементов с преобладанием огня. Так и в солнце, состоящем из четырех элементов, хотя и с преобладанием огня, то, что от воды и от земли, стремится к себе подобному, то есть к земле и воде; исходя же из источника жара, они частично уносят его с собой, что и нагревает землю и воду.

7. Поскольку в природе тепла — подниматься, оно, опустившись, как описано, на обратном пути захватывает с собой наверх часть влаги, заставляет ее вскипеть и превращает в самое себя. Вообще, если говорить начистоту, солнце поднимает влагу, а не притягивает, и потому называется источником тепла, что таким способом согревает находящееся под ним. Поскольку элемент состоит не из других элементов, в нем нет ничего, что спускалось бы. Очевидно, что область воздуха и земли, находящаяся под солнцем, горяча, отдаленные же — холодны, несмотря на то, что расположены под эфиром.

8. Иной возразит: разве огонь не горяч независимо от того, где он оказывается? Только если смешивается с влажным и плотным, ответим мы ему. Над луной есть огонь, но нет горения, потому что нет влажной и плотной материи, из которой разожглось бы пламя, как нет ни мороза, ни тьмы, но единое и вечное сияние. И никакого нет изменения. Сошлются на Аристотеля, утверждающего: огонь не может не быть горячим[89]. Мы же скажем, что он имел в виду низший огонь, который всегда смешан с какой-нибудь плотной материей и не перестает греть, либо, скажем так, он подразумевал, что огонь всегда горяч, но не в конкретной действительности, а по природе своей.

9. Четвертая причина дождей в том, что ветер поднимает влагу с прудов, рек и озер. Потому-то многие видели, как лягушата и рыбы падают с воздуха: как мы сказали, вода поднимается ветром, и случается, что она захватывает с собой лягушат и рыб, когда же они под действием собственной тяжести падают, не ведающих о том это удивляет.

Нет ни одного времени года без дождей: либо испаряется влажный пар, либо воздух от холода сгущается, либо влага поднимается под действием жара или ветра.

10. Иногда дождь сгущается больше обычного и, разогретый сильным зноем, становится красным и густым, как кровь. Видя такое, не знакомые с физикой твердят, что идет кровавый дождь[90]. Поэтому весьма правдоподобно, что перед концом этого мира капли крови выпадут дождем, потому что мир должен сгореть в огне, по словам Писания: «Пред Ним огонь поядающий»[91], и в другом месте: «Грядущий судить живых и мертвых и мир огнем[92]. Воды, жаром собранные в облака, под действием пламени сгустятся, разгорячатся, покраснеют и прольются, словно кровь.

III. О радуге

11. Поскольку в дождливое время в облаках появляется разноцветная арка, расскажем, почему она возникает и откуда все ее цвета. Когда, как мы сказали, солнечный жар поднимает влагу или испаряется влажный пар, вода в облаке блестит в солнечном свете, словно в стеклянной вазе, там, где она прозрачнее и теплее, краснеет, где плотнее, она пурпурная или черная. Поэтому радуга светится только в стороне, противоположной солнцу, а воздух вблизи солнца так освещен его лучами, что в нем видны разные цвета[93].

Рассмотрев причины дождей и радуги, перейдем к граду.

IV. Откуда град

12. Поскольку влага указанным образом поднимается, в вышине часто дует холодный и сухой ветер. Замораживая водяные капли, он превращает их в каменистую субстанцию, а поскольку капли круглые (что доказывается формой отверстий, которые они регулярным падением проделывают в камне), падает круглый град[94].

V. Откуда снег

13. Снег возникает, если эти капли замерзают раньше, чем становятся крупными и уплотняются. Тут спросят: если летом часто выпадает град, почему в это же время в предгорьях никогда не бывает снега?[95] На это возразим: летом под действием жара влага поднимается очень высоко, увлекая за собой капли, а те, увеличиваясь и замерзая от холода, порождают град; зимой, когда мороз на поверхности земли, капли воды при холодной погоде сжимаются, не став крупными, и превращаются в снег. Летом же, когда холода на земле нет, они не замерзают, пока не укрупнятся и не уплотнятся, поднявшись ввысь. Потому-то и не бывает летом снега, хотя часто выпадает град.

VI. О громах и молниях

14. Порассуждаем о происхождении и свойствах громов и молний. Когда влажный пар поднимается ввысь и достигает верхних слоев воздуха, они начинают двигаться из-за веса влаги, а частицы воздуха, словно волны воды, сталкиваясь, производят раскаты грома. Разгоряченный движением воздух переходит в состояние огня и вспыхивает, и хотя такую вспышку сопровождает гром, достигает она нас быстрее, потому что зрение быстрее слуха. Когда происходит это стечение частиц сгущенного пара, возникает сильный удар: если он направляется вверх, гремит гром без молнии, если вниз, но не такой сильный, чтобы дойти до какого-либо препятствия, молнии тоже нет, если же достигает препятствия, то раскалывает его. Поскольку воздуху самому по себе свойственно движение вверх, при отсутствии стоящей на пути материи он возвращается обратно «и разметанный огнь собирает»[96]. 15. Если в нижнем слое воздуха влажно, воздух, попавший под удар, загореться не может, и возникает раскалывающая, а не жгущая молния. Если же в воздухе влаги нет, из-за движения и сухости он возгорается и появляется жгущая молния.

Итак, молния есть сотрясенная частица воздуха, с силой поражающая препятствие, гром — звук, производимый с силой сталкивающимися друг с другом частицами воздуха, а вспышка — частица воздуха, воспламененная и светящаяся под действием удара.

16. Молния не камень, как некоторые думают. Если бы она была камнем, то не могла бы нестись в разные стороны, возвращаться наверх[97], а поражая кого-то, калечила бы плоть и кости. Она чаще бьет в высокие предметы, потому что, спускаясь, стремится поскорее вернуться наверх. Но поскольку бытует мнение, что некоторые молнии каменные[98], кратко остановимся на нем, чтобы не показалось, что мы осуждаем или умалчиваем его по неведению или зависти. 17. Говорят, что с поднимающимся ввысь влажным паром поднимается и немного земли, от солнечного жара эта земля каменеет и застревает в полости облака, пока каким-нибудь ударом облако не разбивается: тогда камень выпадает и поражает что-нибудь стоящее высоко.

18. Спросят: если, как мы сказали, влажный пар поднимается круглый год, почему не всегда бывают громы и молнии? Ответим: хотя возникают они и порождаются восходящим влажным паром, но не раньше, чем он достигнет верхнего воздуха, что можно доказать подобным явлением на море. Когда оно до самых глубин колеблется паром, поднимающимся от земли, его толща не может вся колыхаться в разные стороны, но когда это движение достигает поверхности, волны начинают бушевать и приходит шторм.

19. В том, что буря начинается в глубине, можно удостовериться по тюленям, которые, как мы видим, гоняют волны перед бурей; по словам Плиния, по природе своей они сонливы и спят на дне моря, но обеспокоенные паром, будоражащим дно, всплывают[99]. Видя это, наученные опытом, хотя и не разбирающиеся в физике, моряки предсказывают грядущую бурю, уже явно начавшуюся в глубине.

20. Так же происходит в воздухе. Когда нижние его слои занимает пар, он не может толкать его толщу во все стороны, но достигнув выси и став подвижнее, расталкивает ее, и возникают громы и молнии. 21. А зимой при плотном воздухе нет достаточного жара, чтобы пар вознесся высоко, так же и весной. Оставаясь в нижней части воздуха, он порождает ветры и дожди. Летом, в жару, пар поднимается до самой выси, части воздуха по-разному сталкиваются, и появляются громы и молнии. Осенью, поскольку она холодная и сухая, нет ни влаги, чтобы подниматься, ни жара, который бы ее поднимал.

