несла: «Я вижу гхырра. Вижу нопалов. Они живут в стране, которую не может смоделировать мой мозг… Что это? Где это?»
Берк устало опустился в кресло, налил себе кофе – все, что осталось в кофеварке. Маргарет привычно, автоматически отправилась мыть кофеварку и заваривать свежий кофе. Берк глубоко вздохнул и рассказал Апиптиксу все то немногое, что знал о паракосмосе, в том числе изложив теорию, сформулированную им и Тарбертом. «Гхырр для таупту – то же, что нопалы для читумихов. Сто двадцать лет тому назад гхырр сумел отделить нопала от ксаксана».
«От первого таупту».
«От первого таупту на Иксаксе. Именно гхырр предоставил ему первый образец псионной ткани, изготовленной из мертвого нопала – откуда еще могла взяться эта ткань? Таупту стали бойцами, ведущими вселенскую войну от имени гхырра, готовыми к самопожертвованию героями, очищающими от нопалов одну планету за другой. Гхырр послал вас к нам, на Землю, чтобы изгнать нопалов, чтобы обнажить человеческие мозги. В конечном счете нопалы должны были быть полностью уничтожены, а гхырр стал бы безраздельно властвовать в паракосмосе. По меньшей мере, он на это надеялся».
«Он все еще на это надеется, – заметил Тарберт. – И вряд ли что-нибудь может предотвратить его победу».
«Я должен вернуться на Иксакс», – сказал Пттду-Апиптикс. Даже механический голос аппарата-переводчика не скрыл оттенок отчаяния, содержавшийся в его словах.
Берк невесело усмехнулся: «Тебя схватят и запрут в загоне, как только ты там покажешься».
Грудные пластины ксаксана гневно зазвенели и затрещали: «На мне – шлем с шестью шипами! Я – военачальник космического флота!»
«Гхырру на это наплевать».
«Значит, придется начать новую войну? Значит, новые таупту и новые читумихи снова будут уничтожать друг друга?»
Берк пожал плечами: «Скорее всего, нопалы или гхырр расправятся с нами прежде, чем мы сможем начать какую-нибудь войну».
«Тогда их надо убить, пока это не случилось».
Берк нервно рассмеялся: «Хотел бы я знать, как это сделать!»
Тарберт начал было говорить, но промолчал. Он сидел с полузакрытыми глазами, сосредоточившись на зрелище другого мира. Берк спросил: «Что ты видишь, Ральф?»
«Гхырра. Он явно возбужден».
Берк тоже сфокусировался внутренним взором на паракосмосе. Гхырр висел в пространстве, аналогичном ночному небу, среди огромных расплывчатых звездных сфер. Он дрожал и подергивался; его центральный «желток» кружился, как тыква, плавающая в темном озере. Берк смотрел, как зачарованный – ему казалось, что он различает вдали, на заднем плане, какой-то невероятный ландшафт.
«В паракосмосе все соответствует аналогам в обычной вселенной, – отстраненно размышлял вслух Тарберт. – Какой объект, какое существо в нашей вселенной может быть аналогом гхырра?»
Берк оторвал внутренний взор от гхырра и пристально взглянул на Тарберта: «Если бы мы могли найти аналог гхырра…»
«Вот именно».
Забыв об усталости, Берк наклонился вперед: «И, если это так в случае гхырра, это должно быть так же справедливо в отношении нопалов».
«Вот именно», – повторил Тарберт.
Апиптикс сделал шаг вперед: «Избавьте моих помощников от нопалов. Я хочу пронаблюдать за тем, как это делается».
«Даже в отсутствие влияния нопалов или гхырра между человеком и ксаксаном не может быть полного взаимопонимания», – подумал Берк. В лучшем случае ксаксаны проявляли не больше теплоты или сочувствия, чем ящерицы. Не высказывая никаких замечаний, он взял комок псионной ткани и быстро раздавил, одного за другим, трех нопалов, покрывая их гребенчатые черепа материалом, оставшимся от убитых паразитов. Затем, без предупреждения, он сделал то же самое с Маргарет. Она ахнула и сгорбилась на стуле, опустив руки.
Апиптикс не обратил на нее внимания: «Мои помощники избавлены от внешнего воздействия?»
«Да, насколько мне известно. Ни нопалы, ни гхырр, судя по всему, не могут проникнуть сквозь псионную ткань».
Пттду-Апиптикс молча стоял – скорее всего, вглядывался в паракосмос. Через несколько секунд его грудные пластины раздраженно застрекотали: «Мои зрительные органы не позволяют точно определить форму гхырра. Ты его хорошо видишь?»
«Да, – сказал Берк. – Когда я сосредоточиваюсь на том, чтобы его разглядеть».
«Значит, ты можешь указать мне направление».
Берк указал – вверх и немного в сторону. Апиптикс повернулся к Тарберту: «Ты согласен?»
Физик кивнул: «Я тоже его вижу в этом направлении».
Ороговевшие пластины в углублении грудной клетки ксаксана снова раздраженно затрещали: «Ваша система зрительного восприятия отличается от моей. Мне он представляется как… – аппарат-переводчик застрекотал – концепция на поддавалась переводу… – во всех направлениях». Помолчав несколько секунд, Апиптикс прибавил: «Гхырр причинил ксаксанам много горя».
