— Так, когда вы пропедевтику сдаете? — спросил я.
— Через четыре дня, — уже спокойней ответил Пашка.
— Ну так ты еще два дня может дурака валять, все равно то, что учил сегодня, ты к экзамену забудешь, — сказал я и тут же предложил ему отправиться на пляж вдвоем.
Брателло резко оживился и полез в шифоньер искать плавки. Не прошло и несколько минут, как мы переоделись и пошли на пляж. Несмотря на будний день народа там хватало. Куча ребятишек сидела в мелководной речушке, Лососинке, взрослые большей частью лежа загорали под палящим солнцем, и лишь немногие энтузиасты, собравшись в кружок, играли в волейбол.
— Сашкец! — окликнул меня Паша. — Смотри, машина торговая пришла, лоток выгружают. Ящики с бутылками. Давай, пойдем, посмотрим, вдруг пиво привезли.
Когда мы подошли к лотку, там уже выстроилась небольшая очередь. Мы оказались четвертыми, или пятыми, и с вожделением смотрели на запотевшие бутылки с пивом и лимонадом. Очередь за нами становилась все длинней.
А продавщица все тянула и тянула с продажей. Наконец, она закончила свои подсчеты и встала к прилавку. И тут к очереди подвалили три гопника. Самый старший из них безапелляционно заявил:
— Мужики, мы сейчас пивка возьмем без очереди, вы ведь не против?
Стоявшие впереди нас мужики молчали, зато мой брат молчать не стал.
Вообще, за последний год он раздался в плечах и даже перерос меня. Так что, когда он сообщил, что мы очень даже против, гопники, криво улыбаясь, отправились в конец очереди.
Мужики по-прежнему молчали и только две женщины стоявшие сзади нас сопроводили нахалов «добрыми» словами.
Купив четыре бутылки пива, мы устроились поближе к воде.
— Искупавшись, улеглись на принесенное покрывало и болтали о всяких пустяках. А троица хулиганов расположилась неподалеку и выгружала из сумки несколько бутылок пива и водки.
Блин, нажрутся, точно начнут приставать, подумал я. Пашка, между тем сообщил, что главный в этой троице Семен Софронов, недавно пришедший из тюрьмы, где отсидел два года за драку. А один из его шестерок его бывший одноклассник Валерка Жуков.
Где-то в моей памяти эта фамилия застряла, но что с ней было связано, я пока вспомнить не мог.
Время шло незаметно. Ближе к четырем часам, когда кожу начало ощутимо пощипывать, мы собрались домой. Пиво в мочевой пузырь не стучало, потому что мы уже не по разу сбегали в ближайшие кусты, откуда быстро выскакивали, отбиваясь от тучи комаров.
Мы медленно поднимались по дороге, когда из-за забора неожиданно появилась уже знакомая троица.
— Пацаны, мелочью не богаты? — лениво растягивая слова, спросил у нас Софронов.
Вместо ответа Пашка ринулся вперед с богатырским замахом. Софронов насмешливо следил за ним.
Я ловко придержал брата. Тот с недоумением глянул на меня.
— Ты что, Сашкец? Сейчас мы их уделаем как бог черепаху.
— Парни, денег вам мы не дадим, — спокойно сообщил я. — И не потому что нет, а потому что не хотим.
— Софрон, чо ты их слушаешь, это братья Красовские, у них отец мусор поганый, — крикнул один из гопников.
— Ну все, — заорал Пашка и, вырвавшись из моего захвата, ринулся на этого парня.
Я тоже шагнул вперед, пытаясь понять, кто из двух оставшихся парней опасней для меня. В это время в руке Софрона сверкнула небольшая финка.
Скорее всего, он не собирался пускать ее в ход, а просто пугал, но мне уже было все равно.
Два приставных шага в сторону, уход за спину противника, захват и тот сам выложил ножик в мою ладонь, второго парня я тут же встретил совсем не айкидошным маваши в живот.
Пашка в это время повалил своего противника на землю, молотил по лицу кулаками, и кричал:
— Так кто здесь мусор поганый!?
— Оставь, — дернул я его за рукав. — Ты ему всю рожу размолотил.
Брат поднялся, с удовольствием пнул в бок парня, ощупывающего разбитое лицо.
Оставив за собой поверженных противников, мы продолжили путь домой, несколько пацанов, восторженно наблюдающих за дракой, провожали нас восхищенными взглядами.
Пашка, пожалуй, недалеко ушел в развитии от этих мальчишек, потому, что вновь и вновь возвращался к драке.
— Нет, ты видел, как я ему врезал. Генка всегда гнидой был. Надо же, даже отца мусором обозвал. Ну, я сегодня ему за все рожу начистил.
Когда мы подходили к дому, братец вдруг вспомнил обо мне.
— Слышь, Сашкец, а ты как с двумя справился? Я ведь, пока Генку метелил, даже не заметил, что ты там делал.
Дома я переоделся вновь в цивильную одежду, умылся, после чего жирно смазал йодом Пашкин кулак, разбитый в кровь о зубы Генки Герасимова.
Брат с огорчением разглядывал распухающую на глазах ладонь и сочинял версию для мамы, что он такое сотворил со своей рукой.
Ждать маму я не стал, та сразу начнет вопить, что я отвлекаю брата от учебы и будет полностью права. Так, что я быстро попрощался и отправился в общежитие, надо было готовить ужин для своей второй половинки.
