«Пойдем! — сказал Апиптикс. — Ты узнáешь, чтó от тебя требуется».
Промокший и озябший, хлюпая полными воды ботинками, Берк последовал за Апиптиксом обратно в трапезную. Он чувствовал себя жалким и несчастным. Апиптикс, игнорировавший дождь и сырость, снова пригласил его сесть.
«Мне нужно рассказать тебе кое-что о нашей истории. Сто двадцать лет тому назад Иксакс был другим миром. Наша цивилизация была сравнима с вашей, хотя в некоторых отношениях мы развились быстрее. Мы давно исследуем космос и знали о существовании вашей планеты уже несколько столетий.
Сто лет тому назад группа ученых... — Апиптикс прервался и вопросительно взглянул на Берка. — Тебя беспокоит влага? Тебе холодно?» Не ожидая ответа, он что-то прощелкал и прожужжал денщику. Тот принес кружку из толстого синего стекла, наполненную горячей жидкостью.
Берк выпил содержимое кружки; горькая горячая жидкость очевидно оказывала стимулирующее действие. Через некоторое время Берк взбодрился, даже почувствовал себя слегка навеселе, хотя вода все еще текла с его одежды и собиралась в лужу на полу.
Коробка-переводчик продолжала размеренным монотонным голосом, тщательно сопровождая щелчками и трелями звуки «л» и «р»: «Сто лет тому назад группа наших ученых изучала то, что вы называете «псионной энергией» — и обнаружила нопалов. При этом Мауб Киамкагкс, — так произнес имя ученого аппарат на груди Апиптикса, — отличавшийся высокой телеосязательной чувствительностью, оказался запертым внутри неисправного аппарата, модулировавшего потоки энергии. В течение нескольких часов он был окружен разрядами энергии и поглощал эту энергию. Его спасли, после чего ученые продолжили испытания; им не терпелось узнать, повлиял ли этот инцидент на способности и восприятие их коллеги.
Мауб Киамкагкс стал первым таупту. Когда другие ученые приблизились к нему, он взглянул на них с ужасом; его коллеги, в свою очередь, испытывали к нему необъяснимую враждебность. Недоумевая, они пытались обнаружить причину своей неприязни, но безуспешно. Тем временем Мауб Киамкагкс пытался разобраться в своих ощущениях. Он осознал присутствие нопалов, но сперва приписывал это обстоятельство искажению своего телеосязательного восприятия, даже рассматривал их как своего рода галлюцинацию. По сути дела, однако, он стал «очищенным» — таупту. Он разъяснял свое восприятие другим ученым, но те ему не верили. «Почему ты раньше не замечал этих ужасных тварей?» — спрашивали они.
Мауб Киамкагкс сформировал гипотезу, которая в конечном счете привела к нашей победе над читумихами и их нопалами: «Воздействие разрядов в генераторе энергии убило паразитировавшее на мне существо. Таково мое предположение».
Был проведен эксперимент. Преступника «очистили» сходным образом. Мауб Киамкагкс объявил, что преступник освободился от нопала. Ученые ощущали одинаковую необъяснимую ненависть к обоим «очищенным», но их умение приходить к правомерным заключениям... (здесь Апиптикс сослался на свойственную ксаксанам способность интуитивно ощущать математическую и логическую непреложность, но его ссылка осталась непонятной Берку...) заставило их усомниться в целесообразности этой эмоции в том случае, если заявления Мауба Киамкагкса соответствовали действительности.
«Очистили» двух других ученых. Мауб Киамкагкс объявил, что они — таупту. Затем процедуру «чистки» претерпели остальные ученые, входившие в ту же группу — и таким образовалось первоначальное ядро фракции таупту.
Вскоре началась война, разрушительная и жестокая. Таупту превратились в жалкую шайку беженцев, прозябавших в ледяных пещерах, ежемесячно мучивших себя разрядами энергии, а также «очищавших» тех читумихов, каких им удавалось захватить. Мало-помалу таупту стали преобладать в этой войне, завершившейся всего лишь месяц тому назад. Снаружи ожидают «чистки» последние читумихи.
Такова, вкратце, история, которую я хотел рассказать. На нашей планете мы победили. Мы сломили сопротивление читумихов, но нопалы остались, и каждый месяц каждому из нас приходится подвергаться мучительной процедуре воздействия энергетических шоков на металлической решетке. Ситуация невыносима, и мы не прекратим борьбу с нопалами, пока они не будут уничтожены окончательно. Это означает, что для нас война не кончилась, что всего лишь начался ее следующий этап. На Иксаксе не так уж много нопалов, но это не их планета. Их цитадель — Нопалгарт, гнездо паразитов. Там они живут и процветают в несчитанных количествах. С Нопалгарта они прибывают на Иксакс со скоростью мысли и садятся нам на шею. Ты должен отправиться на Нопалгарт. Ты должен положить начало уничтожению нопалов. Таков следующий этап войны с нопалами — войны, в которой мы обязаны когда-нибудь победить».
Некоторое время Берк молчал. Наконец он спросил: «Почему вы сами не можете отправиться на Нопалгарт?»
«Там ксаксаны слишком заметны. Прежде, чем мы успеем достигнуть цели, нас будут преследовать, убивать, изгонять».
«Но почему вы выбрали меня? Какую пользу я мог бы принести — даже если допустить, что я соглашусь вам помочь?»
