Ну какой мне был смысл сердиться. Главное, Пашка, живой и здоровый доехал до дома. Причем все своё довез в полной сохранности.
— Паш, не бери в голову, все нормально. Молодец, что не растерялся. Ну, а с меня, сам понимаешь, взятки гладки. Я же в Швеции живу, а не в России, если Юра позвонит мне, или подъедет с каким-нибудь деловым предложением, я вполне смогу отказаться от него без каких-либо последствий, если это предложение мне не понравится. Но, думаю, что Слепнев криминала не предложит.
Мы поговорили еще несколько минут. Я поинтересовался, как себя чувствует мама и не подумывает ли о переезде в Швецию.
Оказалось, что она пока никуда не собирается. Зато наши сводные сестрички ничего не имеют против, если я поспособствую их отъезду в Швецию.
— Представляешь, Сашкец, мне вчера вечером наша «мачеха» позвонила. Сама! Никогда такого не было…
— …И вот опять, — автоматом дополнил я.
— Чего опять? — не понял Пашка.
— Да ничего, присказка такая, — со смешком ответил я. Собрание перлов Черномырдина еще не было известно в этом мире.
— Ну так слушай, пристала, как банный лист, мол, поговори с братом, чтобы забрал сестер к себе.
Я задумчиво почесал подбородок. В прошлой жизни, мне с сестрами не довелось часто встречаться. Устроить свою жизнь они так и не смогли. С мужьями развелись после недолгих лет супружества, и затем кроме воспитания своих детей ничем особо не интересовались. Да и сейчас, скорее всего, их отъезд за границу, это инициатива Тамары. Та всегда лучше всех знала, что нужно её деткам.
— Знаешь Паша, это сложный вопрос, я пока не готов его обсуждать. Первым делом нам следует подумать, как в своей семье решить проблемы, а потом уже браться за других родственников.
— Да, я тоже так думаю, — согласился брат. — Тем более, что старшая уже замужем и скоро должна родить.
На такой не шибко воодушевляющей ноте мы и закончили разговор.
Прошло несколько дней, и как-то вечером Мишель позвала меня к телефону. В это время мы мирно ужинали всей семьей и по идее, ждать звонка мне было не от кого.
Взяв трубку, я услышал знакомый голос.
— Курсант Красовский, мать твою, шевели булками, зубную щетку в руки и вперед, драить туалет.
— Привет, Юрий Данилович, — поздоровался я. — Вижу, память о службе в Сертолово-2 осталась в твоей душе навечно?
— В точку, Санек, в точку. Представляешь, до сих пор иногда во сне увижу казарму и просыпаюсь в холодном поту. Неужели опять на зарядку погонят. Я смотрю, ты моему звонку не удивился. Наверно брат предупредил?
— Да, есть такое дело.
— Надеюсь, у него никаких обид не осталось.
— Да нет, наоборот, хвалил, сказал, что в твоем пансионате обслуга на уровне.
— Ну, если все без обид, то у меня, Санек, имеется к тебе предложение. Надо бы нам встретиться, и обсудить кое-какие вопросы делового сотрудничества. Ты как на это смотришь?
— Без проблем, давай встретимся. Только, по некоторым соображениям, мне пока лучше в Союзе не появляться.
Слепнев засмеялся.
— Знаю я твои соображения, лет восемь они весят, не меньше. Короче, у меня загранпаспорт с открытой визой в Финляндию. Можем встретиться в Хельсинки и там все, что нужно, перетрем. По телефону, сам понимаешь, лишнего говорить не стоит.
— Хорошо, договорились. Только, Юра, учти мое время стоит денег и пустой базар мне не нужен.
— Обижаешь, Санек, я за свои слова всегда отвечаю, мое время тоже хороших бабосов стоит.
В общем, мы обговорили место и время нашей встречи и на этом закончили наш разговор.
Глава 19
— Саша, скажи, зачем тебе это нужно? Я не понимаю! — в очередной раз воскликнула Люда, когда я торопливо одевался, чтобы успеть на утренний паром. — У нас все налажено, все работает. Можно вообще ничего не делать, а у тебя, как шило в одном месте вставлено. Поедешь на встречу с бандитом, может даже убийцей.
Я только вчера читала, какие ужасы творятся в Ленинграде, там каждый день кого-нибудь убивают. Ну, почему ты меня не слушаешь?
— Люда, странно слышать от тебя такие слова. По-моему за те годы, что ты работаешь в фирме, можно было понять, что останавливаться и почивать на лаврах нельзя. Сожрут. Поэтому надо пользоваться случаем и брать то, что идет в руки. Там в порту крутятся огромные деньги.
— Ну и что, что крутятся, обойдемся? Какой-то грабитель с большой дороги, хочет с тобой работать. Тебе не стыдно пользоваться его грязными доходами?
Я улыбнулся.
— Милая, ты же прекрасно знаешь, что многие из известных ныне миллиардеров начинали с криминала. К тому же, я примерно предполагаю, о чем у нас пойдет разговор.
— Ты мне в который раз уже это все объясняешь, — вздохнула жена. — Понимаешь, мне просто страшно, вдруг твоего приятеля захотят убить в Хельсинки, а ты в это время будешь рядом с ним.
Мысленно я перекрестился. В моей памяти Слепнева убили только в двухтысячных годах, а девяностые он прожил спокойно. Но сейчас мое присутствие начало менять его судьбу. Кто его знает, вдруг киллер по его душу уже нанят.
