— Богиня всемогущая, у нас получилось… — потрясенно выдохнул маркиз Олбрайт.
И это было последним, что я услышала.
Дикая мешанина запахов словно ждала момента, чтобы вырваться на свободу и поглотить свою жертву. Меня. Я словно утонула в них. Они пробирались под кожу. Под ногти. Заползали в разум и материализовались шепотом. Вкрадчивым, обещающим, дарующим. Стирающим границы добра и зла и манящим упасть во тьму. Потому что тьма дает свободу, которую не получишь больше нигде. Потому что тьма…
Кажется, я кричала.
Кажется, я упала.
Но даже когда мой разум почти отключился, я все еще слышала этот шепот.
Глава 7
Приходила в себя я тяжело. Словно пыталась вырваться из липкой, воняющей гарью паутины, которая все не пускала и утаскивала обратно, на темное дно. Мне чудилось, будто меня держит тысяча рук, и я кричу, нещадно срывая горло. Несколько раз даже вроде бы приходила в себя, но ненадолго. А может, очередной глюк, так как реальность казалась искаженной.
В какой-то момент начало казаться, что эта паутина все-таки поглотит меня. И я так устала, что даже не хотелось сопротивляться. Ведь так просто: расслабиться и упасть во тьму. Там не будет боли, не будет проблем… Яркими вспышками вдруг возникли отдельные сцены, словно вырезанные из видео. Сперва моменты счастливой жизни на Земле. Мама, укрывающая меня одеялом. Как мы с ней собирали мое первое лего и хохотали до слез, потому что не получалось присобачить одну из деталей. Как она учила кататься меня на коньках. Как тихо пела колыбельную и качала на руках, когда я болела. Потом застывшая картинка, как в нашей семье появился Олег, поломав к чертям все, что было. Стало больно. Жгло в груди нестерпимо, и я корчилась, неспособная расплакаться и дать волю слезам. А потом на потускневшие кадры детства начали накладываться более яркие и свежие воспоминания. Встреча с Чарли, его попытка защитить с первого момента. Поддержка Джэйда и Ская на приеме, который мог вполне оставить на мне клеймо подделки. Насмешливая улыбка леди Арлайн, которая забирала меня из ставшего клеткой дома. Лилея с вязанием исцеляющих варежек, методично отчитывающая меня за твердолобость. Рокси, рыдающая у меня на шее. Нападение темного инфернала и первое осознание, что мою спину есть кому прикрыть. Наш отчаянный поход по следам Лили и Чарли, первое ощущение, что мы — команда. Стычка с пиратами и слетевший с катушек Скай. Воспоминания становились ярче и мелькали все быстрее. И вместе с этим жжение в груди стало почти нестерпимым, но больше не было отчаянным и одиноким. Оно стало яростным.
Я не могу позволить себе сложить лапки и сдаться тьме. Мне есть ради кого жить! Мне есть ради чего бороться!
И под веками словно вспыхнул яркий свет. Отчетливый запах гари, который преследовал меня все это время, исчез. Паутина тоже. Давящее ощущение тьмы пропало. И только в этот момент мой измученный борьбой разум позволил себе отключиться.
Когда я наконец все же по-настоящему открыла глаза, сначала подумала, что это всего лишь очередной выверт подсознания. Все виделось словно через мутную-мутную пленку, а руки-ноги не слушались. Вот только теперь картинка не расплывалась постепенно, как раньше, а наоборот, уплотнялась, дополнялась запахами, ощущениями и включением пространственного ориентирования.
Я не знаю, что это было… Но, кажется, я из него все-таки выгреблась.
Тем неприятнее были новые открытия. Во-первых, я оказалась накрепко привязана к кровати ремнями. Я бы даже сказала — на совесть спелената, словно та мумия. Решетки на окне тоже не порадовали.
— Какого черта… — прошептала я потрясенно и облизала потрескавшиеся губы. — Что случилось?..
Горло и правда оказалось сорвано, я хрипела, как прокуренный мужик. Но, увы, надо было как-то позвать хоть кого-то, потому я прокашлялась и так громко, как смогла, прокричала:
— Эй, есть тут кто?
Под конец фразы голос все-таки сорвался, и я заткнулась. Лишь расслабилась и прикрыла глаза.
Спокойно, Мира. Сейчас кто-то придет, и ты выяснишь, что за ерунда происходит и почему стойкое ощущение, что тебя упекли в местную психушку…
Мне казалось, что прошла вечность, когда раздался скрип двери. Я немедленно распахнула глаза и по привычке хотела сесть, но ремни, спружинив, пригвоздили обратно. От злости я лишь приглушенно застонала, а потом посмотрела на вошедшего. Настороженный мужчина среднего возраста в белом халате явно не спешил подходить ближе. Только выжидающе смотрел в мою сторону.
Пресвятая мультиварка, да что здесь было?! Почему он смотрит на меня, словно на буйную? Я что, временно помешалась и перекрошила тьму народу? Ох, надеюсь, это не так… Да ну, точно не так.
— Простите, — робко проговорила я, — а что здесь произошло? Почему меня привязали?
— Леди… — Врач опустил глаза. — Я не знаю, правда ли разговариваю именно с вами, но если да… Придется подождать. Мы отправили за жрицей, а до этого момента ничего не могу вам сказать.
И, быстро поклонившись, свалил.