«Мягко говоря!» – подумал Берк. Он подошел к окну. На востоке небо тускло озарилось – приближался рассвет.
Апиптикс повернулся к Тарберту: «Ты сделал замечание по поводу гхырра, которое я не понял. Не можешь ли ты его повторить?»
«С удовольствием!» – вежливо отозвался Тарберт, и Берк усмехнулся про себя. «Судя по всему, паракосмос представляет собой своего рода отражение или теневой аналог обычной вселенной. Следовательно, гхырр должен быть аналогом какого-то материального, осязаемого существа. То же самое, разумеется, относится к нопалам».
Апиптикс молчал, мысленно переваривая последствия этого утверждения. Наконец его коробка-переводчик произнесла: «Я понимаю, что это так. Вы раскрыли великую тайну. Мы должны обнаружить эту тварь и уничтожить ее. Затем мы должны уничтожить физических аналогов нопалов. Мы узнáем, в какой физической среде они существуют, и уничтожим эту среду – таким образом будут уничтожены и паракосмические нопалы»
Берк отвернулся от окна: «Не уверен в том, что это приведет только к желательным последствиям. Людям может быть нанесен огромный ущерб».
«Каким образом?»
«Подумайте о последствиях. Что произойдет, если каждый человек на Земле внезапно станет ясновидцем и телепатом?»
«Хаос! – пробормотал Тарберт. – Сотни, тысячи разводов!»
«Неважно, – возразил Апиптикс. – Такие последствия можно игнорировать. Пойдем».
«Пойдем? – удивился Берк. – Куда?»
«К звездолету, – ксаксан повелительно махнул рукой. – Поспешите! Начинается день»
«Мы не хотим заходить в ваш космический корабль, – возразил Тарберт таким тоном, словно уговаривал несмышленого ребенка. – Зачем это потребовалось?»
«Ваш мозг способен видеть другую вселенную. Вы приведете нас к гхырру».
Берк протестовал, Тарберт спорил, Маргарет безразлично молчала. Апиптикс повторил повелительный жест: «Спешите! Или вас убьют».
Невыразительный голос аппарата-переводчика придал последней фразе оттенок непосредственной и неотступной угрозы. Берк, Тарберт и Маргарет торопливо покинули здание.
XII
Звездолет ксаксанов представлял собой продолговатый уплощенный цилиндр с параллельными рядами турелей, устроенных вдоль верхнего края. Внутри отсутствовали какие-либо удобства, все поверхности были жесткими и шершавыми; здесь пахло ксаксанскими техническими материалами и самими ксаксанами – от них исходил кисловатый душок отсыревшей кожи. Наверху решетчатые мостки позволяли перемещаться между турелями. В носовой части находились какие-то приборы управления, индикаторы, регуляторы, инструменты; в кормовой части под выпуклыми оболочками из розоватого металла были установлены двигатели. Трем людям не отвели никаких помещений; команда корабля также, по-видимому, не пользовалась никакими персональными каютами. Если ксаксаны не были заняты, выполняя те или иные функции, они неподвижно сидели на скамьях у стены, время от времени обмениваясь краткими трескучими фразами.
На всем протяжении полета Апиптикс сам обратился к людям только один раз: «В каком направлении находится гхырр?»
Тарберт, Берк и Маргарет согласились в том, что гхырра можно было найти в направлении созвездия Персея.
«Можете ли вы определить, как далеко он находится?»
Никто из трех даже не попытался высказывать какие-либо догадки на этот счет.
«В таком случае мы будем лететь, пока не станет заметным изменение направления к цели», – ксаксан решительно удалился.
Тарберт горестно спросил: «Мы когда-нибудь вернемся на Землю?»
«Хотел бы я знать!» – откликнулся Берк.
Маргарет сказала: «Здесь даже зубной щетки нет! И сменить белье тоже невозможно».
«Ты могла бы надеть что-нибудь из гардероба ксаксанов, – попытался пошутить Берк. – А Тарберт мог бы позаимствовать у Апиптикса электробритву».
Маргарет криво улыбнулась: «Твое чувство юмора не совсем соответствует характеру ситуации».
«Я хотел бы знать, как все это работает, – сказал Тарберт, озираясь по сторонам. – Никогда не видел ничего подобного их двигателям». Физик подозвал Апиптикса; тот приблизился – совершенно безучастно, без всякого интереса.
«Может быть, вы согласились бы разъяснить нам, как функционируют ваши двигатели?» – предложил ему Тарберт.
«Я ничего об этом не знаю, – ответила коробка-переводчик. – Это древний корабль, его построили до начала великой войны».
«Но мы хотели бы узнать, в чем заключается принцип функционирования ваших двигателей, – поддержал Тарберта Берк. – Как вам известно, наши ученые считают, что передвижение быстрее скорости света невозможно».
«Можете рассматривать все, что есть на корабле, – сказал Апиптикс. – Но вы не увидите ничего существенного. Не думаю, что ксаксаны поделятся с вами технологическими достижениями. Люди – непредсказуемая и непокорная раса. Мы не хотели бы предоставить вам возможность заполонить всю Галактику». Пттду-Апиптикс удалился без дальнейших слов.
«Невоспитанные варвары!» – прорычал Тарберт.
«Им не хватает любезности и очарования, – согласился Берк. – С другой стороны, им не свойственны многие из человеческих пороков».