– Хельми Андреевна, что хоть за делегация, и сколько дней она у нас в городе проведет?
На мои вопросы редактор новостей только пожимала плечами.
– Саша, завтра отправляйся в горсовет, там тебе все расскажут и объяснят. – сообщила она, и не удержавшись, высказалась.
– А мне теперь надо думать, кого на новости сажать, лето, все в отпусках, придется, наверно самой этим заняться. Черт бы побрал этих шведов. Приехали бы осенью, и все было бы нормально.
Но черт шведов не побрал, и второго июля я вместе с работниками исполкома встречал шведскую делегацию на вокзале. Шведы прилетели из Стокгольма в Ленинград на самолете и оттуда уже добирались до нас на поезде.
Первым из вагона появился, глава делегации, его фото у нас имелось, поэтому наш глава Павел Васильевич Сепсяков сразу подошел к нему, протягивая руку, ну, а я приступил к своим обязанностям переводчика.
Беседа шла без проблем, поздоровавшись, мэр города Умео Магнус Эрикссон начал представлять членов делегации.
Запнулся я в тот момент, когда мне протянула руку высокая стройная шведка, и я понял, что погиб. Это была она – девушка моей мечты. Никогда еще во всех своих ипостасях я не встречал подобной. Трудно было сказать, красива она или нет, просто я понял – она моя судьба.
Когда я пожал её узкую прохладную ладонь, меня, как током ударило, девушка тоже не торопилась отпускать мою руку. Мы стояли и, улыбаясь, смотрели друг на друга.
– Кгхм! – кашлянул Павел Васильевич, нарушая невольную паузу. И, обращаясь к Эрикссону, сказал:
– Вы уж извините нашего переводчика, парень молодой, а ваша дочь очень привлекательная особа.
В моей голове был полный кавардак в мыслях, из которого выкристаллизовалась единственная – эта девушка должна стать моей.
Кое-как собравшись, я перевел эту фразу, затем еще и еще, но все это время не сводил глаз с Эмели, так звали дочь мэра Умео Магнуса Эрикссона.
После полагающихся приветствий, делегацию посадили в две черные Волги и повезли в гостиницу. Служащие горсовета за исключением председателя и его заместителя, также укативших на исполкомовской машине, отправились на автобусную остановку.
Я хотел сесть в первую машину, к коей направился Магнус Эрикссон. Но его дочь ловким маневром оттерла меня в сторону, и мне пришлось усесться рядом с ней на заднее сиденье Волжанки.
Стоило машине отъехать от вокзала, как Эмили начала оживленно болтать.
Мне прекрасно было видно, что болтовнёй она пытается скрыть свое смущение. Я же вообще мало соображал, что говорю, и нес всякую чепуху.
– Алекс, скажите, откуда вы так хорошо знаете наш язык? Я сначала подумала, что вы швед, а папа, как мне кажется, в этом уверен. Он сказал, что у вас выговор коренного жителя Стокгольма, – первым делом спросила девушка.
На мои слова, что я выучил язык самостоятельно, она только улыбнулась, а затем внезапно стала серьезной.
Ход её мыслей было нетрудно угадать. Кто в Советском Союзе может так хорошо знать язык, ну уж явно не студент. Но если это не студент, то кто?
Скорее всего, агент КГБ.
Увидев серьезное лицо девушки, я засмеялся.
– Эмили, не волнуйся, я всего лишь работаю диктором на радио и телевиденье. Читаю новости на финском языке, а вечерами учусь в университете. И действительно самостоятельно выучил язык. Стокгольмское радио было мне в помощь.
Для шведки, как и для двух ее спутников, оказалось неожиданностью, что в Карелии имеется такая передача для финнов и карелов.
Поэтому наш разговор оживился, меня забросали кучей вопросов. К сожалению, до гостиницы ехать было всего ничего, так, что спустя десять минут мы уже остановились у парадного входа гостиницы «Северная».
Делегацию встречали и здесь. Нам навстречу вышли две девушки в карельских народных сарафанах и преподнесли хлеб да соль.
Эрикссон в этот момент беспомощно оглянулся на меня, не вполне соображая, что требуется с этим даром делать.
Пряча улыбку, я сказал:
– Вам следует отломить кусочек хлеба, макнуть в соль и съесть.
Директор гостиницы долго тряс руку мэру, и говорил об большой чести принимать гостей из побратима Петрозаводска шведского города Умео.
В переводе, я слегка поправил его слова, все-таки Умео побратимом еще не являлся. Шведы приехали именно для того, чтобы подписать договор.
И вообще мне было не до перевода, в моей голове крутилась одна мысль, как бы уговорить Эмели Эрикссон, погулять по вечернему городу и привести её к себе домой.
Представляю, что бы подумали мои руководители, если бы могли читать мысли. Но они не могли. Никому из них в голову бы не пришло, что я посмею увести иностранку к себе домой. Надеюсь, сотрудникам КГБ, направленным для сопровождения процесса переговоров, это тоже не придет в голову.
План сегодняшних мероприятий мне вручили еще на вокзале. Учитывая, что шведы устали с дороги, до обеда никаких мероприятий запланировано не было, зато во второй половине дня должна была состояться короткая экскурсия по городу с посещением Вечного огня. А вечером в гостинице планировался банкет по случаю приезда делегации.
