Начальник заставы капитан Виктор Михайлович Сомов, возвращался в расположение в полном расстройстве.
Объявленная в розыск женщина, исчезла без следа. При обыске в её комнате кроме чемодана и обычных женских тряпок ничего не удалось обнаружить. Ни денег, ни документов. Видимо, она унесла их с собой. Вот только куда?
Куда могла исчезнуть девушка, в первый раз попавшая в эти места? Значит, что? Значит, её кто-то встретил, куда-то увел, или увез.
Капитан не стал брать на себя полную ответственность за её поиск, и как только понял, что Красовская бесследно пропала, сразу поставил в известность вышестоящее начальство. Дождавшись приезда группы следователей из республиканского управления КГБ, отправился на заставу. Ну а что еще он мог сделать? Пожалуй, только провести усиленный инструктаж заступающим в ночь нарядам пограничников.
Зато руководитель группы следователей республиканского управления КГБ капитан Арвид Зеланд, был изрядно озабочен.
Дело на глазах переставало быть простым. Когда управление получило ориентировку на возможное пересечение госграницы некой Красовской Людмилой Николаевной, никому и в голову не пришло, что это не обычная перестраховка, коллег, желающих прикрыть себе задницу, а что-то действительно реальное.
И сейчас рассуждения о переходе границы сказочными не казались. Со своим богатым следовательским опытом он на раз просчитал Вилму Ребане и понял, что та совершенно не при делах. Значит, Красовской должен помогать кто-то еще из местных жителей. Оставалось вычислить кто. При немногочисленности населения Леппенееми, это казалось не особо трудным делом.
Тем более, что снявший комнату для Красовской неизвестный мужчина должен разбираться в местных делах, хотя по телефону Вилма его не узнала.
Капитан реквизировал у хозяйки гостевого дома бланк почтового перевода, которым этот мужчина оплатил комнату для Красовской, и печально вздохнул, увидев в бланке фамилию Саар — ему сразу стало понятно, что указана левая фамилия.
Тем не менее, он пометил у себя в записной книжке для завтрашнего рапорта, отправить человека на центральный почтамт Таллина для опроса работников. Вдруг удастся составить словесный портрет отправителя.
Между тем, его два спутника, занимались своим делом, опрашивая соседей Ребане и вообще всех жителей, кого встречали по пути.
К сожалению уже начинало темнеть, и народа на улице было немного.
Прошло почти два часа, прежде чем одна женщина сообщила, что видела незнакомую высокую девушку около семнадцати часов, когда та шла в сторону ветряной мельницы.
Прыгнув в машину, оба следователя поехали проверять слова свидетельницы.
Естественно, на мельнице они никого не обнаружили. Зато свежие следы разворота какой-то легковушки были хорошо заметны в свете фар.
— Поехали назад, — озабоченно предложил молодой лейтенант Анатолий Семёнов. — Надо уточнить у этой Мяги, не видела ли она какую-нибудь автомашину в то же время, что и девушку.
— Поехали, — согласился старлей Яан Тедер и неодобрительно посмотрел на своего напарника.
Ох уж эти русские, куда они все время так торопятся? Притом сами всё время повторяют, что спешка нужна при ловле блох, думал он, пока они добирались до дома Анне Мяги.
— Видела я машину, видела, — охотно рассказала та. — «Москвич» не знаю уж какой марки, старый, проехал в сторону мельницы, а потом обратно.
— Кто-нибудь сидел в машине, кроме водителя?
— Да вроде никого не было, — замялась женщина. — Я от дома смотрела, далековато было.
— Ну, а чья машина вы, конечно, не знаете? — спросил Семенов.
— Как это не знаю! — возмутилась женщина. — Янис Петерс на такой ездит, смотритель маяка в Юминде.
Следователи переглянулись.
— Ну и где этот Петерс сейчас может быть?
— Я-то откуда знаю? — удивилась та. — Я его вообще у нас в деревне первый раз увидела. У меня тетка в Юминде живет, так она говорила, что он ни с кем из местных не общается и даже в магазин в Таллин ездит, чтобы ни с кем не разговаривать. А вот ваши пограничники у него лодку часто берут, рыбу ловить, — улыбнулась дама.
— Потом показания запишем, — тихо сказал Тедер напарнику и встал, направляясь к выходу.
На улице они перешли на бег, направляясь к дому Вилмы Ребане.
Зеланд в это время продолжал методично беседовать с хозяйкой, допытываясь до каждой мелочи и, похоже, доводя её до нервного срыва.
Когда парочка следователей, тяжело дыша, ворвалась в дом, он вопросительно глянул на подчиненных, как бы спрашивая, какого такого вы примчались, не закончив с опросом.
— Товарищ капитан, можно вас на минутку, — попросил Тедер.
Когда они вышли на улицу, Тедер начал докладывать.
— Мы сейчас кое-что выяснили. Необходимо срочно проверить дом смотрителя маяка, Яниса Петерса. Со слов местной жительницы Анне Мяги, не исключено, что именно он сегодня увез с собой гражданку Красовскую.
— Ясно, — коротко произнес Зеланд. Зайдя снова в дом, он попросил Вилму подняться наверх к постояльцам, а сам взял телефонную трубку и набрал номер пограничной заставы.