VII. О том, что кажется, будто звезды падают

22. Иногда кажется, будто в воздухе падают звезды, хотя ни одна из них не падает: будучи огненной природы и обладая собственным местом в эфире, они никогда не спускаются на землю. Кроме того, они огромны, хотя издалека и кажутся маленькими, и если какая-нибудь из них упадет, то накроет либо всю землю, либо большую ее часть. Так что они не падают, это лишь видимость. Бывает в верхних слоях воздуха ветер и движение, когда внизу его нет. Из-за этого движения воспламененный светящийся воздух носится по воздуху. Когда он светится около какой-нибудь звезды, он скрывает от нашего взора ее свет и кажется, будто она падает. Спросят: почему же мы не видим эту звезду потом? Ответим, что мы ее видим потом, но не знаем, что это она. Когда, как мы сказали, воспламененный воздух носится, за ним следует более плотный и, следовательно, медленнее движущийся воздух, который, оказавшись между нами и звездой, отнимает ее у нашего взора. Пока же воздух пройдет и она снова появится, небесная твердь, неуклонно движущаяся на запад, уносит ее дальше вслед за собой, и когда она является снова, в другом месте, ее считают другой звездой[100].

VIII. О комете

23. Комета, являющаяся при смене власти, как нам кажется, не относится к звездам, потому что она не из неподвижных и не из планет. То, что, она не из неподвижных, очевидно из того, что мы ощущаем ее движение, а то, что не планета, из того, что она часто бывает вне Зодиака и не следует планетному движению. Если бы она была звездой, то находилась бы в одном из полушарий, но когда появляются остальные звезды полушария, почему она, более крупная на вид, не показывается? Так что это не звезда, а огонь, зажженный по воле Творца для какого-то знамения.

IX. О положении воды

24. Рассказав, ради краткости бегло, о воздухе и происходящем в нем, начнем разговор о воде и ее положении. Божественная премудрость, зная, что без тепла и влаги жизни быть не может, землю и воду сделала холодными, а источник всего тепла, солнце, поместила над серединой земли, чтобы оно равномерно согревало ее тут и там. Но поскольку одним лишь теплом ничто жить не может, она поместила в центре, под источником тепла, источник влаги: вместе они всё на земле приводят в равновесие. Источник влаги находится посреди засушливой области, наподобие круга равноденствия он окружает землю, поэтому многие считают, что его не существует, ведь из-за великой жары до него не добраться. Физики же по описанной причине верят в него и называют истинным морем.

X. О потоках океана

25. Приходя на запад, это море дает два обратных потока[101]: один на юг, другой — на север, по направлению к обеим сторонам земли. Так же оно делает и на востоке, склоняясь к двум сторонам. Когда восточный и западный потоки, направляющиеся на север, встречаются, море от столкновения бурлит и возникают всем известные приливы и отливы океана, называемые морским течением. То же происходит с потоками, сталкивающимися на другом полюсе земли. Иные говорят, что морское течение связано с находящимися на дне моря горами: достигая их, море позади себя падает, бурлит, русло его там заполняется, а спереди пустеет, а когда оно возвращается, то спереди заполняется, а сзади пустеет.

26. Западный поток, идущий на север вдоль краев земли и огибая Африку, когда достигает ее края, (распространяется) от Кальпы[102] и Атласа до окрестностей Иерусалима, называясь Средиземным морем и в разных местах получая разные имена. Если кто-то хочет узнать, как оно опускается и поднимается и какие получает имена от местностей, пусть сверится с картой мира. Поскольку же легче запоминается описание, представленное взору, покажем сказанное.

27. Западный поток, направляющийся на север, по горе Атласу получает имя Атлантического, в нем расположена Британия и другие близлежащие острова. Из восточного потока, идущего на север, рождается Индийское море. Сходным образом, надо полагать, рождаются различные моря и в потоках, идущих на юг, но описывать это нам не следует, потому что лежащая между нами засушливая область оставляет неизвестным для нас их расположение. А поскольку, по нашему мнению, из тех же потоков рождаются ветры, о происхождении ветров — основных и боковых — мы и поведем рассказ[103].

XI. О происхождении ветров

28. Как мы сказали, на западе источник всей влаги делится на два потока, один на юг, другой — на север: этот водораздел вызывает движение воздуха. Если напор достаточно велик, то он порождает ветер под названием Зефир, а два восточных потока своим разделением и движением вызывают восточный ветер, называемый Евром. Когда сталкиваются идущие на север восточный и западный потоки, воздух приходит в движение и возникает северный ветер, который называют Бореем. Он холоден, потому что рождается в холодной области, и сух, потому что гонит тучи из этого угла земли в середину, а рядом с засушливой областью вызывает дожди. Проходя в засушливой области, он нагревается, хотя нам кажется холодным, но там он горяч. 29. Подобным же образом при столкновении двух идущих на юг потоков рождается Австр. Вне пределов засушливой области он холоден и сух, как Борей, потому что рождается в холодной области, но, проходя через засушливую область, он приходит к нам горячим и, гоня в наш обитаемый угол земли облака, оказывается горячим и влажным, хотя по происхождению холоден и сух. Рассмотрев происхождение четырех основных ветров, узнаем, откуда берутся боковые.

30. Если из двух идущих на север потоков, как описано выше, порождающих Борей, восточный оказывается быстрее, он встречает западный за центральной точкой севера, и тогда рождается боковой ветер между Бореем и Зефиром. Если же восточный сталкивается с западным за центральной точкой, рождается боковой ветер между Бореем и Евром. Точно так же, встречаясь за серединой, два других потока порождают боковые ветры: один между Евром и Австром, другой — между Австром и Зефиром. Поскольку наглядное изображение уменьшает труд, нарисуем нечто подобное предыдущему, но в ней потоки сходятся не в середине, как на той: по первой можно представить себе основные ветры, а по второй — боковые[104].

31. Встает вопрос: если ветры возникают по описанным причинам, а потоки, судя по ежедневному морскому течению[105], разделяются и сталкиваются постоянно, почему ветра дуют не каждый день? Ответим: потоки постоянны, но не всегда достаточно сильны, чтобы достичь нас. Часто кажется, что ветра нет, а в других местах или в верхних слоях воздуха есть, хотя мы этого не чувствуем. 32. Иные считают причиной ветров пустоты в земле: проникая в них, частицы воздуха, будучи подвижными и стремясь одновременно внутрь и наружу, приходят в конфликт, а пришедший в движение воздух порождает ветер; поэтому полную таких пустот Эолию называют страной ветров[106]. По другим мнениям, воздух будоражит и гонит ветра поднимающийся влажный пар. Мы считаем, что ветры возникают по всем трем причинам.

XII. Почему одна вода пресная, другая соленая

33. Рассказав об источнике всей влаги и происхождении ветров, выясним теперь, откуда берется соленая вода. Естественный вкус воды — пресный (поэтому пресная и природная слизь), но иногда становится соленой по следующей причине. Море, находясь, как мы говорили, под засушливой областью, от жара сжимается и солонеет. Ведь очевидно, что при кипячении вода превращается в соль. Спросят, однако: если все воды рождаются от этого соленого источника и к нему же возвращаются, по словам Соломона, «к тому месту, откуда реки текут, они возвращаются»[107] (не следует же считать, что воды исчезают, скорее они движутся по кругу), то почему же одни соленые, другие пресные? 34. Ответ таков: поскольку земля пористая, вода благодаря своей текучести проникает в нее, спускаясь водопадами, она очищается и разрежается, теряя соленый вкус; а вырываясь на поверхность, она дает пресные источники и от них — ручьи.

XIII. О колодцах

35. О колодцах и о том, откуда в них берется влага, единого мнения нет: если бы они питались, как источники, из водопадов, то они бы переполнялись и растекались. Возразим на это: имея источником своим водопады, они не переполняются, потому что случается, что водопад в этом месте не заканчивается, а возникает там и сям, и вода тогда течет дальше, за колодец, но не вырывается наружу. Там где находится источник, водопад заканчивается, поэтому считается, что вода, не способная протечь сквозь толщу земли, вырывается наружу. Есть мнение, что колодцы питаются не водопадами, а потом земли: в земле, пористой и содержащей в себе сколько-то жидкости, спускаются водяные капли, словно пот у человека, и так возникает колодезная вода.