Глава 18
— Начинаю новую трудовую жизнь, интересно, как она пойдет? — с легким мандражом думал я, шагая по шпалам на первую рабочую смену на железнодорожный вокзал. Позади остались два дня суеты и беготни, даже не предполагал, что у меня возникнет столько проблем для устройства на работу. Оказывается, ресторан на вокзале принадлежал Октябрьской железной дороге. Пришлось проходить ведомственную врачебную комиссию, где меня разглядывали так, как будто я должен был работать машинистом, а не поваром. Но сейчас все препятствия были преодолены, в отделе кадров лежала моя трудовая книжка, в которой под номером три был записан приказ о приеме на работу в качестве повара третьего разряда.
— Ага, а вот и наш молодой кадр появился, — с удовлетворением резюмировал директор ресторана Дмитрий Янович Галицкий, когда я зашел в его скромный кабинет. Вокзал был построен в начале пятидесятых годов и архитектор особо не заморачивался проблемами ресторана, поэтому в нем, кроме роскошного зала с колоннами гордиться было нечем. Все цеха и подсобные помещения ресторана и близко нельзя было сравнить со столовой, где мы проходили практику. Хотя проходимость у ресторана была намного меньше, поэтому персонал как-то справлялся с работой и в таких условиях. Большим плюсом были высокие потолки, поэтому в варочном цеху и мучном особой жары не было.
Дмитрий Янович долго мной не занимался.
Высунувшись в дверной проем, он крикнул:
— Арсен Давидович, зайди ко мне.
Когда в кабинет боком зашел невысокий, но очень широкий в плечах армянин, свободного места практически не осталось.
— Слюшаю, Дмитрий Янович, — гулким басом прогудел он, вытирая мощные волосатые руки полотенцем.
— Вот, Арсен, ты все плакался, что помощника тебе не хватает, так что бери этого молодого человека и больше ко мне не приставай, усек?
— Усек, — кивнул повар и осмотрел меня с ног до головы.
— Слюшай, парень, это ведь ты торт Птичье молоко, придумал? — неожиданно спросил он.
— Я молча кивнул и ждал, что он скажет дальше.
Армянин, однако, попался не шибко говорливый, направившись к дверям, только буркнул:
— Идем со мной.
В горячем цеху он представил меня двум молодым женщинам. Те, раскрасневшиеся у плиты, с любопытством разглядывали меня.
— Давай я тебя Сандро буду звать, не возражаешь? — спросил армянин.
— Сандро, так Сандро, — ответил я и в свою очередь спросил:
— Арсен Давидович, какие у меня будут обязанности?
— Твоей обязанностью будет делать, что я скажу, — сообщил, ухмыляясь, шеф-повар. Девицы у плиты дружно захихикали.
— Что такое зира, знаешь? — неожиданно спросил он.
— Конечно, — недоумевающе ответил я.
— А они, когда пришли на работу, не знали, — кивнул Арсен Давидович в сторону женщин, — может, ты и что такое киндза знаешь?
— И киндзу знаю и что такое ткемали знаю, хмели-сунели знаю, пажитник знаю, — сообщил я, улыбаясь.
Мой собеседник слегка покраснел и хотел задать следующий вопрос. Но я его перебил, начав перечислять другие пряности, попутно объясняя, какие лучше пользовать из Узбекистана, а какие из Азербайджана, или из Ирана. На третьем рецепте армянского плова и выпечке лаваша шеф-повар сломался.
— Видели, дэвочки, какой к нам специалист пришел, — наставительно сказал он. — Я все решил, теперь, Сандро, твоя обязанность заявку на специи составлять, как только они у нас появятся, ты плов готовить будешь. А сейчас, давай переодевайся и — вперед， чистить картошку. У нас картофелечистка опять сломалась.
Я совсем не рассчитывал, что с первого дня займусь приготовлением фирменных блюд, и тем более, не покушался на обязанности шеф-повара, поэтому переоделся в тесной раздевалке и спокойно отправился в овощной цех, где меня ожидал огромный бак картошки.
Как я и рассчитывал, через несколько дней все вошло в свою колею. Я познакомился с коллективом, коллектив со мной. Чистил картошку я недолго. Моему новому шефу не терпелось попробовать торт моего изготовления, поэтому вскоре я работал в мучном цеху.
Первый мой торт, испеченный в ресторане, до посетителей не дошел, его растащили по кусочкам мои коллеги. А вот директору ничего не досталось. За что Арсен на следующий день получил от него втык.
Зато после того, как Дмитрий Янович унес небольшой торт домой, порадовать детей и супругу, о чистке картошки даже речи не могло идти.
Уже на следующий день мне дали задание передать свой опыт одной из поваров-кондитеров. Пожилая тетка лет пятидесяти внимательно смотрела, как я работаю и на следующий день попыталась сделать торт сама. Конечно, опыт у нее имелся большой, да и сложности в выпечке особой не было, поэтому все у нее получилось удачно с первого раза. На меня она поглядывала с чувством легкого превосходства. Дескать, погляди, как надо работать, сынок.
Но когда пришел момент дегустации, превосходство в ее глазах исчезло.
— Чего-то здэсь не хватает, — согласился с общим мнением Арсен Давидович.