«Ты не будешь так заметен. Ты сможешь добиться большего».
Берк с сомнением кивнул: «Обитатели Нопалгарта — как они выглядят?»
«Они выглядят в точности так же, как ты. И это не удивительно, так как Нопалгарт — наше наименование Земли».
Берк недоверчиво усмехнулся: «Вы ошибаетесь. На Земле нет нопалов».
На физиономии ксаксана появилась характерная гримаса: «Земляне еще не осознали заражение своей планеты».
К горлу Берка подступила тошнота: «Не вижу, каким образом это может быть правдой».
«Это правда».
«Вы имеете в виду, что нопал уже сидел на мне до того, как вы привезли меня сюда?»
«Он сидел на тебе всю жизнь».
VI
Берк пытался разобраться в суматохе мыслей; тем временем, коробка на груди Пттду-Апиптикса неумолимо говорила:
«Земля — Нопалгарт. Нопалы наполняют воздух над вашими больницами, поднимаясь с умерших и протискиваясь, отталкивая друг друга, к новорожденным. С момента своего появления на свет до последнего дыхания человек носит на себе нопала».
«Если это так, мы об этом узнали бы, — пробормотал Берк. — Так же, как об этом узнали вы...»
«Наша цивилизация на несколько тысяч лет древнее вашей. И даже мы обнаружили нопалов только случайно... Одно это обстоятельство заставляет задуматься о том, чтó еще может происходить вокруг без нашего ведома».
Берк мрачно молчал, предчувствуя, что наступали трагические события, которые он не в силах был предотвратить. В трапезную один за другим заходили другие ксаксаны — восемь или десять таупту; они расселись на скамье лицом к нему. Берк переводил взгляд с одного лица с саблеобразным носом на другое; казавшиеся слепыми желтовато-коричневые глаза неподвижно уставились на него. Берк смутно чувствовал, что ему выносят приговор.
Он внезапно нарушил молчание: «Почему вы всё это мне говорите? Зачем вы привезли меня сюда?»
Пттду-Апиптикс слегка выпрямился, расправив мощные плечи; его суровое костлявое лицо оставалось неподвижным: «Мы очистили нашу планету ценой огромных потерь. Ни один из нас не заражен нопалом. Мы освободились — но только на один месяц. Нопалы продолжают незаметно прибывать с Нопалгарта, и нам приходится снова и снова подвергаться пыткам, чтобы очищаться».
Берк размышлял: «И вы хотите, чтобы люди очистили Землю от нопалов».
«Вам придется это сделать». Пттду-Апиптикс больше не сказал ни слова. Он и его соплеменники продолжали сидеть, как застывшая судейская коллегия.
«Это будет очень трудно, — тревожно возразил Берк. — Не под силу одному человеку — на это всей жизни не хватит».
Голова Пттду-Апиптикс резко приподнялась: «Как это может быть легко? Мы очистили Иксакс — и в процессе чистки всё на Иксаксе было уничтожено».
Угрюмо глядя в пространство, Берк ничего не ответил.
Несколько секунд Апиптикс наблюдал за ним, после чего сказал: «Ты спрашиваешь себя: что хуже — исцеление или болезнь?»
«Мне пришел в голову такой вопрос».
«Через месяц нопал снова поселится у тебя на голове. Позволишь ли ты ему остаться?»
Берк вспомнил чистку — в высшей степени неприятную процедуру. Что, если он не очистится, когда нопал вернется? Усевшись у него на шее, нопал станет невидимым в его глазах — но Берк будет ощущать его присутствие, будет знать, что у него на голове, подобно павлиньему хвосту, гордо распустилась длинная грива, что у него над плечами выпучились огромные совиные глаза. Нитевидные отростки проникнут к нему в мозг и будут повелевать его эмоциями, всасывая питающую нопала энергию из неизвестного сокровенного источника... Берк судорожно вздохнул: «Нет, я не позволю ему остаться».
«Мы приняли такое же решение».
«Но очистить всю Землю от нопалов...» — Берк колебался, ошеломленный масштабом проблемы. Он подавленно покачал головой: «Не вижу, как это можно было бы сделать... На Земле живут самые разные люди — разных национальностей, вероисповеданий, рас. Миллиарды людей, ничего не знающих о нопалах, не желающих ничего о них знать. Они мне не поверят, если я скажу им правду!»
«Мне хорошо понятны твои сомнения, — отозвался Пттду-Апиптикс. — Такая же ситуация существовала на Иксаксе сто лет тому назад. Выжил только миллион таупту, но, если потребуется, мы готовы воевать снова и снова. Если люди не очистятся от заразы, нам придется это сделать за них».
Наступило тяжкая тишина. Когда Берк снова заговорил, голос его звучал глухо, как колокол под водой: «Вы угрожаете людям войной».
«Я угрожаю войной нопалам».
«Если нопалов изгонят с Земли, они просто-напросто соберутся на другой планете».
«Мы будем преследовать их и там, пока они не исчезнут окончательно».
Берк недоверчиво качал головой. В чем-то, в каком-то смысле, который он не мог определить, подход ксаксана казался ему фанатичным и нерациональным. Но он не знал огромного множества вещей. Сообщили ли ему ксаксаны всё, что им было известно? С некоторым отчаянием в голосе он сказал: «Я не могу взять на себя столь необъятные обязательства, мне нужны дополнительные сведения!»