Арабель, смеясь, подходит и вырывает пистолет из моих неловких рук.
– Ты забыла снять с предохранителя, – цедит она и с силой толкает меня. Я падаю на пол.
Я слышу плач и понимаю, что это я. Мила и Чейз. Это все, о чем я думаю, их милые доверчивые лица, их мягкая кожа. Мои щеки залиты слезами, мое сердце бьется так сильно, что я не удивлюсь, если оно взорвется.
– И кроме того, – доносится до меня голос Арабель, – я его еще не зарядила.
Я наблюдаю, как она вытаскивает что-то и из джинсов и засовывает в пистолет, могу лишь догадываться, что это патрон. Раздается тошнотворный щелчок.
– Но ты точно сыграла мне на руку, – усмехается она, прицеливаясь заново.
– Ты хотела, чтобы я это сделала? – спрашиваю я, тяжело дыша. Я пытаюсь быть хладнокровной, показать ей, что я не боюсь. Но я в ужасе. Чертовски напугана. И все еще ничего не понимаю. Все еще так много недостающих кусочков головоломки.
– Конечно, – кивает Арабель. – Теперь на нем повсюду и твои отпечатки.
– Ты меня подставляешь? – медленно произношу я.
– Да. Таким образом, когда я убью тебя, это будет в целях самообороны.
– Но… но как? – Я ловлю себя на том, что лепечу. – Какой у меня мотив?
Арабель поднимает письмо, упавшее на пол, и снова вкладывает его мне в руки.
– Теперь ты готова читать? Потому что я теряю терпение, а ты ведь не хочешь умереть, не получив ответов, не так ли?
Я скована страхом. Я пытаюсь ответить что-нибудь умное, что-нибудь воинственное, но связь между моим мозгом и ртом разорвана. Он ничего не издает.
Она вздыхает.
– Всякий раз, воображая этот момент, а я делала это много, много раз, да будет тебе известно, я представляла все куда веселее. Думала, что ты будешь более достойным противником. Ладно, начинай читать. У нас не весь день в запасе. Или, по крайней мере, у тебя его нет. Скоро все обретет смысл.
Я вытираю глаза. «Помоги мне, Grand-mère», – вот о чем я думаю, пытаясь сосредоточиться.
Но, по всей вероятности, я молюсь не тому человеку. Есть два письма от моей бабушки. И теперь обнаружилось, что ни то, ни другое написано не мне
Сильви, ma chérie!
О, Сильви. Если ты читаешь это, значит, случилось худшее. Возможно, не самое худшее. Но то, чего я больше всего боялась.
Пишу по-английски, потому что прошу тебя поделиться этим с девочками. Я собрала всех в шато, преследуя две цели. Первая – загладить вину перед Джейд. Ты скоро узнаешь эту историю. Мне было слишком стыдно рассказывать тебе раньше. Пожалуйста, прости меня, моя дорогая, за то, что хранила слишком много секретов.
И вторая, о которой мы тоже не говорили – прежде чем я умру, мне необходимо любым способом кое-что исправить. Исправить, насколько это возможно сейчас.
Сильви, моя дорогая! Не знаю, с чего начать.
Все, что я делала, было ради тебя. Чтобы сохранить обе наши семьи. Хотя, оглядываясь назад, я понимаю, как это сложно. Я стала старше, мудрее и теперь многое вижу иначе. Теперь я бы сделала другой выбор. Но ты не можешь вернуться назад и изменить прошлое, не так ли?
Все, что я хочу сейчас сделать, это защитить тебя и Дарси. И теперь тебе придется сделать это для меня. С помощью этого письма ты должна открыть правду.
Если меня убили, то это сделала Арабель. О, мне так жаль это говорить! Я знаю, как ты любишь эту девушку. Но ты не представляешь, кто она. Хотя, возможно, представляешь. Потому что ты видела зло. И ты знаешь, как оно рождается.
Ты помнишь тот день, когда Ренье погиб в бассейне? Ударился головой о статую? Я наблюдала все это из своего окна.
Позже мы поговорили об этом наедине. Ублюдок умер. Он действительно был злобным ублюдком. Ты, в частности, испытала облегчение. Я тоже, но несколько иначе. Я действительно когда-то любила его. Я любила его, когда была молода, и молодость скрывала его недостатки. Но, в конце концов, в нем были гены его матери, и, о, как они расцвели в нем. Она была ужасным человеком, отдавшим семью Джейд в руки монстров, при этом не вернув их потомкам семейные реликвии, которыми они оплатили свою безопасность.
Злобная сущность Ренье проявлялась иначе. В том, как он разговаривал со мной, в унизительной манере. Как бил меня. Я научилась très bien[80]наносить макияж, чтобы скрыть свои синяки. Но ты приняла на себя основной удар. Жаль, что я не узнала сразу, как только это случилось. Если бы мне стало известно, что он изнасиловал тебя, недавно вышедшую замуж, я бы ушла от него. Мне нравится думать, что я поступила бы именно так.
Хотя не уверена в этом до конца, Сильви. Тогда я была слабее, к тому же он был бы рядом, мог угрожать мне, причинять боль.
Ты, возможно, думаешь, к чему ворошить прошлое? Зачем воскрешать болезненные воспоминания о Ренье?
