Другое дело, что свой бизнес я начал в Умео, небольшом северном городке, поэтому заработать миллионы здесь вряд ли получится.
Большие надежды в этом плане я возлагал на университет. Все-таки в нем учатся несколько тысяч студентов, а я прекрасно помнил, что с годами их количество будет только прибывать. И было бы неплохо, получить карт-бланш на организацию столовых для студентов в университете и студенческом кампусе.
К сожалению, университет обладал достаточной независимостью, чтобы решать такие проблемы самостоятельно. Школы, к примеру, подчинялись муниципалитету, поэтому можно было такие вопросы решать через мэрию, где у меня появились кое-какие завязки. Хотя тесть уже предупредил, что мне пока рано влезать в такие интриги. Если только осенью, когда он, возможно, останется мэром. Или не останется, тогда все будет еще проще.
В университете я пока никого не знал. Да, мне, собственно, и предложить было нечего. Небольшое придорожное кафе и ресторан в туристическом кемпинге не потянут объемы, необходимые для питания тысяч студентов и сотен преподавателей. Так, что придется пока оставить эти замыслы на дальнюю перспективу.
Вот с такими мыслями я одиноко шагал на автобусную остановку. У Эмели были каникулы, поэтому она с утра уже трудилась в кафе, работая посудомойкой. На третьем курсе ей срочно понадобился калькулятор, и сейчас она его зарабатывала своим нелегким трудом. С нашей поездкой она и так пропустила два дня и вчера допытывалась у меня, сколько крон вычтут из её зарплаты за прогул.
Магнус, узнав о таком решении дочери, отнесся к нему с пониманием, и заявил, что деньги, заработанные своим трудом, ценятся больше и тратятся с толком.
В ресторане, когда я там появился, завтрак был в самом разгаре. Толпа туристов атаковала столы с закусками, поэтом в зале было шумно. Я быстро переоделся и отправился на кухню. Сегодня у меня очередной мастер класс для поваров. Они уже не задавали глупые вопросы типа, где вы, шеф, узнали такие тонкости в приготовлении того, или иного блюда. Потому что прекрасно знали, я просто ничего не отвечу. В общем, до одиннадцати часов я демонстрировал поварам работу за кухонным столом. Затем после того, как зал был приведен в порядок и готов к обеду, провел очередную воспитательную беседу с персоналом.
Часа в два, когда собрался выпить очередную чашку кофе, ко мне в кабинет зашла менеджер зала.
– Алекс, включи телевизор, – торопливо сказала она. – Там рассказывают о твоей книге.
Я включил телевизор, но пока грелся кинескоп, в новостях уже рассказывали о чём-то другом. И правильно, чего обо мне много говорить.
Шведы народ, в общем, не очень любопытный, недаром никто шторы и занавески на окнах не вешает. Поэтому, несмотря на новости, любопытствующие личности ко мне с вопросами не приставали.
Хотя взгляды официантов и прочих менеджеров то и дело скрещивались на мне любимом. Оказывается, их шеф не только умеет стряпать, он еще и книги пишет, и даже крестиком может вышивать, но о последнем кроме маман никто не подозревает.
Вечером, когда я сидел за пишущей машинкой, Эмели позвала меня к телефону.
– Саша, возьми трубку, папа что-то хочет тебе сказать, – сообщила она и уткнулась в книжку.
– Алекс, добрый вечер, – послышался в трубке голос Магнуса. – Звоню по поводу твоего вопроса о членстве в партии. Хочу сказать, что в нашу партию ты вступить сможешь, но пока не получишь шведского подданства, не будешь иметь права занимать выборные должности и участвовать в голосовании.
– Понятно, – ответил я, усиленно размышляя, есть ли тогда смысл в партийном членстве. Получается, я буду платить взносы и больше никаким боком не участвовать в партийной работе. С другой стороны, со своими однопартийцами легче налаживать деловые связи.
Решено, вступаю в ряды социалистической рабочей партии Швеции. Это только, кажется, что пять лет долгий срок с моим ощущением времени, годы летят незаметно, собственно их осталось уже не пять, а всего четыре до подачи просьбы на предоставление подданства.
– Спасибо, Магнус, подскажешь, когда и где я смогу написать заявление о вступлении.
– Все-таки решил, – удовлетворенно заметил тесть. – Завтра, если найдешь свободное время, подходи в ратушу, я весь день буду на месте.
Положив трубку на телефон, и несколько раз нажав на клавиши я понял, что Муза меня временно покинула, поэтому решил уделить внимание жене, скучавшей у телевизора.
Остаток июля прошел незаметно. Я мог позволить себе вместе с Эмели съездить в выходные дни в поездки за город, к морю. Как-то даже мы съездили вместе с тестем в горы, на ловлю форели в его заветном ручье.
Зато в начале августа средства массовой информации взорвались сенсацией.
Самой продаваемой книгой июля в Швеции оказалась сказка никому не известного эмигранта из Советского Союза. Сейчас она гордо именовалась бестселлером месяца, а после статей в газетах её начали буквально сметать с полок книжных магазинов.
