гой планеты?»
«Он так сказал, – отозвался Гиббонс. – И я ему поверил. Этому невозможно не поверить – вы сами увидите».
Берк глубоко вздохнул: «Хорошо! Пойдемте. Он говорит по-английски?»
Гиббонс бледно усмехнулся: «Из какой-то коробки. У него на животе коробка, она разговаривает».
Они подошли к дому. Гиббонс открыл дверь и поманил Берка за собой. Берк зашел и сразу остановился в прихожей.
Ожидавшее его существо было человекоподобным, но очевидно приобрело эту форму не тем эволюционным путем, которым следовали предки Берка. Инопланетянин с шершавой серой кожей, напоминавшей слоновью шкуру, был сантиметров на десять выше Берка. У него были узкая продолговатая голова и узкая, но выпуклая грудь; глаза, оттенка светлого пива, ничего не выражали и казались слепыми, как окатыши кварца. Над его черепом поднимался костный гребень с тремя торчащими костными выростами. Пересекая лоб, от головного гребня спускался нос, тонкий и кривой, как ятаган. Руки и ноги инопланетянина были оплетены жилами, как веревочной сетью.
Берк, онемевший от шока, вызванного невероятной ситуацией, постепенно приходил в себя. Разглядывая инопланетянина, он угадал в нем жестокий, яростный интеллект и ощутил невольные отвращение и недоверие – хотя и пытался сдерживать эти эмоции. «Конечно же, – думал он, – существо с другой планеты кажется мне странным и неприятным – как могло быть иначе?» Пытаясь компенсировать первоначальную реакцию, Берк произнес с сердечностью, прозвучавшей притворно даже для него самого: «Меня зовут Пол Берк. Насколько мне известно, вы понимаете наш язык?»
«Мы изучали вашу планету много лет», – голос, произносивший слова раздельно и отчетливо, доносился из устройства, висевшего на груди инопланетянина: приглушенный, искусственный голос, сопровождавшийся присвистами, жужжанием, щелчками и стрекотом, исходившими из вибрирующих пластин, расположенных в продольном углублении грудной клетки существа. «Надо полагать, – подумал Берк, – этот же аппарат переводит английские слова на его язык щелчков и чириканья».
«Мы хотели посетить вас раньше, но для нас это небезопасно», – прибавил инопланетянин.
«Небезопасно? – Берк недоумевал. – Не понимаю, почему бы это было опасно, мы не варвары. Где находится ваша родная планета?»
«Очень далеко от вашей солнечной системы. Ваши астрономические термины мне неизвестны. У вас нет названия для нашей планеты. Мы называем ее „Иксакс“. Меня зовут Пттду-Апиптикс». Аппарат-переводчик явно испытывал затруднения, пытаясь воспроизводить человеческие звуки «л» и «р», сопровождая их скрежетом и треском глоттального механизма. «Ты – один из ученых вашего мира?»
«Я – физик и математик, – подтвердил Берк, – хотя в настоящее время занимаю административную должность».
«Хорошо!» – Пттду-Апиптикс поднял руку; его ладонь повернулась в сторону Сэма Гиббонса, тревожно наблюдавшего за происходящим из угла прихожей. Небольшой плоский инструмент в руке инопланетянина произвел громкий треск – подобно молотку, разбившему кусок льда. Воздух задрожал. Гиббонс крякнул и свалился на пол, превратившись в странную округлую груду плоти, из которой, казалось, исчезли все кости.
Берк испуганно ахнул. «Эй! Подождите-ка! – запинаясь, выдавил он. – Что вы делаете?»
«Этот человек не должен говорить с другими, – объяснил Апиптикс. – Мое задание имеет большое значение».
«К чертям собачьим ваше задание! – взревел Берк. – Вы нарушили наши законы! Это не…»
Пттду-Апиптикс прервал его: «Убийство иногда необходимо. Тебе придется изменить образ мышления, потому что я намерен воспользоваться твоей помощью. Если ты откажешься, я тебя убью и найду другого специалиста».
Берк не мог найти слов. Наконец он хрипло произнес: «Что вам от меня нужно?»
«Мы отправимся на Иксакс. Там ты узнаешь».
Берк осторожно возразил – так, как если бы он обращался к маньяку: «Я не могу отправиться на вашу планету. Это было бы чрезвычайно неудобно, меня ждет работа. Предлагаю вам поехать вместе со мной в Вашингтон…» Он прервался, смущенный явно ироническим молчанием инопланетянина.
«Мне нет никакого дела ни до твоего удобства, ни до твоей работы», – сказал Апиптикс.
Берк задрожал и наклонился вперед, едва сдерживая вспышку дикого гнева. Пттду-Апиптикс продемонстрировал оружие: «Не подчиняйся эмоциональным стимулам». Физиономия инопланетянина покривилась, изобразив нечто вроде гримасы отвращения – это было единственное сокращение его лицевых мышц, которое до сих пор удалось заметить Берку. «Если хочешь жить, иди со мной». Апиптикс стал отступать спиной вперед к выходу на заднее крыльцо.
Заставляя двигаться непослушные ноги, Берк последовал за ним. Они вышли на задний двор, где Гиббонс устроил плавательный бассейн и выложенный кафельной плиткой участок для барбекю.
«Мы подождем здесь», – сказал Апиптикс. Он неподвижно стоял, глядя на Берка с бесчувственным вниманием насекомого. Гнев и тревога не давали Берку говорить. Неоднократно он наклонялся было, чтобы наброситься на ксаксана, невзирая на последствия – и каждый раз отказывался от этого намерения, замечая плоский инструмент в шершавой серой руке.
