– Дарси, давай пойдем наверх, – говорю я после того, как мы обе, наконец, закончили давать показания. Нет ответа. Дарси сидит на диване, обмахивая лицо рукой. Я пытаюсь уговорить ее подняться. – Давай же, тебе нужно прилечь.
– Я не знаю… – Дарси трет глаза и вяло оглядывается по сторонам. Она напоминает мне безжизненную куклу. Набитую тряпичную куклу. Ей нужно поспать. Когда дети были маленькими и капризничали, я говорила им, что сон лечит все, после дневного сна вы проснетесь с новыми силами. Хотя в данном случае сон вряд ли поможет. Он только отсрочит срыв. Ничто не вернет Серафину и не изменит тот факт, что у Арабель роман с Оливером – серьезно, я готова убить эту девушку.
Неправильный выбор слова.
– Давай, милая. Передвигай ноги. Твоя кровать зовет тебя.
Арабель разумно молчит. Викс, однако, вмешивается, встает.
– Давайте я тоже пойду с вами.
– Нет, – шепчет Дарси. Мне приходится почти напрягаться, чтобы расслышать ее. – Только Джейд. Хорошо? Прости, Викс. Я просто… это слишком… только Джейд. – Она кладет голову мне на плечо.
Должна признать, мне приятно это слышать. В этой поездке между мной и Дарси происходили какие-то странности, которые я не могу объяснить. Теперь похоже, у нас с ней все в порядке, в отличие от всего остального.
Викс опускается обратно на диван. Я вижу, что ей больно, но она все понимает и готова поставить подругу выше своего эго.
– С тобой все будет в порядке, Викс? – Я не смотрю на Арабель. Не могу. Я так зла. Но я осознаю, что произошло убийство. Похоже, это сделал Раф, и мы в безопасности, раз его увезла полиция. Верно? Хотя кто его знает. У меня в голове настоящая каша.
– Да. Я в порядке.
Мы с Дарси направляемся к двери, и тут меня посещает мысль, я оборачиваюсь.
– Девочки, – говорю я.
– Да? – откликается Викс.
– Если пойдете в свои комнаты, заприте дверь. Ну, знаете… чтобы быть в безопасности.
В тишине эхом отдается то, чего я не сказала. Чтобы быть защищенным… от одного из нас? Рафа здесь уже нет, да. Он, очень и очень вероятно, и есть преступник. Но все же.
– Конечно, – соглашается Викс. – Думаю, это разумно.
Это не то, чего я ожидала. Это совсем не то, чего я ожидала от сегодняшнего дня.
В итоге Дарси спотыкается в фойе, и я, подхватив, несу ее в постель. Она такая миниатюрная; все равно что переносить Сию, когда та маленькой засыпала на диване. Я укладываю подругу в кровать. Ее глаза закрыты, на фарфоровых щеках следы от высохших слез. Я мгновение глажу ее, затем натягиваю одеяло ей на грудь. И вспоминаю девушку, которую встретила почти двадцать лет назад. Я точно помню ее наряд, когда мы столкнулись в вестибюле нашего общежития – черная майка в сочетании с расклешенными красными брюками и массивными черными платформами. Пока мы разговаривали, она теребила свой топ, разглаживая его на животе, и у меня мелькнула мысль, что она не осознавала, насколько великолепна. Ее красные брюки и волосы создавали ощущение, что она – огонь. Но я быстро поняла, что она вовсе не такая. Она была милой девушкой, с которой я всегда чувствовала себя как дома. А потом я узнала ее полное имя. Дарси Демаржеласс. Неужели она – та, кого я искала, поданная мне на блюдечке с голубой каемочкой?
Я прощупала почву, уточнила, почему для учебы за границей она выбрала Авиньон, а не Париж, расспросила о ее семье, и она рассказала о Сен-Реми. Потом я увидела письмо от ее бабушки с гербом, который мой отец много раз рисовал для меня.
Да, это была удача, посланная самим Богом. Или дьяволом.
И все же, несмотря на везение (или его отсутствие), мы с самого начала были настоящими друзьями. У меня никогда не было сестры, и Дарси легко заняла это место. Мы столько пережили вместе. Мы держали друг друга за руки и в лучшие времена, и в худшие. Мы почти никогда не ссорились, но, возможно, в последнее время что-то закипало внутри нас, требовало драки. Я многим пожертвовала, скрывая деяния ее бабушки.
– Джейд? – бормочет Дарси.
– Да, милая. Я здесь.
– Как ты думаешь, Grand-mère страдала?
Я задумываюсь над вопросом. Образ выжжен в моем мозгу – нож, вонзенный в ее сердце.
– Мне кажется, это произошло быстро. Уверена, что первый удар пришелся… – Я хотела сказать, попал в нужное место.
– В ее сердце. Он попал прямо в ее сердце.
– Знаю, милая. Мне очень жаль. Но она была старой. Она… – Я собираюсь сказать, что у нее была хорошая жизнь. Но не могу заставить себя это произнести.
Однако глаза Дарси закрыты, и она молчит. Шторы все еще опущены, и все же в комнату тихо пробирается день. Когда она поспит, все наладится. Вернее, именно это я, или мы все, должны говорить себе, чтобы продолжать жить.
Я стою в нерешительности. Поначалу Дарси будет очень плохо, прежде чем полегчает. Но потом все станет лучше.
– Джейд? – шепчет Дарси, когда я подхожу к двери.
