Старик смотрел на заходящее солнце, тонкие губы изогнулись в усмешке. Наконец-то, Великий Ашар послал своим детям пищу. Когда-то, когда Ашар был единственным Богом этого мира, он оделял своих детей милостью, за что те были ему благодарны и приносили жертвы. Когда в этот мир пришли новые Боги, они развязали войну, угодную великому Ашару. Племя ашеров в те дни процветало, пищи было великое множество. И не просто пищи, а божественной пищи.
Рашар визгливо рассмеялся.
Действительно, как еще назвать пищу, приготовленную из Богов?
Но Боги нашли способ убить ашеров — любимых детей Великого Бога, новые Боги жгли их огнем. Приходили в поселения днем, при свете солнца, когда ашеры были беспомощны. Боги дали им презрительное прозвище "перевертыши", за то, что ашеры жили при свете луны. Ашеры ненавидели Богов, ашеры начали бояться.
Чтобы спастись, ашеры стали откладывать яйца в большом количестве, как можно глубже, чтобы дети повременили с приходом в этот мир. Из одного такого яйца вылупился и Рашар. К тому моменту Боги уже поделили мир между собой и каждый занял свое место.
Когда сын ашеров появился на свет, кладку охранял один беззубый старик, он нарек новорожденного Рашар, и поведал ему о мире, в котором тому предстоит жить и о пище, которую дает им Ашар. Кроме Рашара из яиц не вылупился никто, и долгие века Рашар был один, но сегодня…сегодня все яйца пошли трещинами. Вот почему Рашар украсил поселок, в котором некогда жили люди.
Великий Бог Ашар заставил людей построить свой поселок прямо над кладкой ашеров, детей своих. Для того, чтобы у них была пища, свежая кровь и нежное мясо. Рашар добывал пищу потихоньку, чтобы никто ничего не заподозрил. Постепенно он входил в силу, научился контролировать людей и принимать их облик, он обнес поселок границей, чтобы люди не могли покинуть это место.
Рашар с радостью посмотрел на улицу.
Как вовремя появились эти путники! Зря он сказал тому беловолосому о ночном гулянии, но с другой стороны, нет ничего слаще, чем страх. Когда пища боится, ее мясо становиться слаще, нежнее, оно дурманит голову, заставляя забыть об осторожности.
Младенцам нужна пища, они слабы, но в силу войдут быстро, тем более, что двое из путников — дети Ааш'э'Сэй, а их мясо — самое вкусное для ашеров, если не считать Богов.
Как только солнце село, старик начал изменяться — его челюсть сильно выдвинулась вперед, губы раздвинулись, обнажая острые клыки, с которых капала красная слюна. Тело свело судорогой и когда старик выпрямился, то более не напоминал человека. Тело его удлинилось, руки вытянулись, на пальцах появились длинные когти.
Рашар был рад, наконец-то, его одиночество закончиться.
Я стояла рядом с Эйрином, который с тоской смотрел на меня. Я гордо задрала подбородок и сказала:
— Я тоже воин! — Айрис поднял голову и улыбнулся, Эйрин вздохнул и подвинул меня себе за спину.
Земля зашевелилась, над поверхностью показались трехпалые руки, с тонкими как лезвия когтями. Я закрыла глаза и крепко сжала Кейрины.
Солнце только что село, все вокруг окрасилось синим. Мне не было страшно, наверное я испугаюсь потом, когда все закончиться. Сейчас для меня самое важное — защитить тех, кто мне дорог, я не могу стоять в стороне.
Я глубоко вздохнула и открыла глаза. Лучше бы я их не открывала — из под земли вылезали чудовища. Морды их были похожи на волчьи, челюсти сильно выдавались вперед, огромные красные глаза смотрели на нас с непередаваемой злобой. Тонкие белесые тела были покрыты слизью, ребра выпирали, а руки болтались где-то на уровне колен.
Из того здания, в которое заходил Эйрин появился еще один. Судя по виду — самый взрослый из всех. Тело его было покрыто серой шерстью, когти достигали земли.
Я посмотрела на Айриса, который достал руки из рукавов и теперь поигрывал стилетами.
Правильно, если уж изнеженный принце не боится — мне тем более стыдно. Нас обступали со всех сторон, перевертыши шли, слегка покачиваясь, с зубов капала красная слюна. Боги, сколько же их? Аз дернул меня за рукав и сказал:
— Рубить голову. — Я кивнула, хорошо, что мы Аза встретили, вон он сколько всего знает. Эйрин повернул ко мне голову и сказал:
— Не дай им себя укусить, тебе понятно? — Я опять кивнула.
Эйрин кинул кинжал в ближайшего перевертыша, тот обиженно взвизгнул и подался назад. Прозрачная жидкость, видимо заменяющая у перевертышей кровь, тугими каплями падала на землю. Его собраться кинулись к нему, раздирая его тело когтями.
Странно, Аз сказал, что себе подобных они не едят.
Лиры, все как один изогнули спины и оскалились, я посмотрела на Киша, пожелав ему удачи в этом бою.
Азар смотрел на то, как перевертыши раздирают когтями белесое тело. Когда один из перевертышей, дрожащей рукой, запихнул кусок плоти в пасть, Азар передернулся.
Это совсем плохо, судя по тому, что перевертыши еще лысые, они недавно вылупились. А раз они не брезгуют плотью собственного собрата, значит они действительно голодны.
