— Выходите из машины, — скомандовал один из них. Я вышел и, отойдя в сторону, встал на краю дороги.
Пограничник, криво улыбаясь, выдернул штык-нож из ножен, резким движением воткнул его в переднее колесо и багровея с усилием повел вниз делая широкий разрез.
Из разреза ворохом посыпались денежные купюры.
Я зажмурил от ужаса глаза, по спине побежали капельки пота.
Открыв глаза, увидел над собой сетку с лежащим в ней багажом. В салоне автобуса играла музыка, из кондиционера шел поток прохлады, но мне было жарко.
Уфф! Приснится же ужастик, с облегчением думал я, оглядываясь по сторонам. Блин, во подсознание работает! Вроде бы мыслей о покупке машины не мелькало, а в голове уже план готов.
Больше до приезда в Хельсинки заснуть не удалось. Растревоженный неприятным сном, я снова и снова обдумывал сложившуюся ситуацию. Ну не оставлять же деньги лежать просто так, пока на них даже туалетную бумагу не купишь.
Может, действительно, так и поступить? Купить волжанку и на ней уехать в отпуск в Союз. Деньги найду где спрятать, это не наркота, собаки не унюхают. Тем более, что нынешние пограничники не чета будущим таможенникам. Нет у них еще того опыта, который нарабатывается годами.
Единственно, надо будет как-то залегендировать деньги на покупку автомобиля.
Хотя об этом можно особо не беспокоиться. Родные и знакомые примут как должное, что я смог купить в Финляндии подержанную машину. А для Никодимова тем более это не удивительно. Родственники помогли и все дела.
Решено, летом следующего года еду в отпуск на своей машине. Пальцы веером и вся родня в шоке.
Утром в понедельник я пришел на работу на небольшом вздрыге. Все переживал, что до Никодимова дойдет слух о моих приключениях в Йоэнсуу.
Но пока все было мирно. Петрович, довольный моим появлением, не закрывал рта, болтая о всякой ерунде.
Во второй половине меня все-таки вызвали к безопаснику. Полный нехороших предчувствий, я отправился к нему.
Когда я зашел в кабинет, Никодимов читал газету. К моему счастью это была «Хельсинки саномат».
Наверно, он провинциальные газеты не читает, с облегчением думал я, видя как третий секретарь морщит лоб, пытаясь разобраться с финским текстом.
Оторвавшись от газеты, Никодимов поздоровался и перешел к делу.
— Слушай, Санек, говорят, ты занимался айкидо?
— Ну да, занимался.
Собеседник оживился.
— Отлично, тут такое дело, я вообще-то самбист. Хотелось бы форму поддерживать, а не с кем. Я помещение у посла выпросил под небольшой спортивный зал, не знаю, какой из тебя борец, но, может, попробуем тренироваться, устроим так сказать, передачу опыта.
Понятно, мысленно усмехнулся я. Опять Петровича работа, кроме него никто не мог видеть из наших, как я разминаюсь по утрам на спортивной площадке.
— Здорово! — с чувством вслух воскликнул я. — Конечно, согласен, в одиночку можно только физическую форму поддерживать, да растяжку, в остальном без спарринга не обойтись.
— Ну вот и хорошо, — улыбнулся Сергей Геннадиевич. — Тогда до вечера, встречаемся в зале. Найдешь без проблем. По главной лестнице спустишься в подвал и повернешь в коридор налево. Вторая дверь также на левой стороне.
Я улыбнулся:
— Что-то у вас, Сергей Геннадиевич все налево, да налево, нет, чтобы, как благородный дон, направо.
— Фантастику любишь? — сощурился Никодимов.
— Люблю, — признался я, ругая себя за длинный язык. — Особенно Стругацких.
— Ну-ну, — неопределенно пробормотал безопасник. — Ладно, иди, свободен.
— Чего вызывали-то? — поинтересовался Петрович, когда я зашел на кухню и занялся делом.
— Никодимову напарник понадобился, борьбой заниматься, — сообщил я, аккуратно помешивая рассольник.
— Понятно, теперь вместе будете дрыгать руками и ногами, — ухмыльнулся тот.
— Ну почему дрыгать? — оскорбился я для вида. — Будем приемы самообороны отрабатывать.
— Брось дурью маяться! — пренебрежительно махнул рукой собеседник. — Все ваши приемы ерунда. Против лома нет приема. Эх, помню, в молодости пойдешь в клуб на танцы, а там сразу присматриваешь, где в случае чего удобней кол из забора выдрать. Заезжали к нам на огонек и боксеры и борцы, как колом им по башке заедешь, никакие приемы не помогут.
— Это да, — легко согласился я. — А теперь представь себе, что в руках у тебя ни кола, ни лома, что тогда делать будешь?
— Не знаю, — погрустнел Петрович. — Помоложе так убежал бы, а теперь, куда мне с таким пузом?
С этими словами он похлопал себя по объемистому животу и наставительно сообщил:
— Чтобы не попасть в такие ситуации надо по вечерам дома сидеть, а не болтаться по улицам.
Ближе к восьми вечера я зашел в в подвальное помещение, гордо названное Никодимовым «спортзалом».
Сам Сергей Геннадиевич уже был там. Одетый в спортивный костюм, он усердно разминался.