Из неба спустился тупоконечный металлический цилиндр размером с большой автомобиль. Раскрылась секция цилиндра. «Заходи!» – приказал Апиптикс.
Берк в последний раз взвесил свои шансы. Шансов не было. Спотыкаясь, он забрался в цилиндр. Секция закрылась. Сразу возникло ощущение быстрого движения.
Берк спросил, с огромным трудом удерживаясь от крика: «Куда вы меня везете?»
«На Иксакс».
«Зачем?»
«Чтобы ты мог узнать, чтó от тебя ожидается. Мне понятно твое раздражение, я знаю, что ты недоволен. Тем не менее, тебе придется смириться с мыслью о том, что твоя жизнь изменилась, – Апиптикс отложил в сторону оружие. – С твоей стороны бесполезно…»
Берк больше не мог сдерживаться. Он набросился на ксаксана – тот оттолкнул его жесткой рукой. Откуда-то появился расколовший мозг разряд лилового света, и Берк потерял сознание.
IV
Берк очнулся в незнакомом месте – в темной камере, где пахло влажным камнем. Он ничего не видел. Под ним было нечто вроде упругого коврика; ощупывая коврик пальцами, он нашел в нескольких сантиметрах ниже холодный твердый пол.
Берк приподнялся на локте. Царила абсолютная тишина – ни звука.
Берк ощупал лицо. Щетина отросла на полсантиметра; значит, прошла неделя.
Кто-то приближался. Откуда он это знал? Никаких звуков не было – только давящее ощущение присутствия зла, почти осязаемое, как вонь.
Стены внезапно засветились – камера оказалась длинным узким помещением с изящным выпуклым потолком. Берк сел на коврике; руки его дрожали, ступни и колени онемели.
В дверном проеме появился Пттду-Апиптикс или кто-то похожий на него. Едва дыша от нервного напряжения, Берк поднялся на ноги – от голода у него кружилась голова.
«Где я?» – хриплым, гортанным голосом спросил он.
«Мы на Иксаксе», – произнесла коробка на груди Апиптикса.
Берк не знал, чтó сказать; у него перехватило дыхание.
«Пошли!» – сказал ксаксан.
«Не пойду», – колени Берка ослабли, он снова опустился на коврик.
Пттду-Апиптикс исчез в коридоре. Через некоторое время он вернулся с двумя другими ксаксанами, катившими металлический шкафчик на роликах. Схватив Берка, они засунули трубку ему в пищевод и закачали ему в желудок теплую жидкость. Закончив, они бесцеремонно выдернули трубку и удалились.
Апиптикс молча стоял; прошло несколько минут. Берк лежал на спине, наблюдая за ксаксаном из-под опущенных век. Несмотря на демонический характер убийцы-инопланетянина, в его внешности было некое странное величие. На спине у него висела гладкая черная оболочка, напоминавшая надкрылья жука; на голове он носил шлем из полосчатого металла с шестью угрожающего вида шипами, торчащими из гребня. Берк слегка задрожал и закрыл глаза – его охватили неприятная слабость и ощущение беспомощности в присутствии злобного, безжалостного и могущественного существа.
Прошло еще минут пять; тем временем организм Берка постепенно приобретал жизнеспособность. Он пошевелился, открыл глаза и раздраженно произнес: «Надо полагать, теперь вы можете мне объяснить, зачем меня сюда привезли».
«Когда ты будешь готов, – ответил Пттду-Апиптикс, – мы поднимемся на поверхность. И ты узнаешь, чтó от тебя требуется».
«То, что вам от меня нужно, и то, что вы от меня получите – разные вещи», – прорычал Берк. Притворившись расслабленным, он снова опустился на коврик.
Пттду-Апиптикс повернулся и ушел, а Берк проклинал себя за несдержанность. Чего он мог добиться, лежа здесь в темноте? В камере его не ожидало ничего, кроме скуки и неуверенности в будущем.
Пттду-Апиптикс вернулся через час: «Ты готов?»
Берк молча поднялся на ноги и последовал по коридору к подъемнику за облаченной в черную оболочку фигурой. В кабине подъемника ему пришлось стоять почти вплотную к ксаксану, и Берк подивился реакции своей кожи, покрывшейся пупырышками. Ксаксан был существом типичной человекообразной формы: почему Берк испытывал к нему инстинктивное отвращение? Объяснялось ли это безучастной безжалостностью инопланетянина? «Может быть, – думал Берк. – И все же…»
Ксаксан прервал размышления Берка: «Возможно, ты задаешь себе вопрос: почему мы живем глубоко под поверхностью?»
«Я задаю себе множество вопросов».
«Война загнала нас под землю – война, подобной которой никогда не знала ваша планета».
«И эта война продолжается?»
«На Иксаксе война кончилась – мы очистили этот мир от читумихов. Теперь мы снова можем появляться на поверхности».
Прозвучала ли в словах ксаксана какая-то эмоция? Берк не был в этом уверен. Возможен ли вообще разум без эмоций? Как бы то ни было, эмоции ксаксана, конечно же, не обязательно соответствовали человеческим; тем не менее, разумные существа должны разделять какие-то общие точки зрения, их должны объединять хотя бы некоторые аспекты сознательного существования – такие, как стремление выжить, удовлетворение достижением цели, любопытство, удивление…