Тут пришел к жизни Эрик, он объявил о начале конференции и предоставил право первому задать вопрос корреспонденту самой крупной газете Швеции, Афтонбладет Перу Хансену.
– Герр Красовски, во-первых, хочу вас поздравить с выходом вашей первой книги, – сказал суховатый мужчина средних лет. – Признаюсь, что, после того, как моя дочь потребовала немедленно купить историю о мальчике – волшебнике со шрамом, я сам за вечер прочитал её и был приятно удивлен хорошим литературным языком автора. Так, вот мой вопрос будет таков: «Алекс, расскажите, как вы пришли к мысли написать книгу в таком удивительном жанре современной сказки-фантазии. Притом не своем родном языке, а на шведском. И еще один вопрос для наших читателей, изучающих иностранные языки, вы можете поделиться с ними своей методикой, благодаря которой вы так великолепно владеете шведским языком?»
Я улыбнулся.
– Пер, спасибо за вопросы, правда, вы задали целых три. Но постараюсь по мере сил ответить на них. Что касается первого вопроса, все просто. Я рано начал читать, с шести лет, притом, сразу на двух языках русском и финском.
При этих словах слушатели оживились, этого факта они еще не знали.
– Так получилось, что первой моей книгой стал карело-финский эпос Калевала, подаренный бабушкой, а в последующем я увлекся фантастикой. Из-за этого даже начал дополнительно изучать английский язык, чтобы иметь возможность читать книги в оригинале. Не так давно мне повезло прочитать книгу американской писательницы Урсулы Ле Гуин «Волшебник Земноморья». Именно благодаря этой книге у меня возникла мысль попробовать самому написать книгу о юноше-волшебнике. Если бы я сейчас жил в Советском Союзе, наверно бы, писал на русском языке. Но, живя здесь на севере Швеции, посчитал лучшим вариантом писать книгу на шведском языке.
Конечно, когда я уселся за её сочинение, то даже не предполагал, что книга начнет пользоваться таким успехом. Могу только сказать, что очень рад этому обстоятельству. Я уже начал вторую книгу этого цикла и надеюсь, что она будет встречена публикой столь же доброжелательно, что и первая.
Что же касается владения языками, могу честно признаться, что мне они легко даются. Сейчас я говорю на финском языке, шведском и английском, кроме, естественно, родного русского. Могу добавить, что до отъезда из СССР я работал диктором на телевиденье, в программах идущих на финском языке.
В зале опять началось оживление, журналисты начали делать заметки в своих блокнотах.
Закончили мы пресс-конференцию ближе к половине восьмого вечера. Не избежал вопросов и сам Нисконен. Он с юмором описал, момент, когда выпрашивал у своей внучки, зачитанную до дыр книжку. И как, прочитав, сразу понял, что это будет настоящий бестселлер, и немедленно приступил к поискам автора.
Когда я вышел на улицу, понял, что устал, как загнанная лошадь. Сейчас в голове была одна мысль, быстрее добраться до вокзала, сесть в поезд, поужинать в вагоне ресторане, а затем улечься и проспать всю дорогу до Умео.
Что я и сделал. После ужина и двух рюмок Абсолюта я моментально заснул и проснулся только с помощью проводника.
Глава 22
Утром восемнадцатого сентября я проснулся в отличном настроении. Сегодня исполнился ровно год, как я с большими надеждами и с пустым кошельком вышел из аэропорта столицы Швеции. Единственно, что тогда было в моем активе это недавняя женитьба. Хотя по поводу этого события у меня тогда были изрядные сомнения. Эмели, девушка увлекающаяся, не исключено, что когда я приеду к ней в Умео, мне сообщат, что полы намыты и выход сзади. В данном случае мои предчувствия не оправдались, с женой у нас в отношениях все отлично, ну, по крайней мере, я так считаю. Надеюсь, что она солидарна со мной в этом мнении. Были у нас за этот год небольшие конфликты, но я умудрялся их гасить сразу по возникновению. Кстати, Магнус, бывавший иногда свидетелем таких ссор, как-то признался, что завидует моему таланту успокаивать жену. В ответ я промолчал, не будешь же признаваться, что для этого нужно всего лишь прожить две жизни и начать третью.
Встав, я, стараясь не шуметь, надел спортивный костюм и отправился на пробежку. Стыдно признаться, но я начал прибавлять в весе. Прежде никогда такого не случалось. Видимо, часы, проведенные за пишущей машинкой, откладывались килограммами на животе.
Эмели, впервые увидев мою утреннюю тренировку, тоже решила бегать вместе со мной, но первый же мелкий осенний дождик начисто охладил весь её энтузиазм. Так, что я бегал один и ничуть от этого не страдал.
Вот и сейчас легкой трусцой пробегая по тропинке, усеянной желтыми листьями, я продолжал размышлять об итогах непростого года. А итоги были не просто хорошими, они были великолепны. Я стал богатым человеком. Пусть пока не миллионером, но все шло к тому, что до конца 1974 года я стану еще богаче на пару сотен тысяч крон. Буквально на днях я дописал вторую книгу о шведском мальчике-волшебнике и отослал её в издательство. Вчера позвонил Стромбёрг и сообщил, что книгу в печать они возьмут, но надо будет сделать кое-какие правки, так, что придется в ближайшие дни ехать в Стокгольм.
