Тонкое одеяло лежало на полу, поэтому её голая попка была соблазнительно открыта моему взгляду. Сон моментально выветрился из моих глаз, я осторожно перевернул девушку на спину, отчего она тоже проснулась, и мы с удовольствием занялись тем же самым, чем занимались всю ночь.
К сожалению, время остановить нельзя, поэтому нам пришлось встать и морально готовиться к встрече с разгневанным отцом, а мне еще и с куратором.
После душа мы уселись пить кофе с гренками.
Эмели, отпивая кофе маленькими глотками, снова загадочно молчала.
Я тоже не форсировал события.
Наконец она решилась.
– Алекс, ты уедешь со мной в Швецию? Мне кажется, что я без тебя не смогу жить, – сказала она.
Мысленно я улыбнулся.
– Эх, девочка, ты сейчас в таком возрасте, что разлука после мимолетной встречи может показаться трагедией. Но все проходит и даже трагедии лечит время.
Только я тоже не хочу тебя отпускать, иначе буду жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.
– Эмели, я гражданин Советского Союза, а это значит, что из этой страны мне так просто не уехать. Самый легкий путь, это жениться на тебе.
– Отлично, – воскликнула девушка. – Давай поженимся, и тогда тебя отпустят со мной.
– Хорошо, так и сделаем, – легко согласился я. – А сейчас надо идти, твой отец уже, наверно у гостиницы кругами ходит.
Действительно, когда мы около восьми утра подошли к гостиничному входу, Маркус Эрикссон уже нарезал около него круги.
Увидев нашу парочку, он скрипнул зубами, облегченно выдохнул и, схватив за руку Эмили, потащил её в сторону, яростным шепотом что-то говоря ей в ухо.
Нравоучения продолжались несколько минут. А потом девушка резко выдернула руку из лап отца, топнула ногой и довольно громко крикнула:
– Перестань, я все равно сделаю по-своему. Мы с Алексом полюбили друг друга, и я без него никуда не уеду.
Маркус замолчал, он явно был в растерянности, и я внезапно понял, что дочка вертит своим отцом, как хочет, несмотря на его должность.
– Хм, а стоит ли овчинка выделки? – вдруг засомневался я. – Не захочет ли Эмели, став моей благоверной, также вертеть и мной?
Но, храбро выкинув такие мысли из головы, я подошел к мужчине и, виновато склонив голову начал каяться.
– Алекс, – прервал меня Маркус. – Ты тоже настроен на брак, как и Эмели? – саркастически спросил он, судя по выражению лица, мэр сейчас с удовольствием нанес бы мне травмы несовместимые с жизнью..
– Да, – коротко ответил я.
– Меня вот, что удивляет, ты вроде бы серьезный молодой человек, да, да, серьезный, иначе бы не знал несколько языков и не работал диктором, скажи, неужели за сутки ты так увлекся моей дочкой? Я не верю, признайся честно, что у тебя на уме? Ты таким способом хочешь уехать из страны? Или имеется другая причина? – продолжил мэр.
– Имеется, – ответил я, глядя ему в глаза. – Я полюбил вашу дочь с того момента, как её увидел, и хочу быть с ней рядом. Поэтому прошу у вас, её руки.
– Хе-хе, – вдруг развеселился Маркус. – А если я скажу, нет, что тогда будет?
Я пожал плечами.
– Мы тогда подадим заявление с просьбой о регистрации брака без вашего разрешения.
Я так и понял, – снова усмехнулся мэр. Было понятно, что у него так проявляется откат после того волнения, которое он испытал, прочитав вечером записку своей своенравной дочки. Бедный мужик, наверно не спал всю ночь.
Пока мы беседовали почти как зять с тестем, Эмели с волнением наблюдала за нами.
– Отца то она все-таки побаивается, – понял я и, взяв девушку под руку, наглядно показал, что от своих слов отступать, не намерен.
– Ладно, – махнул рукой швед. – У нас еще будет время обсудить ваши проблемы. Эмели, а ты немедленно иди к себе в номер, и приведи себя в порядок.
Когда я следом за ними зашел в фойе гостиницы на меня с насмешливым любопытством уставились две женщины средних лет.
– Понятно, – я тяжело вздохнул. – Персонал уже в курсе, теперь тут обо мне легенды начнут складывать.
Тем не менее, я вежливо поздоровался с портье и собрался пройти в ресторан.
Неожиданно за стойкой зазвонил телефон. Одна из женщин подняла трубку, приложила к уху и затем растерянно протянула её мне.
– Это вас спрашивают.
Взяв трубку, я услышал знакомый голос куратора, не предвещавший ничего хорошего.
– Красовский, зайди ко мне в кабинет, надо поговорить.
– Положив трубку на телефон, я поблагодарил девушку-портье и поплелся на очередное аутодафе.
– Ты что творишь, Красовский? – этим возгласом встретил меня Ильин. – Совсем берега потерял. Из-за тебя у нас проблем выше крыши. Кто тебя надоумил дочь мэра Умео домой к себе затащить. Ты понимаешь, что теперь будет?
– А что будет? – спросил я с любопытством. – Мой будущий тесть вроде не так сильно огорчен этим событием. Мы только что с ним поговорили, сложилось такое впечатление, что его благословение уже у меня в кармане.
