— Привет, — синхронно сказали мы друг другу и засмеялись.
— Саша, я так рада тебя видеть, — затараторила девушка. — Вроде бы недалеко живем, а четыре года не встречались.
— Мне тоже очень приятно тебя видеть, ты стала еще красивей, — галантно сообщил я в ответ.
Лидка зарделась и довольно улыбаясь, сообщила:
— Я все о своей красоте знаю, а ты остался таким же болтуном, как и был в школе. Кстати, куда это ты собрался в такую рань?
— Иду на работу устраиваться.
В ходе дальнейшего разговора выяснилось, что Лида уже второй год замужем за капитаном морского флота. Она немного удивилась, что я от нее не отстал и недавно женился.
— А ты знаешь, — загадочно сказала она, взяв меня под руку. — Мой муж сейчас в плавании до декабря, и зовут его тоже Саша. Я с работы прихожу после шести. Помнишь, я в той двухэтажке живу, восьмая квартира.
М-да, и почему не встретил Лиду в это время в той жизни. Она бы была одной из жемчужин в моей коллекции. А в этой жизни коллекции у меня не планировалось, поэтому я только молча улыбнулся в ответ.
Лида нисколько не расстроилась и мы с ней продолжали оживленно болтать, пока не дошли до здания слюдяной фабрики, где она работала.
Простилась она со мной легким поцелуем в щеку и убежала в проходную. Я же отправился дальше.
Пройдя в широко раскрытые ворота автоколонны, я спросил у первого попавшегося работника, как пройти к начальству.
Перемежая объяснения легким матерком, тот показал на приземистое кирпичное здание.
В кабинете начальника было накурено. Два мужика, сидевшие за столом о чем-то спорили, матерясь не лучше подчиненных.
— Что надо? — довольно грубо спросил один них, увидев меня в дверном проеме.
— Алексей Григорьевич? — уточнил я на всякий случай.
— Ну я, — начальник немного сбавил обороты и заговорил спокойней. — Чего, парень, хотел?
— Да вот, я весной из армии пришел, в торгово-кулинарное училище поступил, хочу к вам на работу в такси устроиться. Могу работать во вторую смену и по ночам? Надо как-то денежный вопрос решать.
— А ты, однако, нахальный парень, в армии, небось, в автобате служил? — одобрительно спросил начальник.
— Нет, автошколу закончил этим летом.
Мои собеседники поглядели друг на друга и натурально заржали.
— Пацан, ты устройся для начала в какую-нибудь шарагу, там обтешись, а затем к нам приходи, — сквозь смех сказал начальник. — У нас капусту надо зарабатывать, усек? Это тебе не поваром на кухне щи варить.
— Да, я все понимаю. Вы зря думаете, что не справлюсь, машину я вожу неплохо, город знаю, возьмете, не пожалеете.
— Слушай, Григорьевич, может, возьмем парнишку на испытательный срок, — спросил начальника второй мужик. — Вчера Рому Васильева уволили за пьянку, Гришка Серов на волоске висит. План делать некому. А что с утра он не может работать, так это ерунда, все равно днем клиентуры нет.
— Эй, паренек, в выходные-то сможешь с утра выходить на смену? — обратился он ко мне.
Я молча кивнул в ответ.
— Тебе, Степаныч, лишь бы взять кого, а мне потом отвечать, — устало ответил начальник. — Короче, берешь пацана, сажаешь на машину и посмотришь, как он за рулем. Если все путем, пусть пишет заявление и посылай в кадры.
По дороге в гараж я выяснил, что Петр Степанович является завгаром и сейчас очень озабочен выполнением плана. Так как имеется большая вероятность, что премии за третий квартал никто не увидит. Водителей явно такая перспектива не волновала, их доходы складывались совсем из других поступлений, зато для Степаныча этот вопрос являлся злободневным.
Поэтому, когда мы зашли в просторный бокс он сходу начал орать на собравшихся в углу слесарей и водителей.
— Бл…, мужики, вас на минуту нельзя оставить! Кидайте карты и за работу. Три машины в ремонте.
— А вы куда смотрите? — обратился он к водителям, отличавшимся от слесарей более цивильной одеждой. — План за вас кто будет выполнять? Пушкин? Гена, двойка на ходу, или опять движок масло погнал?
Полный румяный слесарь в засаленном комбинезоне и с двухдневной щетиной, откашлялся и солидно заявил:
— Степаныч, обижаешь, все как аптеке.
Завгар повернулся ко мне.
— Права с собой? Дай, гляну.
Посмотрев документы, он указал на потрепанную волжанку и скомандовал:
— Садись за руль, прокатимся.
Усевшись за руль, я не удержался и воскликнул:
— Ну и тарантас!
Степаныч на это только хмыкнул.
— Можно подумать, ты в ДОСААФе на лучшей учился. Давай, не телись, заводи и погнали, время, как говорится, деньги.
Завелась машина без проблем, когда мы выехали за ворота, Петр Степанович скомандовал:
— Гони в центр, а дальше посмотрим.
Катались мы недолго. Наконец, он сказал остановиться у ларька и побежал за папиросами.
Возвращаясь, завгар не дошел до машины пары метров и присев на корточки начал материться.
— Бл…, как достали эти долбаные алкаши, ну ты погляди, ведь говорил, как нормальным людям, замените сальник, вашу мать! Опять, суки, старье поставили.