Хоть я и пытался объяснить жене причины, по которым хотел этой встречи, для меня самого они казались в какой-то мере надуманными. Поэтому Люда и уловила фальшь в моих словах. Не такие уж большие деньги должна принести эта сделка. Конечно, для Слепнева, пытающегося из обычного рэкетира выбиться в одного из руководителей преступного мира Петербурга, это хороший шанс подняться. А мне-то что с этого? Почему я ему должен в этом помогать?
Наверно, мой внутренний возраст, о котором никто не подозревает, сделал свое дело. Просто старику в теле сорокалетнего мужчины хочется посмотреть на своего приятеля юности, с которым не виделся много лет. И, не буду греха таить, похвастаться своими успехами.
— Все будет хорошо, — уверенно сообщил я сам себе, поправил галстук перед зеркалом, поцеловал жену и вышел на улицу к машине.
Время на пароме прошло незаметно. Перед тем, как заехать на него я закупил в ближайшем газетном киоске кучу газет и сейчас изучал все статьи имеющие отношение к России и Петербургу.
В Хельсинки удалось выкроить час времени, чтобы встретиться с руководителем местного филиала фирмы. Тот встретил меня несколько встревоженно. Однако, узнав, что моя основная цель не проверка его работы, быстро пришел в себя и уже спокойно делился своим мнением по поводу дальнейшего развития фирмы. После этой беседы, я оставил машину на стоянке около гостиницы и пешком прогулялся до ресторана, где намечалась встреча со Слепневым.
— Меня должны ждать, — сказал я метрдотелю, поспешившему навстречу, когда я зашел в зал ресторана. Молодой финн опытным взглядом определили солидного клиента, и повел меня в отдельный кабинет. Я, тем временем, с любопытством оглядывал старинный зал — до этого момента мне в этом ресторане бывать не довелось.
В полутемном кабинете, за столом, уставленным тарелками, бутылками на меня уставились двое мужчин. Литровая бутылка «Абсолюта» была откупорена, видимо, они уже успели слегка причаститься, пока ждали моего появления.
— О, какие люди! — воскликнул Слепнев, выйдя из-за стола, обнял меня и слегка похлопал по спине. — Сколько лет, сколько зим!
— Много, Юра, много, — ответил я, в свою очередь, хлопнув его по спине.
А про себя думая: Ты даже не подозреваешь, как много, это для тебя прошло всего двадцать годков, а для меня уже шестьдесят пять.
— Мне кажется, ты совсем не изменился, — сказал я Слепневу.
Честно говоря, мне именно так и казалось на самом деле.
— Зато ты, Санёк, явно повзрослел, сразу видно бизнесмена, — ответил Юра и продолжил. — Знакомься, это мой помощник и главный наш финансист, Евгений Федорович Перепелкин.
Сидящий за столом пожилой очкарик ботанистого вида встал и протянул мне руку.
Его рукопожатие оказалось неожиданно сильным и уверенным.
Липовый ботаник, подумалось мне.
— Ну что, вроде все в сборе, — засуетился Слепнев. — Давайте для начала по писят грамм, а уж затем обсудим дела наши тяжкие.
На пароме я лишь немного перекусил и сейчас после рюмки «Абсолюта» алкоголь сразу дал по мозгам.
Естественно, сразу поговорить о делах не удалось. Юрка то и дело сбивался на воспоминания, задавал кучу вопросов. Конечно, он изменился. Тогда в учебке это был ершистый веселый парень, а сейчас передо мной сидел видавший виды, человек, успевший потоптать зону. О чем ясно говорили татуированные перстни на пальцах и надпись ЕВА. Хотя из него то и дело проступал прежний балагур. А почему бы и нет. Сейчас ему не перед кем растопыривать пальцы веером, я не в его команде.
Евгений Федорович, большей частью молчал и не вступал в разговор. Однако минут двадцать спустя, его пальцы начали выбивать нервный мотив на столешнице.
Слепнев, заметив это, сообщил.
— Федорыч, не дергайся, есть у нас времени. Дай вспомнить молодость. Час, другой мы все обкашляем, порешаем.
И действительно, через час я внимательно слушал разливающегося соловьем, Слепнева и кивающего ему в такт Перепелкина, достающего из необъятного портфеля один документ за другим и пока все, что он говорил, было вполне реально, а главное для меня в этом деле не имелось никакого криминала.
— Короче, Санёк, в стране настала полная жопа. В Питере жрать нечего. Все продовольствие по талонам продают, только, говорят, уже и по талонам скоро ничего не будет. Если интересовался, что на Родине творится, то наверняка слышал, что в городе новый мэр. Собчак, мать его! Сейчас он со своими помощниками думает, как накормить население. А то скоро склады народ пойдет громить.
— Юра, давай ближе к делу, — пришлось мягко заметить мне. — Я грамотный, газеты читаю.
Замечание явно не понравилось Слепневу, но я не его шестерка, и не собираюсь гладить собеседника по голове.
— В общем, есть одна тема, если мы её правильно разрулим будем в шоколаде, — продолжил он. — Тут одна сорока на хвосте принесла, что в ближайшее время будет получено разрешение КГБ на вывоз из страны и продажу редкоземельных металлов и нам, кровь из носа, надо эту тему освоить.