Ильин аж побелел, то ли от злости, то ли от чего-то другого.
– Ну, ты и жучара, Красовский, – гневно высказался он. – У нас люди ночь не спали, охраняя, так сказать, ваш мирный сон. А ты пришел, как ни в чём не бывало и еще имеешь наглость выделываться. Думаешь незаменимый? Если надо мы тебя в пять секунд уберем, понял? Все, мое терпение лопнуло, сегодня же меняем тебя на преподавателя английского языка из пединститута, тот хоть шведского не знает, но зато понимает, как должен вести себя советский гражданин.
– Евгений Александрович, – спокойно ответил я. – Давайте посмотрим на это дело с другой стороны. Шведская делегация приехала заключать братские связи с советским городом, мир, дружба и прочее, и тут, как вишенка на торте любовь между дочерью мэра и простым советским парнем, разве это плохо? Для имиджа страны, как мне кажется, это огромный плюс.
Но есть еще один момент, который можно обсудить…
Вы ведь можете оформить все, как успешно проведенную операцию по внедрению своего агента.
Ильин, не дослушав меня, нервно засмеялся, потом замолчал и явно начал о чём-то размышлять.
– В общем, так агент «Марат», пока выполняй свои обязанности, сегодня у вас запланирована поездка в Кижи, когда вернешься, подойдешь к семи вечера по этому адресу, если возникнут какие-то сложности, номер телефона ты знаешь, – резюмировал он свои размышления и тоже начал собираться.
Интермедия 6
В большом сером здании на улице Комсомольской все сотрудники комитета занимались важным делом, стоя на страже государственной безопасности.
Поэтому лейтенант Ильин, запоздавший по определенным причинам к утренней накачке, не смог сразу попасть к своему непосредственному начальнику капитану Сивкову.
Мыслей у него в голове роился целый вагон. За пятнадцать минут ожидания, он успел их привести в относительный порядок.
К чести капитана, тот мгновенно понял все плюсы и минусы излагаемой подчиненным версии и потребовал немедленно все мысли перевести в удобоваримую форму на бумаге и сделать это в ближайший час.
Спустя пять минут после беседы лейтенант лихорадочно выстукивал одним пальцем на машинке свой рапорт, а капитан договаривался о незапланированной встрече с полковником Зиминым.
Когда Ильин и Сивков зашли к Зимину, заместитель председателя КГБ по республике Карелия с кем-то разговаривал по телефону.
Закончив разговор, он буркнул:
– Ну, давайте, выкладывайте, что вы там надумали.
По мере того, как капитан Сивков докладывал о задумке своего отдела, настроение полковника улучшалось. Он явно оценил предложение о проведении спецоперации по внедрению агента в капиталистическую страну, притом практически без усилий самого отдела.
В итоге, решение о проведении спецоперации было принято.
– Николай Капитонович, – обратился полковник к капитану. – Вам следует провести беседус заведующем ЗАГСом, заявление нашей парочки должно быть там принято без задержек и волокиты, кстати, проследи, чтобы никаких месяцев на размышления им не давали. Умерла, так умерла. Сегодня подали, сегодня и зарегистрировали.
– Хорошо, Алексей Федорович, будет сделано. Вы со своей стороны посодействуйте получению загранпаспорта нашему протеже. А уж о въездной визе пусть будущий тесть беспокоится, хе-хе.
Вечером, уставший, как собака, я уходил из гостиницы в одиночестве. Эмели, несмотря на её мольбы и просьбы злой папа никуда не отпустил. Я, сказав, что буду скучать и с нетерпением ждать завтрашнего утра, отправился по указанному адресу на встречу с куратором. По дороге гадал, что тот мне скажет. Было понятно, что комитет в силах полностью закрыть мне возможность жениться на Эмели и уехать в Швецию. Достаточно только потребовать от ЗАГСа выполнения всех формальностей при приеме заявления. Оставалось только надеяться, что мой куратор, как и его начальство, предпочтет получить очередные звания и награды за удачную операцию, чем получить выговор за разразившийся скандал в связи с любовной связью диктора карельского радио и телевиденья и дочерью мэра крупного шведского города.
На этот раз конспиративная квартира находилась в новом квартале, застроенном блочными пятиэтажками. И хотя Никита Сергеевич Хрущев уже десять лет как оставил свой пост, эти дома продолжали называть хрущевками, хотя, по идее, они теперь – брежневки.
Поднявшись на третий этаж, я постучал в хлипкую дверь, звонка в этой квартире пока еще не было.
Я ожидал увидеть знакомое лицо Жени Ильина, но дверь открыла невысокая бабуля, её глаза уставились на меня, как пистолетные стволы.
Оглядев меня снизу доверху, бабуля медовым голосом сказала:
– Проходи сынок, заждалась я тебя.
Оправившись от неожиданной встречи, я прошел в квартиру, а хозяйка немедленно закрыла дверь вслед за мной.
– Ботинки свои сымай, тапочки вон там лежат, – ворчливо скомандовала она. Спорить с ней почему-то не захотелось.
Пройдя в комнату, я увидел сидящего за круглым столом Ильина, он сидел, закопавшись в каких-то бумагах.