Я подошел к скамейке и начал переодеваться. Когда остался в одних плавках, Никодимов восхищенно воскликнул:
— Однако, у тебя и мускулатура! От природы, или качаешься?
— От природы, — буркнул я. Чего спрашивает? Знает прекрасно, что ни гирь, ни гантелей у меня не имеется.
Переодевшись, я тоже начал разминку. Проделав свой обычный разминочный комплекс, я приступил к растяжке. Никодимов удивленными глазами смотрел, как я сажусь на продольный шпагат. Увы, как ни старался, до Ван Дамма мне было далеко, поперечный шпагат не давался, хоть ты тресни.
А, когда я сделал подряд пару фляков назад, Сергей Геннадиевич вообще потерял дар речи.
Да и тренер из него оказался хреновый. Пришлось брать тренировочный процесс в свои руки. Когда занимаешься два десятка лет это сделать нетрудно.
Напарник по тренировкам понял это сразу и без споров отдал инициативу мне.
Около часа мы с ним занимались отработкой трех приемов айкидо, а затем провели несколько схваток.
Проиграв их все, Никодимов, тем не менее, остался доволен.
— Ну ты зверь! — сообщил он в очередной раз, поднимаясь с ковра. — Талант у тебя немалый. Чего ты, дурья башка, в большой спорт не пошел? Кто его знает, может сейчас бы в чемпионах страны ходил.
На его восторженную речь я только пожал плечами.
— Мой тренер так не считает.
— Ну да, я не тренер, — поскучнел Никодимов. — Возможно, ошибаюсь. Но для меня ты прямо, как подарок судьбы. Так, что составляем план тренировок и вперед, к победе коммунизма.
Я в принципе был совсем не против тренировок, впрочем, как и победы коммунизма, прекрасно зная, что она никогда не наступит. Наоборот, в голове появилась некая мыслишка, что Никодимов теперь будет сквозь пальцы смотреть на мои поездки к родственникам.
Выйдя вместе из здания посольства, мы разошлись в разные стороны. Никодимов жил в другом районе города.
Как обычно, тренировка после долгого перерыва оставила чувство неприятной усталости. К тому же я пару раз неловко упал на маты и сейчас левый бок досадливо ныл.
Но вечерняя неторопливая прогулка оказала свое действие. Когда я зашел в квартиру, боли в боку практически прошли, и чувствовал я себя значительно бодрей.
Петрович уже храпел в своей комнате. Я быстро сполоснулся под душем и улегся в кровать с мыслью, что последние несколько дней у меня слишком насыщенная событиями жизнь.
Как-то незаметно прошла зима. К родственникам до Нового года съездить больше не удалось. В октябре заболел Петрович и довольно серьезно. Его отправили в Союз, и мне пришлось работать одному. Ну, в общем, не одному, посудомойки и уборщица у меня в подчинении имелись. Но увы, с финками за жизнь особо не поговоришь.
Зато после Нового года комендант посольства сообщил мне неприятную новость.
А суть ее состояла в том, что скоро у нас появится второй повар, женщина, и самое главное, ее планируют поселить в одной квартире со мной.
Рассказав мне такую новость, Корней Несторович Нездоймышапка с любопытством поглядел на меня.
Я же в это время размышлял, почему в должностях завхозов и комендантов большей частью оказываются хитрожопые хохлы.
— Сколько хоть ей лет? — ради приличия пришлось поинтересоваться мне.
— Тридцать два, — улыбаясь во весь рот, сообщил комендант.
— Везет тебе, парень, никому еще так не везло, — ехидно добавил он.
Нахрен такое везение, мрачно думал я. Жить в одной квартире с молодой бабой, это же пи…ц.
— Слушай, Несторович, а нельзя ее куда-нибудь в другое место приткнуть, только не ко мне? — поинтересовался я.
— Не к кому, — развел руками комендант. — Мы уже и так и сяк прикидывали, ничего не получается. Если только арендный договор расторгать и вместо одной квартиры арендовать две однокомнатные.
— Ну так арендуйте.
— Не получается, — с фальшивым сожалением сообщил Нездоймышапка. — Финчасть не пропускает, на следующий год все уже расписано, а за аренду двух квартир надо будет платить на тридцать процентов больше, чем за одну.
Домой я шел в отвратном настроении. В принципе, ничего страшного в проживании в одной квартире с поварихой я не видел. Но, не дай бог, об этом узнает моя жена. Как она отреагирует на такую новость, я не представлял. Но, однозначно, плохо.
Глава 30
Так как приезд новой поварихи, ожидался нескоро¸ я постепенно, свыкся с изменениями в проживании и уже так сильно не дергался по этому поводу.
Первым делом начал готовиться к ее появлению в квартире, переехав в комнату Петровича и вставив внутренний замок в дверь, на всякий случай. Дело оказалось неожиданно сложным, пришлось по этому поводу договариваться с хозяином квартиры.
Буду закрываться от покушений на свою честь, с усмешкой думал я, проворачивая ключ в скважине.
Также на всякий случай поставил замок и во вторую комнату, а то вдруг новая соседка потребует, чтобы я уступил ей комнату с замком в дверях.
У Петровича комната выходила окнами во двор и вообще была уютнее, чем моя.
На дворе был уже апрель, когда приехала моя коллега.