Он глянул ежедневник и, найдя свободное окно, сообщил бывшему подчиненному, когда тот может подъехать.
Оставшись вдвоем в кабинете, пожилые мужчины внимательно глядели друг на друга.
– Как тебе, Виктор Михайлович, работается, – спросил, наконец, Андропов. – Чувствуешь себя начальником?
– Приходится, Юрий Владимирович, надо работать. Кто если не мы?
– Вот именно, кто, если не мы, – хмуро отозвался собеседник. – Ну, ладно, рассказывай, зачем просил о встрече?
– Очень нехорошая книжка вышла в Швеции, Юрий Владимирович. Наши тамошние агенты докладывают, первый тираж раскуплен был за два дня.
– Ну, и что же в ней есть такого, чего бы мы не знали? – усмехнулся Андропов.
– Автор утверждает, что Советскому Союзу осталось существовать девять лет, – заявил Чебриков. – и если верить донесениям, приводит в книге массу убедительных подробностей. Кстати, со слов агентов в книге масса сведений, не имеющихся в общем доступе.
Андропов задумчиво побарабанил пальцами по обтянутому зеленым сукном дубовому столу.
– Виктор Михайлович, разговор у нас с тобой беспредметный и несерьезный получается. Давай договоримся так. Книгу эту необходимо перевести на русский язык, как можно точнее. Наши аналитики пусть проработают её и доложат свои выводы. И давай, не тяни все на себя. У нас есть ГРУ, МИД, пусть они тоже не остаются в стороне. Через неделю встретимся, обсудим уже подробнее, как нам реагировать на это событие. Кстати, мне тоже нужен будет экземпляр книги.
Нескольких слов Генерального секретаря оказалось достаточно, чтобы заскорузлые жернова советских спецслужб начали понемногу раскручиваться. И если не считать единичных просчетов, к назначенному сроку в основном все были готовы.
В большом кабинете Юрия Владимировича сегодня было тесно. Кроме руководителей ГРУ и КГБ, на встрече присутствовал министр иностранных дел Громыко. Он был как обычно молчалив и немногословен. Обменявшись парой фраз с Андроповым, уселся на свое место. Позади него устроились два штатных дипломата аналитического отдела МИДа. У всех остальных руководителей также имелись помощники, задачей которых являлось озвучить выводы по автору и его книге.
– Товарищи, – негромко обратился к присутствующим Андропов. – Сегодня мы собрались с вами, чтобы определиться, что следует нам предпринять в ответ на публикацию за рубежом очередного пасквиля на нашу страну.
Работы много, поэтому попрошу выступающих товарищей говорить кратко и по делу. Не могу еще раз не напомнить, что сегодняшнее мероприятия проходит под грифом строгой секретности.
Первыми попрошу выступить исполняющего обязанности председателя КГБ СССР товарища Чебрикова. Прошу вас Виктор Михайлович.
Чебриков встал, откашлялся, кинул взгляд на стенографистку, сидевшую в углу кабинета и готовую записывать ход заседания.
– Товарищи, сотрудники нашего комитета воодушевленные решениями двадцать шестого съезда КПСС, как все советские люди…
– Кгхм! – прервал речь Чебрикова Андропов. – Виктор Михайлович, мы не на партийном собрании, давай ближе к делу, так мы до ночи не закончим.
– Как скажете, Юрий Владимирович, – тут же сориентировался Чебриков. – сейчас нам свои выводы доложит начальник нашего аналитического отдела полковник Строганов.
Высокий грузный военный с роскошной седой шевелюрой встал, пятернёй привычно откинул волосы назад, после чего открыл бювар с документами и начал говорить.
– Сотрудникам отдела для анализа была предоставлена книга нашего бывшего соотечественника Александра Красовского «Крах великой страны».
О содержании книги говорить не буду, все присутствующие хорошо с ним знакомы. Нам была поставлена задача, установить пользовался ли автор при её создании секретными сведениями, а если пользовался, то из каких источников он мог их получать.
При изучении книги практически сразу были установлены все её фигуранты, потому, что автор явно не стремился их скрывать. Список этих персонажей я могу озвучить, если потребуется.
Полковник устремил вопросительный взгляд на Андропова.
– Юрий Владимирович, вы даете добро на подробный доклад, или некоторые моменты стоит не предавать огласке.
Андропов усмехнулся.
– Полковник, о чём вы говорите? Рано, или поздно с содержанием этой книги ознакомится активная часть населения Советского Союза, Зачем же мы сейчас будет играть в секретность, наоборот, нам надо докопаться до истины, чтобы понять, какие меры нам нужно предпринять, чтобы подобных проколов у нас больше не случалось.
Строганов кивнул и продолжил.
– Установлено, что при написании книги автор пользовался, как известными сведениями, так и сведениями секретного характера. Притом источник некоторых его знаний мы установить не смогли. Во избежание лишних вопросов сразу сообщу, этих сведений от иностранных разведок он также не мог получить. А вот намеков о влиянии иностранных разведок на главных фигурантов в книге хватает.
В кабинете стало шумно. Особо впечатлительные личности обменивались мнениями, какие сведения аналитики КГБ считают полученными ниоткуда.