36. Нам кажется, что источник ее и там, и там. То, что они из водопадов, доказывается тем, что прямо рядом с рекой можно найти колодец и что, если сделать рядом со старым колодцем новый, вода из одного переходит в другой. То же, что они из пота земли, видно по тому, что их находят в сухих и возвышенных местах.

37. То, что колодезная вода зимой теплая, а летом холодная, связано вот с чем: зима по природе холодная, поры земли скованы морозом, пар не испаряется и, оставаясь внутри, нагревает и воду, а летом, когда поры земной поверхности открыты зноем, пар уходит, жар убывает, вот и вода, из глубин вырываясь наружу, холодна. Поэтому колодезная вода летом чрезвычайно холодна, источниковая, находясь ближе к теплому воздуху, теплее, речная еще теплее, дождевая еще теплее.

Итак, пресная вода возникает в процессе очищения воды в водопадах, та же, что выходит на поверхность из источника влаги, а не через водопады, плотна, солона и называется морем.

XIV. О пожаре и потопе

38. Все философы сходятся на том, что земной мир кончится либо пожаром, либо потопом: посмотрим, каковы их причины. Поскольку вода, как мы сказали, лежит под источником тепла, случается, что влага потихоньку возрастает и превосходит количество жара, достигая, наконец, таких размеров, что, не сдерживаемая никакими берегами, разливается повсюду и покрывает землю. Когда под воздействием солнца и земной суши она высыхает, жар возрастает и превосходит количество влаги, пока не достигает такого размера, что распространяется по всей земле и сжигает ее.

39. Иные говорят, что это происходит от восхождения или снижения планет: если все планеты одновременно поднимаются выше обычного, удалившись от земли, то потребляют меньше влаги, она распространяется по земле, и начинается наводнение. Если же восходят одна, две или три, без остальных, количество влаги не так увеличивается: из-за восхождения одних ее становится больше, но близость других ее иссушает. Когда все они снижаются, то близостью своей сжигают земли, и начинается пожар. Но если снижаются лишь две-три, без остальных, пожара не происходит, потому что те, что ближе, действуют сильно, а отдаленные — слабо. Следует учитывать, что одно дело потоп, другое — местное наводнение, причем первый не может следовать за вторым, но лишь сам по себе, и тогда одно за другим все бренное погибнет. Следовательно, поскольку во времена Ноя мир был уничтожен потопом, нынешний мир погибнет в огне.

XV. О лунном месяце

40. Поскольку в конце этой книги речь идет о море, посмотрим, почему в первую неделю лунного месяца приливы и отливы слабеют, во вторую растут, в третью слабеют, в четвертую растут. В междулуние весь освещающий луну солнечный свет падает на воздух, он не может разредить находящееся под ним и иссушить влагу: тогда морское течение максимальное. Когда же свет опускается, луна загорается, сушит воздух и уменьшает количество влаги. Чем ниже опускается свет, тем больше высыхает влаги, и так до седьмого дня. На седьмой день, горя полностью, до середины, луна посредством воздуха иссушает влагу, и та, выкипая, поднимается: так до четырнадцатого дня растет морское течение. Поскольку в третью неделю жар, поднимаясь, убывает, морское течение слабеет, в четвертую же, когда с подъемом света жар слабеет, воздух сгущается, влага возрастает, а с ним и морское течение вплоть до новолуния.

Книга четвертая

Пролог

1. В предшествующих томах рассказ плавно спускался от первопричины вещей к земле, не льстя слуху, служа лишь пользе читателей и поэтому не слишком радуя души глупцов. Впрочем, уже исполнилось апостольское: «Будет время, когда здравого учения принимать не будут, но по своим прихотям будут избирать себе учителей, которые льстили бы слуху»[108]. 2. На какую еще свободу в науке можно надеяться, если мы знаем, что учителя подхалимничают перед учениками, а те, судьи своих учителей, решают, о чем им говорить и о чем молчать? Редко встретишь лицо магистра, чаще — физиономию и голос сатрапа; если же кто из учеников пойдет за суровым учителем, школярские девки обзовут его больным и грубым дикарем, а он скажет вместе с Умбрицием:

...покидаю, не бывши клиентом,

Точно калека какой сухорукий, к труду неспособный[109].

То, за что учителей следовало бы любить, заставляет бежать от них, как у Овидия:

Роскошь такая мужчин не привлечет, а спугнет[110].

3. Однако поскольку благоразумному следует склонять душу не к худшему, а к лучшему, отвергнув зло и приобщившись к благому, последуем дальше и мы: в общих чертах поведав об элементах и их украшении, потолкуем о земле и ее красотах.

I. О земле и ее качествах

4. Земля есть элемент, помещенный посередине мира и поэтому самый низкий, ведь во всякой сфере только центр самый низкий. Мир же представляет собой подобие яйца: земля в нем — желток, вода вокруг нее — белок вокруг желтка, воду окружает воздух, как пленка — белок, все вместе охватывает огонь, словно яичная скорлупа[111].

5. Земля, помещенная таким образом в середину мира, по природе своей холодная и сухая, но в разных своих частях может обладать различными свойствами. Область под засушливым воздухом из-за солнечного жара суха и необитаема. Оба ее полюса, подлежащие холодным областям воздуха, морозны и необитаемы. Та же ее часть, что лежит под умеренным воздухом, умеренна и обитаема. Поскольку, как мы сказали, умеренных областей на земле две, столько же умеренных и пригодных для жизни областей: одна по эту сторону засушливой области, одна — по другую. Хотя обе подходят для жизни, мы считаем, что заселена людьми только одна из них, не вся земля. Но поскольку философы рассуждают о жителях обеих, — не потому что они там есть, а потому, что могут там быть, — перескажем о тех, в чье существование мы не верим, согласно философским текстам.

II. О жителях земли

6. Обитаемая часть земли, в которой мы живем, делится надвое. Поскольку умеренный воздух есть с обеих сторон земли, то на обеих сторонах есть и умеренная и пригодная для жизни область. Потоки океана поясом по горизонту охватывают стороны земли, деля ее пополам: в верхней половине живем мы, в нижней — наши антиподы. Но ни один из наших не может попасть к ним, никто из них — к нам. С северной стороны переход преграждают холод и потоки, с востока и запада — только потоки. Вторая обитаемая область подобным же образом делится пополам, верхнюю часть занимают наши антэки, нижнюю — антиподы. Итак, в двух обитаемых областях четыре местности, у жителей которых некоторые временные промежутки совпадают, другие — нет.

7. С антиподами у нас общие зима, лето и другие времена года, но когда у нас день, у них ночь, и наоборот. Если при близком солнце лето, при удаленном — зима, при среднем — весна или осень, а знаки Зодиака, в своем служении земле обходящие кругом свое природное место, равно удалены от нас и от них, солнце, в каком знаке не пребывает, одинаково воздействует на нас и на них. Поэтому резонно, что у нас одни и те же времена года, но не день и ночь, ведь когда светит солнце, наступает день, а когда тень на земле, ночь. Тень всегда находится на противоположной свету стороне. Когда на верхней стороне земли сияет день, на нижней ночная тьма, а когда в тени верхняя, в нижней свет. Нет такого часа, когда в одной части не был бы день, а в другой ночь.

8. Возникает, однако, вопрос: если у нас с ними лето и зима совпадают, а когда у нас день, у тех — ночь, но летом у нас дни очень длинные, а ночи короткие, у них же, получается, дни короткие, а ночи длинные, это ведь противоречит природе лета? Ответим на это: хотя, когда у нас день, у них ночь, она наступает не сразу, как только у нас начинается день, иногда день и у нас, и у них, только у одних утром, у других вечером. Когда солнце у нас всходит, у них оно заходит, у нас утро, у них вечер, например, в нашем первом часу у них еще не ночь. Точно так же на закате, когда у нас солнце заходит, им оно является, то есть у них утро, у нас — вечер.

