Я выдержал его взгляд. Сейчас решалось все. Я мог бы отделаться общими фразами, но понял, что этому человеку нужна правда. Без прикрас. Объяснение, в которое он мог бы поверить.
Я решил рискнуть.
— Ваша сила горит слишком ярко и без контроля, княжич, — сказал спокойно и ровно, без тени заискивания. — Представьте себе печь, у которой сломана заслонка, а дымоход забит сажей. Сколько дров в нее ни кидай, она не даст ровного жара. Она будет лишь чадить, дымить и пожирать топливо впустую. Ваше тело — это такая печь.
Он слушал меня, затаив дыхание. В его глазах отражался напряженный мыслительный процесс. Моя аналогия была ему понятна.
— Лекари, видя, что огонь слабеет, пытаются подлить масла — свои бодрящие отвары. От этого пламя на миг вспыхивает, сжигая последние остатки сил, а потом гаснет еще сильнее. Моя задача — не подкинуть еще дров. Моя задача — починить печь.
Я кивнул на тарелку с кашей.
— Вчерашний бульон начал прочищать организм. Этот завтрак — первый шаг, чтобы укрепить стенки и научиться контролировать заслонку. Он успокоит огонь и позволит телу начать восстанавливаться, а не сжигать себя.
В комнате повисла тишина, наполненная лишь треском дров в камине.
Я впервые в этой жизни говорил с аристократом не как раб, а как специалист. Не лечил его, а объяснял ему, как работает его собственный организм.
Ярослав долго смотрел на меня. В его взгляде уже не было ни господского высокомерия, ни любопытства к диковинке. Там медленно зарождалось нечто новое. Уважение и доверие.
Он ничего не сказал. Молча взял ложку и начал есть, но теперь доедал свою кашу не просто как еду, а принимал как лекарство, понимая его суть.
Когда тарелка опустела, он поставил ее на поднос и откинулся в кресле, впервые за долгое время выглядя не больным, а просто уставшим человеком, который встал на путь к выздоровлению.
В этот момент, увидев пустую посуду, я получил свой заслуженный отклик.
[Вы успешно применили блюдо [Каша «Ясное Утро»] к цели «Княжич Ярослав Соколов»!]
[Эффекты [Успокоение Пищеварения], [Ясность Мысли] и [Снятие Тревожности] активированы.]
[Вы получили 25 ед. опыта.]
Это был хороший, стабильный прирост. Каждое такое уведомление было для меня не просто цифрой, а подтверждением того, что я на верном пути, и шагом к моему собственному, новому уровню
Между нами был заключен безмолвный контракт. Контакт не господина и поваренка, а воина и его оружейника, который взялся перековать его заново.
Глава 17
Следующие два дня превратились в беспрерывную готовку. Моя золотая клетка стала моим королевством, а я — его единственным, полновластным правителем.
Утро начиналось не с рева Прохора, а с тишины. Я полностью погрузился в работу, в реализацию первого этапа своего плана — «Очищение и Восстановление». Ушел в него «с головой».
На обед первого дня я потребовал молодую курицу. Когда ее принесли, приготовил из нее бульон — полную противоположность вчерашнему телячьему. Если тот был «фундаментом», то этот станет — «успокоением».
Обжаривать ничего не стал. Сегодняшняя цель была не в богатстве вкуса, а в его чистоте и целительной силе.
Я взял молодую, упитанную курицу. Острым ножом, одним плавным движением, отделил обе грудки — самое нежное, диетическое мясо. Их отложил в сторону, а вот все остальное — каркас, крылья, ножки, все то, что было полно коллагена и желатина, — отправилось в большой медный котел.
Затем залил их ледяной, кристально чистой водой так, чтобы она немного покрывала кости, и добавил лишь два компонента для аромата — пучок свежих стеблей укропа и один очищенный корень петрушки. Мой [Анализ] показывал, что именно в них содержатся эфирные масла, обладающие свойством [Снятие Спазмов].
Я поставил котел на самый-самый край очага, на едва тлеющие угли. Бульон не должен кипеть. Он должен томиться, медленно, едва заметно подрагивая.
Пока бульон нашептывал свою тихую песню, занялся мясом. В отдельном котелке, в слегка подсоленной воде, отварил куриные грудки, но и здесь была хитрость. Я довел воду до кипения, опустил в нее мясо, тут же снял котелок с огня и плотно накрыл крышкой, оставив на двадцать минут. Мясо готовилось не в бурлящей воде, а в остывающем жаре, оставаясь невероятно сочным и нежным, не теряя ни капли своего вкуса. Остудив его, я не нарезал, а вручную разобрал на тончайшие волокна.
Когда бульон был готов, я процедил его через несколько слоев чистой льняной ткани. В миске оказалась сама душа курицы — кристально чистая, как слеза, золотистая, источающая тончайший, едва уловимый аромат свежей зелени.
В глубокую миску я положил щедрую горсть этих нежных куриных волокон. Затем осторожно залил их горячим, прозрачным бульоном. В самом конце посыпал все мелко-мелко нарубленными свежими листьями укропа, которые добавили финальную, свежую и яркую ноту.
Это было блюдо-объятие. Блюдо-успокоение. Простое, чистое и созданное для того, чтобы исцелять. Система подтвердила мои расчеты: [Куриный бульон «Покой»], эффекты: [Поддержка Пищеварения (сильное)], [Снятие Воспаления (слабое)].
