– Отличная работа, Александр Андреевич. Только не пишите со своего телефона. Мы все сделаем сами. С вами очень приятно сотрудничать, но вы не командный игрок. Вы сами по себе, а это большая сложность, честно говоря. Если бы начальство так вам не доверяло…
– У него нет выхода. Это так просто.
Разговаривать было больше не о чем. От кофе уже тошнило, и мы расстались до среды. До вечера среды.
– Там серьезная организация, как мы теперь понимаем. Но в нашей группе задействовано столько народа, что я надеюсь, мы все вместе справимся. Докладываем. СМС отправили. Телефон сразу после этого заблокировали. Но мы отслеживаем все его предыдущие передвижения и области сопровождения, контакты и тому подобное с другими номерами абонентов. На номер, с которого было направлено СМС, пришло сообщение. В «Кофемании» на Никитской для «Ярослава» будет лежать пакет. Пакет ваш водитель Игорь забрал немедленно, как договорились, но, по нашим данным, он находился там уже несколько часов. Почему попросили вашего Игоря? Они могли установить слежку за человеком, пришедшим в «Кофеманию». Если следили, и Игорь довез их до офиса – это очень хорошо. Если они еще и узнали, кто он, то еще лучше. Пока же мы очень осторожно устанавливаем, кто принес конверт на Никитскую. В лоб действовать опасно, можем спугнуть. Но запись со всех камер просматриваем, передвижение мобильных телефонов изучаем, хорошего человека из работников кафе нашли, он тихонько нам все узнает и помогает чем может.
– Два вопроса. Что написано на бумажке? И что было в пакете, который вам передал Игорек.
– Написана была какая-то ерунда. Стихи-не стихи. На русский перевели так: «Ты не один. С тобой Бог».
– Это, похоже, Омар Хайям[120]. «О, не печалься одиночеству. Создатель в радости и горе всегда с тобою был и будет». Думаю, что смысл фразы не так важен, как некий пароль.
– Кто такой Омар Хайям? Писатель? Относительно пароля вы, наверное, правы. И реакция на него была нестандартной. Дело в том, что в оставленном пакете находилась непонятная сумма: девять миллионов триста две тысячи сто рублей.
– Подозрительная история. И больше ничего, как я понимаю? Посмотрим, что будет дальше.
В четверг характер наших встреч довольно резко изменился. Со мной разговаривал нагловатый клиент, заплативший, как он думает, адвокату кучу бабла за ни за что.
– Вы получили деньги?
– Да. Странную сумму.
– Какую? Назовите точно.
– Девять миллионов триста две тысячи сто рублей. Что это? Это совсем не те деньги, которые я просил приготовить.
– Подождите, я запишу. Бухгалтерию будем вести оба. Вы не доверяете мне, я не доверяю вам. Это накладывает обязательства с обеих сторон. Сумме не удивляйтесь. Люди собрали все, что у них было. Кто забирал деньги?
– Прекрасная платформа для работы адвоката с доверителем. Просто торжество оптимизма. Мой водитель забрал эти копейки. Это важно, кто забрал? Чушь. Детские игры. Что теперь?
– Копейки? Вы еще и этого не заработали. Делайте то, что нужно, и все получите. А пока можете идти. Мне надо подумать. Да, еще. Дайте мне двадцать тысяч рублей пятерками. Отминусуйте из записи прихода. Так, мне надо спрятать эти бумажки… Как вы знаете, нас каждый раз обыскивают, когда ведут сюда, а потом обыскивают, когда ведут обратно. Будете мне носить деньги каждый раз. Поменяйте по тысяче половину. Вот. На сегодня все.
Прощаться вежливо не хотелось. Буркнув что-то себе под нос, я вызвал охрану и собрал бумаги со стола. Мой «недоверитель» сидел с закрытыми глазами, чуть откинув голову назад. Что в ней творилось, мне было неизвестно. Все-таки ходить по тюрьмам – это не мое. Но что делать… Надо было срочно увидеть ребят из ФСБ. Мне показалось, что я вдруг понял что-то важное.
Через двадцать минут оба офицера сидели передо мной, молча и одновременно скептически уставившись в бумажку с написанной цифрой.
– Вы уверены? Мы сейчас все организуем, а потом ничего не произойдет. И все затраты коту под хвост. От начальства влетит по полной.
– Ссылайтесь на меня. Скажите вашим, что я уверен, просто нельзя упустить момент. Именно сегодня и именно сейчас. Он ждать не будет.
Несколько дней спустя я сидел за соседним столом с Сергеем Васильевичем в ресторане «Большой». Руководство было с какой-то дамой, присутствие которой мне не нужно было принимать во внимание. Насколько я понимал, дама исполняла роль статиста. Только псих может разговаривать наедине с самим с собой. Остальным такой монолог со стаканом бросится в глаза, особенно если они пристально наблюдают. Я медленно поглощал свою любимую котлету, якобы читая журнал, и совершенно не смотрел на соседа справа. Когда мне надо было ответить, приходилось брать телефон и как будто кому-то звонить. Таковы были инструкции. Никогда не хотел играть в шпионов и вот попал в какую-то передрягу…
– Александр Андреевич, я бы не стал устраивать весь этот балаган, если бы дело не приняло такой оборот.
Краем глаза я видел, что собеседница говорящего человека кивнула и, как бы любя, улыбнулась словам говорившего. Я весь ушел в журнал и котлету. Если не считать моего правого уха.