– Да? – Я поворачиваюсь. Ее лицо выглядит вялым, выжатым. Это ошеломляет меня, она словно тень моей подруги. Она – воительница, на первый взгляд милая и застенчивая, но под этой маской скрывается яростное стремление к цели до тех пор, пока ее враг услужливо не упадет к ее ногам.
– Ты убила мою бабушку? – спрашивает она.
У меня перехватывает дыхание.
– Дарси, ты, должно быть, шутишь. Конечно, я этого не делала. Я не убивала Серафину.
Ее глаза все еще закрыты.
– Ты ненавидела ее.
– Так и было. Но я не убивала ее. – Дарси молчит. Я не могу разобрать, заснула ли она. Почему-то мне кажется, что нет. – У меня были все основания ненавидеть ее, Дарси. Ты знаешь, что она сделала с моей семьей. Очень долго – десятилетия – я ждала и молчала. Мой отец тоже. Ради тебя. Мы могли бы противостоять Серафине. Мы могли бы даже обратиться в прессу, подать в суд…
Интересно, не зашла ли я слишком далеко, позволив своей ненависти и боли выплеснуться наружу именно сегодня. Но я не могу взять свои слова обратно.
Дарси внезапно поворачивается на бок и отворачивается от меня. То ли она заснула, то ли не хочет сейчас об этом говорить.
– Люблю тебя, Дарси. Спи крепко. – Я выскальзываю из комнаты. Ее вопрос напомнил мне об одном срочном деле.
Я нахожусь в большом модном гардеробе Серафины и улавливаю снаружи шорох, пока роюсь в коллекции ее дизайнерских сумок. Я поворачиваюсь.
Шаги. Дерьмо.
Что мне придумать? Мое оправдание – я ищу улики.
Но что, если это и правда был Раф? Итак… я ищу…
Слышно, как со скрипом открывается комод Серафины, затем скрежет, когда его отодвигают от стены. Я знаю эти звуки, потому что сама только что обыскивала его.
Кто же там? Я подумываю спрятаться здесь, пока человек не уйдет, но на самом деле прятаться негде. Шкаф такой же просторный, как и весь дом – больше места, чем вещей. Все безупречное, дорогое, потрясающее. Серафина следовала методу КонМари[53] задолго до того, как этот термин вошел в моду. Я знаю, что он здесь. Ван Гог, принадлежавший моей семье.
Я была в этой комнате всего один раз, пробралась внутрь летом, когда мы учились в Авиньоне. Дарси меня страховала, но тогда усилия не принесли плодов. Я ничего не нашла. Только на этот раз я не уйду с пустыми руками. Шаги приближаются к шкафу. Я делаю движение к двери. Лучше не выглядеть виноватой, притвориться, будто я не делаю ничего плохого, нежели быть обнаруженной прячущейся.
– Эй? – подаю я голос. В дверном проеме появляется Викс. Она кажется удивленной, обнаружив меня. Я удивлена не меньше. – Привет. – Я неловко машу рукой.
– Забавно встретить тебя здесь. – Она склоняет голову набок, глядя на меня. Подозреваю, точно так же я рассматриваю ее.
– Что ты здесь делаешь? – интересуюсь я. – Это как-то связано с твоей встречей с Серафиной?
Щеки Викс розовеют.
– Я пока не хочу об этом говорить.
– Ты сообщила об этом полиции?
Она кивает.
– Но я не готова рассказать тебе. В любом случае у них есть подозреваемый. Какое им дело до моей встречи с Серафиной? Она не имеет никакого отношения вообще ни к чему. И все же… что ты здесь делаешь?
Я никогда не слышала, чтобы Викс так защищалась. По поводу чего была эта встреча? Что подруга так тщательно оберегает? Я отворачиваюсь, чтобы она не могла видеть моего лица, и замечаю темно-синюю сумку из натуральной кожи. Сумка от Шанель. Полагаю, все это дизайнерское добро теперь принадлежит Дарси.
– У Серафины есть кое-что, принадлежащее мне, – наконец выпаливаю я. – И я бы хотела получить это обратно. – Всплеск честности освежает.
– У Серафины? Что-то твое? Ты о чем?
Я доверяю Викс – или думала, что доверяю. Но, в отличие от нее, я не сообщила полиции о том, что собираюсь искать. Кроме того, Викс тоже не все мне рассказывает. И я понятия не имею почему.
– Мы не враги, – наконец устало произносит Викс. – Если Раф убил Серафину, нам нужно держаться вместе. Особенно мне и тебе, учитывая признание Арабель.
– Понимаю. Ты, конечно, права.
Но я все равно не могу выдавить из себя эти слова. Это слишком важно. Я мечтала об этом всю свою жизнь. Это касается моей семьи, нашего прошлого, нашего будущего. Часть меня думала – надеялась – что именно об этом хотела рассказать Серафина. Что спустя столько лет она попытается все исправить. Признает, что она сделала с моей семьей.
Как она, находясь в здравом уме, не моргнув глазом, отправила моих бабушку и дедушку прямиком в могилу.
– Я права, – повторяет Викс с дрожью в голосе, – но все же часть тебя задается вопросом, действительно ли это сделал Раф, верно? Подозреваешь, что это мог быть кто-то из нас?
– Не знаю, – наконец говорю я. – Может быть, нам стоит немного отдохнуть, а потом собраться снова.
– Да. – Но она не предпринимает ни малейшей попытки уйти. Теперь я понимаю, что Викс могла искать то же, что и я. Но это странно. Откуда она могла узнать о картине? Мой мозг играет со мной злую шутку.