— Виктор Михайлович, поднимайте тревожную группу, нужно срочно проверить маяк в Юминде где живет Янис Петерс. Если там будет находиться гражданка Красовская, сообщите мне, мы сразу выедем. Если же Петерс будет один, возьмите у него подробные письменные объяснения, по какому поводу он сегодня приезжал в Леппенееми. Завтра я их у вас заберу. Все понятно?
— Товарищ капитан, так ведь Юминда находится чуть дальше стыка участка границы, закрепленного за нами, — попытался отмазаться начальник заставы от лишней работы.
— Товарищ капитан, не пререкайтесь, а выполняйте приказ. Майор Илюшин начальник ПЗ-13 в курсе всех событий. Но у него другая задача, он должен усилить своими средствами радиолокационное прикрытие границы, поэтому давайте действуйте, и чтобы без фокусов.
Через десять минут спокойный сон заставы был нарушен. Недовольные ребята быстро одевались, получали оружие и выбегали на улицу на построение и инструктаж.
Вскоре газик с водителем и четырьмя бойцами во главе со старшиной мчались в сторону Юминды, до которой нужно было ехать тридцать четыре километра.
Через сорок минут газик затормозил у закрытого гаража, куда вели следы машины смотрителя. У ворот из дверных щелей тянуло гарью. Моментально хилый замок был сорван монтировкой. Хорошо, что перед входом никто не стоял, потому, что оттуда сразу повалили клубы удушливого дыма, и пахнуло жарой, а через несколько секунд машина, стоявшая в гараже вспыхнула ярким пламенем.
— Бегом отсюда! — скомандовал старшина. — Сейчас бензобак взорвется!
Команду он отдал вовремя, потому что не успели пограничники забежать за бетонную башню маяка, как раздался гулкий взрыв.
— Все целы? — громко выкрикнул старшина, ковыряя пальцем оглохшее ухо. Убедившись, что пострадавших нет, гараж, сложенный из валунов не развалился, а самому маяку ничего не угрожает, он приказал продолжать поиски смотрителя.
Пограничники быстро осмотрели вырубку вокруг башни маяка, и затем по тропинке направились к берегу. Старшина когда-то бывал здесь и помнил, что на берегу у смотрителя имелся лодочный сарай.
— Ушел, гад! — воскликнул сержант Трофимов, глядя в сторону моря. — Вон, видите, вдали огонек мелькает. И что-то чернеется, вроде бы лодка.
В это время с моря донесся гул заводимых двигателей. Далекий огонек мелькнул еще раз и исчез. Кто-то из пограничников потянулся за автоматом, но старшина, его остановил.
— Куда стрелять будешь в темноте, дурында. Как говорится, в белый свет, как в копеечку… Так, Федотов, бегом к рации, доложишь, что Янис Петерс и, предположительно, Красовская, уходят в Финляндию на катере, так что пусть срочно подключают к их поискам моряков, да и пожарных нужно вызвать к маяку. Мы такой огонь до утра сами не потушим. Пока там все не выгорит дотла.
Глава 12
Пока на границе царил переполох, глиссер беглецов неуклонно приближался к государственной границе Советского Союза. Два пограничных корабля катастрофически не успевали его перехватить. Катер 205 проекта «Тарантул», что вышел из Таллина не успевал однозначно, несмотря на свою максимальную скорость в 35 узлов.
Зато у второго еще имелись небольшие шансы догнать нарушителей границы. Те уходили в сторону финского берега со скоростью 26 узлов, и катер 1400 «Гриф» на максимальной скорости в 29 узлов понемногу сокращал отрыв. Его командир, старший лейтенант Владимир Михеев нервно курил в рубке, борясь с желанием отодвинуть в сторону вахтенного матроса и самому встать за штурвал. Мичман, склонившийся над экраном РЛС «Лоция», пока молчал, что означало, что до цели все еще больше шестнадцати миль.
Но вдруг он выпрямился и ликующим голосом выкрикнул.
— Есть засветка!
Действительно, на экране, на краю кружка ограниченного светящейся чертой появилась крохотная движущаяся точка.
К сожалению, а может к счастью, Петерс об этом не знал. За своей внешней невозмутимостью, с того момента, как понял, что планы побега раскрыты КГБ, он все время ожидал, что откуда-то со стороны появится свет поискового прожектора и из мегафона донесется приказ заглушить моторы и лечь в дрейф.
Но пока все было спокойно, и понемногу в душе нарастала уверенность, что все закончится благополучно.
Он кинул короткий взгляд на девушку, сидевшую рядом. Несмотря на рыбацкую робу, она явно продрогла и сейчас сидела с несчастным видом рядом с ним, прижимая к груди кожаную сумку.
— Не бойся, все будет хорошо, — сказал он ей, желая приободрить. — Ещё чуть-чуть и мы будем в безопасности.
Та кивнула в знак согласия и еще крепче прижала к груди свою сумку.
Если бы Люде сейчас кто-то сказал, что прошло всего полчаса, как они отошли от эстонского берега, она не поверила.
Ей, спрятавшейся за ветровым стеклом от пронизывающего ветра, казалось, что они плывут по черным волнам невообразимо долгое время.