– Вы были правы, и денежная сумма, переданная вам, оказалась номером телефона. Он прибавил к этой цифре еще девять-ноль и позвонил. Я уверен, что все было согласовано заранее, кроме самого номера телефона. Просто террористы боятся нас и, кстати, правильно делают, поэтому периодически меняют номера телефонов. Замечательно, что вы нас предупредили о своей догадке. Ваш подопечный дал охраннику пять тысяч рублей и попросил у него телефон на полчаса. Для парня, который получает в месяц сорок тысяч, пятерка – большие деньги. Он это знал и на это рассчитывал. Благодаря вашей догадке мы вовремя сработали. Весь разговор записан.
Жутко захотелось кивнуть остатку котлеты, но я сдержался. Вместо меня кивнула дама. Молодец.
– Разговор был на арабском и не очень хороший по отношению к вам. Надеюсь, что отнесетесь с пониманием, и все, что я скажу, это не мои слова, а этого человека. Для начала он поинтересовался, действительно ли мужчина, который забирал пакет из кафе, ваш водитель. Ему ответили утвердительно. Печально, но никто из наших ребят не увидел слежку за Игорем. Предположу, что просто сфотографировали и его, и ваш «Роллс» и дальше полюбопытствовали в доме, где у вас и гараж, и офис. Кто-то там (или консьерж, или соседи) подтвердил личность Игоря. Это хорошо. Однако есть и другая сторона. Он попросил за вами последить и, если только будет установлена связь или с нами, или с какими-то израильтянами, вас надо будет… сами понимаете, не хочу уточнять. Дальше он говорил о том, что есть большой шанс, что ваша иудейская сущность возымеет верх надо всем, и вы, думая, что впереди большие деньги, все сделаете, чтобы его вытащить на волю из тюрьмы. И тут у него серьезный шанс сыграть на вашей жадности. Если это так, как он думает, то вы не сотрудничаете ни с нами, ни с израильтянами. Конечно, денег вам никто платить после выхода не будет. Это он успокоил собеседника. Ну а если вы будете требовать и все такое, то понятно, что будет… Опять уточнять не хочется… Кстати, про пакет с деньгами. Анализ купюр ничего не дал. Но это и ожидаемо: надежда найти что-нибудь была мизерной. Отпечатков пальцев на пакете несметное количество, разобраться невозможно. В общем, с этой штукой – путь в никуда. Будет время, попросите Игоря подписать документ о передаче нам пакета с деньгами. Бухгалтерия требует, вы уж извините. Они иначе не смогут оприходовать. Теперь о самой операции. Вокруг вас постоянно появляются два номера телефона. Это и есть ваш хвост. Или хвосты. Следят довольно умело, надо сказать. Если бы мы не засекли двигающиеся с вами уже несколько дней одни и те же номера, так бы ничего и не поняли. Очень здорово, что вы не оглядываетесь и не придумываете ничего шпионского. Машину мы тоже пробили. Это все у нас под контролем. И на данный момент в нашем поле зрения уже девять человек. Работаем очень аккуратно – нельзя никого спугнуть. Как вы и настаивали, разрешение у родственников запросили. Думаю, что получим. Теперь к вашему клиенту. Вы уверены, что ничего нельзя сделать, поэтому придется освободить? Соглашусь, что нет никаких улик. Разговаривали они исключительно на религиозные темы. Вербовали-то другие. Мы ищем зацепки. Но пока не понимаем, что предпринять. Документов на Вигена нет. Могли бы привязаться к этому, но тоже не получается. Ну и что, что его все называли так? Это же не криминал. У вас вот в паспорте записано имя Александр, а жена наверняка зовет вас Саша. Это как пример. На сегодня решения нет. Точно знаю одно. Пока он документы не найдет и не предоставит, мы его не выпустим. Очень крупная рыба этот ваш антикварщик. Вот и работаем вовсю. Во многих делах о терактах фигурирует некий человек, что называется, за кадром. Все уверены, что это именно он. Но с этой уверенностью к прокурору не придешь. Даже тот самый телефонный разговор, который мы, естественно, записали, хоть и понятен по сути, но настолько красиво и витиевато обставлен, что к делу тоже не пришьешь. И последнее. До тех пор пока вас ведут, мы встречаться не должны. Сами понимаете, как это может быть опасно. В случае необходимости пусть ваш Игорь звонит со своего телефона. Номер у него записан. Я какое-нибудь спокойное место, где вы часто бываете, придумаю. Там и поговорим. Всего вам хорошего. Удачи вам. Мы еще посидим. Как вы любите говорить? «До скорого»?
В это время дама, глядя на своего визави, мило захохотала, будто ей рассказали смешной анекдот.
– Нам пора заканчивать. Вы уходите первым. С понедельника начинаем фазу «Документы». Три дня без слежки – и вам передадут наше возможное место встречи. Но осторожность надо будет соблюдать в любом случае. Сегодня не следят, а завтра начнут снова. Всего хорошего вам. Или как вы говорите: «До скорого!»
– Где вы были всю неделю? Я вам плачу за то, чтобы вы работали.
– Смените тон, Виген, или как вас там зовут. Как вы мне платите, так я и работаю. Мне нужны от вас ваши настоящие документы. Иначе вы здесь сгниете. Учтите, что их будут проверять. Это я говорю вам, специалисту по подделкам. Не надо мне подсовывать всякое фуфло, которое подарит вам еще одну статью из Уголовного кодекса. Кроме того, вы подпишете заявление и передадите его через начальника СИЗО, текст приготовлю, как только увижу ваш паспорт. Смысл заявления будет сводиться к тому, что у вашего адвоката, то есть у меня, находится ваш паспорт и остальные бумаги, если они есть, конечно. Допросить, откуда я их взял, меня не могут по закону. Если у вас там что-то просрочено, типа паспорта или регистрации на территории нашей страны, вас наверняка вышлют из России. В случае если вы иностранец. Но это не тюрьма. И не двадцать лет в лагерях. Вам все понятно?