Из-за того, как он умер. Я говорила тебе, что он поскользнулся. Именно так я всегда говорила.
Дарси делала стойку на руках в воде. У нее неплохо получалось. Ренье души в ней не чаял и подбадривал ее. Я всегда думала, что все лучшее в нем проявилось в его отношении к Дарси. Он действительно любил нашу девочку. Та его часть, которая была способна на любовь.
Пока Дарси была под водой, из ниоткуда возникла Арабель. Она бежала из дома через лужайку. Она не остановилась. Я была парализована, наблюдая, как она налетела на Ренье, с силой толкнула его, и он ударился головой о статую. Это было преднамеренно, Сильви. Другого объяснения нет. И она не замерла в недоумении, не застыла в ужасе, глядя на произошедшее. Нет, она бросилась прочь так же быстро, как и появилась, остановившись лишь на мгновение, когда ее взгляд встретился с моим.
Да, она сразу поняла, что я все видела.
Ты, конечно, помнишь тот хаос. Я не смогла спуститься достаточно быстро, чтобы помешать Дарси найти своего дедушку мертвым в бассейне. И я не знала, что предпринять. Немедленно вызвать полицию? Утешать Дарси? Защитить ее от Арабель?
Дарси убежала, я не смогла ее найти, а после моего звонка в полицию Арабель пришла ко мне в комнату. Я заявила ей, что видела все, и она не стала отрицать.
Я потребовала у нее объяснений, и в конце концов она призналась.
Она рассказала, что подслушала наш с тобой разговор – ты помнишь его, не так ли, моя дорогая? В том разговоре в гостиной мы обнажили наши души. Ты, наконец, поведала мне об изнасиловании, в результате которого родилась мать Арабель.
Что ж, мы не подозревали, что Арабель, сидя за занавесками, слышит все. Ты помнишь, как она находила укромные уголки для чтения? Всегда корпела над своими кулинарными книгами? Как она иногда забивалась за шторы и читала?
Должно быть, она с самого начала завидовала Дарси, но с тех пор терпеть ее не могла. Ты, конечно, помнишь, как Ренье обожал Дарси и игнорировал Арабель. Хотя точно знал, кем она ему приходится. Я всегда считала, что это подло с его стороны, но его поведение меня не удивляло. Многие секреты похоронены в браке. Это был один из наших. Я притворялась, что не знаю, что он с тобой сделал, а он притворялся, что ничего не делал. И вот все всплыло: Арабель узнала, что Ренье и ее дедушка тоже.
Однако она уверяла меня, что сожалеет. Она выглядела такой раскаявшейся. Хотя, признаться откровенно, в глубине души я ей не поверила. Был ли шанс, что это несчастный случай? Нет. Но мне хотелось ей верить. Если бы я сообщила о ней полиции, это уничтожило бы тебя. Это оборвало бы ее жизнь, да и твою тоже. Был бы суд. Отвратительный поступок Ренье стал бы достоянием гласности. Мы все погрязли бы в скандале.
Я сказала, что сохраню ее тайну, но что ни один волос не должен упасть с головы Дарси. Что ей надлежит держаться подальше от моей внучки. И что я буду наблюдать за ней.
Она пообещала.
Тем не менее с годами я стала замечать мелочи, которые укрепили мою убежденность в скрытых склонностях Арабель и в том, что случай с Ренье был не исключением, а скорее правилом. Мне не понравилось, что Арабель пристроилась в компанию подружек Дарси. Мне это совсем не понравилось. Но в том семестре я почувствовала, что у меня появился некоторый контроль. Увидев, что девочки подружились с Арабель, я снова и снова приглашала их в шато на выходные. Таким образом, я будто бы контролировала ситуацию. Когда они навещали меня, я могла не спускать с нее глаз. Позже они разошлись, а Дарси и Арабель в конце концов разделило полмира.
Тем не менее, временами я была смущена, напугана. Я пыталась убедить себя, что все преувеличиваю, беспокоюсь по пустякам. И то, что Арабель сделала с Ренье, было грубой детской ошибкой.
Но когда мне сообщили, что жить мне осталось недолго, я решила пригласить всех девочек в шато. Это воссоединение состоится через несколько недель. Я одновременно жду его с нетерпением и страшусь больше, чем могу выразить. Вчера я позвонила Арабель и пригласила ее пообедать со мной в городе, пока ты будешь у дантиста. Сказала, что хочу увидеть ее, пока не прибыли другие.
За обедом я сообщила Арабель, что у меня неизлечимая болезнь. Хотела увидеть ее реакцию. Планируя нашу встречу, я решила, что, если я хотя бы на уровне инстинкта почувствую исходящую от нее опасность, я доведу свой план до конца.
Меня не волнует, что она приберет к рукам наше богатство. Полагаю, часть его принадлежит ей по праву. Если бы я думала только о том, что после моей смерти она расскажет моей внучке правду о своем происхождении – что они с Дарси на самом деле двоюродные сестры и равноправные наследницы состояния Ренье, – я продолжала бы молчать.
В действительности меня беспокоит, что, в конце концов, когда меня не станет и я унесу ее преступление с собой в могилу, некому будет ее контролировать, и она нацелится на Дарси. Меня не будет рядом, чтобы остановить Арабель.