Ровно в полдень, без стука, в кухню вошел Борислав. Я молча передал ему поднос. Он так же молча принял его и унес.
Через час он вернулся с подносом, на котором стояла идеально пустая и вымытая пиала. Это был наш язык. Он означал полный, безоговорочный успех.
И в тот же миг, когда я увидел пустую посуду, перед моим мысленным взором вспыхнуло короткое уведомление:
[Вы успешно применили блюдо [Куриный бульон «Покой»] к цели «Княжич Ярослав Соколов»!]
[Эффект [Поддержка Пищеварения (сильное)] активирован. Состояние цели стабилизировано.]
[Вы получили 25 ед. опыта.]
На ужин я готовил не еду, а саму безмятежность. В моих руках были самые простые дары земли: пара молодых, сладких морковок и один крепкий, ароматный корень пастернака. Варить их в воде означало бы отдать всю их душу, всю сладость и пользу этой самой воде. Мой путь был иным.
Я не стал их даже чистить. Лишь тщательно обмыл и обсушил. Затем плотно завернул каждый корнеплод в большие, сочные листья лопуха, которые специально попросил принести. Эти листья должны стать их временной колыбелью — они защитят от прямого, агрессивного жара, но позволят всей внутренней влаге превратиться в пар, который будет готовить овощи изнутри, делая их невероятно нежными.
Я разгреб горячие угли в очаге, создав уютную, серую колыбель из золы. Именно туда и положил свои зеленые свертки, а затем полностью засыпал их горячей золой и углями. Там, в этом сухом, всепроникающем жаре, им предстояло провести следующий час. Томленая сладость моркови, пряный, чуть ореховый аромат пастернака — все это концентрировалось внутри, становясь ярче, глубже, насыщеннее во время запекания.
Когда извлек их из золы, листья были обугленными и сухими, но стоило мне их развернуть, как наружу вырвался густой, сладкий пар. Сами корнеплоды были мягкими, как сливочное масло, их кожица легко сходила от одного прикосновения.
Затем начался самый медитативный этап. Я взял большое и очень мелкое сито. Клал на него по одному куску еще горячего, дымящегося корнеплода и терпеливо, деревянной ложкой, протирал их. Это была медленная, кропотливая работа. На выходе получал нежнейшую, абсолютно гладкую, без единого комочка или волокна, шелковистую массу сияющего, солнечного цвета.
В это еще теплое, воздушное пюре добавил последние штрихи. Щепотку тончайшего порошка из сушеной ромашки, чтобы успокоить разум. И, наконец, маленький, с ноготок, кусочек свежего сливочного масла. Оно было нужно не для вкуса. Растаяв в теплом пюре, оно должно было помочь организму усвоить все жирорастворимые витамины.
[Создан новый рецепт: Пюре «Безмятежность»]
[Качество: Отличное]
Я подал его в простой глиняной миске. Это было блюдо-одеяло. Блюдо-колыбельная. Невероятно простое, но доведенное до совершенства. [Пюре «Безмятежность»], с его эффектами [Насыщение Микроэлементами (среднее)] и [Снятие Тревожности (продолжительное)], было идеальным завершением дня, готовя тело и дух к новым испытаниям.
Вечером, когда Борислав вернулся с пустой тарелкой, на которой не осталось и следа от солнечного пюре, он впервые нарушил свое молчание. Он поставил поднос на стол и, прежде чем уйти, задержался на пороге.
— Княжич сегодня велел раздвинуть шторы, — ровным голосом произнес он и, не дожидаясь моей реакции, вышел.
И тут же, словно в подтверждение этих слов, Система выдала свою награду.
[Вы успешно применили блюдо с комплексным эффектом к цели «Княжич Ярослав Соколов»!]
[Получено 30 ед. опыта.]
Я замер посреди кухни. Победа маленькая, но невероятно важная. Ярослав, неделями прятавшийся в сером полумраке своей комнаты, захотел увидеть свет. Мой план работал.
Второй день прошел в том же ритме. На завтрак была жидкая рисовая каша на воде с печеным яблоком. На обед — легкая уха из речного окуня, которого я не жарил, а томил на пару с травами. Каждое блюдо было выверено, каждый ингредиент служил одной цели — восстановлению.
Я чувствовал себя не поваром, а лекарем, который по капле, по крошке, вливает жизнь в измученный организм. Работал с одержимостью, полностью отдаваясь процессу. Этот маленький, чистый мир кухни стал моей вселенной, и я был в ней демиургом.
Вечером второго дня Борислав снова принес пустую посуду и снова задержался на пороге.
— Он прошел по комнате десять кругов, — сказал он, глядя куда-то мне за плечо. Затем сделал паузу и добавил, словно нехотя: — Спрашивал, когда принесут ужин.
Я спрятал улыбку. Проснулся не только интерес к свету, но и аппетит. «Печь» прочищалась. Фундамент для будущей силы закладывался прямо сейчас, с каждой ложкой моей еды. Значит я на верном пути, но действовать вслепую, основываясь лишь на этих скупых отчетах рискованно. Чтобы начать второй этап — этап набора силы — нужно увидеть пациента своими глазами. Мне нужна точная диагностика.