9. Так получается, что дни и ночи у нас с ними одинаковые, хотя и не одновременно. То же и зимой. Но почему так происходит, пусть между собой решают умные читатели. У нас с антэками совпадают день и ночь, но когда у нас лето, у них зима и наоборот. Мы в одном полушарии, свет и тень у нас в одно время, но поскольку солнце, находясь близко к нам, от них удаляется, когда у нас лето, у них — зима. Уходя же от нас, оно приближается к ним, тогда у нас зима, у них — лето.

10. Вновь возникает вопрос, похожий на предыдущий, ответ на который легко найдет всякий, усвоивший сказанное выше: нас с антиподами антэков не объединяют ни дни, ни ночи, ни лето, ни зима. Антэки со своими антиподами связаны так же, как мы со своими, а антэки с нашими антиподами так же, как мы с их антиподами. Достаточно рассказав о трех обитаемых областях и их обитателях, потолкуем теперь о нашей.

III. О границах Азии, Африки и Европы

11. Наша обитаемая область протянулась с востока на запад и с севера на юг и хотя считается умеренной, эта умеренность распределяется по ней не равномерно. Земли, близлежащие к засушливой области, например, Ливия и Эфиопия, жаркие и сухие; близкие к холодной — холодны, восток жаркий и влажный, запад холоден и сух, центр умеренный. Три основные ее части — Азия, Африка и Европа. Азия начинается на Востоке по сторонам распространяется до севера и засушливой области, заканчивается у Танаиса и Нила, занимая половину обитаемой области. Европе и Африке принадлежит вторая половина. Границы Африки проходят по Нилу на востоке, засушливой области на юге Средиземному морю на севере и океанскому потоку на западе. Границы же Европы на востоке проходят по Танаису, на юге по Средиземному морю, на западе по океанскому потоку, на севере — у области холода, вот так.

IV. Почему в некоторых горах вечный снег

12. В этой области есть горы, на вершинах которых лежит снег, когда на равнине жара. Спрашивается, почему на вершинах снег, а на равнине нет, если тепло приходит от солнца, а горы ближе к нему, чем их равнины. На это ответим (мы уже вкратце касались этого раньше), что хотя тепло и от горячего по природе солнца, но оно ничего не может согреть, пока не смешается с чем-то влажным, превращая его в свою природу. Поэтому в горах разреженный, сильно удаленный от земли воздух не может зажечься от солнца, но, носясь повсюду благодаря своей легкости, охлаждается. В долине же, где он плотен и почти неподвижен, быстро зажигается и нагревается. Летом это доказывается тем, что стоячий воздух зажигается и нагревается, но если ветер приводит его в движение, он чувствуется холодным. Возникает, правда, еще один вопрос: если воздух в высоких горах столь разрежен, почему же он сгущается в облака и снег? На это мы скажем, что не он сгущается, а пар, поднимающийся с равнин, под воздействием царящего в вышине холода сгущается в облака и уплотняется в снег.

V. Какие свойства земля получает от ветров

13. Одна и та же обитаемая область от разных ветров получает различные свойства. Если, например, какая-то земля, отгороженная горами от востока, закрыта также западу и северу, но открыта югу, она жаркая и сухая, зимой пригодна для жизни, а летом ужасна. Если же все наоборот, зимой ужасна, летом — удобна. Земля, открытая на восток и закрытая по другим направлениям, теплая и влажная и поэтому удобная. То, что мы говорим о частях земли, можно проверить на окнах: южные летом неудобны, зимой хороши, северные — наоборот. Потому-то древние строили южный и северный триклинии, чтобы в южном спать зимой, в северном — летом.

Достаточно рассказав об этом элементе и его частях, следует теперь поговорить о травах, плодах и деревьях.

VI. О привитых деревьях

14. Поскольку Мацер и Диоскорид[112] пишут о них подробно, мы не будем говорить о них, за исключением одного вопроса относительно привитых растений: если ствол одной природы, черенок — другой, а сила роста поднимается из земли через корни и ствол, каким образом переходят в природу черенка ветви и плоды? Решение этого вопроса таково: из земли по порам корней поднимается теплый и влажный пар, неся частицы земли и воды; сила жизни, роста и плодоношения поднимается по стволу; ствол удерживает то, что требуется ему по природе, и, естественным теплом направляя это в сердцевину, меняется сам и изменяет кору. То же, что доходит до черенка, черенок подобным же образом потребляет по надобности собственной природы[113].

VII. О земном животном

15. Остается рассказать о земном животном. Хотя все животные смертны, одни разумны, другие неразумны. Неразумных — бесчисленное множество и для философского изложения они не имеют особого значения, поэтому об их свойствах и почему одни жуют, другие нет, одни мочатся, другие нет, мы пока говорить не станем, а перейдем к смертному и разумному, то есть к человеку, ведь это достойнее. Поскольку он состоит из двух частей — тела и души, следует сначала потолковать о человеческом теле, прежде прочего доступном нашему познанию, а потом о душе и ее способностях. О создании первых мужчины и женщины, о том, как из праха был сотворен человек, мы рассказали в первой книге, теперь же узнаем о том, как он обычно зачинается, формируется, рождается, о его возрастах, членах, их функциях и полезности.

VIII. О сперме

16. Поскольку человек зачинается спермой, нужно сказать о ней кое-что. Сперма есть семя человека, состоящее из чистой субстанции всех членов. То, что она состоит из субстанции всех членов, очевидно из того, что из нее формируются все члены, природа же такова, что подобное рождается из подобного. Еще одно доказательство состоит в том, что если отец получает неизлечимое заболевание, например, хирагру или подагру, недуг того же члена получит и сын.

IX. О времени, подходящем для соития

Упомянув о сперме, принимаемой маткой, надо немного рассказать о времени, подходящем для соития, и о матке. Время для соития наступает в четырнадцатилетием возрасте. Спрашивается: раз сперма возникает в тепле и влаге, а детство теплое и влажное, почему тогда не происходит соития? На это ответим, что в этом возрасте еще закрыты необходимые каналы, по которым сперма может выйти. В других же возрастах они открыты и пригодны для соития. В ранней и глубокой старости из-за холодности этих возрастов соитие бывает редко. После трапезы перед сном это дело вредно, потому что отнимает жар, необходимый для переваривания пищи; после же сна, когда пища переварена, самое время. О том, какая комплекция нужна для соития, можно узнать во второй части трактата.

X. О матке и бесплодии

17. Матка есть вместилище для семени, покрытое изнутри ворсом, чтобы лучше улавливать его, и обладающее семью ячейками, отчеканенными в форме человеческой фигуры, словно монеты. Поэтому женщина за раз может родить не больше семи детей. Поскольку матка может стать причиной бесплодия, кратко расскажем о ней. Причиной бесплодия могут быть чрезмерная сухость, чрезмерная влажность, чрезмерный жар или чрезмерный холод. Состоя из уравновешенной крови, сперма, чтобы стать чем-то, нуждается в себе подобном. Иногда зачатию мешает излишняя тучность: закрывая отверстие мешочка, она не пропускает семя. Поэтому Вергилий в «Георгиках» советует кобылиц во время спаривания изнурять худобой и добавляет из физики: «не забухли бы борозды праздно»[114]. Наконец, причиной бесплодия может стать и слишком частое соитие: матка внутри истачивается и, словно намасленный мрамор, ничего не может задержать.