– Товарищи, тише! – постучал Андропов карандашом по графину с водой.
В наступившей тишине голос полковника сухо сообщил:
– В результате анализа и проигрывания описанных в книге событий, нельзя исключить из обсуждения и гипотезу о том, что автор обладает сведениями из будущего. Именно при наличии такого предположения легко объясняются вопросы, на которые в другом случае у нас не имеется ответов.
И снова Андропову пришлось успокаивать присутствующих. В душе он уже пожалел, что устроил широкое обсуждение проблемы.
– Мда, мозговой штурм, похоже, не удастся, – скептически подумал генеральный секретарь.
– Товарищи, успокойтесь, – потребовал он. – Учитывая сложившуюся ситуацию, мы не должны исключать вероятность любого события. Хотя, как мне кажется гипотезу, озвученную товарищем Строгановым, обсуждать не имеет смысла. А пока, в связи с некоторыми обстоятельствами сегодняшнее совещание объявляю закрытым, еще раз напоминаю о секретности.
– Андрей Андреевич, – обратился он к Громыко, когда большая часть присутствующих покинула кабинет. – Останьтесь, я хотел бы с вами переговорить.
Через несколько минут два члена политбюро ЦК КПСС остались в кабинете вдвоем.
– Так, о чём ты, Юрий Владимирович, хотел со мной поговорить? – поинтересовался Громыко.
– Андрей Андреевич, книгу ты прочитал, поэтому догадываешься, о чём, или скорее о ком, пойдет разговор.
– О Горбачеве, – вздохнул министр.
– Вот именно, – подтвердил Андропов. – В книге Красовского Горбачев играет самую неблаговидную роль вместе с Ельциным. И самое интересное, что автор, описывая этих «героев» ни в чем не отклонился от истины, по крайней мере, до сегодняшнего дня. Ну и тебя боком задел.
Я чего совещание поспешил закрыть. Встревожили меня слова Строганова о том, что автор знает будущее, вроде бы ерунда на постном масле, но раз такая мысль прозвучала, нельзя от неё сразу отмахиваться. Так, что пусть специалисты копают дальше, а нам в Политбюро надо крепко подумать и решать, как следует поступать.
Громыко сумрачно кивнул собеседнику, в мыслях представляя, какой переполох начнется среди членов Политбюро, когда до них дойдет, что некий Красовский может на весь мир перетряхнуть их «грязное белье», получив неизвестно откуда нужные сведения.
Чебриков сидел в своем кабинете на Лубянке. Он еще ничего не менял в нем после того, как кресло в этом кабинете оставил Андропов, перейдя на должность Генерального секретаря ЦК КПСС.
Виктор Михайлович только что отпустил полковника Строганова, которому задал изрядную головомойку за глупости, высказанные на таком серьезном совещании. И сейчас он решал, не заменить ли полковника, витающего в эмпиреях на реально мыслящего сотрудника.
Поэтому, когда зазвонил красный телефон без наборного диска он не сразу взял трубку.
– Спишь, Виктор Михайлович? – раздался в ней знакомый голос Андропова.
– Слушай, я тут размышляю о выводах группы Владимира Анатольевича Строганова, и мне кажется, что в этом направлении стоит поработать. Считаю необходимым, создать группу специалистов, работающих по Красовскому. Пусть поднимают все документы, ищут и опрашивают всех, с кем он контактировал по жизни. В нашем посольстве в Швеции тоже пусть займутся сбором материалов. В общем, ты все понял, ученого учить, только портить.
Чебриков положил трубку и с чувством выругался. Сейчас ему предстояло неприятное занятие извиняться перед Строгановым и поручать ему руководство отдельной группой аналитиков.
– Ничего, – подумал он. – Знаю, как поднять ему настроение. Сообщу, что его представлению на генеральское звание дан ход и до получения звания генерал-майора осталось совсем немного, тем более, что его должность соответствует этому званию.
В овальном кабинете Белого дома, через десяток лет получившего в России название орального, сидели трое.
Рональд Рейган вальяжно развалился в высоком кресле. Бывший киноактер даже сейчас, когда не было нужды изображать из себя ковбоя, старался не выходить из образа.
Билл Кейси, директор ЦРУ, тем временем представлял шефу своего аналитика Герберта Мейера.
– Господин президент, этот талантливый парень в течение последнего года готовил доклад по развитию мировой экономической системы и в частности Советского Союза, нашего главного военного и идеологического противника. Мы планировали предоставить его вам ближе к осени, но случилось неожиданное событие, заставившее нас поторопиться.
– И что случилось, неужели Советы начали разваливаться сами без нашей помощи? – усмехнулся Рейган.
– Они так и так развалятся, господин президент, – вступил в беседу Герберт Майер, – но с нашей помощью они сделают это быстрее. Моя команда была готова дать соответствующие рекомендации по характеру такой помощи. В докладе, который мы назвали «Почему мир так опасен» детально рассмотрены причины будущего развала Советского Союза. Если ничего не изменится, коммунистический заповедник умрет через десять-пятнадцать лет.