Услышав мой голос в телефонной трубке, Петерс заявил, что нам надо срочно встретиться, поэтому он сейчас подъедет вместе с одним человеком.
Выругавшись про себя, я позвонил метрдотелю ресторана и сказал, что задерживаюсь, поэтому пусть на кухне меня пока не ждут и начинают работу самостоятельно.
Затем предупредил секретаршу, чтобы она, как только появился Петерс со спутником, проводила их ко мне. А сам взялся за аккуратную стопку бумаг, лежащую на столе.
Долго заниматься документами не получилось. Из селектора послышался голос секретарши, доложившей о появлении Петерса.
А через несколько секунд он уже входил в кабинет, за ним следом зашел ничем не выдающийся полный мужчина. На улице взгляд на таком не задержится.
Пиндос, с первого взгляда определил я национальность спутника Петерса и мягким местом почувствовал приближение неприятностей.
Надо сказать, что после того, как спецслужба Швеции помогла бегству моей жены из Советского Союза, в голове не раз появлялись мысли, что за это еще придется платить и не обязательно деньгами.
Но шли годы, меня никто не вспоминал, ни шведы, ни соотечественники и меня это вполне устраивало.
Однако сегодня что-то изменилось, недаром ко мне явился не только старый знакомый, но и сотрудник ЦРУ.
Мы пожали друг другу руки.
— Джон Би Смит, — представился американец и белозубо улыбнулся в ответ, увидев, как я скептически усмехнулся, услышав его имя и фамилию.
— Алекс, надеюсь, ты разрешишь нам принять некоторые меры предосторожности? — спросил Петерс.
После моего кивка, он открыл свой увесистый дипломат и нажал кнопку на устройстве лежащем внутри. Аппарат пискнул и тихо загудел.
Я снова улыбнулся.
— Господа, в моем кабинете нет прослушки, мы регулярно проверяем все помещения офиса, так что вы зря беспокоитесь.
— Ничего, осторожность, прежде всего, вдруг твои конкуренты установили микрофоны сегодня ночью, — ответил Петерс.
Я пожал плечами.
— Хорошо, пусть работает, надеюсь, мы не будем говорить о государственных секретах, я все равно их не знаю, и знать не хочу. Да, еще господа, у меня сегодня мало времени, поэтому прошу вас быть лаконичней.
— Мы в курсе, господин Красовски, что к вам приехал брат из России, не беспокойтесь, мы не займем вас надолго, — вступил в разговор Джон Смит. — Тем более, что я и сам ограничен во времени, мне нужно уезжать, поэтому я и попросил Петерса договориться с вами о встрече именно сегодня.
— Ну что же, я вас внимательно слушаю, мистер Смит.
— Мистер Красовски, как вы понимаете, мы внимательно отслеживаем всех перебежчиков из Советского Союза в течение многих лет. И вы в этом отношении не исключение. Но никогда нельзя исключать возможность того, что к нам перебежал агент, работающий на противника, поэтому ваша жизнь в Советском Союзе была нами тщательно изучена. Однако всегда остаются сомнения, поэтому эти пятнадцать лет вы были под присмотром наших структур.
Но сейчас у нас появились стопроцентные доказательства того, что к советской разведке вы никакого отношения не имеете, а ваша деловая хватка и успехи в бизнесе удивляют аналитиков. К счастью для наших бизнесменов далеко не все выходцы из России так талантливы в этом деле, как вы.
Интересно, что там у них за доказательства, наверно очередной предатель из КГБ сбежал на Запад. Вот урод! — мысленно воскликнул я и тут же ощутил укол совести. Хорошо мне рассуждать, я-то был совершенно неинтересен иностранной разведке, повар да повар, что с меня возьмешь. А если бежит сотрудник КГБ, из него выжмут все, что он знает, даже если он этого не хочет. Хотя, с другой стороны, он сам это прекрасно понимает, поэтому заранее смирился с предательством.
— Мистер Красовски, — продолжил Смит. — Вы, по всей видимости, в курсе, что сейчас происходит в вашей Родине. Генеральный секретарь КПСС Горбачев взял твердый курс на смену общественного строя. Мы подходим к этим событиям с осторожным оптимизмом, поэтому собираем костяк команды специалистов, готовых придти на помощь новому демократическому правительству.
В принципе у нас уже имеются кандидаты на посты министров. Этих людей мы знаем, они полны энтузиазма и желания исправить ошибки коммунистов, заведших Советский Союз в экономическую пропасть.
Также формируется команда негласных экономических советников. В ходе её формирования и возникла идея, пригласить в неё людей, хорошо разбирающихся в бизнесе и в то же время знающих специфику работы в Советском Союзе. К сожалению, таких людей немного, и вы один из них.
Хотелось бы знать, что вы думаете по поводу такой идеи?
Я улыбнулся.
— Ну, во-первых, думаю, что подобный разговор можно было не глушить, никаких секретных вещей он не содержит. А во-вторых, мне надо подумать, так сразу, я не могу вам ответить согласием. Да, собственно, и не вижу причин соглашаться.
Можете вы объяснить, для чего мне это все нужно? У меня налаженный бизнес, я планирую его развивать и дальше. А тут, надо все бросать и заниматься совершенно незнакомым делом. В Россию, откровенно вам скажу, ехать страшновато, там сейчас, судя по новостям, нет никакого порядка, нищета, стрельба на улицах. К тому же на мне висит приговор суда, по которому мне определено восемь лет лагерей. Да и специфики работы в Советском Союзе на требуемом уровне, я просто-напросто не знаю.