Я лишь офигевшим взглядом смотрела на дверь, несколько меланхолично отметив звук провернувшегося ключа.
Черт… Кажется, произошло все-таки нечто очень серьезное. Что я отрыла в том подземелье? В меня вселился демон?! Ох… Судя по тому, что сказал врач, запросто может быть… Скорее бы пришла жрица!
До ее появления я так извелась, что когда дверь открылась, пропуская высокую эльфийку, чуть не разрыдалась от облегчения.
Жрица остановилась в нескольких шагах от кровати и, склонив голову, окинула меня внимательным медленным взглядом.
— Что ты помнишь? — мелодично спросила она.
— Запах. Он окутал меня, и я отключилась.
— Хорошо… Потом? Ты что-то помнишь?
— Тьму, — я решила ничего не утаивать. — Паутину, которая не пускала меня. Больно было…
И меня вдруг прорвало. Я, захлебываясь сначала словами, а потом — слезами, пересказывала все-все, словно хотела вытолкнуть из себя эти воспоминания. Все, кроме тех, которые помогли вернуться. Их я жаждала наоборот — закрепить, выжечь в памяти своеобразным шрамом, почему стоит жить и бороться. Я не одна!
— Не плачь, ребенок, — вдруг нежно сказала жрица и, присев на кровать, осторожно вытерла мои слезы. — Ты молодец, справилась с тьмой сама. Редкая сила воли и духа, — и принялась методично меня распутывать.
Когда она закончила и помогла мне сесть, я ощутила, будто с меня не ремни сняли, а пудовые цепи. Тело было легким и слабым. Впрочем, рядом с эльфийкой мне стремительно становилось лучше. Кажется, она применяла свою способность к исцелению.
— А что со мной случилось-то? — тихо спросила я. — В меня демон пытался вселиться?
— Не слышала, чтобы такое было возможно, — покачала головой она. — Тебя пыталась подчинить темная инфернальная магия.
А потом жрица поведала мне, что предмет, который мы нашли… Я Ванга! Это таки оказалось сердце инквизитора! Вот только оскверненное непонятно откуда взявшейся кровью темного демона, и не одного. Дверь блокировала излучение испорченного артефакта, пропуская лишь небольшой след. Когда я ее открыла, на всех, кто был в коридоре, обрушилась мощь инфернальной магии, немедленно сделав присутствующих демонологами. Но так как структура артефакта была нарушена темной кровью, демонологами они стали тоже неправильными. И если в их случае закончилось тем, что троица дворян, как привычных и более стойких, вырубила чуть не спятивших стражей и закрыла двери, то я… О, меня артефакт попытался подчинить. Сломать. Навязать тьму, которая противоестественна моему врожденному дару. Собственно, потому меня и штырило так… почти пять дней. Сегодня было уже воскресенье.
— А что с артефактом? — тихо спросила я, переварив новости.
— Экранирован и спрятан в надежном месте, — невозмутимо ответила жрица. — Люди потеряли исковерканный дар, вернулись в норму. Сейчас все, кто занимался демонологией, ищут способ очистить сердце инквизитора, чтобы использовать по прямому назначению.
— Это возможно? — с замиранием сердца выдохнула я.
— Вполне. У каждого действия есть противодействие.
— Спасибо, — слабо улыбнулась ей.
Отличная новость. Надеюсь, у них получится, и я перестану быть единственным демонологом в округе. Напрягает, да и Выжженное поколение до слез жаль. Они заслужили, чтобы их дар возродился.
— Когда я могу вернуться домой? — задала я еще один очень важный вопрос.
— Прямо сейчас. Опасности ты не представляешь, так что смысла тебя держать здесь нет. Сейчас я распоряжусь принести одежду. Твоя наставница будет ждать в экипаже.
После чего встала и пошла к двери. На пороге ненадолго замешкалась и, бросив взгляд через плечо, тихо проговорила:
— Запомни свой личный способ бороться с тьмой. Однажды он может тебе пригодиться.
Когда я в сопровождении врача, который уже не смотрел на меня как на неведомую опасную зверушку, вышла из больничного корпуса, выяснилось, что нахожусь в здании Управления Правопорядка. М-да, словно преступница какая… По дороге мы встретили барона Келри, и он остановил меня, чтобы перекинуться несколькими словами по поводу всего произошедшего. Я подозревала, что ему хотелось бы утащить меня для более детального разговора, но почему-то делать это он не стал. Но и к лучшему: подпитка жрицы потихоньку заканчивалась, у меня кружилась голова, а ноги были слегка ватными. Так что в экипаж к наставнице я едва забралась.
— Выглядишь паршиво, — вместо приветствия сказала она.
— Хорошо, что вообще хоть как-то выгляжу, — криво улыбнулась я. — Здравствуйте…
— Здравствуй, здравствуй, — вздохнула леди Арлайн и сурово поджала губы: — Ты просто магнит для неприятностей. Сколько раз за то время, что находишься в нашем мире, попадала в передряги?
— Можно подумать, я от этого счастлива, — кисло отозвалась я и, прикрыв глаза, откинулась на мягкую стенку. — Но от некоторых передряг хотя бы польза есть. Теперь вот нашли сердце инквизитора… Несколько дней ада в борьбе с тьмой — не самая большая цена за возврат артефакта и то, что темных демонологов больше не будет…