Ну, что же сейчас для меня это не вопрос. Оба моих предприятия работают, как часы и есть на кого их оставить во время моего отсутствия.
Но обдумывал я совсем другую проблему. Вчера моя любимая жена пришла с учебы в глубокой задумчивости.
– Саша, скажи, пожалуйста, ты меня сильно любишь? – спросила она за ужином, уплетая стейк из форели в апельсиновом маринаде.
Такой вопрос сразу заставил меня насторожиться.
– Солнышко мое, люблю сильно-сильно, прямо, как мясо любит соль! – ответил я.
Жена, неоднократно слышавшая подобное сравнение, разочарованно вздохнула.
– Ты все время так шутишь, а я ведь серьезно спрашиваю.
– Так я серьезно и отвечаю, – сообщил я, улыбаясь. – Ладно, признавайся, что ты задумала?
– Ничего особенного, Саша, как ты смотришь, если я сменю факультет, и буду учиться на два года дольше?
– Нормально смотрю, когда еще учиться, как не сейчас?
– Эмели вздохнула.
– Понимаешь, я неудобно себя чувствую, ты так много работаешь, пишешь книги, а я неудачница какая-то.
В общем, я хочу перейти на медицинский факультет и стать врачом.
Мы ведь можем это себе позволить?
Мысленно я расслабился, когда жена начинает с вопроса, любишь ли ты её, всегда можно ждать какого-либо подвоха.
На этот раз все подвохи оказались в пределах допустимого.
– Милая, позволить себе мы можем много чего, в том числе и учебу на врача. Но все случилось так неожиданно, может, поделишься со мной, почему пришла к такому решению.
В ходе дальнейшей беседы, выяснились некоторые подробности, о которых раньше я не подозревал.
Оказывается, Эмели еще в школе мечтала стать врачом- педиатром. Но после неожиданного развода родителей, она, грубо выражаясь, забила на учебу, поэтому после окончания школы Магнусу с трудом удалось пристроить дочку на отделение управления и менеджмента.
Затем, как я понял из сбивчивых объяснений, у неё на первом курсе появился друг, благодаря которому, она вновь довольно легкомысленно отнеслась к учебе и с большим трудом сдала экзамены за первый курс. Поэтому о смене факультета не могло быть и речи.
И тем более таких мыслей у неё не появлялось, когда она стала моей женой. Наоборот, ей хотелось быстрее окончить университет и помогать мне в работе. Но сейчас, когда появилась возможность учиться на медицинском факультете, ей бы не хотелось упускать такую удачу.
– А почему бы и нет, – думал я. – Пусть учится, главное, детей бы нам не наделать. Тогда все станет сложней.
– Ну, что же все понятно, – сообщил я вслух. – У меня возражений нет, оформляй перевод и учись на медицинском факультете.
И не удержавшись, добавил:
– Возможно, там тебя научат правильно принимать контрацептивы, и мне не придется каждый день напоминать тебе о них.
Вспомнив выражение лица Эмели, после этого замечания, я невольно улыбнулся, чем удивил, идущую навстречу мне повариху.
Поздоровавшись со мной, она с озадаченным видом двинулась дальше, удивляясь, чего это её шеф улыбается на бегу.
Вернувшись домой, обнаружил, что Эмели уже встала и собирается на учебу.
По быстрому ополоснувшись, я закинул хлеб в тостер и включил кофеварку.
Когда мы уселись за стол, Эмели вопросительно глянула на меня.
В ответ я недоуменно пожал плечами, мол, не понимаю, о чем ты спрашиваешь.
– Так, мне можно писать заявление о переводе на другой факультет? – спросила она.
Я только чудом не засмеялся. Действительно, я слишком много самостоятельности жду от своей жены. А ведь, по сути, ей крупно не повезло. От опеки сорока пятилетнего отца, она перешла под опеку вроде бы молодого парня, но с памятью старика, прожившего почти в четыре раза дольше своего тестя. И как бы я не старался, но мое отношение к Эмели больше подходящее для дочери, скрыть не удавалось. Вот и сейчас получается, Эмели спросила у меня разрешения не как у равного партнера по жизни, а как могла бы спросить у Магнуса. Хотя я всего лишь на три года старше чем она.
С одной стороны это вроде и неплохо, а с другой, когда-то все равно ей надо становиться самостоятельной.
– Эмели, все в твоих руках, – ответил я. – Просто подумай еще раз, сможешь ли ты работать в этой профессии. Тебе, насколько я понимаю, придется начать снова со второго курса и учиться еще пять лет. А так, ты в следующем году уже стала бы бакалавром и могла бы, к примеру, начать работу в нашем бизнесе.
В общем, как и вчера вечером, мы ни к какому решению так и не пришли. Мне хотелось, чтобы решение осталось за женой, А она, совершенно по детски, ждала его от меня.
Ни о чём, не договорившись, мы вышли на улицу и уселись в свой автомобиль. Да, у нас появился автомобиль. Притом, далеко искать его не пришлось. Тесть продал нам машину по вполне демократической цене. А сам купил новую. Как говорится, новой жене, новую машину.