Желтовато-коричневые глаза Апиптикса неподвижно уставились на Берка. Коробка-переводчик пробормотала что-то нечленораздельное. Апиптикс поднялся на ноги: «Пойдем, теперь мы вернемся на Нопалгарт».
«Ты не ответил на мой вопрос».
«Мне неизвестен ответ на твой вопрос».
Берк подивился мрачному, неприязненному тону голоса, исходившего из, казалось бы, не передававшего никаких эмоций переводящего устройства.
VII
Они вернулись на Землю в лишенном каких-либо удобств черном цилиндре, избитом и помятом на протяжении ста пятидесяти лет службы. Пттду-Апиптикс отказался указать принципы устройства двигателей космического корабля ксаксанов, лишь расплывчато намекнув на антигравитацию. Берк вспомнил о диске из антигравитационного металла, который — уже так давно! — заманил его в дом Сэма Гиббонса в Бьюэлтоне, штат Виргиния. Он пытался направить разговор с Апиптиксом в общее русло обсуждения антигравитации, но безуспешно. По сути дела, ксаксан становился настолько немногословен, когда разговор касался этой темы, что у Берка возникло подозрение: может ли быть, что ксаксаны — так же, как люди — не понимали природу антигравитации? Берк затрагивал другие вопросы, пытаясь определить масштабы познаний ксаксанов, но в большинстве случаев Пттду-Апиптикс отказывался удовлетворить его любопытство. «Скрытная, замкнутая раса, лишенная чувства юмора!» — подумал Берк, но тут же напомнил себе о покрытом развалинами Иксаксе, пережившем столетие безжалостной войны; ситуация на планете ксаксанов не располагала к жизнерадостному добродушию. Берк горестно задумался о судьбе Земли.
Дни проходили один за другим, и наконец они приблизились к Солнечной системе. Берк не мог любоваться космическими просторами: во всем корабле ксаксанов единственный иллюминатор находился в рубке управления, недоступной Берку. Однажды, когда Берк сидел, размышляя о возможностях денопализации Земли, Апиптикс приблизился и бесцеремонным жестом дал понять, что наступал момент высадки. Он отвел Берка на корму, к челноку — такому же помятому и ржавому, как большой цилиндрический звездолет. Берк поразился тому, что в трюме челнока, закрепленный зажимами, стоял его автомобиль.
«Мы просматривали ваши телевизионные передачи, — пояснил Апиптикс, — и знаем, что автомобиль, оставленный без присмотра, мог бы привлечь нежелательное внимание к нашим намерениям».
«Как насчет убитого вами Сэма Гиббонса? — язвительно спросил Берк. — По-вашему, убийство не привлечет внимания?»
«Мы удалили тело. Никто не знает, где он — никто не уверен в том, что он умер».
Берк фыркнул: «Он исчез одновременно со мной. Персонал моего управления знает, что он мне звонил по телефону. Придется очень многое объяснять, если кто-нибудь захочет разобраться, что к чему».
«Тебе придется проявить изобретательность. Рекомендую по возможности избегать общения с твоими сотрудниками. Теперь ты — таупту среди читумихов. Они не будут испытывать к тебе никакого сочувствия, никакого сострадания».
Берк сомневался в том, что коробка-переводчик могла передать саркастический оттенок фразы, готовой сорваться с его языка — и промолчал.
Цилиндр опустился на безлюдную грунтовую сельскую дорогу. Берк вышел из челнока и потянулся, разминая руки. Воздух казался чудесным и сладостным — воздух Земли!
Небо еще не совсем потемнело — судя по всему, было около девяти часов вечера. Кузнечики стрекотали в ежевичных кустах, густыми порослями окаймлявших дорогу с обеих сторон; где-то на ближайшей ферме лаяла собака.
Апиптикс дал Берку последние инструкции. Здесь, под открытым небом, его безразличный голос приобрел приглушенный, заговорщический оттенок — в гулких коридорах космического корабля он звучал совсем по-другому: «В твоем автомобиле — сто килограммов золота. Этот металл тебе надлежит преобразовать в законную валюту». Ксаксан постучал пальцем по пергаментному чемоданчику, который Берк держал в руке: «Ты должен как можно скорее изготовить денопализатор. Не забывай, что очень скоро — через неделю или две — нопал снова поселится у тебя в мозгу. Ты должен приготовиться к повторной очистке. Это устройство, — Апиптикс передал Берку небольшой черный футляр, — передает сигналы, позволяющие мне установить твое местонахождение. Если тебе потребуются помощь или больше золота, сломай печать и нажми эту кнопку. Таким образом ты сможешь со мной связаться». Без дальнейших церемоний Апиптикс повернулся и зашел в темный цилиндр. Челнок поднялся в воздух и скрылся в небе.
Берк остался один. Привычная, старая добрая Земля! Никогда раньше он не понимал, как он любил родную планету! Что, если бы он вынужден был провести остаток своих дней на Иксаксе? От одной мысли об этом холодела кровь. Тем не менее — он поморщился — именно он должен был устроить на Земле кровавую баню... Если он не найдет более эффективный способ уничтожения нопалов.
На боковой подъездной дороге, по-видимому ведущей к ближайшему хозяйству, появился подпрыгивающий огонек фонарика. Фермер, встревоженный собакой, решил проверить, что происходит. Берк забрался в автомобиль, но фонарик уже светил ему в лицо.
