– Так через месяц, другой уже не надо будет никому говорить, все и так окажется на виду, – улыбнулся я. – Но раз просишь, буду молчать, чего уж там.
Ха-ха, наивный я человек. Когда мы с мамой были вдвоем на кухне, она озабоченно сказала мне.
– Саша, передай своему другу, чтобы он больше вина жене не наливал. Я гляжу, Матильда уже на четвертом месяце, они, что хотят из ребенка алкоголика сделать?
– Я мысленно засмеялся, маман была в своем репертуаре. У нее все, кто выпил больше двух рюмок водки двух бокалов вина, являлись алкоголиками.
Ближе к одиннадцати часам гости начали расходиться.
Сергею Петровичу я вручил хозяйственную сумку с выпечкой и оставшимися салатами, тем более, что они уезжали на такси.
После того, как ушли Воронины, Пашка усиленно начал мне подмигивать. Чего он хочет, догадаться было нетрудно.
– Паша, короче, у тебя в запасе два часа, потом я возвращаюсь домой, и чтобы вас тут уже не было. Надеюсь, все будет цигель-цигель ай лю-лю, как говорят в известном фильме. Усек? – спросил я у него, пока девчонки негромко переговаривались в комнате за столом.
– Понял, чего не понять, – покладисто ответил брат и взглядом показал, что мне пора уматывать вместе с подругой.
Когда мы вышли с Таней на улицу на западе еще светило заходящее солнце. Уже начинались белые ночи, до пика которых оставался еще месяц. И хотя днем было довольно тепло, сейчас стало заметно прохладней.
Я шел по тротуару, погруженный в свои мысли, Таня шла рядом, взяв меня под руку.
Где-то далеко слышалась музыка. Это играл оркестр на танцплощадке у озера. До него было километра три, но здесь не было слышно работы сотен автомобильных моторов, шуршания шин, звонков сотовых телефонов и прочих благ цивилизации. Только редкие парочки иногда встречались нам по пути, и иногда проезжали пустые троллейбусы с единичными пассажирами внутри.
– Покатаемся на троллейбусе, – предложил я, надеясь, что мы проведем в нем обещанное время.
Как ни странно, на остановке стояли люди, поэтому в троллейбусе мы оказались не единственными пассажирами. Мы уселись на сиденье и принялись болтать о всяких пустяках. Понемногу пассажиры покидали салон и на конечную остановку мы приехали вдвоем.
Водитель кинул в нашу сторону насмешливый взгляд и ушел в диспетчерскую.
А мы продолжили беседу, сопровождаемую редкими поцелуями. Спустя полчаса водитель появился и как бы между делом заявил, что после очередного рейса поедет в парк.
Новых билетов на поездку он от нас не потребовал, уселся в кабину, и мы отправились снова в путь.
С моего дня рождения прошло несколько дней. Наступил июнь, и сразу стало легче жить. Закончился театральный сезон. Труппа собиралась на гастроли, а мне как всего лишь примкнувшему к ней, никуда не надо было ехать. К тому же мне на работе дали отпуск на время сессии.
В отличие от Пашки, из-за сессии я не переживал, даже если сдам экзамены на тройки, стипендии, то мне все равно никто не выделит. Поэтому учебники особо не читал, и вообще почти не готовился. Таня мне периодически звонила, но от встреч отказывалась, целыми днями зубрила учебники и лекции.
Как-то вечером, когда я качался на стуле, задумчиво вглядываясь в открытое окно, и мучаясь от безделья, в комнату залетел Пашка и завопил:
– Сашкец, я сегодня был на Лососинке с парнями и заметил, что уже поденка начала вылетать.
Я вопросительно продолжал смотреть на него.
– Ты, что не понял? На рыбалку пора ехать! – продолжил он говорить.
– У меня завтра инглиш, – флегматично заметил я.
– Ну, и отлично, сдашь, а вечером поедем. Девчонок с собой возьмем.
Я засмеялся.
– Пашка, ну, какая же с девчонками рыбалка, совсем с ума сошел.
– Да, Сашкец, вижу, ты за три года совсем забыл, каким был заядлым рыбаком, – печально произнес брат. – Ну, ты как хочешь, а я поеду и Таньку с собой возьму, хоть рыбу для ухи почистит.
Подумав, я согласился.
– А, давай, съездим, действительно, так давно на рыбалке не был.
И, улыбнувшись, подумал, что брату в голову не придет, что я на рыбалке не был почти восемьдесят лет.
После экзамена дождался Эловаару, поинтересовался, как она сдала, узнав, что успешно, без прелюдий продолжил:
– Таня, сегодня вечером мы с тобой и Пашка со своей девушкой едем на рыбалку.
– Саша, ты с ума сошел, какая рыбалка, у нас следующий экзамен история КПСС…
– Будет только через четыре дня, – спокойно закончил я её фразу. – Таня, мы уедем сегодня вечером. Ночью и утром будет рыбачить, в обед сварим уху и потом пойдем на поезд. Завтра вечером ты уже будешь снова сидеть за учебниками.
– Ты, действительно, хочешь, чтобы я с тобой поехала? – спросила девушка, внимательно вглядываясь мне в глаза.
– Ну, конечно, хочу.
– А приставать будешь?
– Обязательно.
– Красовский, тебе говорили, что ты, нахал?
– Никогда, – улыбнулся я. – Наоборот, спрашивали, почему я такой робкий. Вот я и решил, что пора быть смелым и нахальным.
