Она кинула на снег пистолет и стала выбираться из оврага. Ее ноги скользили, и девушке приходилось хвататься за ветки и стволы тонких деревьев. «Что значит – спасибо?» – с недоумением подумал Кирилл, пожал плечами, поднял пистолет и дунул в ствол.
– Вера! – позвал он.
Девушка обернулась.
– Ты не выберешься отсюда. Они наверняка перекрыли мост.
– Что же делать? – произнесла Вера и, наморщив лоб, стала тереть его рукой. «Она еще не пришла в себя после освобождения, а я нагружаю ее новыми проблемами», – подумал Кирилл, глядя на девушку с нежностью и жалостью.
Он передернул затвор, подготовив ружье к стрельбе, закинул его за спину и быстро пошел по склону.
– Шлепай за мной! – сказал он.
Так и надо было обращаться с этой ошалевшей девчонкой – приказывать и вести, словно на поводке. Вера с облегчением переложила всю ответственность за себя и свои решения на Кирилла. Она покорно следовала за ним и молчала. «Не так-то все просто, как мне казалось, – думал Кирилл. – За ней тянется какой-то криминальный хвостик. Конечно, очень хочется залезть в ее душу. Главное, потом выбраться оттуда».
Не рискуя выходить на лесную дорогу, Кирилл шел по оврагам и лесоповалу. Вера часто останавливалась, опиралась о ствол дерева и отдыхала. На ее щеках проступил румянец, а комбинезон покрылся золотистыми пятнами сосновой смолы. В ее ботинках невозможно было полностью распрямить ноги, и казалось, будто Вера идет вприсядку.
На очередном подъеме она сильно отстала. Оглянувшись, Кирилл увидел только стволы деревьев. Испугался, кинулся вниз, но сразу же увидел ее. Вера стояла, согнувшись и опираясь ногой на лежащее бревно. Подтянула кверху штанину, обнажив голеностопную часть горного ботинка с замками и регулировочными болтами. Он подумал, что она натерла ногу или хочет поправить носок. Но девушка, оттянув язык ботинка, вытащила из него черный продолговатый предмет. Это была портативная радиостанция, какой пользуются в горах туристы и альпинисты.
– Ваня! – негромко говорила Вера, прикрывая рот ладонью. – Ваня, ответь мне! Алло, ты слышишь меня?.. Я иду к тебе! Я запомнила место, где они меня держали. И лица запомнила. Они тоже будут сидеть, я тебе это обещаю!.. Ты слышишь меня?.. Алло, алло! Почему ты молчишь?..
Тут она увидела Кирилла, отключила радиостанцию и сунула ее в карман комбинезона.
– Нехорошо подглядывать, – сказала она.
– Ваня – это твой муж?
– Я не замужем, – ответила Вера, с ненавистью глядя на заснеженный склон, который ей еще предстояло преодолеть.
– А кто? Жених? Брат?
– Какой же ты любопытный!
– Дело в том, что этот вопрос имеет принципиальное значение.
– Не надо лукавить! – усмехнулась Вера. Кажется, она только сейчас вырвалась из плена своих сумбурных мыслей, страхов и тревог. – Для современных мужчин этот вопрос не имеет никакого значения.
– Я не современный. Я даже очень консервативный… Руку давай!.. И ко всему прочему холостой.
– Ну и что? – ответила Вера, глядя на Кирилла холодно и высокомерно. Она выбралась наверх и снова остановилась, чтобы отдышаться. – Если ты холостой, это вовсе не значит, что я должна кинуться тебе на шею.
– Правильно, это значит совсем другое: ты можешь находиться рядом со мной без опасений, что неожиданно нагрянет моя жена и повыдергивает тебе волосы.
– А я и так нахожусь рядом с тобой без опасений. Буду я еще бояться какую-то жену. А волосы, если надо, я сама кому хочешь повыдергиваю…
Они замолчали. Вера без церемоний прочертила между собой и Кириллом границу, словно хотела напомнить, что она не зависит ни от кого и ничем не обязана ему за свое освобождение. Никто не просил спасать, а коль сделал это – значит, это было нужно и тебе тоже.
Впереди между деревьев виднелась желтая лента дороги, покрытая кашей из талого снега и песка. Кирилл смог рассмотреть черную машину, стоящую на краю обрыва. Из глушителя у нее по-прежнему вылетал дымок.
– Идем быстрее, не то он там живьем сварится, – сказал он и на всякий случай взял ружье на изготовку.
Вера шла за ним молча. Но когда Кирилл приблизился к «Лексусу», содрогающемуся от звуков тяжелого рока, и открыл водительскую дверь, девушка воскликнула:
– А-а, старый знакомый! Вот ты где прячешься!
«Старый знакомый» с неимоверно красным и мокрым от жары лицом скосил глаза и заорал, перекрикивая рев музыки:
– Печку выруби, садист!!
За то время, пока Кирилл отсутствовал, он успел то ли проглотить, то ли выплюнуть пучок травы и теперь сдувал с кончика носа капли пота.
Кирилл заглушил двигатель, выключил музыку и открыл все двери машины, чтобы прохладный сквозняк выдул из салона тропическую жару. Водитель со стоном наслаждения убрал ногу с педали сцепления. Кирилл обрезал веревку, привязанную к ноге водителя. Потянув за плечи, он выволок его из салона. Водитель мешком повалился на снег – затекшие ноги отказались его держать.