XI. О женской сперме и месячных

18. Спрашивается, достаточно ли мужской спермы, без женской, для рождения. Некоторые считают, что достаточно, чему доказательством служит то, что часто мужчина овладевает женщиной без ее желания и, несмотря на ее слезы, кого-то порождает, когда никакого женского семени быть не может: ведь не бывает выброса семени без желания. Мы думаем, что женская сперма участвует в зачатии, что очевидно по недугу, который ребенок наследует в том же органе, что у матери. На то, что женщина зачинает без желания, скажем, что, если в начале и не нравится, в конце, по слабости плоти, все же нравится.

19. После зачатия прекращаются месячные, поэтому расскажем, что это такое и почему в этот момент их нет. Всякая женщина по природе холодна, самая горячая холоднее самого холодного мужчины, она не может как следует переварить пищу, часть ее остается и каждый месяц вычищается, называясь поэтому месячными. Когда же происходит зачатие, плод выделяет тепло, пища переваривается лучше и остатков образуется не так много. Кроме того, плод питается кровью матери, и она не нуждается в очищении. По этой причине прочие животные начинают ходить с момента рождения, а человек не может, потому что в утробе питается менструальной кровью. Почему женщины становятся горячее после зачатия, при том что прочие животные вообще отказываются после этого от соития, почему они, будучи холоднее мужчин, превосходят их в сластолюбии, почему в соитии с прокаженным женщина не заражается, а мужчина заражается от прокаженной, — обо всем этом мы пока речь вести не будем, чтобы не смущать клириков и не оскорбить их длинным разговором о подобных предметах, если им попадется в руки наша книга.

XII. Как зачинается мальчик, как девочка

Когда сперма оказывается в матке и отверстие закрывается, если она останавливается справа, то благодаря близости находящейся справа от матки печени питается лучшей и более теплой кровью, и получается мальчик; если слева, вдали от печени, источника тепла, то девочка; если не совсем справа, а немного левее, но все же справа, то родится женоподобный мужчина; если, наконец, слева, но немного правее, — мужеподобная женщина.

XIII. О воздействии сил на ребенка

20. Когда семя находит свое место в одной из четырех частей матки, на него начинает воздействовать переваривающая сила: нагреваясь от материнского тепла, она его сжимает. Но по сухости своей зародыш создает внутри себя пленку, защищающую его от смешения с вредными для него излишками. Эта пленка растет и выходит на свет вместе с младенцем. На седьмой день после зачатия, как сообщает Макробий[115], на поверхности пленки появляются капли крови, на третью неделю они примешиваются к влаге зачатия, на четвертую сгущаются в жидкую массу, нечто среднее между плотью и кровью; наконец, сила роста приходит на пятой неделе, если ребенку предстоит родиться на седьмом месяце, или на седьмой неделе, если на девятом. Ее функция — формирование тела человека. За ней следует приспосабливающая сила: ей надлежит холодное и сухое превратить в холодные и сухие члены, например, в кости, холодное и влажное — во флегматическое, скажем, в легкие, горячее и сухое — в холерическое, вроде сердца, горячее и влажное — в сангвиническое, например, в печень. После нее действует оттачивающая сила: она высекает руки, просверливает ноздри и прочее.

Когда члены сформированы, прилажены и отточены, влажный пар взбегает по артериям и венам, давая движение и жизнь. Движение зарождается на семидесятый день, если ребенок должен родиться на седьмом месяце, или на девяностый, если на девятом. Но поскольку все живущее во времени нуждается в питании, приходит потом и сила кормления, сохраняющаяся до смерти.

XIV. Как ребенок питается в утробе. О семимесячных циклах

21. Возникает вопрос, как питается ребенок в утробе. Ответим: некими нервами, находящимися в пупе, он прикреплен к матке, через них он питается чистой кровью из печени и растет, поэтому, получая питание уже переваренным, он не нуждается в его выведении. За описанными силами следует рождение, у которого бывает два срока: на седьмой месяц и на девятый.

22. Спросят, почему ребенок не выживает, если рождается до седьмого месяца, выживает, если рождается на седьмой месяц и не выживает, если на восьмой. Физики говорят, что до седьмого месяца ребенку не хватает необходимой для жизни двигательной способности, а на седьмой ее уже достаточно, поэтому, если он, ворочаясь, ломает нервы, которыми крепится к матке, то рождается непригодным к жизни. На восьмой месяц он ослаблен собственным движением в седьмой месяц и, если рождается, то к жизни не пригоден: он должен отдохнуть, и тогда, на девятый месяц, он опять начинает двигаться и, снова порвав нервы, рождается уже готовый к жизни. Поскольку он питается в тепле и влаге, а рождаясь, оказывается во враждебной ему среде, чувствуя это, он издает крик, поэтому первый голос человека — крик боли.

XV. О детстве

23. С первого по седьмой год длится детство, потому что часть этого времени ребенок не может говорить, а потом говорит, но не в совершенстве, может чувствовать, но еще лишен разума и интеллекта. Скажем кое-что о чувстве, а о разуме, интеллекте и почему их нет в этом возрасте, поговорим, когда речь пойдет о душе, ведь это способности души. Поскольку чувство имеет своей причиной животную силу, которой предшествуют природная и духовная силы, начнем именно с природной, первой из них.

XVI. О первом этапе пищеварения

24. Человек состоит из четырех элементов, поэтому из тепла и влаги в нем рождается влажный и теплый пар. Распространяясь по членам, приводя их в движение, он осуществляет трехкратное пищеварение и называется природной силой. Заговорив о трех этапах пищеварения, узнаем, что оно вообще из себя представляет, где и как происходит. Переваривание — это изменение вещи через вскипание. Первый этап его проходит в желудке, второй — в печени, третий — во всех членах. Начнем с первого. 25. Тело человека в определенном возрасте нуждается в росте и во всяком возрасте — в подкреплении (ведь надо противостоять жару и холоду внутри и снаружи), поэтому потребовались пища и питье для пропитания и роста. Но пища груба, и прежде чем отправить ее в желудок, следует ее размельчить и смягчить. Для разжевывания пищи из слизи, спускающейся по деснам, уплотнившейся и затвердевшей от холода, возникли зубы, а язык, словно рука мельника, вертит ее и направляет под зубы. Он губкообразен, чтобы воспринимать соки и различать вкус. Первый этап пищеварения начинается во рту: подготовленная таким образом пища вместе с питьем по пищеводу входит через широкие врата в желудок, варится там и превращается в подобие настоя. Таков первый этап.

XVII. О желудке и других этапах пищеварения

26. Возникает вопрос, горяч ли по своей природе желудок. Говорят, что да, иначе ему не переварить пищу. Раз он переваривает и изменяет пищу, значит, горяч. Мы же считаем, что по природе он холоден, но бывает горячим. По природе он также нервный, чтобы раздуваться, если человек съедает больше обычного, и сжиматься, когда меньше. По необходимости его природа нервная, чтобы не повредиться, когда в него попадает что-то твердое или не разжеванное, а поскольку все нервное холодной природы, значит, холоден и желудок, но, чтобы еще не переваренная пища лучше в нем держалась, изнутри он покрыт ворсом.

27. Холодный по природе, он все же иногда нагревается. Он расположен над печенью таким образом, что фактически полностью ею покрыт; справа от него желчный пузырь, слева — сердце, все горячие и сухие. От них он нагревается, словно котелок на огне. Собственно говоря, пища варится внутри желудка, а не им самим. Превратившись в подобие настоя, пища через нижнее отверстие, называемое дверью, входит в двенадцатиперстную кишку, названную так потому, что она длиной в двенадцать пальцев того человека, которому принадлежит. Оставив там необходимое для его пропитания, она переходит в следующую кишку, называемую голодной, потому что она ничего не задерживает. К ней присоединяются вены из печени, по которым жидкость попадает на дно печени: они называются мизераиками[116], потому что они несут сок. Осадок же через толстую кишку спускается для испражнения: это излишки первого этапа пищеварения.