– Хорошо, я согласна, если ты пообещаешь быть не слишком смелым. И потом, мне тоже нужна удочка.
– Хм, а одежда для рыбалки у тебя имеется.
Девушка с укором посмотрела на меня.
– Саша, ты кому это говоришь, потомственной рыбачке, все у меня есть, увидите, я вас завтра всех обловлю.
Придя, домой я увидел итоги Пашкиной бурной деятельности. В коридоре стояли удочки, сапоги, два рюкзака и прочие прибамбасы.
Сам Павел сидел за столом и проверял коробки с крючками, поплавками мормышками.
– Леска, 0.2 высохла совсем, – озабоченно сказал он. – Придется сгонять в «Спорттовары», новую купить. Сходишь?
– Угу, – промычал я и снова направился к двери.
Когда пришел с леской и кое-какими продуктами типа черного хлеба, колбасы, сыра и пряников, брат уже закончил возиться с крючками и смотрел телевизор.
Когда мы уселись обедать, он горестно заявил:
– Представляешь, Танька отказалась от поездки!
– А чего так?
– Да ну её, начала бубнить, комары кусаться будут, ночью холодно, и вообще, она рыбу только на сковородке ловит. А твоя, как, согласилась?
Я самодовольно хмыкнул.
– Моя девушка, в отличие от твоей, со мной хоть в воду, хоть в огонь, учись брателло.
Пашка засмеялся.
– Однако ты дома один ночуешь, и меня ни разу не просил, куда-нибудь свалить. Значит не все тебе позволено.
– Мы никуда не торопимся, – назидательно сообщил я Пашке. – Зато некоторые товарищи экономят на презервативах, и не пришлось бы им, скупердяям, во время учебы ляльку нянчить.
– Сплюнь! – завопил брат и постучал по столу. – Я еще молод для таких приключений.
Глава 6
Таня уже стояла на перроне, когда мы с Пашкой там появились.
– Я боялась, что вы опоздаете, отправление через двадцать минут, а вас все нет и нет, – высказала она свое недовольство, как только мы к ней подошли.
– Отлично выглядишь, – сообщил свое мнение Павел, с удовольствием оглядывая ладную фигурку девушки.
– Таня немедленно засмущалась и замолкла.
– Хороша Маша, да не твоя, – сообщил я брату, взяв Танин рюкзак. – Давайте уж сядем в вагон, раз пришли. Чего тут на перроне толкаться?
Добравшись до общих вагонов прицепленных в конце состава, мы нашли свой, и быстро заняли свободное купе, усевшись ближе к окну. Успели мы во время, уже минут через десять в вагоне некуда было шагу ступить. Люди стояли даже в проходах. Но особо никто не возникал, все прекрасно знали, что уже на первой станции выйдет большая часть пассажиров, и сидячих мест хватит на всех. Так и случилось, после станции Чална, вагон остался полупустой.
До нашего места высадки, носившего благозвучное название разъезд Сяпся, поезд шел около двух часов, так, что мы успели и поговорить и даже подремать.
В час ночи мы выбрались из вагона прямо на железнодорожную насыпь, платформы здесь никогда и не бывало, даже при финнах.
Ночь хоть и называлась белой, но идти приходилось осторожно, внимательно вглядываясь себе под ноги.
Тем не менее, до реки мы дошли довольно быстро и сразу стали готовить снасти.
Радостные комары сразу набросились на нас, пронзительно звеня от счастья. Пришлось на некоторое время прерваться, чтобы намазаться диметилфталатом.
– Мальчики, а вы червей накопали? – разнесся над рекой тревожный Танин голос.
В ответ мы насмешливо фыркнули и я, вручив девушке три пустых спичечных коробка, подвел её к берегу и показал на прибрежные камни, покрытые ползающей поденкой.
– Видишь этих мух, пока мы с Пашкой наладим удочки, набери их, сколько сможешь в коробки, только плотно не набивай. Сможешь?
Таня кивнула и принялась за работу. Павел первый собрал удилище, поставил катушку, взял у Тани коробок с мухами и быстрым шагом направился к шумевшему порогу.
Я же замешкался, мне кроме своей удочки, надо было еще собрать удочку для Татьяны.
– А почему у тебя на удочке нет поплавка? – спросила она, когда я вручил ей обычную трехколенную бамбуковую удочку, без катушки, с леской, с болтающимся на ней поплавком с грузиком и мормышкой.
Я гордо взмахнул своей четырехколенной почти семиметровой удой, первое колено которой было сделано из спортивного копья.
– Танюш, не сердись, но ты с такой удочкой не справишься. Мы с Пашкой будет ловить нахлыстом. Для этого нужен навык, тем более мы с ним болотниках зайдем прямо в порог и будем кидать мух по течению. Так, что тебе придется ловить с берега, сапоги у тебя короткие.
– Конечно, узнаю парней, вы точно, как мои братья, все лучшее себе забрали, а мне дали что останется, – моя девушка, похоже, обиделась по-настоящему.
Пришлось её убеждать, что никто и в мыслях не держал обижать мою хорошую карелочку. Не знаю, сколько бы времени пришлось потратить еще, на уговоры не сердиться, но тут из порога раздался вопль, легко перекрывающий шум воды.
– Сиииг! Я первым поймал сига! – орал Пашка показывая нам рыбину, держа её на весу над водой.