Азар сжал кулаки, если бы с ним была магия, он бы сейчас не крутил головой в поисках оружия.
Темный закрыл глаза. Какая жалкая смерть для фаворита Темного Владыки! Азар презрительно ухмыльнулся, разве это не смешно, когда твоя жизнь зависит от тех, от кого ты собирался избавиться при удобном случае? Азар посмотрел на своих спутников. Похоже, особого страха они не испытывали, только вот Эйрин отодвинул Хану себе за спину. Азар прищурился, если они отсюда выберутся, мальчишку можно будет использовать в своих целях. Он уже решил, какой подарок принесет Владыке Темного Мира.
Эйрин вполне может занять место одного из Младших Темных. Только вот ни мальчишка, ни принц, лишенный магии интереса для Аза не представляют. Зато своим поступком Эйрин показал Азару свое слабое место. Аз улыбнулся еще шире.
Сейчас можно претвориться другом, а потом решить, как использовать это в своих целях.
Азар повернул голову и наткнулся взглядом на забор, сделанный из тонких шестов. Дерево конечно не сравниться с металлом, и уж тем более не сравниться с любимым оружием Азара — косой, но лучше что-то, чем ничего. Азар ударил ногой по забору, выламывая из него прут. За спиной булькнуло и обернувшись он увидел, как один из перевертышей оседает на землю. Айрис выдернул стилет из основания черепа перевертыша. Азар кивнул и сказал:
— Руби голову, быстрее. — Несмотря на то, что новорожденные перевертыши слабы, они могут подняться.
Айрис пожал плечами и одним резким движением перерезал перевертышу горло. Голова перевертыша откинулась назад. Замахнувшись еще раз, Айрис перебил позвоночник. Отсеченная голова покатилась по земле.
Аз кинул взгляд на Эйрина, который продолжал кидать кинжалы, а Хана подчищал за ним. Темный ухмыльнулся, может от мальчишки будет больше пользы, чем он предположил сначала.
Эйрин и Хана неплохо работают в паре — мальчишка ждал, пока Эйрин метнет кинжал и в момент, когда перевертыш застывал, Хана подбегал к нему и отрубал голову Кейринами.
Рашар упал на колени и взвыл. Неужели великий Ашар отвернулся от детей своих? Почти весь выводок был уничтожен, Рашар плакал красными слезами. Среди ашеров нет любви, как только младенец вылупляется, он защищает сбя сам, но Рашар так верил в то, что эта кладка, последняя из оставленных предками, поможет вернуть было величие их племени.
Рашар поднялся с колен, из груди вырвался рык. Красными глазами он смотрел на щуплого человека, который с радостью рубил головы младенцам. Рашар пригнулся — одному ему не выстоять против двух Ааш'э'Сэй, да и тот с шестом не так прост, как показалось, но вот мальчишку он заставит заплатить.
Рашар бросился вперед. Когда он достиг пацана, тот с удивлением посмотрел на него. Рашар оскалился, в момент когда челюсти почти сомкнулись на шее мальчишки, чья-то рука оттолкнула мальчишку и зубы скользнули по ткани.
Рашар с ненавистью посмотрел на беловолосого. Через мгновение голова последнего из перевертышей покатилась по земле.
Солнце поднялось над верхушками деревьев, заливая красноватым светом огромное пепелище, оставшееся на месте поселка. Сейчас, под лучами рассветного солнца еще было видно останки обезглавленных тел, но как только солнце встанет в зените, от костей не останется ничего. Солнце, благословенное Высшими солнце, сожжет остатки той заразы, что уничтожила целое поселение. По дороге ведущей в сторону Южной Заставы ехали трое всадников, за ними следовал оборванец с котомкой в руках.
Дорога мягко стелилась перед нами, солнце стояло в зените и пекло нещадно. Странное дело, после той ночи страх так и не приходил. Хотя, может это и нормально? После того, что я увидела в Сейне, наверное я разучилась бояться. Я потянулась к фляге, с удручением обнаружив, что воды осталось буквально на один глоток. Ну хоть сколько-то, уже хорошо. Я выпила остатки божественной влаги, правда облегчения это не принесло. Даже наоборот — вода была теплая, почти горячая и пить мне захотелось еще сильнее. Я вздохнула и посмотрела на раскаленное небо. Можем мне кто-нибудь объяснить, как в этом мире смена времен года происходит? Буквально сутки назад мы покинули Акадэмию и было холодно. Была зима. А сейчас — самое что ни на есть лето. Жаркое, сухое.
Эйрин ехал чуть впереди, рядом с ним ехал Айрис.
Аз, ехал позади меня и все время молчал. Киш грустно таращился вниз, на дорогу. Да…я тебя понимаю.
Эйрин повернулся ко мне и подозвал жестом. Я кивнула и показала Кишу, что надо идти вперед, к Эйрину. Котенок тяжело вздохнул и поплелся вперед. Когда я подъехала, Айрис радостно улыбнулся и сказал:
— Мы тут решили в лесу переночевать. — Сказать по правде, мне идея не очень по душе пришлась.
Лес я конечно люблю, но не в такой зной. Я посмотрела на Айриса и спросила:
— А что, до города мы сегодня не доберемся? — Вопрос разумный, смею заметить.
Когда мы покинула Акадэмию, то направились на юг, а в этой местности я не бывала. Хотя само направление радовало, на юге как всем известно, обычно располагается море. Айрис покачал головой и ответил: