чем не бывало…»
По мере того, как они приближались к городу, местность становилась цивилизованной – засушливые равнины остались позади. Вдоль дороги тянулись бахчи и орошаемые каналами поля. Маленькие деревянные хижины ютились под крышами из блестящего голубого тростника. Вдали виднелись несколько холмов – по их лесистым склонам раскинулся, как подтекающая розовая глазурь на темном кексе, город Уамальпаи. За городом на фоне розового неба темнел Палисад Аламских Высот – эскарп темной скальной породы трехкилометровой высоты.
Заметив направление взгляда Травека, водитель сказал: «Это Аламские Высоты». И замолчал в ожидании, глядя на Травека пытливыми глазами.
Травек сказал: «Там живут оро?»
«Там».
«Я слышал, что они – странные люди».
Водитель пожал плечами: «Чокнутые, как мешкомошки. Один носит красный плащ, разукрашенный голубыми полумесяцами. Другой подходит в точно таком же плаще. И что вы думаете, как они себя ведут? Оба сбрасывают плащи, сжигают их, возвращаются домой и шьют себе новые плащи новой расцветки и с новыми узорами. Или один из них, скажем, поет, о чем-то болтает. Другому это не нравится. Другой подходит и говорит: „Заткнись!“ И что вы думаете?»
«Они дерутся?»
«Если бы! Они пожимают друг другу руки. Все смеются, всем страшно весело».
«А по каким поводам они дерутся?»
Водитель снова пожал плечами: «Прежде всего, они не выносят и не выполняют никаких приказов. Кроме того, с их точки зрения заходить в дом другого человека – оскорбление».
«Почему бы это?»
«О! Да они просто помешанные».
«Как они относятся к незнакомцам?»
«Не обращают на них внимания – день или два. Потом выгоняют. Они хотят, чтобы к ним никто не совал нос, – водитель покачал головой. – Мы, из Низин, на Высоты, как правило, не забираемся. Нам не может нравиться то, чего мы не понимаем. А теперь там у них еще хуже стало».
«Почему?»
Плоский лоб водителя нахмурился: «Трудно сказать». Он явно не хотел сболтнуть что-нибудь лишнее.
Травек заметил: «До меня дошли кое-какие слухи».
Водитель фыркнул: «Когда речь заходит об оро, любые слухи могут оказаться правдой. Чудные они. Не хотел бы иметь с ними никакого дела – даже если бы они не спятили. Говорят, у них нет души».
Травек отозвался ожидавшимися от него жестами и звуками, выражавшими удивление.
«Говорят, нынче к ним явился из космоса какой-то великий Евангел, – продолжал водитель. – Он проповедует им о чудесах, и они собираются со всех Высот послушать его и вздыхают, и плачут, как болотные призраки. Конечно, – скромно прибавил водитель, – это не более чем слухи, но я часто бываю в городе, меня трудно провести на мякине».
«Как обычный человек мог бы увидеть своими глазами то, что там происходит?» – спросил Травек.
Водитель задумался: «Есть разные способы. Можно подняться по Тропе Стойкости, она начинается сразу за городом – или проехать километров шестьдесят пять под Палисадом до Нуатиольской Расщелины. Там есть дорога, по ней можно подняться на машине, только наверху, на плоскогорье, она вся в ухабах и рытвинах – так рассказывают, сам я там не был…»
Травек прищурился, глядя на скальный обрыв: «Разве туда нельзя летать?»
«Это третий способ, – отозвался водитель, – я как раз собирался о нем упомянуть. В Уамальпаи есть ангар, там сдают в аренду пассажирские вертолеты – построенные рабами на Максусе, должен заметить. Если можете заплатить за аренду, вы воспарите на Высоты, как птица».
Когда грузовик прибыл, наконец, в Уамальпаи, красный Рамус уже опускался к горизонту, а небо стало почти малиновым. Травек спрыгнул из кабины и попрощался с водителем.
Некоторое время он не двигался с места, потирая подбородок и не сводя глаз с верхнего края Аламского Палисада.
Арман был так близко! Зачем ждать? Травек посмотрел по сторонам.
Травек прищурился, глядя на скальный обрыв: «Разве туда нельзя летать?»
«Это третий способ, – отозвался водитель, – я как раз собирался о нем упомянуть. В Уамальпаи есть ангар, там сдают в аренду пассажирские вертолеты – построенные рабами на Максусе, должен заметить. Если можете заплатить за аренду, вы воспарите на Высоты, как птица».
Когда грузовик прибыл, наконец, в Уамальпаи, красный Рамус уже опускался к горизонту, а небо стало почти малиновым. Травек спрыгнул из кабины и попрощался с водителем.
Выше, в начале улицы, высился дворец короля Дауробанана – невероятная сумятица куполов, оборонных башен, пилястров, балконов и лепных завитков в стиле рококо. Ближе находились лавки и различные коммерческие предприятия – у всех были прямоугольные фасады из резного бледно-коричневого дерева. Травек остановил прохожего и узнал, как пройти к ангару, сдававшему в аренду летательные аппараты.
Повернув на набережную кроваво-красной реки, он прошел мимо безалаберной вереницы причалов и верфей, как попало сооруженных на сваях над грязевой отмелью. К тому времени, когда он нашел ангар и взял напрокат вертолет, уже наступала ночь. В небе еще рдели лиловые отсветы заката, отражавшиеся тусклым блеском на речной глади.
* * *
В вертолете были установлены приборы управления, общепринятые на Максусе. Травек поднял машину вертикально в теплый воздух – выше, выше, еще выше… Город остался далеко внизу – хаотичное скопление домов, рассыпавшихся по склонам холмов.
Выше, выше – к Аламским Высотам! Травек пролетел над краем Палисада, с любопытством вглядываясь в сумеречный ландшафт. Детали уже трудно было различить, но можно было понять, что перед ним простиралось до самого горизонта огромное плоскогорье.
Местами виднелись разбросанные скопления огней – разноцветных, мерцающих красных, зеленых, синих, желтых, лиловых – как если бы в каждом поселке устроили праздничный карнавал.
Где-то там, внизу, был Арман. Где? Травек нахмурился при виде цветных огней. Арман, разумеется, обделывал свои делишки как можно незаметнее, прекрасно понимая, как далеко могут дотянуться мстительные руки владетелей Максуса. Расспросы со стороны чужеземца, даже самые замаскированные, немедленно вызвали бы у оро подозрения.
Мардина должна была знать, где скрывался Арман. Она могла бы уже сейчас находиться рядом с ним. Как найти Мардину? Спуститься и спрашивать? Нет.
Травек придумал способ. Он наклонился над панелью управления – вертолет развернулся в воздухе и, постепенно спускаясь, полетел обратно в Уамальпаи.
VI
И снова вертолет Травека повис над Аламскими Высотами. На сиденье рядом с ним подрагивало тяжелое неуклюжее устройство – приемопередатчик, изготовленный на Фелле.
Найти Мардину – найти Армана! Травек включил прибор и отрегулировал круговую шкалу так, чтобы сигнал минимальной мощности передавался на частоте 26,733 мегацикла. Ответный сигнал, вызванный резонансом подкожной «исправительной сети», мог привести его к Мардине. Он хотел всего лишь ее найти – но не наказывать и даже не беспокоить ее. Травек поворачивал антенну, обшаривая темный горизонт, прислушиваясь.
Молчание.
Травек увеличил угол атаки лопастей ротора; вертолет поднялся в воздух выше, гораздо выше. Травек снова настроил передатчик, прислушался – и уловил тихий прерывистый писк. Травек увеличил мощность передатчика, писк стал громче. Травек определил направленность антенны по компасу – она была обращена на северо-запад – и повернул вертолет туда, откуда поступал отраженный сигнал.
Постепенно сигнал становился все отчетливее – Травек снова уменьшил мощность передатчика, чтобы не встревожить Мардину даже покалыванием в спине. Он внимательно следил за поверхностью плоскогорья, в этих местах шириной не больше восьмидесяти километров.
Вертолет пролетел еще пятнадцать километров, и для того, чтобы уловить сигнал, антенну пришлось повернуть прямо вниз. Вертолет повис в воздухе – Травек пытался что-нибудь разглядеть на земле, пользуясь выпуклостью прозрачного купола кабины. Внизу было темно – мрак не оживлялся никакими разноцветными огнями, подобными тем, что мерцали в других районах плоскогорья. Здесь не было ничего, кроме непроглядной ночной тьмы, обычной в необжитой местности. Травек скептически покосился на приемопередатчик. Шкала была отрегулирована правильно, но можно ли было доверять калибровке устройства?
Существовал только один способ это проверить – нужно было приземлиться. Травек всматривался в расплывчатый мрак без всякого энтузиазма. Он вспомнил, что у владетелей Максуса были приборы ночного видения, но ими не разрешали пользоваться на других планетах.
Прищурившись, Травек взглянул на альтиметр. Вертолет находился на высоте шестисот метров над поверхностью. Стрелка тактиграфа колебалась между показаниями «6» и «7», характерными для плотности и текстуры лесной листвы.
Травек стал спускаться по крутой диагонали. До поверхности оставалось триста метров, двести метров, сто – Травек остановил машину в воздухе. Прямо под вертолетом темнела трепещущая, словно кипящая аморфная масса: крона раскидистого дерева.
Травек тревожно ерзал на сиденье. Двигатель вертолета почти не шумел – слышалось только журчание ротора – но лопасти производили свист, который листва и ветви могли не приглушать в достаточной степени.
Он осторожно опустил машину еще немного. Со всех сторон его окружала тьма – но справа мрак казался не таким плотным. Слева лопасти ротора уже срубили несколько шелестящих листьев. Травек наклонил машину вправо. Здесь лопасти не встретили никакого сопротивления, и вертолет беспрепятственно опустился на поверхность.
Травек спрыгнул на землю и замер, не отходя от вертолета – молча, всматриваясь в темноту. Неподвижный сырой воздух попахивал незнакомым бальзамом – одно это уже напоминало Травеку о том, что он находился на чужой планете.
Его глаза привыкли к темноте, причем он обнаружил, что мрак нельзя было назвать сплошным: гниющие бревна фосфоресцировали, озаряя лесную подстилку бледно-голубым сиянием.