– Это ужасно, у меня просто нет слов. После того, что я здесь увидел, мне кажется, что у нас в Карелии интеллектуальная жизнь кипит. А здесь село селом. Ну, что же будем работать. Саша, если ты хочешь играть первые роли, приходи, они будут все твои. Ну, не навсегда, конечно, но до тех пор, пока не обнаружу местные таланты, твоя кандидатура будет в приоритете.
– Ага, так сразу и разбежался, – скептически отозвалось моё внутреннее я. – Можно подумать, у меня дел больше нет, чем тратить его на зубрежку ролей и репетиции.
Но вслух, конечно, отклонил заманчивое предложение намного мягче. Сообщив, что у меня бизнес занимает большую часть дня и вечера, оставляя время только на сон.
Эмели в студенческую труппу театра устроить не удалось, ибо первым вопросом режиссёра стал вопрос о владении финским языком.
Ринне снисходительно улыбнулся и сказал:
– Алекс, я понимаю твое желание угодить супруге, и вполне соглашусь, что у неё, возможно, имеется талант актрисы. Но у меня нет времени её учить финскому языку, да, и не поймет меня никто, если я пойду тебе навстречу.
Я сам вполне понимал, каков будет ответ, но попытка, как говорится, не пытка.
Все три дня ждал от Льва Самойлова, что он попытается переговорить со мной наедине. Но, к моему удивлению, тот подобной встречи не искал, и общался со мной только по делу.
Так, что когда через три дня мы провожали делегацию домой, никаких указаний от конторы мне никто не передал.
– Не передал и хорошо, – устало думал я, маша рукой отъезжающим, виднеющимся в окнах вагона. В последний день дамы меня изрядно вымотали, очень сложно купить что-то приличное на те деньги, что обменяло им родное государство. Однако без джинсовых брюк, и лаковых зимних сапожек никто из них не уехал.
Интермедия 14
– Ну, что же Лев Александрович, прочитал я твой отчет о поездке. Неплохо все изложил, правильно акценты расставил, характеристики понятные попутчикам дал. С выводами, можно сказать, я согласен.
Давай теперь просто поговорим. В частности еще раз хотелось бы услышать твое мнение об Александре Красовском.
Лейтенант Самойлов сразу не ответил.
Полковник Нечаев, беседующий с ним сейчас, вчера прилетел из Москвы, только для того, чтобы побеседовать с ним, простым лейтенантом, мастером спорта по биатлону и с недавних пор работником госкомитета по спорту при совете министров КАССР.
Вчера, перед этой беседой, его непосредственный начальник совсем в другом комитете строго предупредил.
– Смотри, Лева, лишнего не сболтни. Москва далеко, а мы рядом. Так, что только ответы на вопросы; четко, конкретно, по делу. И не вздумай отвлекаться на сторонние разговоры. Все понятно?
– Так точно, Николай Капитонович, – отрапортовал Самойлов и пошел готовиться к беседе с московским гостем.
– Товарищ полковник, понимаете, – начал он отвечать на вопрос собеседника. – Для меня Красовский полностью непонятен. Когда я ехал в Умео, то ожидал увидеть нашего, советского гражданина, по мере сил вживающегося в капиталистическое окружение в чужой стране.
Однако ожидания оказались ложными. Моё первое впечатление было таково, что Красовский чувствует себя в Швеции, как рыба в воде. Складывается ощущение, что он уже гражданин Швеции, а не Советского Союза. Как такое может произойти за несколько месяцев пребывания я не понимаю.
Словами очень трудно передать это чувство. Его поведение на улице, общение с людьми на улице, с женой, с тестем, все буквально говорит о том, что он швед, русского в нет ни капли, даже в русской речи чувствуется легкий акцент. Я ведь раньше с ним никогда не общался, поэтому не рискнул выходить на прямой контакт.
Товарищ полковник, может это операция шведской контрразведки и настоящий, наш Красовский сидит, где-то в заключении? – вопросом закончил свою речь лейтенант.
Глава 18
– Мда, вот что бывает, когда приходится посылать за рубеж неподготовленные кадры, – подумал Нечаев, слушая подчиненного. Вслух же он сказал совсем другое.
– Товарищ лейтенант, фантазировать вы можете в беседе с любимой девушкой. А здесь попрошу придерживаться фактов и не строить гипотезы на недостоверных предположениях.
К сожалению, Лев Александрович хвалить вас не за что. Вам была поставлена четкая и ясная задача, оценить степень врастания Красовского в шведское общество, понять, не изменилось ли его отношение к стране, к родным. Вы же занялись второстепенными вопросами, наблюдением за членами делегации. Конечно, вас не освобождали от этого задания. Но никто не запрещал вам общаться с соотечественником, так, как делали все остальные, расспрашивали его о местных достопримечательностях, ходили с ним по магазинам. Что это за риски прямого контакта, о которых вы упомянули? Вам надо было просто поговорить с ним чисто по-человечески, неужели непонятно?
Короче, доложите, кто из старших офицеров проводил ваш инструктаж?
От этого вопроса сердце лейтенанта рухнуло в пятки.