Понятное дело, что наблюдение за гостями будет капитальным. Мне оставалось только надеяться, что я смогу за это время уговорить Эмели, сбежать из номера и погулять по городу без лишних глаз.
Надежды юношей питают, а пока пришлось принять участие в распределении членов делегации по номерам. Эмели поселили в одноместном номере, когда она поняла, что в нём нет душа, то была полна разочарования. Пришлось попросить горничную показать ей душевую. Как они там объяснялись, не имею понятия, но девушка оттуда пришла в бодром настроении.
Я же обнаглел до того, что задержался в номере девушки, где мы остались вдвоем.
– Эмили, ты так красива, я дар речи потерял, когда тебя увидел, – признался я.
Девушка засмеялась.
– Это все заметили, – ответила она с довольной улыбкой. – Даже мой отец, который обычно ничего не замечает.
– Что ты скажешь, если я предложу, сегодня после банкета, прогуляться со мной по городу?
– Я согласна, – без раздумья сказала Эмели.
В дверь номера осторожно постучали.
– Войдите, – крикнул я.
Дверь открылась, и в номер заглянул молодой человек. Цепким взглядом он окинул комнату и, остановив его на мне, сказал:
– Александр Владимирович, вас просят посетить 102 кабинет на первом этаже. Пожалуйста, не задерживайтесь.
– Надеюсь, ты дружок, не говоришь по-шведски, – подумал я и продолжил беседовать с девушкой. Под внимательным взглядом соглядатая, сообщил той, что вынужден её оставить. И добавил:
– Если понадоблюсь, меня нужно искать на первом этаже у портье.
Когда зашел в сто второй кабинет, то в тесной комнатушке обнаружил лейтенанта Ильина. Сюрпризом для меня это не стало, я что-то подобное и ожидал.
– Добрый день Евгений Александрович, как дела? – поприветствовал я своего куратора.
– Красовский, ты совсем охренел, почему не сообщил, что будешь переводчиком у шведской делегации? – довольно громко спросил лейтенант.
– Однако нынче в комитете изрядный переполох, раз Женя на меня так наезжает, – подумал я.
– Товарищ, лейтенант, во-первых, о том, что буду переводчиком, я узнал только два дня назад, а во-вторых, не думал, что об этом нужно было ставить вас в известность, – сообщил я Ильину. Вид у того был взмыленный, видимо ему недавно досталось от начальства.
– А теперь объясни мне, пожалуйста, Александр Владимирович, о чем вы беседовали наедине с гражданкой Швеции? – якобы полушутя, спросил куратор.
– Да ни о чём серьезном, объяснил, где, что, к кому обращаться. Горничную пригласил, душевую показать.
А в чем собственно дело, товарищ лейтенант? Что произошло? Мне можно узнать?
Ильин задумался.
– Особо секрета нет, конечно. Об этом визите мы были заранее предупреждены. Даже готовили нашего переводчика. А он взял и ногу сломал. Пришлось срочно искать нового, кроме тебя никого под рукой не оказалось. Вот такая петрушка получилась, с английским и финским сколько угодно кандидатов, а со шведским затык произошел.
– Получается, я с вашей санкции попал в переводчики? – спросил я, стараясь придать наивность голосу.
Лейтенант коротко хохотнул.
– А ты что думал, студент, мы все на самотек пустим. Нет, так комитет не работает.
Я улыбнулся.
_ Тогда чего, не успел я зайти, а вы на меня сразу наехали? Ведь и без моего сообщения были в курсе событий.
– Для порядка, дорогой товарищ, для порядка, раз согласился помогать органам, так делай это со всей ответственностью, – назидательно пояснил Ильин.
Он закончил с моим профилактическим нагоняем и теперь намеками пояснил сложившуюся ситуацию. По началу, куратором этого мероприятия должен был быть совсем другой человек, но из-за того, что переводчиком оказался агент Ильина, руководство и поручило контроль и надзор.
Бедный Женя, если бы он знал, что я планирую, сто раз пожалел, что связался со мной.
А пока пришлось присесть к столу и написать подробный отчет о сегодняшнем дне. Кто, кому, что сказал и etc…
А ведь вечером мне предстоит еще работа переводчиком на небольшом званом ужине. Настоящий банкет планировался после подписания договора о дружбе и сотрудничестве.
Ну, о нём мне придется докладывать куратору уже завтра.
Распрощавшись с Ильиным, я вышел в коридор, размышляя, где бы перекусить, пока есть время, и нос к носу столкнулся с директором гостиницы.
– А я ведь вас узнал, молодой человек, – сказал тот улыбаясь. – Вы работаете на телевиденье, Александр Красовский, если не ошибаюсь? Только был не в курсе, что вы владеете и шведским языком. Наверно, у вас в родне есть шведы?
– Нет, не ошибаетесь, именно так меня и зовут – ответно улыбнулся я. – А вот в родне имеются только финны и русские, шведами там не пахнет.
– Владимир Владиславович, – представился директор, и, помявшись, продолжил.
– Понимаете Александр, в исполкоме горсовета нам рекомендовали шведам не только представить национальную карельскую кухню, но чтобы в меню имелись и национальные шведские блюда. Я сейчас озабочен этим вопросом. Возможно, вы сможете чем-то помочь, посоветовать, подсказать, все-таки изучали шведский язык, что-то читали.