– Ну что, голубчик, – нежным голосом произнесла Вера, опускаясь рядом с водителем на корточки. – Напарился, вспотел… Пива, наверное, хочешь?
Нежный голос испугал водителя больше, нежели недобрый взгляд Кирилла.
– Отцепись, – сквозь зубы процедил он, пытаясь подняться на ноги, но со связанными за спиной руками это ему никак не удавалось, и он несколько раз упал лицом в слякоть.
– А помнишь, как ты меня по животу бил? – тихо напоминала Вера. – А как «молнию» на куртке порвал и за грудь хапал? Пользовался тем, что у меня руки были связаны.
– Да где там у тебя грудь?! Было б за что хапать… Помоги лучше встать!
– Вот же сволочь! – в сердцах воскликнула Вера.
– Так ты у него, оказывается, в должниках, – сказал Кирилл и, подойдя к водителю, рывком поднял его на ноги. – Нехорошо, Вера. Долги надо возвращать.
– Не хочется, но придется, – вздохнула Вера и врезала ногой водителю между ног.
Тот крикнул «ой!» и снова повалился в талый снег.
Вера и Кирилл сели в машину.
– Когда будем подъезжать к мосту, пригнись, – сказал Кирилл. – А пистолет все-таки возьми, он может пригодиться.
Работая только педалью тормоза, Кирилл съехал к реке и свернул на мост.
– Стоят, – сказал он, увидев на мосту три фигуры в черных кожаных куртках, и приветственно «моргнул» фарами.
Парни не расступились, продолжая перекрывать собой проезд, как герои популярной кинокомедии. Посредине стоял Марат в тренировочных брюках. Кирилл посигналил. Без результата. Один из парней властно вскинул вверх руку. «Они не видят нас через тонированное стекло, – подумал Кирилл, – но все равно очень насторожены».
Марат продемонстрировал выдержку и не отошел, даже когда «Лексус» окатил его горячей волной, идущей от радиатора. Кирилл остановил машину в нескольких сантиметрах от его живота.
– Вот он, кто меня на трассе в снег повалил, – сказала Вера, нервно тиская рукоятку пистолета.
Марат махнул рукой: мол, выходи. Парни, стоящие с ним рядом, недвусмысленно сунули руки во внутренние карманы курток.
– Пригнись, – сказал Кирилл.
– Ты тоже!
– Делай, что я тебе говорю!!
Он взялся за ручку двери. В тот момент, когда Марат поравнялся с дверью, Кирилл изо всех сил распахнул ее.
Удар отбросил Марата к перилам моста. Срывая машину с места, Кирилл захлопнул дверь, но она успела своей внутренней стороной поймать несколько пуль. Вера вскрикнула и обхватила голову руками. Заднее стекло мгновенно покрылось дырками и сетью трещин. Кирилл кидал машину из стороны в сторону. Она прыгала по выбоинам и буграм, ударялась днищем о камни. Мотор ревел, как раненый зверь. На другом берегу «Лексус» въехал в грязь, его занесло, и он ударился боком о столб электропередачи. Кирилл чувствительно припечатался головой к боковому стеклу.
Раскидывая гравий, машина взлетела по крутому подъему, промчалась мимо вертолетного поля, шлепая пробитым задним колесом, затем свернула на поселковую улицу. Кирилл сбросил скорость и, поглядывая в зеркало заднего вида, повел машину мимо магазинов, пунктов проката и туристских гостиниц.
Он заехал в какой-то тупичок, где отдыхали дорожно-строительные машины, остановился, заглушил мотор и взглянул на Веру.
– Приехали.
Он пытался улыбнуться. – У тебя ухо поцарапано, – сказала Вера.
– Послушай, а зачем он врал про твою грудь?
– Что?! – изумилась вопросу Вера. – Ну, знаешь! Давай поговорим об этом в более подходящей обстановке…
Она вышла из машины.
– А разве такая обстановка будет? – спросил сам себя Кирилл и коснулся пальцами раненого уха.
Они шли по улице, почти ничем не отличаясь от гуляющих горнолыжников. Только ружье Кирилл никак не мог спрятать под безрукавкой, приклад все время норовил выглянуть из-под полы. Вера сильно хромала и мечтала пройтись босиком.
– Что ты на меня так странно смотришь? – спросила она.
– Мне не нравится твой красный костюм… И особенно твои горные ботинки. Тебя за километр видно.
– Мне что, раздеться и голой идти?
– Замерзнешь, – серьезно ответил Кирилл и, взяв девушку за руку, вместе с ней свернул к магазину «Одежда».
Он усадил ее за шторкой в примерочной, а сам пошел вдоль развешанных пальто и курточек. Магазин, судя по разнообразию и оригинальности моделей, ориентировался на скромные запросы местных жителей. Выставленная на продажу зимняя одежда в основном предназначалась для женщин преклонного возраста. Понимая, что здесь вряд ли удастся осчастливить девушку модным прикидом, Кирилл в нерешительности остановился у манекена, одетого в ядовито-зеленое пальтишко с воротником из меха мокрой кошки. «Ну и что? – подумал Кирилл. – Главное, чтобы было тепло и неприметно».
Он снял с вешалки пальто, в обувном отделе выбрал страшненькие ботиночки на резиновой подошве «прощай, молодость!» да еще купил шерстяной платок в розах. Когда Кирилл занес все это в примерочную, у Веры сначала округлились глаза, а затем она стала хохотать. «Надо же, какая привереда!» – думал Кирилл, заслоняя своей широкой спиной куцую шторку, за которой раздевалась Вера.