И самое главное, мне кажется, что ваш оптимизм не вполне обоснован, вы надеюсь, слышали, что сегодня ночью произошло в Советском Союзе?
— Слышали, — помрачнел Джон Смит. — Обстановка трудная, буквально час назад даже прошла новость, что убит Борис Ельцин.
— Как убит? — растерялся я, все умные мысли мигом вылетели из головы после такого известия. — Это, наверно, какая-то ошибка.
— К счастью корреспондент ошибся, — подтвердил Смит. — По нашим данным с президентом России все в порядке.
Очень жаль, лучше бы его сейчас шлепнули, подумал я. А заодно и Горбачева. Ладно, сейчас надо думать о другом.
— Мистер Смит, я благодарю вас за столь лестное предложение, но принять его не могу, по крайней мере пока в Советском Союзе обстановка не прояснится. Насколько я понимаю, гарантий, что в России все сложится, как вы надеетесь, не имеется? Так что, на данный момент мой ответ отрицательный. В будущем, когда положение в стране станет более стабильным, и судимость с меня будет снята, мы можем снова вернуться к этому разговору.
Петерс и Смит переглянулись.
— Да, пожалуй, наш визит оказался преждевременным, — улыбнулся Смит, внешне стараясь не показывать эмоций на мой отказ, хотя раздражением от него несло на версту. — Кто же знал, что ваша Родина, Алекс, преподнесет нам очередной сюрприз. Как понимаете, нашу сегодняшнюю беседу я не стал откладывать, хотя и не надеялся получить от вас положительный ответ в такое сложное время. Но мы по-прежнему будем рассчитывать на ваше сотрудничество, не получилось сегодня, возможно получится через какое-то время. Думаю, что оно пойдет на пользу и вам, сами понимаете, у нас много возможностей. К тому же вы лукавите, когда говорите, что совершенно не интересуетесь проблемами на Родине. Иначе бы не подписывались на дюжину советских газет и журналов.
Вот такой шпилькой в мой адрес Смит закончил свой монолог, пока Адольф выключал прибор, моргающий зеленым глазком, и закрывал дипломат. Я встал и проводил своих посетителей. Делал все это на автомате, потому что все еще думал о странном предложении сотрудника ЦРУ, или какой-то другой американской конторы.
Я умер в той жизни в 2020 году, с 1991 года прошло почти тридцать лет, плюс пятнадцать лет мне повезло уже прожить в новой жизни, поэтому события сорокапятилетней давности, вспоминались скудными отрывками. Но пока все вроде развивается, как и тогда. Насколько помню, ближе к концу года, Ельцин в компании подельников пропьет Советский Союз. Большая часть населения страны будет аплодировать этому решению, еще не понимая, чем им грозит это событие. И вряд ли мое скромное вмешательство, как иностранного советника в строительство капитализма что-нибудь изменит в судьбе страны. Комсомольские лидеры типа Абрамовича и Ходорковского уже на низком старте и ждут только команды фас, чтобы начать рвать на куски богатства страны.
…
Вырвал меня из размышлений громкий Пашкин голос. Он все еще доставал мою жену историями о своей неудачной семейной жизни.
— И вот представляешь, Люда, мне жена говорит, ты, мол, прости, Паша, но я люблю другого и ухожу к нему. От тебя все равно толку нет никакого, ни денег, ни квартиры, а у Андрюши комиссионный магазин, машина девятка, денег море, — активно жестикулируя руками, говорил мой братец.
Люда, склонив голову, внимательно слушала его, сочувственно кивая головой.
— Паша, тебе жаловаться не надоело? — прервал я речи брата. — Кстати, ты наверняка не знаешь, сегодня в Москве чуть Ельцина не убили.
— А если бы и убили, никто плакать не стал, — пренебрежительно махнул рукой Павел. — Подумаешь, у нас теперь каждый день кого-нибудь убивают. Неплохо было, если бы еще и Горбачева шлепнули. Очень удобно, пока он в Форосе сидит под охраной.
Я хмыкнул, подумав, что у дураков мысли сходятся, а вслух сказал.
— Ну ты, брателло и жесткач. Всех начальников не перестреляешь. Кого-то придется в живых на хозяйстве оставлять.
Люда опять укоризненно глянула на меня. Как же, я опять сбил брата с такой классной темы, как семейные дрязги, не дав ей дослушать до конца и лишил возможности вслух пожалеть несчастного доктора и как следует пройтись по его бывшим женщинам.
Возможно, в этом виновата моя бабушка-финка, но я никогда особо не нуждался в большом обществе. Мне и в одиночестве было комфортно, наверно, поэтому я легко влился в обыденную шведскую жизнь, когда мы знать не знали, как живут наши ближайшие соседи, или коллеги по работе. Шведы в этом плане были ничем не лучше финнов. Чтобы попасть к ним в гости, пуда соли с ними съесть точно не хватит. Поэтому Люде было тяжко, особенно первое время. Ей-то как раз общение было необходимо. Но, увы, кроме меня у неё собеседников не имелось. Ну, разве что преподавательница на языковых курсах. С годами жена привыкла к этой ситуации. А в последние годы она могла отвести душу, болтая с дочками и Мишель, тоже весьма языкастой дамой. И сейчас, по приезду Павла, она никак не могла упустить такой радости, как возможности всласть поболтать и обсудить чужие семейные проблемы.