«Вы что тут делаете?» — спросил ворчливый голос. Берк плохо различал фермера в темноте, но чувствовал, что у того был с собой дробовик. «Что вам тут понадобилось?» — повторил недружелюбный голос. Бледно светящийся нопал, оседлавший голову и плечи фермера, возмущенно вздыбился и взъерошился.
Берк объяснил, что остановился, чтобы справить нужду. В сложившихся обстоятельствах никакой другой ответ не казался подходящим.
Фермер не сделал никаких замечаний по этому поводу, посветил фонариком на дорогу и снова направил его в лицо Берку: «Советую вам убраться подобру-поздорову. Что-то подсказывает мне, что вы задумали недоброе, и чем дольше я на вас смотрю, тем больше мне не терпится разрядить двустволку двенадцатого калибра».
Берк не видел причин для возражений. Он завел двигатель и уехал прежде, чем нопал заставил фермера осуществить угрозу. Зловещий свет фонарика постепенно удалялся и пропал в зеркале заднего вида. «Вот так приветствуют мое возвращение земные читумихи...» — мрачно подумал Берк. Хорошо, что дело обошлось одной угрозой.
Грунтовая дорога соединилась с асфальтированной. В баке оставалось мало бензина, и в первом же поселке, километрах в пяти дальше по дороге, Берк подъехал к заправочной станции. Из-под навеса для замены моторного масла вышел коренастый молодой человек с загорелым лицом и выжженными солнцем светлыми волосами. Щетина его нопала искрилась, как дифракционная решетка придорожных отражателей под лучами автомобильных фар; выпученные совиные глаза паразита уставились на Берка. Берк заметил, как вздыбилась грива нопала; работник бензоколонки сразу остановился, профессиональная улыбка сразу сползла с его лица. «Слушаю вас!» — неприязненно обронил он.
«Будьте добры, заправьте бензобак», — сказал Берк.
Ворча себе под нос, молодой человек направился к насосу. Как только бак наполнился, он взял у Берка деньги, отводя глаза, и даже не подумал проверить уровень моторного масла или помыть ветровое стекло. Он принес сдачу, просунул ее в открытое окно и пробормотал: «Всего хорошего».
Берк спросил, как можно было быстрее всего доехать до Вашингтона. «По шоссе!» — заправщик ткнул в сторону большим пальцем и раздраженно удалился.
Поворачивая на шоссе, Берк печально усмехнулся. «На Нопалгарте таупту чувствует себя, как сосулька в адском пламени», — подумал он.
Мимо с грохотом пронесся большой дизельный грузовик с прицепом. Берка внезапно охватила тревога: водитель грузовика и его нопал оба вглядывались вперед, на залитую светом фар дорогу. Насколько сильное влияние оказывал нопал? Достаточно было немного повернуть руль неожиданным движением рук... Берк ехал, пригнувшись и обливаясь холодным пóтом при виде каждой пары встречных фар.
Ему удалось доехать до окраины Арлингтона, где он жил в скромной квартире, без дальнейших происшествий. Бурчание в желудке напомнило ему о том, что он ничего не ел уже больше восьми часов, а перед этим подкрепился только миской ксаксанской каши. Берк затормозил и остановился перед ярко освещенными окнами придорожного ресторана, торговавшего сэндвичами и газировкой. Он неуверенно заглянул внутрь, не выходя из машины. Группа подростков расселась на скамьях между перегородками из сучковатых сосновых досок; два молодых работника в калифорнийских джинсах сгорбились за стойкой, уплетая гамбургеры. На первый взгляд, каждый из посетителей спокойно занимался своими делами, но все нопалы в заведении нервно заискрились и поглядывали в окна на Берка. Берк колебался. Наконец, охваченный приступом упрямства, он запарковал машину, зашел в кафе и присел на табурет у конца стойки.
Хозяин заведения приблизился, вытирая руки о передник — высокий человек с грязновато-желтоватым лицом, напоминавшим оттенком старый теннисный мяч. Над его белым поварским колпаком возвышался великолепный плюмаж полутораметровой щетины, блестящей и густой. По обеим сторонам головы владельца кафе таращились глаза, каждый размером с грейпфрут; Берк еще не видел такого большого, пышного нопала.
Берк заказал пару гамбургеров как можно более спокойным, умиротворяющим тоном. Хозяин кафе уже собрался было направиться на кухню, но остановился и обернулся, искоса глядя на Берка: «С тобой что-то не так, приятель? Ты пьян? Ты как-то странно себя ведешь».
«Нет-нет, — вежливо отозвался Берк. — Я не прикасался к выпивке уже несколько недель».
«Значит, накурился чем-нибудь?»
«Нет, — Берк нервно усмехнулся. — Я просто проголодался».
Владелец кафе медленно отвернулся: «Мне не нужны тут всякие проходимцы. У меня достаточно забот, мне еще глупых шуток не хватало!»
Берк придержал язык. Хозяин заведения раздраженно шлепнул парой котлет по раскаленной решетке и стоял, глядя на Берка через плечо. Его нопал тоже повернулся, чтобы продолжать напряженное наблюдение за незараженным посетителем.