В принципе, я надеялся на такой результат, но такого успеха в первый месяц выхода книги из печати не ожидал. Конечно, издательство провело грамотную рекламную кампанию, но то, что книга возглавит топ продаж в Швеции, думаю, не ожидал и Нисконен.
После телефонного разговора с Эриком Стромбёргом пришлось снова ехать в Стокгольм. Эмели со мной ехать отказалась. Она из принципа осталась честно зарабатывать деньги на свой калькулятор, хотя знала, что сейчас мы может себе позволить без особых проблем купить такой аппарат. Зато я уже раскатал губу на машину, но, точно не зная, на какую сумму смогу рассчитывать, особо не распространялся о своем желании.
На этот раз меня в издательстве встречали, как дорогого гостя. Ральф Нисконен, в прошлый раз, уделивший, мне ровно тридцать пять минут аудиенции, сейчас сам вышел навстречу в фойе издательства.
– О, герр Красовски, очень рад вас видеть! – сказал он и тут же скорчил гримасу. Через секунду я понял, что его разозлило. К нам буквально подлетели несколько корреспондентов и, перебивая, и отталкивая друг друга, принялись задавать вопросы.
– Господа, господа, у нас сейчас нет времени, – пытался утихомирить рвение газетчиков Нисконен. Делал он это не особо активно, понимая, что ссориться с пятой властью себе дороже.
Пришлось остановиться и ответить на десяток вопросов.
Притом, журналисты практически забыли об издателе, наставив на меня фотокамеры, увлеченно щелкали затворами и задавали один вопрос за другим.
– Алекс, расскажите, как вам пришла в голову идея написать книгу?
Алекс, откуда у вас такое знание шведского языка? Герр Красовски ответьте, пожалуйста, сколько лет вашей жене? Вы часто с ней ссоритесь?
– Прижатый к стене газетными писаками, я глянул в сторону Нисконена. Тот стоял неподалеку и насмешливо смотрел на мои попытки что-то им ответить.
– Господа, – обратился я к журналистам. – К сожалению, у меня сейчас нет времени отвечать на ваши вопросы. Зато есть предложение, попросить уважаемого издателя Ральфа Нисконена организовать ближе к вечеру небольшую пресс-конференцию, там я смогу более подробно ответить на темы, волнующие вас и ваших читателей.
Насмешка исчезла с лица Нисконена, когда журналисты с ожиданием повернулись к нему.
– Господа, никаких проблем в семнадцать часов в нашем конференц-зале мы проведем пресс-конференцию. Надеюсь, вы появитесь на ней в полном составе, – сообщил тот.
Когда мы зашли в лифт, чтобы подняться на третий этаж Нисконен сообщил.
– Алекс, ты здорово сориентировался, я ведь уже думал о подобном мероприятии, так, что все очень удачно получилось. Кстати, у меня лежит список вопросов, которые обычно задают авторам бестселлеров. Так, что после того, как мы обсудим наши взаимоотношения на данном этапе, ты можешь просмотреть вопросы, и прикинуть, как бы ты ответил на них.
На этот раз обсуждение дополнительного соглашения к договору заняло больше времени, чем два месяца назад сам договор.
Почувствовав запах больших денег, мы считали каждую крону, ведь она при больших тиражах отзовется сотнями тысяч. Естественно, я дал разрешение на перевод книги на норвежский и датский язык. Английский вариант у меня имелся свой, но его я предложил только, как основу для настоящего перевода, все-таки английским языком я не владел в достаточной степени, чтобы писать на нём художественную литературу.
Зато смог удивить присутствующих, потребовав отдельный договор на экранизацию книги, если таковая когда-либо случится и обговорив с юристом издательства вопрос регистрации товарного знака на свои книги и персонажей.
Общее недоумение моими требованиями выразил Нисконен.
– Хм, признаться, я редко вижу такую деловую хватку у молодых людей, – задумчиво сказал он. – Алекс, ты действительно приехал из Советского Союза? Судя по твоим успехам в бизнесе, я бы скорее решил, что ты приехал к нам из Соединенных Штатов.
Я улыбнулся.
– Чувствуется, сейчас у нас пройдет незапланированная пресс-конференция. Господа, давайте будем последовательны. Если мы договорились, что ответы на вопросы будут задаваться после семнадцати часов, то потерпите, пожалуйста, до этого времени. А сейчас неплохо было бы пообедать, а затем начать готовиться к разговору с прессой.
В пять вечера я зашел в небольшой конференц-зал издательства. Не скажу, что он был полон народа. Но, как оптимист буду утверждать, что полу полон точно.
Журналисты сидели молча, ожидая моего появления. Скандинавы, что с них взять. Ну, ничего, через пятьдесят лет они станут намного живей, скажется присутствие мигрантов из известных стран.
За столом, напротив журналистов сидел Эрик Стромбёрг, ему было доверено ведение пресс-конференции. Нисконен занял позу стороннего наблюдателя, усевшись в кресло в углу зала.
Когда я уселся рядом с Эриком, раздалось несколько приветственных хлопков и, воцарилась тишина.
– Странно, – подумалось мне. – Утром поймали нас с Нисконеном в коридоре, отбоя не было от вопросов, а сейчас молчат.