28. Попадающая на дно печени жидкость переваривается ее теплом. То, что в ней было горячего и сухого, переходит в красную желчь и по сосудам перетекает в полость желчного пузыря, вместилище желчи, часть ее направляется в желудок для усиления аппетита. А холодное и сухое из жидкости превращается в черную желчь и спускается в селезенку, вместилище ее. Еще часть поднимается в желудок для поддержки в нем удерживающей силы. Холодное и влажное превращается в слизь, идет в легкие, вместилище слизи, поделившись частью с желудком для поддержания выталкивающей силы. Наконец, горячее и влажное, став кровью, остается в печени, вместилище крови. Таким образом, в печени родятся четыре сока, наделенные собственными вместилищами: красная желчь — в желчном пузыре, черная — в селезенке, кровь — в печени, слизь — в легких. Некоторые, правда, считают, что у слизи своего места нет и она всегда сопровождает кровь, чтобы легче разливаться по членам. Таков второй этап пищеварения.

Остающееся от него по полой кишке, идущей вдоль позвоночника, спускается к почкам. Те, оставив себе необходимую для питания жидкость, остальное посылают через мочевыводящие пути в мочевой пузырь: эта вытекающая через мужской член жидкость называется мочой, остаток второго этапа пищеварения.

29. Поскольку у детей мочевыводящие пути сужены, застревающие в них плотные частицы каменеют. В других же возрастах, когда пути раскрываются, камни образуются не там, а в почках. Поэтому у ребенка камни возникают в шейке мочевого пузыря, у взрослого — в почках. Кровь, формируясь, как рассказано выше, в печени, по венам растекается по всем членам, переваривается их жаром и уподобляется им. Излишек отчасти удаляется через пот, часть возвращается в печень, переваривается там, спускается и уходит с мочой: она называется осадком. На дне мочи она называется «гипостазис», в середине «энеорима», наверху — «нефиле». Однако что означают слова вроде «находящийся в разных местах», «когда он слитный, когда разорванный» и «по консистенции и цвету», к нашему делу не относится. Если кто-то захочет об этом узнать, пусть почитает Теофила о моче.

XVIII. О комплекциях

30. Этой природной силе надлежит давать рост, что и происходит благодаря теплу и влаге. Если что-то поднимается, это от тепла, если уплотняется — от влаги. Говорят, правда: если рост — от тепла и влаги, то почему растут и холерики, и меланхолики, при том, что одни холодные и сухие, другие — горячие и сухие? Мы на это скажем, что нет человека, который не был бы жарким и влажным, но одни больше, другие меньше. Человек, например, по природе жаркий, влажный и в равной мере обладает четырьмя свойствами, но под воздействием природы в нем те или иные то усиливаются, то ослабляются. Если в ком-то усиливается жар и слабеет влажность, он называется холериком, то есть горячим и сухим, однако он не лишен влаги. Если в другом сильна влага, а жар слаб, это флегматик, если сильна сушь и слаб жар, — меланхолик, если же они наравне, — сангвиник.

31. Итак, все люди по природе жаркие и влажные, а в зависимости от преобладающего и ослабленного свойства каждый получает название по преобладающему и по противоположному тому, которое ослаблено. Человек может вырасти в любой комплекции, но в одной больше, в другой меньше, в одной — в высоту, в другой — в ширину. Холерики высокие и стройные: высокие из-за жара, который дает рост, стройные из-за сухости. Сангвиники высокие из-за жара и полные из-за влажности. Флегматики из-за холода низкорослые, из-за влажности — полные. Меланхолики из-за холода низкие, из-за сухости худые. Однако эти естественные качества часто могут меняться: холерики и меланхолики от безделья или от еды толстеют, сангвиники и флегматики при воздержании или много трудясь худеют. То, что сангвиники, флегматики и другие по природе невысокие, происходит от маленького размера матки или малого количества спермы. Природная сила находится в основных органах, в служебных и вспомогательных, а также в таких, которые представляют собой один из двух последних, и в таких, которые не являются ни служебными, ни вспомогательными. Но поскольку об этом подробно рассказывает Иоанниций в «Исагоге», перейдем сразу к сну, принадлежащему к природной силе.

XIX. О сне и сновидениях

32. Сон есть покой животных сил при усилении природных. Происходит он так: при подъеме влажного пара наполняются нервы, по которым обычно спускается животная сила; животное перестает видеть, слышать и т.п., пока влажный пар не иссушится естественным жаром, а животный дух не начнет опускаться, возбуждая животное к какому-либо чувству. Сновидения возникают из остатков мыслей, из пищи, питья, от погоды, из-за комплекции, от положения тела во сне. Они ничего не значат. Одни посылают ангелы, другие приходят от чистоты и свободы души. Объяснение любого сна у нас всегда наготове, но к делу это не относится, и поскольку мы приближаемся к концу тома, перейдем к духовной силе.

33. Названный выше пар по различным отверстиям попадает в сердце и расширяет его для впитывания воздуха, чтобы умерить внутренний жар, а для выведения излишков сжимает: поэтому он называется духовной силой, которой служат артерии. Однако перейдем к животной силе. Пар, поднимаясь по нервам, очищается и становится столь разреженным, что, попадая в мозг, называется духом, а спускаясь, разными способами совершает, как мы покажем, различные животные действия. Поскольку источник их в мозге, вначале потолкуем о нем, затем о том, как из него происходят чувства. Начнем с головы, где он находится.

XX. О голове

34. Голова есть сферическая субстанция, выступающая спереди и сзади почти на два пальца. Она кругла, чтобы мозгу легче было вращаться внутри и чтобы в углах не задерживались излишки, если бы таковые возникали, и не портили бы ее состояние. Спереди и сзади она выступает, потому что там находятся нервы, из коих передние управляют чувствами, задние — произвольными движениями тела. Внешняя сторона ее — череп, к его пленке прикреплены волосы, рожденные поднимающимся по порам и выходящим наружу паром: выходит он сухим, но окружающим холодом сжимается и превращается в телесную субстанцию, однако тяжелому свойственно спускаться, и они изгибаются и ниспадают. Итак, всякому возрасту присущи излишки, во всяком же возрасте растут волосы и ногти, которые возникают из излишков работы сердца, выходящих через кончики пальцев и затвердевающих от холода.

35. Часть волосяного покрова не растет в некоторых возрастах, например, борода, волосы на груди, а борода не растет у женщин: она имеет источником своим жар, поступающий одновременно от сердца и яичников мужчины, а у женщины не бывает из-за ее холодности, разве что какая-нибудь женщина оказывается горячее обычного. По той же причине нет бороды у скопцов, а в детстве — из-за узости пор. Поскольку волосы возникают из поднимающегося пара, от разных комплекций они получают разные цвета, но поскольку об этом достаточно написано в сочинениях по физике, мы пойдем дальше.

36. Под черепом расположены две пленки, называемые «минингами»: внешняя потверже, ее называют «твердой матерью», внутренняя потоньше, она — «милостивая мать».

XXI. О мозге

37. Под ними находится мозг, которому Константин дает такое определение: «Мозг есть жидкая белая субстанция без крови». Нужно спросить, холодный он или горячий. Мы ответим, что холодный, чтобы не пересохнуть от постоянного движения. Он занимает в голове три ячейки: одну на носу, одну в середине, одну на корме. Первая, горячая и сухая, называется «фантастической», то есть зрительной, потому что в ней расположена сила зрения и понимания. Горяча и суха она для того, чтобы притягивать к себе формы и цвета вещей. Средняя называется «логической», то есть рациональной, в ней сила распознавания: то, что фантастическая ячейка притянула, здесь подвергается распознающей работе души. Эта ячейка горяча и влажна, чтобы, распознавая, лучше приспособиться к свойствам вещей. Третья ячейка называется «памятной», в ней зиждется сила памяти. Распознанное в логической ячейке поступает сюда через некое отверстие, закрытое завесой, поднимающейся, когда мы хотим что-нибудь передать памяти или превратить в воспоминание. Эта ячейка холодна и суха — для лучшего запоминания, ведь холодному и сухому свойственно сжимать.