Я открыл дверцу вышел и присел рядом с ним. Под машиной за это время собралась небольшая лужица масла.
Глянув на щуп, обнаружил, что масла в движке еще достаточно, чтобы добраться до таксопарка.
— Петр Степанович, — обратился я к завгару, — поехали, пока есть на чем ехать.
Тот, кряхтя, поднялся.
— Ну, я, б…, п… покажу Семенову, где, бл…, раки зимуют.
Пока мы ехали до гаража, он все обещал показать слесарям Кузькину мать.
И действительно, приехав, пообещал им два дня потраченных на переборку двигателя, вычеркнуть из табеля.
Однако, по ухмылкам слесарей, никто в такие санкции не верил. Да все было и так понятно. Машина на сегодняшний день была бесхозная, никто слесарям за нее не башлял, а посему они ее спустя рукава и ремонтировали.
Петр Степанович во всеуслышание завил, что с завтрашнего дня на этой машине работает вот этот молодой парень, весной вернувшийся из армии.
После чего добавил:
— Вы с ним осторожней, парень резкий, шуток не понимает, если что, может и табло начистить. — И, повернувшись ко мне, незаметно подмигнул.
Я даже растерялся от такой характеристики. Неужели это он так мне авторитет поднимал?
Но реноме надо было поддержать, поэтому я взял с тумбочки, завалявшийся там гвоздь-двухсотку и согнул его дугой.
— Ого! — кто-то из слесарей удивленно воскликнул, но больше всех был удивлен завгар, стоявший с открытым ртом.
Мне же стало смешно. Я только вчера, случайно обнаружил, что могу свернуть такой гвоздь в кольцо, когда разбирался с дровами в сарае Клавдии Ивановны.
Понемногу, незаметно, но мышечная сила у меня увеличивалась. Меня это даже начало слегка беспокоить, не настанет ли такой момент, что сила будет мешать в жизни.
— Это, наверно, медный гвоздь, — снисходительно объяснил окружающим Гена Семенов.
Бесцеремонно выдернув железку у меня из рук, он попытался ее выпрямить.
Однако, громкое пыхтение и сопение делу не помогло, гвоздь оставался согнутым.
— Ну все, Геша, — хихикнул замызганный тощий паренек. — Ты будешь первый кандидат на п…ли, если движок снова не переберешь.
Семенов со злостью швырнул гвоздь на бетонный пол и вышел из бокса.
— Ничо, на сердитых воду возят, — сказал Степаныч. — В общем, Санек, иди оформляйся, двойку мы за тобой закрепим, а пока ее делают, найдем тебе транспорт. После кадров снова зайдешь ко мне, помаракуем, как в общий график тебя включить.
По пути домой я все прикидывал, как лучше соблюсти баланс между учебой и работой, а потом решил это отложить до октября. Впереди еще два месяца без учебы, сейчас главное, как отбояриться от поездки на картошку. Придется, все-таки, обратится к маман, чтобы получить справку о какой-нибудь болячке.
Признаться честно, мне становилось не по себе, когда я представлял, что отправлюсь в совхоз в кампании тридцати или сорока девчонок и как на это отреагирует моя жена. Нет, таких приключений мне точно не надо.
А что мы сегодня будем кушать? — пришло мне в голову, когда я проходли мимо гастронома. Зайдя в него, я прошел в мясной отдел. За стеклом в пустой витрине грустно лежала горстка свиных ножек и несколько говяжьих языков. От мяса на витрине стояли только ценники.
Ну, мы люди не гордые, нам и языки пойдут, подумал я и купил несколько штук. Сегодня на ужин у нас будет язык в кисло-сладком соусе с изюмом и черносливом. А на гарнир соте из баклажана и кабачка. Только придется зайти на рынок. Увы, в магазинах нынче таких овощей не продают.
Когда Люда пришла домой, язык уже был готов и по комнате распространялся соблазнительный запах приправ и тушеного мяса. Соте еще доходило, а я мелко нарезал чеснок, чтобы засыпать его в конце готовки.
— Ох, я так устала, ноги совсем не держат, — сообщила жена и рухнула на кровать, задрав ноги кверху.
— Санчик, скорее сними с меня туфли, пожалуйста, ничего не могу.
Я подошел к кровати, расстегнул ремешки и снял туфельки.
— Ну расскажи, как первый рабочий день прошел, — спросил, присаживаясь рядом с ней и массируя ступни.
— Ой, как хорошо! — Люда закрыла глаза, вытянувшись на кровати. А я продолжал массаж, стараясь промять акупунктурные точки.
Минут через пять Люда вернулась к жизни, открыла глаза и спросила:
— А чем это так вкусно пахнет?
— А это пахнет ужином, но он приготовлен только для меня. А одна симпатичная девушка, дразнившая меня утром ходьбой в одних чулках и поясе, останется голодной.
Естественно, мне тут же пообещали все виды Камасутры за тарелку с едой.
Но только после ужина.
За столом Люда сообщила, что работать с хирургом ей понравилось. Самое главное, не нужно ничего решать самой, ее забота – выполнение назначений врача.
Для меня в ее словах не было ничего нового. Ведь всегда легче, когда кто-то берет на себя роль лидера. Единственно, что ей не понравилось, это большая нагрузка. После работы на скорой помощи в небольшом городке, хирургический прием в поликлинике казался огромным.