– Мы отдыхали, – отвечает Джейд. – Я имею в виду… – Она оглядывает нас, чтобы заручится поддержкой. – Мы все пошли отдохнуть после встречи с адвокатом.
Я киваю. Как и Дарси, и Арабель.
– Понятно, – произносит Дарманен так, словно видит что-то помимо того, что мы сказали. – Итак ваша история такова: вы все отдыхали и никто ничего не слышал.
– Это не история, – ледяным тоном говорит Арабель. – Это правда. По крайней мере в моем случае.
– Возможно, я что-то слышала, – рискует Дарси. – Теперь, когда я думаю об этом…
– Да? – Офицер Дарманен внимательно смотрит на нее. – Что именно?
– Ну, не знаю. – Дарси краснеет. – В постели меня почти лихорадило. Может быть, мне это приснилось. Но мне показалось, что я услышала шаги в коридоре. И если все остальные отдыхали, то это был именно тот человек, который вырубил Сильви, верно?
– О, как удобно! Исключить себя из числа подозреваемых. – Арабель бормочет это так тихо, что, как мне кажется, только я, стоящая рядом, улавливаю это. И осознаю две вещи – во-первых, ее неприязнь к Дарси. Это совершенно очевидно. Но, во-вторых, мне приходит в голову, что Арабель права. Утверждая это, Дарси отводит от себя подозрения. Однако Дарси не могла причинить боль Сильви. Она бы этого не сделала. Разве что, если в письме было нечто такое, что по какой-то веской причине, известной лишь Дарси, не должно стать достоянием общественности.
– Кто-нибудь из вас знает, что было в том письме? – Спрашивает Дарманен, вторя моим мыслям. – Сильви, у вас есть какие-то предположения относительно того, что хотела сообщить Серафина?
Сильвия печально качает головой.
– Никаких.
– Как это возможно, что вы его не нашли? – недоумевает Арабель. – Если кто-то из нас взял его, то оно должно быть на территории. Его не могли унести далеко.
– Поскольку вы выросли здесь, вы, вероятно, знаете, что территория огромна и здесь много уголков, где можно спрятать вещи, – многозначительно произносит офицер. – Но, уверяю вас и всех присутствующих, мы найдем все, что можно найти. Пока мы беседуем, снаружи ведут поиски еще несколько офицеров. А тем временем я еще раз напоминаю, что вам нельзя покидать регион. Включая вашего мужа. – Офицер Дарманен смотрит на Дарси.
– В данный момент я с ним не разговариваю, – заявляет Дарси. – Но уверена, Арабель сможет ему передать. – Последнюю часть она произносит с намеком на улыбку. Мне от этого очень не по себе. Внезапно я начинаю бояться за свою подругу, бояться, что все происходящее может привести ее к обрыву, который никто из нас пока не может увидеть.
Несколько мгновений никто не произносит ни слова. Я бросаю взгляд на Сильви, чтобы посмотреть, уловила ли она подтекст, но на ее лице такая же боль, как и раньше, и я заключаю, что комментарий Дарси, к счастью, прошел мимо нее.
– Означает ли это, что вы исключаете Рафа из числа подозреваемых? – спрашивает Джейд.
– Месье Аршамбо остается подозреваемым в убийстве, как и все вы. И месье Белл.
– У меня есть алиби, – напоминает Арабель. – На случай, если вы забыли. Ну, и у Олли тоже, – тихо говорит она, хотя Сильви к этому времени уже закрыла глаза, откинув голову на подушку, и ясно, что она полностью отключилась от этого разговора.
– Я не забыла, – возражает офицер Дарманен с нотками раздражения в голосе. – Но вы могли спланировать преступление вместе. Вы могли оба быть в нем замешаны. И потом, простите мою прямоту, у вас дерьмовое алиби. Более того, то, что случилось с Сильви, ставит под сомнение записку, в которой фигурирует месье Аршамбо. Что, если записка была подделкой, например…
– Мне казалось, вы говорили, что почерк Серафины идентифицировали, – замечает Арабель.
– Да, так и есть. Но, возможно, убийца подбросил записку, чтобы ее можно было прочитать вне контекста. Мы не знаем.
Я об этом не подумала.
– Значит, Рафа собираются освободить? – спрашиваю я.
Офицер Дарманен кивает.
– Пока мы разговариваем. У нас и так было недостаточно улик, чтобы задерживать его, но, учитывая сегодняшнее нападение, он больше не является нашим главным подозреваемым.
Моя грудная клетка словно сдавлена, дыхание перехватывает.
– Тогда кто ваш главный подозреваемый?
Офицеры обмениваются взглядами, которые я не могу проанализировать.
– Все вы. – Офицер Дарманен впервые улыбается, и я могу сказать, что в наших обстоятельствах это улыбка не радостная, а печальная. – Боюсь, вы все подозреваемые.
– Даже я? – спрашивает Сильви, приходя в себя. – Думаете, я сама стукнула себя по голове? – Она смеется почти истерически. Я должна признать, что такого я от нее не ожидала. Это вообще правдоподобно? До чего еще доведет нас эта неделя?
И снова офицеры обмениваются взглядами, понятными только им.
– Расследование продолжается, – повторяет офицер Дарманен. – Дам вам несколько советов.