38. Иной спросит: как же это все доказать? Ответим: по ранам в этих местах. Наблюдая за понятливым, разумным и памятливым человеком, физики заметили, что, получая ранение в одну из этих ячеек, он лишался соответствующей способности, сохраняя другие. Солин в «Полистории» рассказывает, как кто-то, получив рану в затылке, пришел в такое неведение, что забыл даже собственное имя[117]. Не зря древние говорили, что голова — хранилище мудрости, ведь там находится то, что делает человека мудрым: интеллект, разум и память. Для этого к мозгу подходят глазные нервы, через которые выходит животный дух и осуществляет, как мы покажем, зрительный акт. Но сначала нужно сказать несколько слов об устройстве глаз.

XXII. О глазе

39. Глаз представляет собой округлую светлую субстанцию, в середине, впрочем, довольно гладкую, состоящую из трех соков и семи тканей. Она округлая, чтобы вращаться в разные стороны, плоская посередине, чтобы легче схватывать формы и цвета вещей, светится и состоит из соков, чтобы быть проницаемой для зрительного духа, ткани же изгоняют излишки, чтобы они не навредили глазу. Кто хочет знать, какие соки в нем содержатся и как называются ткани, пусть почитает «Пантехне». Природа дала два глаза, чтобы в случае ранения одного остался другой. Теперь потолкуем о зрении.

XXIII. Как работает зрение

40. Идущий от мозга по нервам животный дух, дойдя до глаз, выходит и, улавливая внешний свет — солнечный или чей-то еще, — направляется к препятствию, упирается в него, обволакивает и, наполнившись его формой и цветом, возвращается через глаза и фантастическую ячейку в отдел логики. Так осуществляется зрительный акт, и мы с помощью зрения распознаем образы и цвета вещей. Стоики считают, что не зрительный дух достигает вещи, а глаз принимает в себя образы и цвета: этот аналогичным образом наполненный луч, попадая в глаз, осуществляет зрительный акт. Другие говорят, что луч и до препятствия не доходит, и в глазе не формируется, а формы и цвета формируют воздух, находящийся посередине между зрителем и препятствием, дойдя до которого, луч обретает его форму, возвращается и осуществляет зрительный акт.

Мы предпочитаем мнение, согласно которому зрительный дух доходит до вещи. 41. Это доказывается тем, что от взгляда человека с больными глазами мы часто получаем тот же недуг: от чего же это может происходить, если не от того, что наш зрительный дух заражается от соприкосновения с больным глазом и, возвращаясь, заражает наши глаза? Доказывается это и вот такими колдовскими чарами: хотя люди бывают разных комплекций — горячие, холодные, сухие, влажные, — зрительный дух, выходя из одного человека и неся с собой его свойства, обволакивает лицо другого, обладающего другой комплекцией, и заражает его. Ведь противоположное ранит противоположное. Поэтому старухи, облизывая лицо и сплевывая, вылечивают его: они сплевывают с лица все вредное.

Итак, для зрения необходимы три составляющих: внутренний луч, внешний свет и вещественное препятствие. Когда все три сходятся, происходит зрительный акт, когда нет, не происходит.

42. Существует три вида зрения: взгляд, высматривание и разглядывание. Взглядом мы видим что-то, когда на его поверхности нет никакого отражения: мы достаточно рассказали об этом виде зрения, говоря о том, как происходит зрительный акт. Разглядывание — это когда мы смотрим на что-то, на поверхности чего что-то отражается. Высматривание же различает не то, что на поверхности, а то, что в глубине, например, в воде, это как бы «досмотр за глубинами»[118]. Остается потолковать о высматривании и разглядывании, поскольку причина у них одна, разъясним высматривание, объяснение которого относится и к разглядыванию.

43. Поскольку зрительный дух стремится видеть, он подвижен и бросается в разные стороны, если, облекшись в формы и цвета окружающих предметов, он натыкается на что-то темное, то в силу своей тонкости он неразличим, если же на светящееся, то в этом блеске становится видимым. Аристотель говорит, что никакого отражения здесь нет и что человек видит себя и находящееся за ним следующим образом: наталкиваясь на что-то светящееся, зрительный дух отбрасывается этим светом назад, а вернувшись, схватывает лицо смотрящего и того, что за ним. Такое бывает с зеркалом, поэтому отражение и можно увидеть именно в нем. Другие говорят, что различными формами и цветами заполняется воздух между человеком и зеркалом. Поэтому, если поместить туда что-то блестящее, его видно, а если темное — нет.

XXIV. О слухе

44. Слуховой акт происходит так: воздух, естественным образом получив толчок и восприняв форму звука, выходит в следующий попавшийся у него на пути участок воздуха и придает ему схожую форму, тот так же поступает со следующим участком воздуха, пока не дойдет до ушей, сухих и вогнутых наподобие тимпана. Их звон возбуждает животный дух: спускаясь к ушам по неким нервам, он принимает форму этого звука и таким образом сформированный попадает в логическую ячейку, производя слуховой акт.

Так же действуют и другие чувства, с помощью животного духа, спускающегося из мозга к соответствующим инструментам. Поскольку же суждение о воспринимаемом чувствами выносит душа, настало время потолковать о душе и ее способностях.

XXV. Что такое душа

45. Душа есть дух, соединенный с телом, дающий способность суждения и понимания. Что именно душа судит и понимает, доказывается так: чем больше печешься о теле, тем слабее эти способности, чем меньше заботишься о нем и больше о душе, тем они сильнее. Если же они происходили бы от природы тела, то возрастали бы с заботой о теле, ведь когда возрастает причина, возрастает и следствие[119]. Далее, если всякое творение либо телесно, либо духовно, необходимо, чтобы человек состоял из тела и духа, имея что-то общее с теми и с другими. С безжизненными телами его объединяет существование, с травами и деревьями — жизнь, с грубыми животными — способность чувствовать, с духами — способность суждения. Поэтому Божественное писание и называет человека «всем творением»[120].

XXVI. Какие действия совершает душа, какие тело

46. Поскольку человек состоит из тела и души, причем душа в нем главенствует, ведь она уподобляет его Творцу, было бы странно, если бы тело совершало какие-то действия, а душа — нет. Кто-нибудь спросит: как же мне отличить, что в человеке делает душа, а что тело? Ответим: действия, объединяющие человека с животными и безжизненными тварями, хотя и управляются в человеке душой, не должны относиться на ее счет, но приписываются телу. Те же, что совершает только человек и никакое другое творение, принадлежат душе. Суждение и понимание — от души, ощущение же и тому подобное — от тела.

47. Возразят: если действия совершаются не душой, разве не следует называть их добродетелями или пороками души? И почему из-за них душа получает награду или наказание? Ответим: хотя совершает их не душа, они могут быть ее пороками, потому что она дана человеку для того, чтобы исправлять недозволенные движения тела, а значит, происходят они по ее невежеству или беспечности. Если ученик или слуга согрешит по недосмотру учителя или господина, вина лежит и на них, так же обстоит с душой, когда что-то происходит с телом: она не свободна от вины, хотя действие совершила не сама.

XXVII. Каково место души в устройстве человека

48. Поскольку человек состоит из души и тела, спрашивается, присоединена ли она к нему, слита ли, смешана или соединена с ним. Именно одним из этих четырех способов всякая вещь обретает свое место в устройстве другой вещи. Душа не присоединена к телу, потому что в таком случае она находилась бы вне его и не могла бы равномерно воздействовать на него. Все присоединенное к чему-либо находится снаружи того, к чему присоединено, и наибольшую силу обретает в нем, как огонь, присоединенный к чему-то. Душа не слита с телом. Слияние предполагает переход одного в субстанцию другого, например кипящей воды — в соль, душа же не обретает телесность, а всегда остается духом, значит, она с телом не слита. Смешения тоже не происходит: ничто из смешиваемого не сохраняет своей сущности, но объединяет две, как из золота и серебра возникает электр. Поскольку тело и душа сохраняют свои субстанции, они не смешаны. Следовательно, они соединены, причем так, что душа в любой части тела полностью сохраняет свою цельность и неделимость.