– Так, это, – косноязычно от волнения начал он говорить. – Так это, со мной проводил инструктаж мой непосредственный командир, капитан…
– Понятно, какой капитан, – прервал его слова полковник. – Можете быть, свободны, товарищ лейтенант.
– Разрешите идти? – раскрасневшийся офицер поднялся с места.
– Идите, – махнул рукой Нечаев. Когда он остался в кабинете один, то достал из кармана пачку «Казбека» и задумчиво закурил длинную папиросу.
– В который раз убеждаюсь в том, что нельзя провинциалов допускать до серьезных операций, – подумал он. – Ну, сегодня, кто-то получит втык за все хорошее.
О том, что по приезду в Москву его тоже ждет втык, полковник старался не думать.
Конечно, поговорить с земляками было приятно, узнать кое-какие новости, из тех, что не напишут в газетах. Но все же, когда делегация помахала нам ручкой, я мысленно перекрестился. Наконец, можно будет заниматься своими делами.
Освободившись, первым делом пообщался с директором типографии, чтобы узнать на каком этапе находится мой заказ. Мастер Лукас, довольно скользкий тип, видимо уже ознакомился с набранным текстом. И тот явно ему понравился. Поэтому он начал меня убеждать в том, что если я передам права на свою книгу университету, то типография может пойти мне навстречу и принять уплаченный аванс в качестве полной оплаты.
Услышав такое предложение, я от души расхохотался. Неужели меня держат за последнего лоха, раз устраивают такое разводилово.
Лукас, услышав смех, сразу понял, что номер не прошел и потом грустно объяснял, что буквально через несколько дней весь тираж будет готов. Зато Вилма, присутствующая при этом разговоре, только хлопала ресницами, не понимая, как можно отказываться от такого выгодного предложения.
А в феврале случилось долгожданное событие, в миграционном управлении рассматривалась моя просьба о предоставлении права на постоянное место жительства. Спасибо тестю, с его помощью сбор документов для этой процедуры был намного проще. А характеристику, которую мне выдали в полицейском комиссариате, можно было бы вообще вешать на стенку как образец жизни ангела.
Наверно благодаря этому, в моем заграничном паспорте гражданина Советского Союза появился заветный штамп ПМЖ. Ну что же, еще пять лет прожить без проблем и можно будет претендовать на предоставление шведского гражданства.
Наверно я находился в некоторой эйфории по поводу этого знаменательного события, поэтому не в полной мере оценил звонок Магнуса, когда тот попросил приехать в ратушу, для важного разговора.
В кабинете мэра, когда я туда зашел сидел еще один посетитель. Багроволицый толстяк, как раз вытирал шею носовым платком.
– Знакомьтесь, – произнес Эрикссон, представляя нас друг другу. – Мой зять Алекс Красовски, а это мистер Йорген Даниелсен, наш датский инвестор.
Мы поздоровались, после чего я вопросительно глянул на тестя.
– У мистера Даниелсена имеется для тебя предложение от которого трудно отказаться, – сообщил тот.
– Внимательно слушаю, – ответил я, повернувшись к датчанину.
– Алекс, на меня произвел неплохое впечатление твой бизнес план, поэтому мы приняли его за основу при создании ресторана при туристическом кемпинге, – сообщил тот. – Строительство идет полным ходом и к весне будет завершено. Сразу после того, как я ознакомился с этим планом, у меня появилась мысль предложить тебе должность менеджера в этом заведении. Однако оставались большие сомнения, справишься ли ты с этой работой. Сейчас, после твоей успешной работы в кафе, таких сомнений не осталось.
– Прости Йорген, – перебил я толстяка. – Сразу скажу, что отказываюсь от твоего предложения. Сейчас я работаю на себя, объясни, в чем моя выгода становиться наемным работником?
– Ну, – замялся датчанин, – Мне кажется, что в моем заведении будет несколько другой уровень обслуживания, другие клиенты. И заработная плата будет соответствующая. Для молодого начинающего бизнесмена это будет хороший старт.
– Нет, – улыбнулся я. – такие условия меня не привлекают. Конечно, небольшое придорожное кафе и ресторан при туристическим кемпинге заметно отличаются в рейтинге, но там я хозяин, а здесь только служащий.
– Я же говорил, – сказал Эрикссон, когда Йорген разочарованно замолк. – Алекс не согласится.
Я кивнул и сочувственно глянул на датчанина. Его трудности для меня секрета не составляли. За прошедшие полгода я неплохо изучил сеть общепита Умео. Найти опытного управляющего в ресторан было практически невозможно. Если только искать человека, согласного на переезд из другого города. Но кто, работая, к примеру, в Мальмё, согласится за те же деньги переехать на север. О Стокгольме я уже не говорю.
– Алекс, подумай – обратился Магнус уже ко мне. – Проект Йоргена важен для города, может, ты предложишь свой вариант решения проблемы.
– Предложу, – ответил я. – Могу взять в долгосрочную аренду этот ресторан, при одном условии, что он будет оборудован по моим требованиям, и готов к работе. Персонал я буду набирать сам.