– Да?! – восклицает Джейд. – И что же вы посоветуете? – Она произносит это почти с сарказмом, но я различаю истерику в ее голосе, потому что такая же истерика бурлит и во мне. Мы не можем покинуть страну, поэтому заперты здесь все вместе, и кто-то из нас убийца.
– Закрывайте свои двери на замок, когда идете спать. Таков мой совет. Хотя теперь, когда письмо пропало, мы предполагаем, что Сильви уже ничего не грозит. Как и остальным. Каким бы ни был мотив убийства, мы считаем, что цель достигнута – Серафина мертва. И нападение на Сильви, по-видимому, неопровержимо связано с этим. Письмо украдено, преступник уверен, что ему ничего не угрожает. Так что теперь вы можете спокойно отдыхать.
– О да, когда вы уйдете, мы наденем купальники и пойдем поваляться у бассейна с фруктовыми коктейлями. – Большие глаза Арабель превратились в сердитые щелочки. – Наверное это, по-вашему, означает «спокойно отдыхать»? Просто запереть наши хлипкие двери! Какой замечательный совет!
– Тебе-то что? – замечает Дарси. – Ты можешь пойти переночевать к моему мужу. Остальным некуда деваться.
– Да, бедная маленькая богатая девочка, – говорит Арабель голосом, полным такой ненависти, что у меня замирает сердце. – Тебе некуда идти, но ты везде.
Кажется, все замерло, даже ветерок из открытых окон. Я снова бросаю взгляд на Сильви, но она не в себе, упускает все, намеренно или не намеренно, находясь в своем собственном мире.
Затем гнев исчезает с лица Арабель так быстро, что я чувствую себя немного растерянной.
– Дарси, мне так жаль. Я не это имела в виду. Я просто… мою бабушку…
– Как насчет моей бабушки? Как насчет моего мужа?
Все молчат.
Наконец Джейд говорит:
– Мы закончили?
– Да, на данный момент это все. – Офицер Дарманен встает.
– Я помогу Mamie подняться наверх. – Арабель тоже встает. – А потом после обеда уеду. Мне нужно подышать свежим воздухом. Mamie. – Она гладит бабушку по щеке.
– Я могу сама подняться наверх, Арабель. – Сильви приходит в себя, протирая глаза. – Я вполне способна это сделать.
– Но… – Арабель стоит, вытянув руку, и я вижу, что она колеблется. – Но Mamie…
– Да, да, – Сильви мягко отталкивает Арабель, упирается руками в диванные подушки, чтобы подняться. – Я в порядке. В абсолютном порядке. Я справлюсь, большое тебе спасибо. Теперь я понимаю, что чувствовала Серафина, когда я нянчилась с ней.
– Не забудь запереть дверь! – напоминает Арабель.
– Oui. – Сильви исчезает в фойе, даже не оглянувшись.
– Я просто хочу прояснить для всех присутствующих, – произносит Дарси отстраненным голосом, как только Сильви уходит. – Когда Арабель говорит, что выходит подышать свежим воздухом, она имеет в виду, что собирается повидаться с моим мужем.
Лицо Арабель немного омрачается.
– Дарси, – начинает она грустным, извиняющимся, немного беспомощным тоном. Но сразу замолкает. Что тут вообще можно сказать?
Верно. Арабель собирается повидаться с Оливером. И это катастрофа.
Глава двадцать шестаяАрабель
Я везу Олли в Горд, самый симпатичный городок в Провансе. По дороге мы почти не разговариваем, но держимся за руки, и этого мне пока достаточно. Я все еще перевариваю все, что произошло с Mamie. Я пока не рассказала Олли. Я не готова. Ситуация поменялась, и мне страшно. И прямо сейчас я просто хочу немного побыть с ним в тишине, прежде чем нам придется обо всем поговорить. О многом.
Я резко поворачиваю. Олли отпускает мою ладонь, будто мне это необходимо, чтобы крепче держать руль и не подвергать наши жизни опасности, но я снова сжимаю его пальцы, продолжая вести машину одной рукой. Мне это несложно, я хорошо управляюсь с автомобилем. Олли вцепился в боковую ручку.
Звонит мой телефон, и я отпускаю его руку. Я могу вести машину одной левой, но совсем без рук – никак. Мое сердце начинает колотиться, и это не из-за подъема вверх или скорости вождения. Что, если с Mamie случилось что-то еще? Шок от нападения наконец прошел. Может быть, мне не следовало оставлять ее? Это было эгоистично – бросать ее там одну. Я собираюсь развернуться, но взглянув на телефон, обнаруживаю, что звонит Жанкарло. Несколько мгновений я смотрю на экран, одновременно давлю на газ, чтобы обогнать гигантский грузовик.
– Господи. – Кажется, Олли вспотел.
Я переключаю гаджет на беззвучный режим. Я, конечно, вчера поговорила с Жанкарло, но он не в курсе последних событий и, разумеется, не знает об Олли.
Если Олли и видел, кто мне звонил, он не подал виду.
– Куда мы едем? – интересуется он. – Мы могли бы просто остаться в Сен-Реми. – Он делает паузу.
Да. Сен-Реми полон воспоминаний о его семье, о жене. Я хочу отвезти его в новое место, непохожее на остальные. Куда-нибудь, где по крайней мере на час, мы сможем быть другими людьми, не мужем и лучшей подругой Дарси. И не будем вовлечены в эту паутину ужасных преступлений и насилия.
– Я все еще не могу поверить, что она знает, – признается Олли.
Он о Дарси.