49. Здесь спросят: если она полностью обретается во всех частях тела, значит, отняв одну из них, у тела можно отнять всю душу? Ответим, что душа может находиться в какой-либо части тела, только будучи соединенной с жизнеспособным телом. Если отнять у тела какую-то часть, душа останется в других, там, где в целости находилась раньше. 50. Спрашивается также, возникла ли душа из того же, из чего тело, или нет. Скажем на это, что нет у души иной причины, кроме Творца, всему дающего бытие. И Платон, ученейший из философов, говорит, что Бог-создатель передал сотворенным им звездам и духам заботу о создании человека, а сам сделал душу и передал им, потому что тела людей существуют благодаря служению духов и воздействию звезд, но душа — лишь волею Творца.

XXVIII. О времени соединения

51. Нужно узнать, существует ли душа до тела и когда она соединяется с ним. Мы считаем, что не существует, чему можно привести разумное и авторитетное доказательство. Если бы она существовала раньше, то находилась бы либо в несчастном положении, либо в блаженстве, без предшествующих заслуг. Августин говорит: «Бог каждый день творит новые души»[121]. Время же соединения души с телом никем не устанавливается. Нам кажется, это происходит после действия силы роста и оттачивающей силы, ведь именно тогда разливается по членам естественная сила, без которой в теле не может быть жизни и души.

XXIX. О ее способностях

52. У души есть разные способности: понимание, разум и память. Понимание — это такая сила души, с помощью которой человек разумно воспринимает бестелесное и его причины. Разум — такая сила души, с которой человек воспринимает, какова вещь, в чем ее сходства с другими и отличия от них. Памятью же он твердо запоминает познанное.

53. Спрашивается, если таковы способности души, почему наделенный душой ребенок, не рассуждает, не понимает и т.д. На это скажем: душа человека, имея источником своим Творца, по происхождению совершенна и по происхождению же могла бы знать все, что доступно человеческому познанию, если б не груз плоти. Это доказывается на примере Адама, от рождения до грехопадения человечества, обладавшего совершенным человеческим знанием. Но человечество пало и, смешавшись с грехом, опорочено, поэтому и не может человек пользоваться своими способностями до того, как начнет рассуждать, научившись на собственном опыте или под руководством учителя, подобно тому, как обладающий острым зрением, брошенный в темнице, не может видеть, пока либо не привыкнет к темноте, либо не появится свет, ведь, по словам Вергилия:

...их отягчает косное тело[122].

54. В раннем возрасте еще нет места предшествующему опыту и не достаточно времени для учения. Поскольку же детство горячее и влажное, аппетит велик и пища переваривается быстро, не хватает периодического притока и оттока; из-за этого образуется плотный пар, поднимаясь, он беспокоит мозг, в котором находятся силы рассуждения и понимания. За детством следует юность, горячая и сухая; взятая из материнской утробы естественная влага высыхает, а пар становится не таким густым и не так беспокоит мозг. Этот возраст подходит для рассуждения и прочего, особенно если зажечь светильники прилежного обучения. Затем приходит старость, естественный жар затухает, и при работающей памяти телесные силы слабеют: холод и сушь своим сжатием способствуют памяти, жар же с его напором дает силы телу. Приходит, наконец, глубокая старость, холодная и влажная: при потухшем естественном жаре усиливается холодная слизь, из-за чего слабеет память, и люди впадают в детство, ведь слизь отвечает за извергающую силу. Начинается тогда разлад тела и души, потому что когда затухает естественный жар человек долго жить не может.

XXX. Какого учителя следует искать

55. Достаточно рассказав о человеке, которому надлежит учить и учиться, расскажем, кого нужно искать, чтобы учили, кого, чтобы учились, какая комплекция подходит для обучения, в каком возрасте стоит его начинать, в каком заканчивать и в каком порядке осваивать науки. Для преподавания следует найти такого, кто берется за дело не ради хвалы или выгоды, но исключительно из любви к мудрости. Ищущий хвалы для себя никогда не захочет, чтобы совершенства достиг и ученик: он просто обойдет молчанием науку, чтобы в том, что ему самому особенно дорого, никто не сравнялся с ним и не достиг большего. Если же он будет преподавать, гонясь за мирскими благами, ему будет все равно, что говорить, лишь бы заплатили: безделица часто привлекательнее необходимого. Если же он возьмется учить из любви к науке, не станет из зависти скрывать знания, бежать известной ему истины ради денег, если не оставит дела, оказавшись в одиночестве, тогда быть ему зорким и усердным наставником себе и другим.

XXXI. Какого ученика

56. Обучения достоин тот, кто не сопротивляется науке, не горд, кто, будучи ничтожеством, не корчит из себя невесть что, кто любит учителя, как отца своего, а то и сильнее. Получая от кого-то самое высокое и достойное, мы должны воздавать ему тем же: от отца мы получаем лишь грубое бытие, от учителя же мудрость, нечто более великое и достойное. Потому-то и следует любить достойных учителей сильнее, чем родителей. И то, что учителей надо любить, не просто справедливо, а полезно: их мнения и высказывания должна нравиться нам, ведь частенько, если мы кого-то не любим, то будем избегать и то, что в нем есть хорошего, стараясь не подражать тем, кто нам не мил.

XXXII. Какая комплекция подходит для обучения и какой возраст

57. Хотя особенно подходит для учения сангвиническая комплекция, поскольку она во всем уравновешенна, но всякий, если постарается, может во всем достичь совершенства, ведь «неутомимый труд все побеждает». Началу учения подходит отрочество, ибо, как говорит Платон, возраст человека подобен воску: если он слишком мягок, образ не отпечатается и не сохранится в нем, если слишком тверд — то же самое. Следовательно, за учение стоит браться в не слишком нежном и в не слишком суровом возрасте. Конец обучению приходит со смертью, поэтому какой-то мудрец на вопрос, когда заканчивается учение, ответил: тогда же, когда и жизнь. Другого философа, умиравшего в девяносто лет, кто-то из учеников спросил, не печалит ли его приближение кончины, и тот ответил: «Да»; а на вопрос, почему, отвечал: «Потому что сейчас я бы и взялся за науки».

XXXIII. В каком порядке следует изучать науки

58. Порядок учения таков: поскольку всякая наука выражается в красноречии, с него и нужно начинать. Она состоит из трех частей: правильно писать и произносить написанное (это дает грамматика), доказывать то, что нуждается в доказательстве (этому учит диалектика), и украшать слова и выражения, согласно правилам риторики. Итак, начинаем с грамматики, переходим к диалектике, затем к риторике; вооружившись этими знаниями, следует приступать к философии. Ее же порядок таков: вначале идет квадривиум, а в нем в свою очередь все начинается с арифметики, затем идут музыка, геометрия и астрономия, за квадривиумом — Священное Писание, ведь через творение мы приходим к познанию Творца.

59. Поскольку всякому учению предшествует грамматика, нам хочется сказать о ней кое-что, хотя Присциан достаточно говорит о ней, но определения дает темные, ничего не объясняет подробно, а причины, по которым он выделяет те или иные типы слов и субкатегории, не указывает. Древние комментаторы в целом неплохо развивали грамматику, выделив ее законы, но плохо изложили субкатегории. То, чего они не досказали, мы расскажем, то, что у них непонятно, разъясним, чтобы в нашем сочинении можно было найти и причины выделения названных частей, и объяснения присциановых определений; в древних же глоссах можно найти общее изложение грамматической науки и отдельные правила.

60. Однако мы кратко поведали о том, о чем собирались, то есть о сущем и не видимом, о сущем и видимом, и вот, чтобы душа читателя радостно отдалась другим предметам познания, завершим здесь четвертый раздел.

Теодорих Шартрский